Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

По пути на встречу Лю Цингэ и Шэнь Цинцю сделали один большой перерыв на обед. Возвращаясь же назад, Юэ Цинъюань, Шэнь Цинцю и Лю Цингэ остановились ненадолго и только в малолюдных местах. Лю Цингэ был рад, что находился с ними и мог оставаться начеку: Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю пребывали в своем собственном мирке, и вполне могли бы попасть в засаду, если бы он не присматривал за ними. В прямом смысле присматривал — он держался позади них и немного выше, следя своими обостренными чувствами за окружающим их пространством, чтобы их никто не застал врасплох. Лю Цингэ пытался дать им уединение, но переменчивый ветер время от времени доносил до него обрывки разговоров. — …Никогда не сомневался, что так и будет, — услышал он тихий голос Шэнь Цинцю. — Разве что, боялся, ты переборщишь. — Твой ученик трижды пытался улизнуть. В конце концов, мне пришлось отправить его на занятия на Цюндине, чтобы следить за ним. — Этот шиди попытается внушить ему, что приказы главы школы не являются пустыми предложениями, — сказал Шэнь Цинцю с болью в голосе. * Когда они вернулись в Цанцюн, Гао Цингао ждал их на Цюндине. Не являйся тот главой пика аскетов, Лю Цингэ решил бы, что он был как на иголках. — Шэнь Цинцю! — воскликнул он, как только они приземлились. — Пока это все еще свежо в твоей памяти, этому шиди нужны твои наблюдения о талисманах Чжаохуа. Шэнь Цинцю уже вытаскивал из рукава пачку бумаг. — Я сделал подробные заметки. — Отлично. — Гао Цингао без церемоний схватил их, развернул и сразу же просмотрел. Он тут же двинулся обратно на свой пик, как белка, стремящаяся спрятать заветный орех, бросив через плечо: — Хорошо, что ты вернулся. Цюндин был спокоен: скорее всего Юэ Цинъюань специально приурочил их прибытие так, чтобы ученики были на занятиях или где-то еще. Или, возможно, им специально назначили дополнительные занятия в помещении во избежание любопытных зрителей. — Будет здорово снова вернуться в свою студию, — сказал Шэнь Цинцю, пока они шли. — Многие ученики Цинцю-шиди из знатных домов, — спокойно сказал Юэ Цинъюань. — Они напишут своим родителям. Этому шисюну будет спокойнее, если Цинцю-шиди останется на Цюндине на несколько дней, пока мы не согласуем, что будем говорить окружающим. Шэнь Цинцю нахмурился, и Лю Цингэ внезапно с тревогой осознал, что Юэ Цинъюань не отпускал Шэнь Цинцю с тех пор, как увидел его в храме Чжаохуа. Он даже летел рядом с ним, придерживая рукой, как будто присматривал за учеником. — Конечно, мы можем перевезти любые краски и материалы Цинцю-шиди, — спокойно продолжил Юэ Цинъюань. Лицо Шэнь Цинцю прояснилось. — Большое спасибо. У меня были только черные чернила и бумага, пока я находился под замком. Они могут создать интересный эффект, но через некоторое время это надоедает. Кризис предотвращен. Лю Цингэ расслабился. …Возможно, ему следует поговорить с Му Цинфаном, когда у него будет свободная минутка. * — Шицзунь! — В Шэнь Цинцю врезалась самонаводящаяся ракета. — Правило… — Шэнь Цинцю даже не успел произнести предложение целиком, как оказался обхвачен цепкими руками Ло Бинхэ. От такого резкого столкновения он пошатнулся, и Лю Цингэ непроизвольно поддержал его, положив руку на спину. Юэ Цинъюань сделал то же самое, и их руки соприкоснулись. Лю Цингэ на мгновение замер, а затем поспешно отстранился. — Этот учитель слышал, что Бинхэ пришлось удерживать от неблагоразумных поступков, — сказал Шэнь Цинцю с неубедительным осуждением в голосе. Он провел рукой по голове