***
От совета Катя традиционно ничего хорошего не ждала. Хотя, вроде бы, должна была уже привыкнуть… Воропаевы все время отговаривались разными неотложными делами и удовлетворялись присланными отчетами по электронной почте, но в компании не появлялись. Оно даже было к лучшему: смотреть в глаза Кире Катя не смогла бы даже сейчас. Едкие комментарии Александра до сих пор били по самолюбию, хотя в его неудачах она совершенно точно была не виновата. А Кристина и вовсе возненавидела Катю, считая, что свадьба ее сестры с Андреем расстроилась исключительно из-за нее. Решение убрать приставку «и. о.» в должности Катерины принимал сам Павел Олегович. А тут, перед праздниками, все трое Воропаевых вдруг решили нагрянуть в стены компании. Но Андрей обещал быть рядом, и от этого было чуть спокойнее. Впервые за несколько месяцев совет собирался полным составом, впервые Катя выступала на нем в качестве полноправного президента компании и отчаянно надеялась, что все пройдет неплохо. Отчет, сделанный Зорькиным, она перепроверила несколько раз, и проверяла бы до сих пор, если бы Андрей не выдернул из ее рук папку с документами и чуть ли не силой увел жену домой, запретив Коле приближаться к начальнице и подруге с бумагами вплоть до самого совета. Но, на всякий случай, просмотрел все сам. Трижды. Чтобы придраться не к чему было. В конференц-зал Катя вошла в обнимку с Андреем, хотя и порывалась вывернуться из его рук: почему-то было стыдно перед Кирой и Маргаритой появляться в таком виде. Да уж, расположение этих людей можно завоевать только чудом. Кристина кривится при виде четы Ждановых, Александр ухмыляется, а Кира смотрит упорно в сторону, чтобы не пересекаться взглядами с Андреем и Катей. Да еще и Маргарита преувеличенно-радушно приветствует невестку, хотя, буквально пару дней назад, даже не поздравила с днем рождения. Зато с Кирой общается гораздо теплее, чем стоило бы. Обидно, но ничего другого Катя и не ждала. Разложены папки перед акционерами, Андрей отодвигает стул для Кати и садится рядом. Все цифры он знает практически наизусть, и папку даже не открывает. Слово берет Николай, привлекая внимание к себе вежливым покашливанием. Молодец Зорькин, за прошедшие месяцы набрался уверенности в себе, повзрослел, только в личной жизни до сих пор не везет. Совещание проходит на удивление гладко. Павел Олегович искренне благодарит Катю и Андрея за проделанную работу, намекает, что если они и дальше будут следовать своему курсу, то Зималетто ждет мировая известность, коротко, но от души хвалит Андрея — тот прямо расцветает от похвалы. Воропаевы тоже сдержанно радуются отчету, но расслабляться рано, по мнению Катерины. — Друзья мои, а ведь новый год на носу, — заметил Георгий Юрьевич. — С вашего позволения, Екатерина Валерьевна, предлагаю проводить уходящий год… Нашей теплой и дружной компанией. — Не возражаю, — Катя пожала плечами, видя, что большая часть присутствующих не торопится расходиться. — Георгий Юрьевич… — Айн момент, — Урядов потянулся к кнопке селектора и распорядился принести бутылку шампанского и легкие закуски для совета директоров. — Я за рулем, — Александр скривился, с отвращением глядя на игристое вино в фужере, но отщипнул свежую ягоду винограда с ветки. — А мы с Кирочкой выпьем, — беззаботно прощебетала Кристина, делая вид, что Ждановых здесь нет. — Да и Ромочка должен рассказать, как у него дела! Поколебавшись, все взяли свои бокалы, кроме Кати. Невежливо, наверное, отказываться, но у нее есть на то причины. Потому и попросила принести себе любимый сок. На собственном дне рождения она тоже ни капли спиртного не выпила. — Кира, как дела у тебя? — очень тепло спросила Маргарита Рудольфовна. — Мы столько с тобой не виделись! Как с Никитой все складывается? — Неплохо, — сдержанно ответила Кира, косясь на Андрея. — Подумываем попробовать пожить вместе. А ваши дела как? — Живем. А приезжайте к нам на новогодние праздники, — не раздумывая, предложила Маргарита. — И ты, и Никита. Андрей был увлечен собственным фужером и задумчиво рассматривал медленно поднимающиеся к поверхности пузырьки и разговор старался не слушать. Тем более, Малиновский с противоположной стороны подбивал