Теория Великого Объединения Шэнь Цинцю

Старый мастер Шэнь стал чаще посылать Шэнь Цинцю с поручениями на другие пики. Задачи все были крайне важными, но Шэнь Цинцю полагал, что так его учитель пытается побудить его почаще выбираться из мастерской. Сегодня его отправили на пик Чжицзи. Фан Аньжун весело проводила время — несколько раз в год ее дочь приезжала с длительным визитом, и теперь как раз наступил один из них. Сейчас она была одна — если кто-то из ее многочисленных детей или правнуков и приехал, то сейчас они находились где-то в другой части пика. Уровень совершенствования Ли Синьюнь был довольно низок для ее возраста. Она достигла вечной молодости, но дальнейшее развитие духовных вен находилось далеко не на первом месте в ее длинном списке приоритетов. Большую часть своего времени Ли Синьюнь предпочитала проводить на светских мероприятиях и в суете о своих многочисленных потомках. Фан Аньжун её обожала. Шэнь Цинцю уважительно поприветствовал их обеих, а затем передал Фан Аньжун послание от учителя. В ответ та пригласила его выпить чаю, что было весьма предсказуемо. Он и не возражал: и у Фан Аньжун, и у ее дочери были хорошие связи, и они не упускали возможности поделиться лучшими сплетнями от своих знакомых. — Ты так вырос, — заметила Ли Синьюнь. В ее тоне была снисходительная нежность старшей, обращающейся к младшему. Несмотря на ее юную внешность, было нетрудно вспомнить, что она годилась ему в бабушки. — Эта старшая только что получила письмо от Шэнь-шигуна, в котором говорилось, как хорошо у тебя идут дела. Еще и твой последний концерт, как я слышала, был выше всяких похвал. Мне очень жаль, что я его пропустила. Шэнь Цинцю не пропустил намёка в её словах. — Этот младший был бы очень рад выступить перед Ли-цяньбей, — спокойно сказал он. К счастью, у него был с собой цинь. — Такой вдумчивый, воспитанный молодой человек, — проворковала Ли Синьюнь. — Я с удовольствием расскажу об этом своим друзьям. * На обратном пути Шэнь Цинцю глубоко задумался. С некоторым опозданием ему в голову пришла мысль. Ли Синьюнь была красивой и ухоженной женщиной, но у нее виднелись крошечные признаки старения, явно свидетельствующие, что стадии формирования ядра она достигла в уже довольно зрелом возрасте. Они с Фан Аньжун выглядели как сестры. Хотя стоило признать, что Фан Аньжун была экстравагантно снисходительной матерью. И это все напомнило ему, что Лао Гунчжу так же достиг своей стадии формирования ядра далеко не стариком. Во всяком случае, Шэнь Цинцю ни о чем таком не слышал. Ему нужно это проверить. Почему же тогда волосы и борода Лао Гунчжу так поседели? Почему он выглядел как сказочный мудрец, обитающий на вершине горы, если заклинатели не старели? Вернувшись с пика Чжицзи, он отправился в Великую библиотеку, чтобы перепроверить отчет о потерянных книгах. В своей предыдущей жизни Шэнь Цинцю проверил объявленные утерянными дворцом Хуаньхуа оригиналы. Естественно, Цинцзин сохранил мастер-копию каждой, что они одолжили. Но ни одна из книг особо не выделялась на общем фоне. Будто бы, кто-то всего лишь занимался научным проектом по исследованию демонических видов инвазивных домашних вредителей, и запросил несколько редких томов. Должно быть, они зашли в тупик; Шэнь Цинцю ничего из этого не помнил. В любом случае, для такой уловки не было бы никакого смысла. Негласно признавалось, что многие библиотеки будут делать собственные копии одолженных книг, и если они захотят потратить силы, время и ресурсы для этого, никто не будет возражать. На самом деле именно Жэнь Чжу — тогдашний главный ученик — подписал отчет о потерянных книгах. Что было уже интересно. Мастер Жэнь позже возвысился. А вот Лао Гунчжу так и остался на своем посту. Ци