Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Жуань Цинжуань, Цзы Дань и Дуань Цинцзе сидели за большим фермерским столом под тенью садовой решетки в ​​одном из дворов Цзуйсяня. Заваленный бумагами стол рядом наводил на мысль о недавней работе над составлением расписания, но стопки бумаг с результатами теперь были придавлены камнями. Когда Шан Цинхуа подошел, все трое весело переговаривались и пробовали закуски с подноса. Гриль, на котором их приготовили, все еще находился поблизости — такие открытые площадки для приготовления пищи были неотъемлемой частью бесчисленных дворов Цзуйсяня, и содержать их в чистоте считалось одной из самых нежеланных задач для новичков. — Шан-шисюн, с возвращением. Этот шиди надеется, поездка прошла хорошо? — Так много крошечных чашек чая, — пожаловался Шан Цинхуа. — И у половины людей, которых мы встречали, был титул. Я постоянно забывал, как к ним обращаться. Дуань Цинцзе сочувственно кивнул. — Одно время, я записывал имена и звания на карточки и просматривал их в карете… — О, хорошая идея. — Съешь блинчик с зеленым луком, — предложил Жуань Цинжуань. — Ну, если вы не против, то я с удовольствием, — радостно сказал Шан Цинхуа, садясь за стол. — Так вот, я пришёл сказать, что мы недавно выяснили. Наш стажер — один из младших учеников, которому мы поручили проверку запасов — записывал цифры в неправильном порядке. Мы думаем, что всё поправили, но если вы получите двойные заказы или чего-то не дождётесь… — Я проведу инвентаризацию и сообщу вам. — Жуань Цинжуань довольно огляделся. — Знаете, так здорово, что мы собрались вот так, небольшой компанией. Нам следует делать это почаще. Я уверен, Линь-шиди понравится. — Мне кажется, он немного скучает по всем этим банкетам, которые устраивает его семья. Здесь для него слишком тихо. В следующий раз нужно обязательно пригласить Шэнь Цинцю, — предложил Цзы Дань. Возившийся с палочками Шан Цинхуа, едва успел поймать свой второй блинчик с зеленым луком. — Шэнь… Цзы Дань моргнул. — О, да, тебя не было. В последнее время он был в хорошем настроении — очень хорошем. Помнишь, после того, как он получил Сюя? Вот в таком. — Я столкнулся с ним недавно — он приходил на Аньдин по поводу накладных. И он буквально сам предложил поговорить с Цюндином. И даже вызвался послать записку. — Линь-шиди сказал мне, что у него был прорыв. — Возможно, причина в этом, — предположил Жуань Цинжуань. — Я понимаю, что он несколько сдержанный, но у него тоже есть несколько хороших идей. — Дуань Цинцзе взял себе еще одну свиную клецку. — На днях я зашел на Цинцзин, и застал Шэнь Цинцю за — он назвал это «неструктурированным семинаром». Я расспросил его об этом. По сути, он просто выделяет определенный период времени, чтобы отвечать на вопросы учеников и давать советы по их проектам. Никаких формальных инструкций. Обстановка на них получается очень непринуждённой, совершенно не похоже на обычные занятия. Шан Цинхуа казался ошеломленным. — Шэнь Цинцю ведет приемные часы? Шэнь Цинцю? — В приёмной? Нет, он был снаружи, в одном из павильонов, а не в приёмной. С младшими учениками, собравшимися вокруг, как стадо овечек. — Оу-у, — умилился Цзы Дань. — В этом возрасте они и правда так похожи на маленьких овечек. — Нет, я имею в виду… — Шан Цинхуа в отчаянии дернул себя за косу. — Никого это не беспокоит? Шэнь Цинцю всегда ненавидел учеников. — Ну, так говорить уже несколько перебор, — запротестовал Дуань Цинцзе. — Шэнь-шибо никогда бы не сделал его своим преемником, если бы тот и правда ненавидел учеников. Да, Шэнь Цинцю немного… — Колючий, — предложил Цзы Дань. — Отчужденный, — эхом повторил Жуань Цинжуань. —…Слишком чопорный. Но я думаю, это только потому, что мы плохо его знаем. В последние дни мне довольно часто выпадало с ним пообщаться, и оказалось, что у него очень сухое чувство юмора. Лицо Шан Цинхуа мучительно исказилось. — Но он же всегда был злобным… мелочным… Брови Жуань Цинжуаня поползли вверх. — О, эй. Осторожнее, Шан-шисюн. Если мастера услышат, тебе придется участвовать с ним в групповых занятиях. Шан Цинхуа