Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

— Невеста? — переспросил Лю Цингэ. Шэнь Цинцю покачал головой. — Сестра. — Сестра? — повторил Лю Цингэ. — Анализ крови подтвердил это. Лю Цингэ равнодушно посмотрел на него. — Пойми, я вообще не думал, что у тебя мог быть кто-то из них. — Я уже говорил с главой школы Лу Чжигуаном из Линченя. И Юэ-шисюн, конечно же, тоже все знает. Лю Цингэ минуту смотрел в потолок. — Хорошо, — медленно сказал он. — Теперь, не мог бы ты рассказать мне всю предысторию? Знаешь, раз уж я все равно здесь. — История там не настолько запутанная, как кажется, но даже я не знаю её целиком. Меня бросили в младенчестве, и я вырос рабом… Лю Цингэ резко выпрямился. Шэнь Цинцю жестом попросил не прерывать. — …Меня купила семья Цю, когда мне было… кажется, около десяти. У меня тогда еще были молочные зубы. Так вот, после смерти родителей Цю Цзяньло начал проводить крайне сомнительные эксперименты по сбору духовной энергии. Я был одним из его подопытных. — Он снова поднял руку, чтобы Лю Цингэ не перебил его. — Я убил его и… — Значит, ты убил его, — безучастно сказал Лю Цингэ. — В целях самообороны, но рабам нельзя защищаться от хозяев. Так что да, — Шэнь Цинцю прочистил горло и продолжил:— Как я уже говорил, я сбежал и в конце концов добрался до Цанцюн. После моего искажения ци несколько лет назад я сложил два и два и поговорил с главой школы Линчень, Лу Чжигуаном. Анализ крови подтвердил, что Цю Хайтан — моя сестра… полнокровная — это делало Цю Цзяньлуо моим, нашим единокровным братом. Цю Хайтан была дочерью наложницы. Я могу предположить, что стал жертвой гаремной политики — сын, от которого отказались, прежде чем он смог стать соперником ди-сыну. Но это всего лишь предположение. Лю Цингэ молча замахал руками, очевидно, не в силах подобрать слова. — О, и, сравнив записи с Лу Чжигуаном, мы подтвердили, что Цю Хайтан годами подвергалась воздействию чар памяти в своем доме, — продолжил Шэнь Цинцю. — Цю Цзяньло — наиболее вероятный виновник. Хотя, скорее всего, он купил их у заклинателя-мошенника. В этом новом контексте ее школа пыталась компенсировать ущерб. Я не знаю подробностей, так как это личная информация. — Шэнь Цинцю… — Лю Цингэ растерянно замолк. — Хочешь ненадолго прерваться и подумать над этим? — услужливо предложил Шэнь Цинцю. — У нас есть время. * Заключение Шэнь Цинцю в храмовом комплексе Чжаохуа сильно отличалось от пребывания в Водной тюрьме в его прошлой жизни. Во-первых, он смог предоставить информацию в свою защиту. Великий мастер У Ван посетил его в начале его заключения; Шэнь Цинцю было интересно, что же могло заставить их отступить. За очень цивилизованным формальным чаепитием великий мастер тщательно расспросил его об обвинениях. — Этот бедный даос хочет получить контекст по рассматриваемым вопросам, — начал великий мастер У Ван. Теперь вопросы, а не обвинения. Дворец Хуаньхуа вскоре останется без сторонников. Шэнь Цинцю элегантно сложил руки. — Этот Шэнь был бы рад обсудить их. — Первый пункт: ходят слухи, что мастер Шэнь послал молодого ученика сражаться со старейшиной демонов во время нападения на Цанцюн? — Он сам себя послал. — Шэнь Цинцю нахмурился, вспоминая об этом. — И не вернулся, когда я ему приказал. Но, если преступление заключается в наличии непослушного ученика, этот мастер подозревает, что каждый из нас будет виновен. Великий мастер У чуть не расплылся в улыбке. — Именно так. Но неопытный юноша, пошедший на такой риск, да ещё и в присутствии старших. Звучит