мальчика, скорее всего, считая, что сделал это незаметно. — Этот ученик сожалеет, — сказал Ло Бинхэ с таким же неубедительным раскаянием. — Этот ученик будет более осмотрителен в будущем. Лю Цингэ бросил взгляд на Юэ Цинъюаня. Он почти сверхъестественно хорошо ладил с людьми, поэтому то, что у него были проблемы с подростком-учеником — за всем этим точно была какая-то история, и он не мог дождаться, чтобы услышать ее. * Для доклада Юэ Цинъюань отвел Шэнь Цинцю не в его кабинет в административном здании Цюндина, а в личное жилье главы школы, и, оказавшись внутри, крепко обнял. Шэнь Цинцю уткнулся лицом в подставленное плечо, умиротворенно сознавая, что улаживание оставшихся дипломатических последствий теперь является чьей-то чужой проблемой. Юэ Цинъюань отстранился и пригладил его волосы. — Ты действительно в порядке? Они хорошо с тобой обращались? — Да, я даже оставался в тех же гостевых комнатах, которые нам выделили для встречи. Юэ Цинъюань снова проверил его меридианы, и перестал хмуриться. Он, должно быть, беспокоился, что стресс и публичное раскрытие его происхождения могут вызвать у него искажение ци. «Мне просто придется на какое-то время смириться с его гиперопекой», — удовлетворенно подумал Шэнь Цинцю. Осмотрев его, Юэ Цинъюань поднял голову Шэнь Цинцю, словно пытаясь запомнить его лицо. Он внимательно посмотрел на него, затем наклонился, чтобы нежно поцеловать Шэнь Цинцю в лоб. — Я так рад, что ты в безопасности, — пробормотал Юэ Цинъюань ему в волосы. — Мы должны поговорить об этом, — он неохотно продолжил, отстраняясь. — Если только ты не слишком устал. — Конечно. Мне интересно узнать, что же такое Хуаньхуа затеял с малыми школами, из-за чего ты так беспокоишься. Шэнь Цинцю провели в окружённую барьером гостиную, которую он видел во время своего первого визита в поместье много лет назад. На этот раз она была тщательно прибрана, и исчезло несколько крупных предметов мебели. Например, как он помнил, раньше здесь находилось большое полированное латунное зеркало. Теперь на его месте висел симпатичный горный пейзаж — не его работы. А тонкие подушки на архатской кушетке заменили на мягкие и пухлые. Юэ Цинъюань помог ему сесть и накрыл его колени небольшим одеялом с вплетенным в ткань согревающим талисманом. Затем он подал чай с молоком, который Шэнь Цинцю втайне любил — вспененное соевое молоко, подслащенное и смешанное с крепким черным чаем. Шэнь Цинцю никогда не пил такой, если это угрожало его имиджу. Юэ Цинъюань приготовил чай сам — Шэнь Цинцю не видел ни одного ученика или сотрудника, и в воздухе была странная поглощающая тишина, которую он помнил по караоке-боксам и музыкальным залам будучи Шэнь Юанем. Значит, не только печати конфиденциальности в гостиной, но и барьер вокруг поместья. Юэ Цинъюань очень серьезно относился к секретности. — Я хотел бы тщательно контролировать ту информацию, которую мы сообщаем, по крайней мере, до тех пор, пока не узнаем, какие настроения царят в малых школах, — объяснил Юэ Цинъюань, когда Шэнь Цинцю упомянул об этом. Он не отпускал его с тех пор, как они сели. — Я мог бы уйти в закрытое совершенствование… — начал было Шэнь Цинцю. — Нет, — мгновенно ответил Юэ Цинъюань. Его рука на Шэнь Цинцю напряглась, и тот рефлекторно сжал ее в ответ. — Нет. Если нужно, ты всегда можешь… остаться здесь. В течении следующих нескольких часов Юэ Цинъюань читал отчет Шэнь Цинцю о событиях на собрании по планированию конференции и их последствиях. Кто присутствовал, что было сказано, кто с кем разговаривал — терпеливый допрос Юэ Цинъюаня