Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Жуань Цинжуань шел с Линь Циншуем по Радужному мосту, разделяя дорогу на обратном пути к их пикам. Они только что ушли с дегустации чая на Цюндине, где пробовали разные сорта листьев, привезенные недавно вернувшимся главой пика Аньдин. Далеко впереди с моста в направлении к Аньдину сошла знакомая фигура в бледно-зеленых одеждах. — Это был Шэнь Цинцю? — спросил Жуань Цинжуань. — Обычно я не вижу его вне тени его учителя. — У него был прорыв, — заметил Линь Циншуй. — Его энергия ярче и яснее. — Он действительно быстро сокращает разрыв между собой и остальными наследниками, — признал изрядно впечатленный Жуань Цинжуань. — Он из семьи заклинателей? Я не помню, чтобы встречался с ним до того, как он получил свое официальное имя. Это, очевидно, заставило Линь Циншуя задуматься. — Я… не знаю, — ответил он. — Всегда считал, что, да. Но, я только знаю, что он пришёл в Цанцюн довольно поздно. — Насколько мне известно, некоторые главы подталкивали Шэнь-шибо к выбору преемника. Возможно, он обратился к одной из малых школ. Линь Циншуй неприязненно нахмурился. — Не могу представить, чтобы глава школы такое одобрила. — У меня есть друг на Цинцзине, я спрошу. Мы должны что-то сделать, чтобы поздравить его с прорывом. — Сначала предупредите его, — посоветовал Линь Циншуй. — И без гаданий могу сказать, что он плохо отреагирует на ваш сюрприз. — Ух! * Шан Цинхуа, пытающийся одновременно идти, листать бумаги и грызть холодную булочку, невольно подпрыгнул, увидев на своем пути еще одного путника. — Шэнь Цинцю! Ой, Шэнь, э-э, шисюн. Что тебя… что привело сюда шисюна? На Аньдин? — Шан Цинхуа был еще нервознее, чем раньше. Шэнь Цинцю посмотрел на него. Шан Цинхуа познакомился с Мобэй-цзюнем до того, как его назначили старшим учеником и уже сейчас скармливал ему информацию. Но прошли десятилетия, прежде чем повелитель демонов решил отомстить на той конференции. Шэнь Цинцю решил пока относиться к нему дружелюбно. До известной степени. — Мы получили партию некондиционной киновари. Возможно, следует проверить поставщика. — Хорошо, я… проверю? — Шан Цинхуа сунул недоеденную булочку в рукав — Шэнь Цинцю внутренне содрогнулся — пока его пальцы нервно искали восковой карандаш. — Она была не того цвета? — Низкого качества. — В чём разница? — Это дорогой пигмент. Заменители могут внешне выглядеть так же. Но цвет со временем тускнеет или меняется. Через несколько месяцев или лет. Мы все еще можем использовать его для студенческой практики, но нам понадобится настоящий пигмент. И я подумал, что ты хотел бы посмотреть, кто наживается на разнице. — Разнице? — От взимания полной цены за более дешевый материал или смешивания настоящего пигмента с чем-то другим. — О, да. У тебя есть… а, вижу — Он взял накладную у Шэнь Цинцю — Шэнь Цинцю уже сделал копию, хотя решил об этом пока не упоминать. Ему не нравилась настороженность в поведении Шан Цинхуа и косые взгляды, которые он продолжал на него бросать. В конце концов, Шан Цинхуа отвлекся от подозрительных разглядываний Шэнь Цинцю, чтобы изучить документы, и его нервозность сменилась глубокими размышлениями. — Хах. Но Оуян Цзя довольно надёжный поставщик. Мы много с ними торгуем. Не думаю, что они попытаются продать нам контрафактную продукцию. — Это может быть компания по доставке. В любом случае, прежде чем втягивать в это посторонних, мы должны убедиться, что проблема не внутри Цанцюн. Я заметил, что наши запасы киновари не настолько низки, чтобы возникла необходимость сделать новый заказ. — Эм, у нас двойная система проверки накладных, — сказал Шан Цинхуа, нервно поглядывая на него из-под ресниц. — Человек, написавший заказ, не может быть тем, кто его подписал. Заказ и получение — совершенно разные отделы. — Тогда… — Шэнь Цинцю посмотрел на документы. — Поддельный штамп? — Мы используем специальные чернила. Но. Может быть? Я имею в виду, что это не моя область, но может быть, мы могли бы… — Шан Цинхуа закрыл глаза и быстро закончил предложение: — Мы могли бы попросить Цюндин проверить? — Он снова открыл глаза, нервно наблюдая за Шэнь Цинцю. — Мм. Понял, я пошлю записку. — Ты пошлёшь? Нет, то есть, ты пошлёшь записку? — Удивление Шан Цинхуа сменилось растерянным подозрением. Это было странно. Он еще ничего не сделал, чтобы заслужить его. Мог ли Шан Цинхуа тоже отправиться в прошлое? Или это именно он стоял за неправильным заказом, ворошил гнездо в ожидании своего грядущего предательства? ...