Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Как только Шэнь Цинцю сообщил о встрече с Демоном снов, весь Кусин занялся мозговым штурмом, улучшая защитные системы Цанцюн для уменьшения угрозы. Шэнь Цинцю никогда не видел, чтобы Гао Цингао занимался чем-то с такой радостью. Очевидно, атака, не отраженная встроенной системой барьеров Цанцюн и требующая специфичной защиты, была редкой возможностью. Ему бы и в голову не пришло, что главе пика аскетов не хватало творческих задач, но теперь тот был без сомнения абсолютно счастлив. Однако из-за нападения на первый план вышла проблема, с которой всё это время боролся Шэнь Цинцю. Пришло время кое в чём признаться. После отчёта о ночном происшествии, Шэнь Цинцю выпрямился и заявил: — Этому шиди необходимо поговорить с главой школы конфиденциально, когда позволит время. Юэ Цинъюань сразу встревожился: — Что случилось? Твоя рука? Шэнь Цинцю покачал головой: — Нет, административный вопрос. Это важно, но не критично по времени. * Изначально он планировал провести это обсуждение после катастрофы на конференции, но после долгих размышлений передумал. В конце концов, если бы он столько лет молчал и признался только тогда, когда отрицать стало уже невозможно, это выглядело бы очень неискренним. В хорошо охраняемой гостиной в поместье главы школы Шэнь Цинцю глубоко вздохнул и выдохнул: — Я кое-что утаил от тебя, глава школы. Ло Бинхэ имеет запечатанную демоническую родословную, и я знаю это с тех пор, как он вступил в школу. Юэ Цинъюань очень осторожно поставил свою чашку: — Тебе нужно рассказать подробнее. — Во время вступительного испытания я сразу увидел, что у него была печать. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что это была работа Су Сиянь… Ты ее помнишь? Юэ Цинъюань кивнул: — Бывшая старшая ученица дворца Хуаньхуа. Она исчезла… — Он бросил на Шэнь Цинцю острый взгляд. — …При загадочных обстоятельствах десять или пятнадцать лет назад. Я не знал, что вы знакомы. — Мы встретились только один раз, но она произвела впечатление. Су Сиянь спасла мне жизнь во время роковой миссии. В награду шицзунь подарил ей одну из наших секретных техник. Ту же самую, что я использовал, чтобы остановить распространение Неисцелимого. — Шэнь Цинцю постучал пальцем по чашке. — Она была очень талантливой. Я с большим уважением отношусь к ее суждениям и характеру. Поэтому, когда я увидел печать... — Ты был склонен доверять ее суждениям. Я понимаю. Но дворец Хуаньхуа известен своей нетерпимостью ко всему, что отклоняется от праведного пути. — Ло Бинхэ примерно тринадцать лет. — Двое мужчин посмотрели друг на друга. — Возраст не определен, потому что он был усыновлен в младенчестве. — Я проверю наши записи на предмет последнего известного местонахождения Су Сиянь. Если сроки подходят… Шэнь Цинцю молча кивнул и посмотрел на свой чай. Он знал, что его ждет. Юэ Цинъюань помолчал несколько мгновений, затем: — Почему бы... — Он замолчал. — Было ли это причиной, почему ты забрал его у Лю-шиди из-под носа? Руки Шэнь Цинцю, всё это время сжимавшие чашку, дёрнулись. Очевидно, он не знал, к чему это вело. {Система! Система, почему он так подумал? Конечно же, ясно, что я просто хотел насолить.} Система «казалась» сбитой с толку. [Это никогда не было прямо указано в тексте. Читатель мог предположить это. Но это вопрос интерпретации до тех пор, пока не будет сделана прямая ссылка на него.] Юэ Цинъюань все еще смотрел на него. Шэнь Цинцю не нашелся с ответом и сказал: — Не могу сказать, что Лю-шиди был бы несправедливым… Юэ Цинъюань вздохнул: — Но он действительно склонен видеть вещи в черно-белом цвете. — Слишком прямолинеен, да. — Но ты должен был сказать мне. Шэнь Цинцю поморщился: — Должен был. Мне... жаль. Я думал, что предвидел и подготовился к любым возможным проблемам, но эта атака показала изъян в моих рассуждениях. И я… не хотел тратить время и силы на объяснения, когда был так уверен, что прав. Юэ Цинъюань что-то пробормотал. Это прозвучало как: «Ты ничуть не изменился». — Цанцюн не делает различий на основе происхождения, но это… Нам нужно быть очень осторожными. — Он вздохнул. Шэнь Цинцю внутренне съёжился от чувства вины за усталые морщины на его лице. — Кто еще сможет увидеть печать, как ты? — Специалист по духовному совершенствованию моего уровня или выше, если будет специально осматривать меридианы. Я видел это на вступительном испытании только потому, что внимательно смотрел на него как на потенциального кандидата. Его духовные вены уже были активны. Юэ Цинъюань задумчиво кивнул: — Ты сказал, он теперь совершенствуется правильно с помощью физического руководства. Нет никаких признаков болезни ци, которая возникает, когда демоны используют праведные техники? — Верно. Фактически, он совершенствуется без проблем с тех пор, как получил правильное руководство. — Возможно, слабая родословная или дальний предок, — пробормотал Юэ Цинъюань. Шэнь Цинцю внутренне поморщился. — Если он пойдет на Ванцзянь за мечом… — Насколько мне известно и насколько я знаю, Хунцзин не будет реагировать на запечатанную родословную. — В конце концов, в прошлый раз не отреагировал. — Если с этим будет проблема, я могу достать ему меч другим путем. Юэ Цинъюань посмотрел на него с серьезным выражением лица: — Я рад, что ты доверился мне сейчас. — Шэнь Цинцю неловко поерзал. Получить выговор было бы гораздо проще. Вероятно, поэтому Юэ Цинъюань выбрал путь «я не злюсь — я просто разочарован».