Зорькина выйти на предновогоднюю ловлю бабочек, мол, сам себе подарок не сделаешь — никто не сделает. Зорькин с виноватым видом открещивался от предложения. На кухне Пушкаревых его ждали пирожки теть Лены, а это было лучше всех рыбочек-бабочек вместе взятых. — Ром, отстань ты от нашего финансового, — в конце концов, фыркнул Жданов. — Тебе же больше достанется. — А с тобой, между прочим, я не разговариваю, — Малиновский рассмеялся. — Ты у нас, Жданчик, человек теперь семейный, бабочки на таких не клюют! Дезертир, одним словом! — Меня все устраивает, — с легкой угрозой произнес Андрей, приобняв засмущавшуюся жену за плечи. — Еще вещи собирать, самолет завтра. — А вы куда-то собираетесь? — Павел Олегович навострил уши. — В Москве снега ни грамма, — пояснил Андрей отцу. — А новый год без снега… Ну, совершенно не то. Слетаем в Норвегию на несколько дней и вернемся в первых числах января. — Зато мандаринов у вас куча, — съехидничал Малиновский под общий смех, кивнув на поднос с ярко-оранжевыми, почти красными, плодами, внушительной горкой возвышающимися над поверхностью стола. — Санту встретите — передайте ему, что Малиновский в этом году был очень хорошим мальчиком! — Обязательно, — Катя улыбнулась. — Мы не надолго совсем. Мои и так ворчат, что праздник не с ними отмечать будем. — Имей в виду, Пушкарева, все новогодние шедевры теть Лены достанутся мне, — поддразнил подругу Николай. — Вас с Андреем мы ждать не будем! — Мы — это ты, и твой желудок? — Андрей рассмеялся. — Все поражаюсь, куда в тебя столько влезает. Зорькин, как раз разделывающийся с пятым по счету мандарином, чуть не подавился от возмущения. Кира, в отличие от Андрея, ловила каждое слово, будто хотела вмешаться в их болтовню, но не решалась. — А к нам, в Лондон, заглянете? — поинтересовался Павел Олегович. — Новый год, все-таки, семейный праздник… — Паша, ну детям, скорее всего, будет неудобно! — укоризненно воскликнула Маргарита. — Будем в Москве — встретимся. — Попробуй вылови их в Москве, — проворчал Жданов-старший. — Все бегом да бегом. — Вы извините, но я все-таки пойду, — Воропаев первым встал из-за стола. — Дела. Всех с наступающим. — Сашенька, ну как же так?! Мы столько не виделись! — запричитала Маргарита. — Мне действительно пора, — Александр покосился на Андрея и вполголоса добавил сквозь зубы. — А то от счастливой рожи Андрюшеньки зубы сводит. Толстая кожура мандарина треснула под острыми ногтями Кати, с уходом Александра она немного расслабилась, и потянулась за фруктами, чтобы чем-то занять руки и рот. Казалось все, что Кира хочет с ней поговорить… — Катя, а вы почему шампанское не пьете? — Маргарита обратила внимание на невестку, которой вдруг захотелось поскорее вернуться в президентский кабинет. — Весьма приятное на вкус, между прочим! — Не люблю шампанское, — вежливо ответила Катерина и отвела взгляд и протянула половину мандарина Андрею. Может, сказать прямо сейчас? Все равно вскоре уже не скроешь. — Не знаю, сможем ли мы с вами увидеться на праздники… В общем, у нас новости. Хорошие! Павел и Маргарита посмотрели на Катю с интересом. Андрей тоже навострил уши, несмотря на то, что догадывался, о чем пойдет речь. И очень надеялся, что его догадки подтвердятся. Странно только, что Катя молчала все это время. — Мы ждем ребенка, — в повисшей тишине Катин неуверенный голос прозвучал испуганно. — Мы хотели сказать раньше всем сразу, но, к сожалению, собрать всех на мой день рождения не удалось. — Андрюша, — ахнула Маргарита. — Ну ты-то мог сказать! Андрей только счастливо улыбнулся родителям и помотал головой. Его догадки подтвердились, но слышать это от Кати было вдвойне, нет, втройне, приятно. Случайно пересеклись взглядами с Кирой — Воропаева тоже улыбалась, как когда-то давно, когда у них с Андреем все только начиналось. Хотя казалось бы, ей-то с чего радоваться? — У-у-у, Андрюха, мои соболезнования… То есть, поздравления! — протянул Малиновский. — Теперь полный… комплект! Катя посмотрела на него с возмущением: понимала, что Романа не переделать, но его шуточки, порой, выходят за границы разумного. На удивление, ее поддержала и Марго, и, что совершенно неожиданно, Кира. Андрей от души отвесил