маловероятно. — Незадолго до этого ученица Сяньшу ловко выиграла бой у другого старейшины. Этот учитель думает, что его ученик хотел произвести на нее впечатление. Великий мастер У кашлянул. — А. Ну, значит… Ладно. Другой вопрос: слухи о том, что один из учеников мастера Шэня в испуге сбежал от него и прыгнул в зимний пруд в попытке спастись? Шэнь Цинцю кивнул. — Это был пруд Спокойствия, и тот же самый ученик. Я застал его ночью, когда он тайком наносил мазь от синяков. Он не хотел объяснять, почему у него такие сильные синяки и откуда собственная банка с мазью, и предпочел сбежать. — Шэнь Цинцю осуждающе поджал губы, вспоминая об этом. — Выяснилось, что у них какой-то… бойцовский клуб с учениками из Байчжаня. Они не должны были драться без присмотра мастера, но… — Он махнул рукой. Великий мастер У посмотрел на него. — Тот же самый ученик? — деликатно поинтересовался он. — Он очень старательный, — в его защиту сказал Шэнь Цинцю. — Самые многообещающие ученики часто вызывают больше всего проблем. Врач Цзян Лин осмотрел его на следующий день и выяснил все детали этой ситуации. Лю Цингэ провел расследование со стороны Байчжаня и может сообщить больше информации. — М-м… Хм. — Великий мастер У посмотрел на него с сомнением. — Дело с Цю Хайтан… — Этот Шэнь Цинцю уверен, что великий мастер У уже переписывался с главой школы Линчень Лу Чжигуаном? — О да. — Этот мастер может представить, что тому не нравится участие в этом деле одной из его учениц. Великий мастер У кивнул, нахмурив брови. — Обвинения кажутся… плохо продуманными. Пальцы Шэнь Цинцю зачесались в поисках веера. Без этого его набор драматических жестов был сильно ограничен. — Как будто кто-то действовал в спешке, ожидая, что никто не будет подвергать сомнению их обвинения. — Он обменялся долгим взглядом с великим мастером У. — Лао Гуджу очень хотел забрать этого Шэнь Цинцю в Хуаньхуа. Этот мастер думает, что он хочет узнать подробности о библиотеке Цинцзин. — Библиотеке? — удивленно повторил великий мастер У. — Особенно, защита, — в ответ на изумление собеседника, Шэнь Цинцю осторожно продолжил: — Этот мастер не предполагает, что Хуаньхуа хочет совершить набег на Цинцзин. Скорее, во дворце Хуаньхуа какое-то время не было опытного главного библиотекаря. Предыдущий отказался работать под руководством Лао Гуджу, когда тот достиг своей нынешней должности. После того как он оставил свою должность, его постигло несчастье, а его преемник ранее был только архивариусом среднего звена. — Он встретился взглядом с великим мастером У. — Этот мастер подозревает, что значительная часть коллекции Хуаньхуа в настоящее время недоступна. Они погрузились в задумчивое молчание. Шэнь Цинцю надеялся, что великий мастер У использовал это время, чтобы обдумать просьбы, с которыми обращался к нему Лао Гуджу на протяжении последних лет. — Мы время от времени брали книги у Хуаньхуа… — осторожно сказал У Ван. — Но уже какое-то время не все, что вы запрашиваете, удаётся получить? Некоторые из них всегда недоступны? Великий мастер У стал выглядеть обеспокоенным, но ничего не признал. Он выпрямился из заговорщического положения, в который бессознательно наклонился. — Что ж. Полагаю, найдётся несколько свидетелей, которые должны быть в состоянии подтвердить показания мастера Шэня. Мы проведем расследование. Этот старый даос будет очень рад мирному урегулированию этого ужасного вопроса… — попытался прощупать почву он. — Этот Шэнь Цинцю всего лишь скромный ученый. Он не допустит, чтобы Цанцюн обиделся. Какое-то