испугался этой мысли. Пока они разговаривали, Жуань Цинжуань приготовил чашку чая и теперь подал ее Шан Цинхуа. — Что беспокоит Шан-шисюна? Шан Цинхуа покачал головой и взял чашку, но вместо того, чтобы сразу начать пить, продолжил просто держать её в руках. — Неужели больше никого это не беспокоит? — Ну, я знаю, что это, вероятно, не продлится долго, но было бы неплохо, если бы Шэнь Цинцю остался таким навсегда. — Было бы неплохо, — вздохнул Шан Цинхуа. — Это было бы… так, так здорово. — Он смотрел куда-то в пространство, словно погрузившись в прекрасный сон наяву. Три его шиди успели обменяться сложными взглядами, прежде чем он вернулся к реальности. — Но он бы не стал так себя вести. Никогда. Что-то должно быть очень, очень не так. — Ну… — Жуань Цинжуань кашлянул. — Я и не подозревал, что ты так хорошо его знаешь. Никто кроме тебя, вроде бы, не знает. — Я не знаю его! Я имею в виду, я знаю, но не знаю. — попытался вывернуться Шан Цинхуа. — Я просто… я знаю его привычки, его характер. И я говорю вам, он не в себе. Что, если он гриб-мимик или что-то в этом роде? — Хм. — Он посмотрел на Дуань Цинцзе. — А они так умеют? Никто из наших учителей ничего не сказал. Они бы наверняка заметили? — Может быть, это испытание? — предположил Дуань Цинцзе. — Что бы мы сделали, если бы один из нас оказался скомпрометирован или одержим. Вы же знаете, что смена поколений должна произойти совсем скоро. — Хм. Ну, всегда есть вариант проверить… — Ты имеешь в виду, привести его на Ванцзянь? — Но, у нас точно не получится привести его туда незаметно. Если это просто хорошее настроение, мы не хотим вывести его из себя.

***

Глава 200.

Шан Цинхуа вернулся на Аньдин в ужасном состоянии. Шэнь Цинцю не должен так себя вести! Почему больше никто не беспокоится об этом? Шан Цинхуа мог придумать дюжину сюжетных ходов, которые могли вызвать такую перемену поведения, и все они не предвещали ничего хорошего! А ещё все они так или иначе решались с помощью па-па-па — авторский выбор, который он определенно пересмотрел бы, если бы знал, что застрянет в собственном романе. И вот Шэнь Цинцю с такой готовностью принимает участие Цюндина! Он ведь должен понимать, что Юэ Цинъюань ухватится за это задание, как только представится возможность. Будущий глава школы даже не пытался делать вид, что не проявляет интереса к Шэнь Цинцю. В прошлом Шан Цинхуа как-то пытался косвенно отговорить своего шисюна — он хорошо знал своих персонажей, и прекрасно представлял, как Шэнь Цинцю отреагирует на такое постоянное давление — но его предостережения не возымели никакого эффекта. Или это как-то связано? Мог ли Юэ Цинъюань что-то сделать? Промыть ему мозги? Могло ли это в будущем стать ещё одной причиной выросшей между ними пропасти? Но если бы Шэнь Цинцю и правда можно было подтолкнуть на путь искупления… было бы здорово. Размышляя над этим, Шан Цинхуа плюхнулся в расположенный в его кабинете гамак. Вау, это и правда было бы так здорово. Если бы Шэнь Цинцю не задумывался как сянься-версия всех диснеевских злодеев... Хм. Шан Цинхуа осторожно потыкал в свою Систему. Она не выдавала сообщений об ошибках и предупреждений, когда он встречал Шэнь Цинцю — не так, как в те времена, когда он пытался сбежать, прежде чем его привели в Цанцюн, или когда он пытался саботировать собственную проверку, чтобы не стать преемником главы пика. Тот случай, безусловно, имел неприятные последствия. В итоге глава пика Аньдин лишь быстрее обратил на него внимание. {Система, проверка состояния?} [...] {Проверить! Сообщить об ошибке! Сканирование на вирусы!} [Поиск ошибок... ошибок не обнаружено. Отклонение сюжета находится в пределах допустимых параметров. Загрузка патча.] {Патча? Патча чего? Ты что, патчишь реальность?} [213 из ???.] {Двести тринадцать чего?} [Загрузка завершена на 2%. Осталось 27 часов.] {...