выявлял детали, которые он даже не осознавал, что заметил. Шэнь Цинцю уже прислал ему набросок оригинальной схемы рассадки, отметив, какие школы были размещены вместе, а какие разделены. Юэ Цинъюань особенно интересовало, кто с кем разговаривал сразу после объявления Лао Гунчжу. Они делали несколько перерывов, в которые Юэ Цинъюань рассказывал ему о происходившем в Цанцюн в его отсутствие. Включая многочисленные попытки Ло Бинхэ отправиться к нему на помощь. — …По крыше, — с болью рассказывал Юэ Цинъюань. — Он не остановился, даже когда мы заметили его и велели спуститься. Потребовалось три старших преподавателя, чтобы схватить его в клещи. Я думал, что нам понадобится сеть. Одной рукой Шэнь Цинцю спрятал улыбку, а другой — глаза. * — Я больше беспокоюсь о своих учениках, — позже сказал Шэнь Цинцю, нахмурившись. — Если тех, у кого сильная поддержка, заберут из Цинцзин раньше времени — что ж, это прискорбно, но они справятся. Но для тех, у кого скромное происхождение — это значительно повлияет на их будущие перспективы. — Твои прошлые ученики всегда очень хорошо сдавали экзамены на имперскую государственную службу, — сказал Юэ Цинъюань. — Многие из них занимают хорошие позиции в своих министерствах. Их противники могут попытаться использовать это против них, но они хорошо подготовлены к защите. — Мои ученики, как правило, хорошо справляются с давлением, — с некоторым удовлетворением заметил Шэнь Цинцю. Юэ Цинъюань тактично промолчал. — Что они делали с малыми школами, что тебя так расстроило? — спросил Шэнь Цинцю. — В частном порядке выдвигали разного рода обвинения в сторону практикующих. Возможно, некоторые действительно совершили что-то неправильное. Но, по крайней мере, в одном случае человека просто обвинили в том, что он не убил демона, когда тот столкнулся с ним в ходе расследования, к которому демон был непричастен. — То есть, обвинения ложились на любого, кто не соответствует их очень строгому определению праведного совершенствующегося. — Шэнь Цинцю нахмурился. Юэ Цинъюань кивнул, потягивая несладкий чай. — Интересно, что ни одна из малых школ не знала, что у других были такие же проблемы. Те, на кого были направлены обвинения, не обнародовали их, поскольку даже шепот Хуаньхуа имеет вес. Если они и делились информацией, то только со школами, с которыми связаны кровью или общей историей. Теперь, когда громкие обвинения были так публично опровергнуты, любые обвинения в будущем станут подозрительными. — Он нахмурился. — Хотя будут некоторые последствия. По крайней мере, в одном случае Хуаньхуа отправил письмо с порицанием в школу, а заклинатель позже пропал. Возможно, они столкнулись с опасностью в своем расследовании. Но… — Слухи живут своей собственной жизнью. Юэ Цинъюань провел большим пальцем по костяшкам пальцев Шэнь Цинцю. — Меня интересует время. Ясно, что это было импровизацией: ты редко посещаешь такие собрания совершенствующихся. Однако Цю Хайтан там не присутствовала, вероятно встреча состоялась раньше. К тому же, она не занималась активным расследованием того инцидента в течение многих лет. Но если она разговаривала с одним из его мастеров зала, Лао Гуджу мог случайно увидеть ее… Шэнь Цинцю задумчиво склонил голову. — Принимала ли она участие в одной из конференций Альянса Бессмертных? Возможно, там… Юэ Цинъюань кивнул. — Или на другой встрече. Если сходство между вами двумя так сильно, как говорил Лу Чжигуан… — Лао Гуджу вполне мог расспросить о ней и получить дополнительную информацию от мастера Хуаньхуа, с которым она разговаривала, — закончил