время они сидели молча, размышляя, кто будет решать — обидеться или отпустить ситуацию. Шэнь Цинцю сделал глоток чая. * Когда Юэ Цинъюань прибыл на собрание — слово «суд» было слишком сильным для тщательно организованной встречи — Лю Цингэ уже ждал его. Выражение лица и язык тела Юэ Цинъюаня были совершенно нейтральными и ничего не выдавали. По пути к зданию, они переговаривались под одним из локальных приглушающих чар Юэ Цинъюаня. — Они не позволят тебе встретиться с ним заранее, — предупредил его Лю Цингэ. Юэ Цинъюань бесстрастно кивнул. — Они серьезно вышли за пределы благоразумия, выдвинув эти обвинения столь публично и без подтверждающих доказательств. Они хотят спровоцировать нас на такую ​​же неосмотрительность, чтобы найти рычаги давления и избежать порицания. — И ты не собираешься давать им их, — осторожно сказал Лю Цингэ. Это, наконец, вызвало хоть какое-то выражение у него на лице, очень слабую попытку улыбнуться. — Цинцю-шиди был бы очень расстроен, если бы ему пришлось терпеть все эти неудобства напрасно, — ответил Юэ Цинъюань. Лю Цингэ почувствовал, как при этих словах с его плеч спала часть напряжения. — Как и неудобство Лю-шиди, — продолжил Юэ Цинъюань через мгновение. — Спасибо, что остался с ним. — Он не мог сказать это искренне, все еще сосредоточенный на Шэнь Цинцю, но Лю Цингэ был удивлен, что тот вообще мог думать об этом в данных обстоятельствах. Лю Цингэ склонил голову. — Я делал то, что должен. Юэ Цинъюань коротко сжал его плечо, когда они вошли в здание. * В этот раз вместо гулкого зала для переговоров обеспокоенные представители конференции Альянса Бессмертных собрались в большой гостиной за чаем. Лю Цингэ видел, как новички Чжаохуа приносили дополнительные стулья, и подозревал, что это было еще одной попыткой по деэскалации обвинений против Шэнь Цинцю, поскольку стало ясно, насколько скудными были доказательства. Судя по скорости, с которой информация распространялась между малыми школами, Лю Цингэ заподозорил, что к этому приложили руки и Юэ Цинъюань, и Ци Цинци. Что характерно, Лао Гуджу не присутствовал. Сославшись на административные обязанности в Хуаньхуа, он вместо этого отправил одного из своих старших мастеров. Человек с каменным лицом выполнял поставленную перед ним задачу. Несомненно, еще один ученик, надеющийся на благосклонность и продвижение по службе. Великий мастер У Ван с торжественным лицом представил обвинения, деликатно называя их слухами, и ответы, которые он получил от Шэнь Цинцю. — Теперь… инцидент с молодым учеником, сражающимся со старейшиной демонов, хорошо известен. Этот бедный даос полагает, что мальчик не пострадал во время боя? — Он взглянул на делегацию Цанцюн. Юэ Цинъюань кивнул, чтобы Лю Цингэ ответил. Лю Цингэ встал, чтобы заговорить: — Он в порядке. И другие присутствующие ученики подтверждают, что он проигнорировал приказ главы пика Шэня держаться подальше от боя. Вы должны были уже прочитать свидетельские отчеты от учеников, которые присутствовали при вторжении и сражении. — Да, мы их получили. Собравшиеся представители Альянса Бессмертных могут просмотреть их по своему желанию. Что ж, похоже, тогда все решено. — На лице великого мастера У появилось облегчение. — Теперь… это был тот же самый ученик, которого якобы бросили в пруд? Лю Цингэ вздохнул. — Тот же самый. У вас должно быть письмо от медика Цзян Лина, бывшего преподавателя Имперского медицинского колледжа страны Вэй. Великий мастер У кивнул, и Лю Цингэ сел, а письмо было представлено собравшимся