Хранитель ветви

Шум улиц Мондштадта кажется почти оглушительным после долгих путешествий в тишине. Яркое здешнее солнце первое время слепило того, кто провёл лучшие годы в подземном королевстве. Сейчас Хранитель уже привык, а плодородная местная земля вокруг, «целованная» Анемо Архонтом, похожа на оазис. Лишь похожа. Как и наивные барды, она поёт свою песню, пока ОНИ позволяют это делать. Пока ОНИ не решат, что пора задушить опасность в зародыше. Люди везде одновременно разные и одновременно похожи друг на друга. Будь то выросшие под ветрами свободы или в морозной хватке Снежной, смертные оставались одними и теми же. Глаза Бога их всегда на виду, закреплённые на галстуках, поясе или даже вместо банта на шляпе. Они гордятся этим Даром, а кто ещё не заполучил свой – жаждут оный настолько, что готовы на всё. Истина в том, что Богам нет дела ни до обладателей Глаза, ни до тех, кто ими обделён. Так говорила она. И фраза эта понравилась Дайнслейфу, что вырезалась клеймом в разуме, помутненном с годами во всём, что касалось его самого. Краем глаза Дайнслейф замечает, что в рыночной толпе за ним пристально наблюдает стражник и протискивается между прогуливающегося люда. Пытается следовать незаметно, но скорее похож на слона в посудной лавке. Обвести его вокруг пальца не составляет труда, им просто повезло, что Хранитель пришёл не по их душу. Любой убийца или другой смутьян бы с такой внимательной стражей проник даже не в город, а в штаб Ордо Фавониус посреди бела дня. Чем дальше его заводили узкие улочки Лунного города, тем слабее ощущалось остаточное присутствие Бездны. За стенами следов было куда больше, свежих или полустёртых, но принадлежали они более мелким сошкам или подчинённым Бездне неразумным созданиям. Следы Вестника же более мерзкие, более вязкие в своём ощущении и долго оседающие элементальными частицами поверх. - Какой у тебя забавный наряд… ик! Уже чево ли...Лу..и Гарпастум начался? Да нет вроде... рановато... Бородатый пьяница за уличным столиком криво улыбнулся ему, утирая хмель с подбородка. От него не веяло порчей, лишь крепким амбре местного алкоголя. - Аэ…Ты это…штоль… почётный рыцарь? У него ещё…это… макушка тоже светлая. И одет совсем не по монт…мондштадски. Ну-с, моё почтение тогда… ик! – он попытался сфокусировать взгляд, но видно, алкоголь затуманил его глаза уже слишком сильно. Дайн усмехнулся, но ничего не ответил. Его холодный взгляд оглядел мужчину, который совершенно беспечно развалился на стуле, что даже обокрасть бы его не составило труда для желающего. И дело было даже не в алкоголе – навязанная богом свобода в Короне Севера была подобна аромату одуванчиков. Беззаботность, лёгкость, наивность. Качества, которые могут быть как мечом, так и Ахилессовой пятой живущего здесь. О Путешественнике он уже был наслышан. Дайн знал, что они обязательно встретятся, когда придёт время. Больше всего ему было любопытно: насколько они похожи с ней? Насколько способен этот человек и заслуживает ли спасти её? Не переметнется ли народный герой в итоге на сторону тех, с кем он борётся? Следы оборвались чуть поодаль, а вместе с ними и размышления. Прямо под взором безучастной каменной статуи Архонта, возвышающейся над всеми кварталами. Покидать город сразу же было глупо - скорее всего, «псы» Вестника заприметили Дайнслейфа ещё на подходе и предупредили хозяина. Ничего страшного. Хранитель умеет терпеливо ждать нужного момента, чтобы нанести удар. Он будет в Мондштадте столько, сколько потребуется, чтобы разобраться с планами Ордена и в очередной раз спутать им все карты. А пока что, Дайн позволит себе промочить горло местными напитками и послушать краем уха то, о чём болтают местные. Впереди лишь вечность и война, которая закончится его стараниями.