} [Загрузка завершена на 2%. Осталось 34 года и 8 месяцев.] [Загрузка завершена на 2%. Осталось 3 месяца и 5 дней.] Что ж, его попытка оказалась даже хуже, чем просто бесполезной. Шан Цинхуа перевернулся, чтобы закричать в подушку, забыв, что находится в гамаке, и с глухим стуком упал на пол. Вместо этого он закричал в сгиб локтя. Ему требовалось больше информации. Возможно, придется даже… взаимодействовать с самим Шэнь Цинцю. Тем самым Шэнь Цинцю, который — Шан Цинхуа просто знал это — без колебаний убьет того, кому известно о его прошлом столько же, сколько ему. Тем самым Шэнь Цинцю, который до неловкости напоминал ему одного из учителей в подготовительной школе, того, что носил подтяжки и злобно рвал на части его ответы на практических тестах. А ещё сыграл неприятно большую роль в сексуальном пробуждении гораздо более молодого Шан Цинхуа… и центральную роль в новелле о взрослении, которую он написал в то же время. Стоп. А ведь точно. Он был автором. Он создал этих персонажей — породил их собственной кровью, потом, слезами и бессонными ночами. Он знал их историю, их характеры, их слабости. Если бы он только смог пробить брешь в доспехах, которые Шэнь Цинцю построил вокруг себя… Даже с такой маленькой трещиной в защите, если бы у него только было с чем работать… И тогда, в конце концов, в течении следующих десятилетий, он бы так или иначе смягчился бы. Если Шан Цинхуа сумеет правильно воспользоваться столь редким хорошим расположением духа Шэнь Цинцю — посадит его и Юэ Цинъюаня в одну комнату… Жаль, правда, что зелья правды так строго контролировались. Так много проблем можно было бы решить, просто бросив одно из них в Юэ Цинъюаня и заперев их обоих в комнате, пустив всё на самотек. * Четыре часа спустя глава Аньдин Ли Аньшань зашел, чтобы проверить своего преемника, и нашел Шан Цинхуа, изможденного, склонившегося над одним из множества испорченных клочков бумаги с этой типичной для него панической сосредоточенностью, которая была так хорошо ему знакома. Ли Аньшань вздохнул. Бедный мальчик не продержался бы и пяти минут при дворе. К счастью, ему никогда не придется. — Цинхуа. Время сделать перерыв. Шан Цинхуа подпрыгнул. — Шицзунь! Этот ученик… — Над чем ты работаешь? — с любопытством спросил Ли Аньшань. Он просмотрел разрозненные записи Шан Цинхуа, пробежавшись глазами по лежавшему вверх ногами тексту. «Анонимное письмо» было записано в первой. «Закрыть их в чулане» значилось во второй. «Зелье правды» тревожно говорилось в третьей. Брови Ли Аньшаня поднялись. — Так над чем ты работаешь? — уже с куда большим беспокойством повторил он. — Я просто… — Шан Цинхуа сдулся под взглядом учителя. — Шэнь Цинцю… в… необычайно хорошем настроении. Этот ученик решил воспользоваться этим, чтобы помочь ему примириться с Юэ Цинъюанем. Ли Аньшань подумал о его планах, о своей недавней встрече с главой школы и о собрании, которое он только что покинул. А ещё о весёлых ставках за чайным столом, сделанных под рассказы его боевых братьев и сестёр, охотно вводящих его в курсы дел и событий, которые он невольно пропустил. Шан Цинхуа продолжил тараторить, пытаясь оправдаться: — У Цинцзина была проблема с накладными, и я уже нашел проблему, но если бы я мог использовать это как предлог, чтобы собрать их в одной комнате… — Он вздохнул. — Но выписывать фальшивые счета, не оставляя следов, сложнее, чем я думал. — Да, мы разработали их именно для этого, — рассеянно сказал Ли Аньшань. — Но есть… несколько маленьких лазеек. Что ж, позволь этому старому учителю тебе помочь. Кое-чему да научишься. Пойдем. Забери отсюда всё, что тебе нужно. Я распоряжусь, чтобы нам принесли обед в мой кабинет, и мы попробуем составить что-нибудь дельное. Шан Цинхуа поднялся, выглядя ошеломленным. — Шицзунь так великодушен, — автоматически сказал он. Затем: — В системе Аньдина правда есть лазейки? Я думал, что она герметична. — Иногда для добрых дел требуется фальсификация документов, — беззаботно ответил Ли Аньшань. — Это во благо. — Он подтолкнул Шан Цинхуа на выход. — Найти их должно было стать для тебя испытанием, но я придумаю что-нибудь другое. Что-нибудь похуже, — весело закончил он. Шан Цинхуа явно колебался между облегчением от того, что его текущая проблема разрешилась, и ужасом от того, что ждало его в будущем. Как же приятно иметь учеников.