***

Глава 39

Шэнь Цинцю вызвал Ло Бинхэ сразу после обеда, когда другие ученики приступили к своим послеобеденным делам или практике самосовершенствования. — Да, шицзунь, — воскликнул он с горящими глазами. — Бинхэ, следуй и запомни этот путь. — Они отправились через Радужный мост. — Ты знаешь, как пользоваться мостом? — Да, шицзунь. Может ли этот ученик спросить, куда мы идем? — На Цзуйсянь. — Шаги Ло Бинхэ остановились, затем ускорились. — Каждый второй и пятый день, в этот час, ты будешь посещать там кулинарные лекции. Расписание может измениться позже. Если оно будет пересекаться с твоими занятиями в Цинцзин, то сообщи Тан Синьжань. Эти занятия будут считаться одной из твоих обязанностей по дому. Этот учитель приведет в класс в этот первый раз, но после Бинхэ должен будет ходить сам. — Я... этого ученика не переводят на Цзуйсянь? — Если хочешь... — Нет! * Шэнь Цинцю привел Ло Бинхэ в невысокое здание, предназначенное для младших классов кулинарии. В нём были предусмотрительно спроектированы широкие раздвижные двери под глубоким крытым крыльцом, поэтому во всех классах была хорошая вентиляция. Цинцю наблюдал, как серьезная наставница Ло Бинхэ повела за собой, внутренне пожелал ей удачи и отправился на поиски Жуань Цинжуаня. Хозяин пика Цзуйсянь был на своих виноградниках, сокрытый от полуденного солнца тенью толстых решёток. Когда Шэнь Цинцю подошёл к нему, он поднял взгляд. — Шэнь Цинцю, добро пожаловать. Твой ученик освоился? — Время покажет. Похоже, он успокоился, когда я сказал ему, что не променял бы его на бочку вина. Жуань Цинжуань фыркнул: — Целая бочка? Увольте. Даже за ученика, победившего старейшину демонов, половина бочки и не самого лучшего. — Справедливо. Я хотел дать тебе это. — Шэнь Цинцю вытащил из рукава предмет-цянькунь, сделанный из сложенного бумажного конверта. Из пространства-цянькунь он вытащил акварель с Цзы Данем, которую сделал не так давно, теперь уже в рамке. — Это... — Я рисовал по мере возвращения воспоминаний и, определённо, не собираюсь её хранить. Но ты можешь её забрать. Жуань Цинжуань с трудом контролировал свое лицо. — Спасибо, Шэнь-шисюн. — После недолгого напряжённого молчания он добавил. — Но ты все еще в долгу передо мной. — Я ни на минуту не сомневался в этом.