Нет, Шэнь Цинцю просто не мог представить, чтобы Шан Цинхуа пошёл на такой ненужный риск, зная, что Сюжет даст ему полный доступ к казне Аньдина всего через двадцать лет. Он договорился связаться с Шан Цинхуа позже, как только Аньдин найдет все документы, касающиеся этого заказа. Возвращаясь к своему пику, Шэнь Цинцю думал о Шан Цинхуа и его Системе. Во время их злополучной поездки за цветком росы солнца и луны Шан Цинхуа намекнул, что он полностью помнил о своей прошлой жизни с самого детства. Конечно, в то время они оба думали, что всего лишь попаданцы. Однако Шан Цинхуа, пускай и неохотно, но всё равно продвигался вперед по пути, проложенному для него Сюжетом, став главой пика Аньдин, даже прекрасно зная, что ждет Цанцюн в будущем. Была ли его Система силой, что толкала его вперед, активной еще до того, как он встретил Ло Бинхэ? Был ли это другой тип Системы? Что-то, возможно, требующее гораздо меньше энергии, но способное поддерживать основные функции даже при отсутствии Главного Героя? Есть над чем подумать. Возможно, в этой жизни ему придётся рассмотреть возможность открыться Шан Цинхуа раньше. После того как он немного... понаблюдает за ним и потестирует.

***

Глава 193.

Шэнь Цинцю находился на Цинцзин и сосредоточенно практиковал игру на цине, когда Юэ Цинъюань нашел его. Перед своим отъездом шицзунь задал ему новую пьесу, и он был полон решимости суметь искусно сыграть ее, когда тот вернётся. — Шэнь-шиди, — позвал Юэ Цинъюань с края двора. Он звучал нервно. Шэнь Цинцю поднял взгляд. Так и не дождавшись ответа, Юэ Цинъюань подошел ближе. — Шицзунь получил в подарок триптих Восьми Бессмертных. Не хочет ли Шэнь-шиди посмотреть на него? Шэнь Цинцю посмотрел на песочные часы, которые отсчитывали время его тренировки — пока его отвлекали, песок снова закончился. — Хорошо, я могу сделать перерыв. — Юэ Цинъюань ждал поблизости, пока Шэнь Цинцю возвращал цинь в маленький мешочек-цянькунь — в этом возрасте у него уже было несколько десятков таких, которые он сделал в качестве практики и, найдя их полезными, решил сохранить. Шэнь Цинцю неловко поднялся, начав разминать руки, и они направились в сторону Радужного моста. * Они шли по дорожке. Юэ Цинъюань пытался это скрыть, но и опыт, и инстинкт подсказывали Шэнь Цинцю, что он напряжен. Неожиданно Юэ Цинъюань свернул, собравшись сойти с моста раньше, и Шэнь Цинцю не преминул спросить его об этом. — Я подумал, что мы могли бы сперва посетить Вэй-шиди, — нейтральным голосом ответил Юэ Цинъюань. — Ты ведь предупредил его? — скептически спросил Шэнь Цинцю. — Ты же знаешь, как он реагирует на неожиданные вторжения. — Да, конечно, — ответил Юэ Цинъюань, прямо подтвердив, что это не было спонтанным решением. Не то чтобы заглянуть к наследному затворнику пика Ванцзян в принципе было хорошей идеей. Однако, когда они приблизились к воротам Ванцзяня, Юэ Цинъюань, будто бы, передумал. Он посмотрел на Шэнь Цинцю, потом отвел взгляд, еле волоча ноги вперёд. — Может быть, эм, мы могли бы зайти в другой день. Шэнь Цинцю двумя пальцами зацепил рукав его мантии и продолжил идти вперёд; Юэ Цинъюань без сопротивления последовал за ним, словно воздушный шарик на веревочке. — Зайти к нему уже принесёт шиди много неудобств, но отменить встречу, когда он уже подготовился, было бы еще хуже. — У него появилось примерное представление о том, к чему все идет. Напряжение Юэ Цинъюаня усилилось, когда они приблизились к похожему на музей залу мечей. Вэй Цинвэй ждал у двери, явно медитируя. Коллекция мечей впечатляла как никогда. Знаменитые клинки выставлялись свободно, без футляров и ограждений. Как правило они лежали на небольших