Цинци в предыдущей жизни сказала, что Лао Гунчжу не продвинулся в своем совершенствовании со времен ее ученичества. Мог ли он захотеть получить доступ к библиотеке Хуаньхуа, чтобы преодолеть некий барьер? Наверняка, за это время он уже всё перепробовал. Шэнь Цинцю задался вопросом, не поэтому ли Цветок росы солнца и луны рос в лесу Байлу, в одном из барьеров-лабиринтов Хуаньхуа. Возможно, в какой-то момент Лао Гунчжу планировал вырастить себе новое тело. Его совершенствование на уровне зарождающейся души сильно упростило бы переход. Он мог заменить недостатки в совершенствовании своего старого тела и… Шэнь Цинцю задумчиво побарабнил пальцами, вспоминая собственное растительное тело из прошлой жизни. Это дало ему невероятную легкость в движении энергии, удивительное преимущество, которого он не ожидал, составляя план воскрешения. Но, возможно, Лао Гунчжу, уже давно как следует все изучив, знал об этом эффекте. Такое преимущество вполне могло оправдать проект. Исследования Шэнь Цинцю действительно выявили кое-что полезное, даже если непосредственной темы его поисков оно и не касалось. Он нашел неправильное старинное руководство, сильно потрепанное, но всё ещё читабельное. Молодой Ло Бинхэ тоже найдет его в будущем ПГБД и использует, чтобы дополнить выданное ему ошибочное руководство по совершенствованию, пускай книга и была уже неразборчивой. Сейчас оно тоже пребывало в плохом состоянии, но все еще целым. Им пренебрегали, потому что с тех пор, как оно было написано, методы совершенствования сильно продвинулись вперед — этот метод был неудобным, а иногда и откровенно болезненным. Что ж, это был еще «один плохой сюжетный момент», который он мог исправить. Шэнь Цинцю тщательно скопировал руководство в новый том и добавил предисловие, описывающее, почему этот метод потерял популярность. Затем, воспользовавшись званием главного ученика, он удалил старую копию, записав ее в основной журнал. Вместо того, чтобы уничтожить оригинал, он добавил его в свое системное хранилище. Все еще недостаточно, чтобы повторно активировать систему. Но ближе к цели. Шэнь Цинцю оценил получившийся результат и прибрал рабочее место. Пока он убирался, ему пришла в голову еще одна мысль. В Великой библиотеке Цинцзина материалы были тщательно защищены — сложные барьерные конструкции вокруг зданий и внутри них означали, что книги нельзя изъять или уничтожить без одобрения кого-то, обладающего достаточными полномочиями. Шэнь Цинцю, как главный ученик и будущий глава пика, мог сделать это с большинством материалов. Более того, сам старый мастер Шэнь в случае опасности мог даже уничтожить книги из постоянной коллекции. В ранние годы Шэнь Цинцю произошел неприятный инцидент, когда древняя табличка внезапно обрела разум и желание отведать человеческого мяса. Его учителю пришлось вмешаться, чтобы избежать жертв. Обладал ли Лао Гунчжу такой властью? Или же она была только у их главного библиотекаря? Раньше Шэнь Цинцю об этом не задумывался. Глава пика Цинцзин был, по сути, библиотекарем Цанцюн. И вполне возможно, что даже Янь Аньмин не имела достаточно полномочий на уничтожение предметов в Великой библиотеке. Это было частью сложной сети соглашений, уравновешивающих сотрудничество с автономией, что позволяло школе действовать как единое целое, оставляя каждый пик по своему независимым. Шэнь Цинцю впервые задумался, намеренно ли Лао Гунчжу закрыл доступ к библиотеке Хуаньхуа. Было ли там что-то, что он хотел сохранить в секрете и не мог уничтожить из-за её защиты? Возможно, он думал, что у него есть лазейка, но та оказалась закрыта излишними мерами безопасности предыдущих библиотекарей. Что ж, размышления об этом могут подождать. Ему нужно было попасть на встречу.