Шэнь Цинцю. — Иметь в рукаве что-то, что можно использовать против главы второго по старшинству пика Цанцюн… ну, это ценная информация. Он бы держал ее про запас, на случай, если она окажется полезной. Шэнь Цинцю задумался. — Но почему он воспользовался этим сейчас? И так поспешно? Это нельзя было спланировать. Даже если бы он ожидал увидеть на встрече тебя, то непременно подготовил бы Цю Хайтан. Из нее получился бы сочувствующий свидетель. — Он серьезно рисковал, — согласился Юэ Цинъюань. — Даже при данных обстоятельствах. — Чего он добивался? — Шэнь Цинцю поколебался. — Я встречал его раньше? Не могу вспомнить. Юэ Цинъюань успокаивающе сжал его руку. — Ты встречал, да. Когда сопровождал своего учителя на конференцию Альянса Бессмертных. Хотя мне не известно о какой-то особой вражде между вами двумя. — Он нахмурился. — На самом деле… Однажды он пригласил тебя читать лекции в Хуаньхуа. Приглашение, которое сейчас вызывает подозрения. Хуаньхуа не отправляет своих подопечных в качестве приглашенных учеников и редко приглашает посторонних для преподавания. Это казалось простой лестью. Твой учитель всегда отказывался, как само собой разумеющееся. — Не похоже, что им что-то надо. Они определенно не гонятся за деньгами или влиянием. Лао Гуджу близок к вознесению, но он не назвал наследника. Юэ Цинъюань сделал паузу, и на его лице появилось сложное выражение. Шэнь Цинцю выжидающе посмотрел на него, подняв брови. Юэ Цинъюань покачал головой. — Просто мысль. — Шэнь Цинцю нахмурился, на что Юэ Цинъюань лишь улыбнулся. — Я расскажу тебе свои предположения. Но сначала проведи собственное расследование. Я не хочу ставить под угрозу твою объективность. Шэнь Цинцю кивнул, одобряя предостережение. У него были свои теории — хранились ли в библиотеке Хуаньхуа подробности того, как Тяньлан-цзюнь оказался в ловушке? Расположение других демонов, позволяющее увеличить их силу, чтобы можно было связать одну сильную сущность, как намекнул Шан Цинхуа? Например… Шэнь Цинцю сделал паузу, когда ему пришла идея. Например, почему Су Сиянь не переродилась? Учитывая одержимость Лао Гуджу, он, должно быть, наложил на нее духовный отпечаток. Она убрала его? Могла ли она убрать его? Ему следует проверить Великую Библиотеку. С уровнем развития Су Сиянь, она уже могла перевоплотиться. Сколько времени ушло на это у Цзы Даня? Не больше десяти лет, точно. А Ло Бинхэ скоро должно исполниться семнадцать. Лао Гуджу определенно искал бы ее в новом теле. По прошествии всех этих лет он, должно быть, уже задумывался об этом и, вероятно, впал в отчаяние. Есть ли в библиотеке Хуаньхуа что-то, что могло бы ответить на его вопросы? * Шэнь Цинцю был уверен, что у Юэ Цинъюаня миллион дел, но тот не собирался уходить, и он не хотел напоминать ему об этом. В течении следующих нескольких часов после возвращения с собрания они тщательно обсудили обвинения, его заключение и последующее их снятие. Для разработки стратегии на будущее необходимо дождаться анализа встречи от Ци Цинци. В их разговоре теперь были долгие паузы, но ни один из них пока не собирался уходить. У Юэ Цинъюаня, казалось, было еще что-то на уме, и спустя какое-то время он, наконец, решил высказаться. — И… — Юэ Цинъюань, который, после того, как увидел его в храме Чжаохуа, держал Шэнь Цинцю за руку всякий раз, когда это было возможно, неохотно ослабил хватку и откинулся на спинку кресла. — Я рассказал нашим боевым братьям и сестрам о твоей истории и о том, что открылось, когда ты посетил школу Линчень. — Его спина была прямой, а плечи напряжены. — Я