вышитых подушках поверх каменного постамента. У большинства была аккуратная бронзовая табличка с указанием их имени, владельца и истории — некоторые были достаточно известны, чтобы не нуждаться в подробностях. Под руководством Вэй Цинвэя они тщательно обошли музей. Глаза Юэ Цинъюаня скользнули по выставленным мечам, и его плечи расслабились. Просветлев лицом, он приблизился к Шэнь Цинцю. — Этот шисюн всегда был впечатлен музеем мечей. Нам очень повезло, что у нас есть такая обширная коллекция. — Здесь нет никаких барьеров, у вас нет проблем с учениками, которые тянут к ним руки? — с любопытством спросил Шэнь Цинцю у Вэй Цинвэя. — Они предупреждены, — коротко ответил тот. — Мы не принимаем глупых учеников. — Шэнь Цинцю одобрительно кивнул. — Есть и другие сигналы тревоги. Однажды кое-кто, кто хотел украсть себе меч получше, подсадил младшему ученику гу-жука. Шэнь Цинцю почувствовал, как стоящий рядом с ним Юэ Цинъюань снова напрягся. — О, талисманы могут такое обнаружить? — Конечно. Поймали ребенка, удалили жука. — Вэй Цинвэй был более оживлен, чем обычно. — Линъю и Цяньцао сотрудничали. Они использовали жука, чтобы отследить мастера гу. Довольно хорошая работа, — одобрительно сказал он. Вэй Цинвэю нужно было лишь малейшее поощрение, чтобы продолжить экскурсию по залу мечей — шаткое оправдание, которое Юэ Цинъюань дал для визита. Будущий глава Ванцзяня больше уделял внимания уникальным клинкам, чем известным. Хунцзин был не единственным мечом с особым энергетическим эффектом. Позже, пока Юэ Цинъюань отвлекся на сообщение, Шэнь Цинцю ещё раз заговорил с Вэй Цинвэем. — Ты не сказал ему, что уже проверил меня? Вэй Цинвэй пожал плечами. — Будущий глава школы теперь мне должен. Брови Шэнь Цинцю поднялись. — У Вэй-шиди далекие планы. — Всегда пользуйтесь случаем, чтобы украсть овцу, — мудро произнес Вэй Цинвэй. * Во время визита напряжение Юэ Цинъюаня спало. Всё прошло без происшествий, и, покидая Ванцзянь, он был в блестяще хорошем настроении. Они продолжили путь к Цюндину — если в мире и правда существовал триптих, достаточно хороший, чтобы его можно было подарить главе школы, то Шэнь Цинцю хотел его увидеть. Когда они покинули защитную решетку на Радужном мосту, горный ветер усилился. Шэнь Цинцю придержал рукой свои волосы, чтобы они не спутались. — Что ты играл, когда я тебя прервал? — осторожно спросил Юэ Цинъюань. — Просто тренировка, шицзунь поручил мне пьесу. Она называется «Пейзаж озера Тяньчи». — Она была прекрасна, я хотел бы послушать еще раз. — Я все еще только разучиваю её, — с сомнением сказал Шэнь Цинцю. — Слушать, как я тренируюсь, сомнительное удовольствие. Если только кому-то не понравится слушать, как я повторяю один и тот же отрывок пятьдесят раз, чтобы правильно его сыграть. — Все, что Шэнь-шиди захочет сыграть, доставит удовольствие этому шисюну, — поспешил сказать Юэ Цинъюань. Они прошли мимо нескольких учениц из Сяньшу, болтавших между собой. Они уважительно поприветствовали старших учеников и вернулись к разговору. —…Сварливый ведёт себя мягко с Солнышком! — услышал Шэнь Цинцю. * Юэ Цинъюань почувствовал головокружение; на прогулке порывистый ветерок часто сдувал края их мантий. В какой-то момент ветер поймал прядь волос Шэнь Цинцю и провел ею по его рукаву. Юэ Цинъюаню пришлось зажать пальцы, чтобы не протянуть руку. Совершенный абсурд, но в тот момент ему хотелось, чтобы у него вообще не было рукавов, как бы это ни было скандально. Когда-то давно он разглаживал волосы Сяо Цзю пальцами — у них не было расчески. Но тогда волосы Сяо Цзю были сухими и ломкими, несмотря на все усилия Юэ Цинъюаня достать больше еды. Теперь они были длинными и блестящими. Мягкие на ощупь и теплые от солнца. Позже, когда Сяо Цзю вернулся на Цинцзин, а Юэ Цинъюань на Цюндин к своими дневными обязанностям, головокружение исчезло, и его место заняло растущее беспокойство. Перемена казалось слишком резкой. Не было ни причины, ни провоцирующего события. Юэ Цинъюань хотел насладиться этой новой близостью, но не мог заставить себя поверить в её реальность.