***

Глава 40

— Шицзунь в учебной галерее, — сообщил ученик. Лю Цингэ молча жестом показал, чтобы его отвели туда. Это был, как он думал, тот самый ученик, которого Шэнь Цинцю бесстыдно украл у него из-под носа несколько лет назад. Лю Цингэ в недоумении посмотрел ему в спину, изучая его энергию. Зачем Шэнь Цинцю, которого обычно нужно было чуть ли не силой заставлять учить кого-то, так много хлопот? И зачем ему, духовному совершенствующемуся, обучать мальчика физическому совершенствованию? Если он подходил для этого — а он подходил — почему бы не отправить его на Байчжань и сбросить с себя ответственность? Или, по крайней мере, учить более сбалансированному пути совершенствования Цюндин. Они нашли Шэнь Цинцю в большом просторном коридоре здания, которое, как видно, было посвящено живописи. С полдюжины учеников поставили складные столы и рассыпались по просторному, скудно обставленному холлу. Среди них ходил Шэнь Цинцю. Похоже, они — Цингэ пригляделся — копировали картины, которые уже висели на стенах? Пока сопровождающий его ученик направился прямиком к Шэнь Цинцю, Лю Цингэ остановился, чтобы посмотреть на группу картин, рядом с которыми не было учеников, и ему показалось, что они… разные версии одной и той же картины? Каждая отличалась от других своими деталями... Просматривая изображения справа налево, он видел закономерность; каждая картина строилась на предыдущей версии, дополняясь... Он отступил пару шагов назад. Дополняясь довольно красивым, хоть и обычным, изображением залитого солнцем ручья, бегущего через молодой лес. Появились птицы, распустились цветы, на коре деревьев вырос мох. Хм. Шэнь Цинцю подошел сбоку, оставляя между ними удобное пространство. — Как этот шисюн может помочь Лю-шиди сегодня? — Он посмотрел на картину, которую изучал Лю Цингэ. — Возможно, уроком рисования? Лю Цингэ снова просмотрел последовательность картин: — Я думал, ты просто… — Он махнул рукой, — сел и нарисовал. Шэнь Цинцю взмахнул веером. — Иногда, да. Но хорошая картина имеет структуру; она создается слой за слоем. — Тот самый ученик, стоявший сейчас у его локтя, выглядел восхищенным. Возможно, именно это и увидел Шэнь Цинцю — мог ли духовный практикующий увидеть художественный талант, как физический практикующий мог видеть проприоцепцию? Он обязан спросить. * — Шицзунь, в чем разница между путями совершенствования? — спросил Ло Бинхэ. Лю Цингэ осуждающе посмотрел на Шэнь Цинцю. — Духовные практикующие манипулируют энергией. Физические практикующие меняют свое тело. Уравновешенные практикующие, такие как наш глава школы, могут делать и то, и другое. — Можно сделать и то, и другое? — Часто это разные способы сделать одно и то же. Например… — Шэнь Цинцю поднял небольшой камень. — Если духовный практикующий захочет разрушить этот камень, он сначала наполнит его энергией, а затем использует эту энергию, чтобы разбить его. — Он продемонстрировал: камень обратился в пыль в его открытой руке. — Но физический совершенствующийся… Будет ли Лю-шиди так добр? — Шэнь Цинцю поднял еще один камень. Лю Цингэ вздохнул и протянул руку. Шэнь Цинцю вложил в неё камень, и Лю Цингэ кончиками пальцев раздавил его в пыль. — Есть еще один, невидимый аспект, — продолжил Шэнь Цинцю. — Когда этот учитель разрушил камень, энергия, содержащаяся в нем, была потеряна, а у твоего Лю-шишу сила осталась. — А еще физические совершенствующиеся, как правило, бойцы ближнего боя, — добавил Лю Цингэ. — У нас мало дистанционных атак; вот где духовные совершенствующиеся имеют преимущество. — Лю-шишу создал энергетические мечи, которые упали с неба, когда... — начал Ло Бинхэ. Лю Цингэ вздохнул: — Это была духовная техника, и ты еще не готов ее изучить. — Он многозначительно взглянул на Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю, слава милосердным божествам, уловил это. — Теперь, Бинхэ, тебе пора на практику цинь. — Да, шицзунь. Мальчик ушел. — Ты его балуешь, — сказал Лю Цингэ. — Никогда бы не подумал. И почему он этого не знал? Это же основы. — Последние несколько лет ему не хватало образования, — уклончиво ответил Шэнь Цинцю, взмахнув веером. — Ты его обучал. — Этот шисюн знает свои ошибки, — холодно сказал Шэнь Цинцю. — Я залатываю дыры в его знаниях, когда нахожу их. Спасибо Лю-шиди за то, что помог в этом. Как этот шисюн может помочь Лю-шиди сегодня? Лю Цингэ вытащил из рукава небольшой, туго свернутый свиток. — Это тебе. План тренировок, который поможет научиться сражаться левой рукой. Он не превратит тебя в бойца ближнего боя, но повысит выживаемость. Редкое удивленное выражение прорвалось сквозь отчужденную маску Шэнь Цинцю: — Большое спасибо, Лю-шиди. Этот шисюн ценит время, которое это заняло. — Я был должен тебе. — Я не собирался требовать этот долг, но с благодарностью приму этот жест. — Скажи прямо. Шэнь Цинцю едва заметно закатил глаза. — Мы квиты. * По окончании визита Шэнь Цинцю шел с ним к Радужному мосту, и их путь пролегал мимо столовой. Лю Цингэ удивился, увидев новое дополнение. — Правило четырнадцатое, не обнимай учителя? — недоверчиво спросил он. — Зачем оно? Шэнь Цинцю с тоскливым видом спрятался за веером.