мастерам. Когда У Ван зачитал его группе, они выглядели беспокойными. Раздался раздраженный ропот. — Ну, кажется, с этим тоже разобрались, — подтвердил великий мастер У Ван. — Ах, третье и самое серьезное дело, что Шэнь Цинцю, кхм, будучи ребенком-рабом, убил свободного гражданина и сжег его дом… — Он взял еще одну пачку бумаг, пока собравшиеся мастера выпрямлялись. Фоновые разговоры стихли, когда они снова обратили на него свое внимание. Это было самым важным делом. — Есть один выживший свидетель, — продолжил великий мастер У Ван, — дочь этой семьи. Она ученица школы Линчень по имени Цю Хайтан. Может ли школа Линчень прокомментировать? При этом собравшиеся мастера один за другим повернулись и с интересом посмотрели на главу школы Линчень Лу Чжигуана. Он встал, и весь его облик ни капли не походил на образ добродушного монаха. — Этот бедный даос может. Наша школа уже разговаривала с мастером Шэнем несколько лет назад и подтвердила его версию. Мы скрыли эту информацию от ученицы Цю, потому что ей нужно было больше подготовиться, прежде чем услышать ее. Инцидент под влиянием чар памяти. Мы боялись, что внезапное разоблачение вызовет искажение ци. — Он поджал губы. — Что, собственно, и произошло. Сейчас она выздоравливает. И мы не одобряем вмешательство дворца Хуаньхуа в дела других школ, — закончил он суровым тоном. Со стороны собравшихся мастеров поднялся недовольный гул. Никто не был доволен, что Хуаньхуа все больше вмешивается в дела других школ. Великий мастер У Ван немного подождал, чтобы услышать дальнейшие комментарии, затем продолжил: — И что касается подтверждающих доказательств, кхм, любые документы, об освобождении юного Шэнь Цинцю или о заключении помолвки, хранились в доме Цю. Таким образом, мы не можем подтвердить или опровергнуть эту историю на основе объективных доказательств. — Великий мастер У поклонился группе. — Этот старейшина считает, что нет причин для дальнейшего расследования. Голосование поднятием рук было достаточно однозначным, чтобы не нуждаться в подсчете голосов. Юэ Цинъюань, который молча сидел рядом с Лю Цингэ, теперь встал и впервые заговорил. — После этого мы хотели бы уйти с нашим боевым братом. — Когда он поднялся, аудитория немного занервничала, но успокоилась, когда никакой враждебности не последовало. Юэ Цинъюаня и Лю Цингэ быстро отвели к Шэнь Цинцю, тихо ожидавшему их в соседней комнате. Застывшее напряжение, которое сопровождало Юэ Цинъюаня всю поездку, поспешно исчезло. — Цинцю-шиди. Лю Цингэ плавно отвернулся и заблокировал дверь, чтобы никто из доброжелателей не мог войти. Через мгновение Юэ Цинъюань сказал: — Цинцю-шиди. Пойдем домой. — Разве тебе не нужно остаться? — спросил Шэнь Цинцю. — Чтобы направить мнения представителей других школ в нужное русло? — Цинцю-шиди… — начал Юэ Цинъюань напряженным голосом, но затем вздохнул. Лю Цингэ слышал хрип в его горле. — Я привел несколько своих старших мастеров, и Ци Цинци уже в пути. — О-о-о, — голос Шэнь Цинцю был впечатленным и сочувствующим. — Они разберутся, — твердо сказал Юэ Цинъюань. — Наша же с Лю-шиди задача состоит в том, чтобы доставить тебя домой без происшествий. — Ты действительно был готов к худшему, — тихо сказал Лю Цингэ, когда они уходили. Лицо Юэ Цинъюаня было мрачным. — Несколько небольших школ поведали парочку любопытных историй о Хуаньхуа, как только поняли, что мы будем слушать. Шэнь Цинцю посмотрел на него с любопытством в глазах. — Позже, Цинцю-шиди, — серьезно сказал Юэ Цинъюань. — Я… не хочу сейчас об этом думать.