подумал, будет лучше, если они узнают от меня, чем от третьих лиц. — Он начал еще что-то добавлять, потом закрыл рот и замер, напрягшись, как для удара. Шэнь Цинцю моргнул и снова потянулся к его руке. — Я не стыжусь того, что был рабом, — осторожно сказал он. — Но это… личное. Мне никогда не хотелось ни с кем говорить об этом. Но я понимаю, что, как только информация будет раскрыта, лучше, чтобы другие главы пиков знали не меньше остальных. — Он сделал паузу и продолжил. — А ты? — тихо спросил он. — Должно быть трудно справиться с этим, когда никто не знает о твоем происхождении. Юэ Цинъюань моргнул. — О. Я действительно не думал об этом аспекте. Оу, это… странно. В сложившейся ситуации. Шэнь Цинцю хотел спросить о его происхождении — если он когда-либо знал о нем, то забыл, — но это казалось неуместным. Иначе, когда он снова начнет «новую игру плюс», у него будет информация о Юэ Цинъюане, которую тот ещё не дал ему. * Юэ Цинъюань, наконец, ушел получать информацию, которая поступила после окончания встречи. Если всё прошло по плану, Ци Цинци уже должна была вернуться. Прежде чем уйти, он заверил Шэнь Цинцю о полной конфиденциальности этого места — никто не мог войти сюда при активном барьере. Шэнь Цинцю находился в той же комнате для гостей, что и раньше. Подушки и одеяла теперь были бледных, холодных цветов, которые он предпочитал. Это было очень приятно. Он сел и вдруг осознал, что впервые за несколько недель оказался в полном одиночестве. Шэнь Цинцю не знал, что думать о своем происхождении. В реальном мире — в его-как-Шэнь-Юаня мире, поспешно поправился он, — рабство считалось преступлением, а рабы были жертвами. Здесь это была бесспорная часть общества, а рабы едва ли считались людьми. «Не о чем беспокоиться, — твердо повторил он себе. — Я знаю этих людей. Я знаю, как они отреагируют. И даже если они не отреагируют так, как я ожидаю, я знаю, что Ци-гэ — Юэ-шисюн — на моей стороне». Он встал и начал перебирать свои принадлежности для рисования. «В худшем случае мне придется ненадолго покинуть Цинцзин. Это будет похоже на каникулы. Или творческий отпуск. Я могу провести какие-нибудь полевые исследования. Я как раз отстаю в сборе квестовых маркеров памяти. Действительно, это отличная возможность. Может быть, лучшее, что могло произойти». Он сделал короткую заметку, напоминая попросить Юэ Цинъюаня прислать кого-нибудь, чтобы забрать его принадлежности для резьбы по нефриту. «Мои преподаватели более чем способны справиться с повседневным управлением. Для них это будет хорошим опытом», — он сделал паузу, подумав о Тан Синьжань, которую он видел вышивающей платки для ее свадебного приданого. Он надеялся, что это не повлияет на ее планы. А ещё Нин Инъин, чей отец отправил ее в престижную школу заклинателей, чтобы улучшить перспективы. Падение статуса их учителя повлияет на их будущее. «Если ничего другого не останется, Ци Цинци возьмет к себе всех девушек, — заверил он себя. — Хотел бы я посмотреть, как кто-нибудь попытается забрать их от нее». «И… — он сделал паузу, проверяя, какие пигменты у него есть. — Когда я снова начну «новую игру плюс», ничего этого не произойдет. С этой точки зрения, это хороший эксперимент. Я увижу, какая будет реакция. Для следующего раза». Уладив этот вопрос, он снова убрал свои принадлежности для рисования и попытался вспомнить, куда положил заметки о походах, над которыми работал. Он составил бы список мест, которые, скорее всего, имеют маркеры памяти, и расстояние до них, чтобы можно было забрать несколько за одну поездку.