другу подзатыльник. — Ну вот чего вы все? Крестным позовешь или не достоин? — Рома ухмыльнулся. — Посмотрю на твое поведение, — отшутился Андрей, не скрывая широкой улыбки до ушей, но всем и так понятно — быть Малиновскому крестным. — Это лучший подарок на новый год, — Павел Олегович поднялся на ноги и подошел к Кате и Андрею, пожал сыну руку и по-родственному обнял невестку. — Спасибо вам огромное! — Поздравляю, — сухо сказала Маргарита, хотя, Катя ждала более теплой реакции. Случайно пересекшись взглядом с Кирой, Катерина смущенно отвела глаза. Воропаева ей улыбнулась. Наверное, впервые за время их знакомства. — А что происходит? — переспросила Кристина, вызвав взрыв смеха. Кира объяснила — у Кристины глаза на лоб полезли. — Ну, дядька, ты молодец, конечно, — с непонятной интонацией произнесла Кристина. — Поздравляю тебя! А мне пора, на маникюр опаздываю! Заболталась я тут с вами, дядьки-тетьки! — Да нам всем пора, сегодня работаем до обеда, а он уже как два часа закончился, — переглядываясь с Малиновским, пискнул Зорькин. — Пушкарева, а твои родители вообще в курсе этого всего? — А от мамы разве скроешь? — Катя улыбнулась. — Действительно, пора по домам… — Все знают, а лучшего друга даже не соизволила порадовать, — буркнул Зорькин себе под нос, но его прекрасно услышали все присутствующие. — Я тебе припомню! — Никто не возражает, если я пройдусь по компании? — тихо спросила Кира, но смотрела только на Катю. Она здесь полноправная хозяйка теперь. Катя кивнула, не сдержав виноватой улыбки. — Я недолго, буквально десять минут, — Кира вскочила, оглядываясь на Маргариту, но та следила за сыном, видимо, ждала момента, чтобы поговорить с ним наедине. К удивлению большинства, Маргарита Рудольфовна поднялась следом за невесткой.***
Маргарита с выбором сына смирилась еще жарким майским днем, когда вынудила Киру рассказать все Кате. Но принять этот выбор она не могла до сих пор. Может, Катя и впрямь умница и отличный специалист, чуткий руководитель и научилась держать лицо в обществе, но, по мнению Марго, она совершенно не подходила ее сыну. Поначалу она надеялась, что это просто попытка со стороны Андрея удержать Пушкареву в компании. Но Зималетто вышла из кризиса, Никамода ликвидирована, а они вместе. Марго утешала себя тем, что вскоре сын вернется к обычному ритму жизни: Малиновский, модели, вечеринки… Но сын порадовал новостью: женится. И жаждет брака именно с этой серой мышкой Катей! Новость Маргариту не обрадовала, она все еще лелеяла мечту увидеть Киру женой Андрея. Надеялась, что ее легкомысленный ребенок начнет затягивать с женитьбой, даже уколола Катю тем, что их семья возьмет все расходы на себя, придумала шикарный сценарий с огромным количеством гостей, но… Андрей, ее Андрюша, так любивший быть в центре внимания, вдруг пошел на поводу у Кати и организовал небольшой праздник «для своих». Отгремела свадьба, и Маргарита, в упор не желающая замечать, что ее сын счастлив, принялась фантазировать, что месяц-другой, и блажь эта закончится. Штамп в паспорте не приговор, в конце концов. Игнорировать новоиспеченных родственников было довольно просто. Пушкаревы были домоседами, дорогие рестораны не признавали, и можно было всегда найти повод, чтобы избежать встречи с ними. Невестку она не замечала в упор, как серую мышь ни одень, как ни накрась — останется серой мышью, а та и не навязывалась. По делам компании с детьми все больше общался Павел, совершенно очарованный и влюбленный в Катю, наверное, даже внимания ей уделял больше, чем собственному сыну! Уму непостижимо! Андрей совсем не возражал, если отец закрывался с Катериной в кабинете на пару часов, увлеченный каким-нибудь спором о нюансах управления фирмой. В это время Маргарита обычно наседала на Андрея, выспрашивала, как ему семейная жизнь, и каждый раз надеялась уловить хоть оттенок недовольства в голосе сына, но Андрей был абсолютно счастлив, и это Марго злило. С Кирой они созванивались теперь редко, а виделись последний раз тем злополучным майским днем. Ни на показы, ни на совещания Воропаевы не приходили. Марго тосковала и переживала, хотя и не отдавала себе отчета в этом. Как же она радовалась, что сегодня, прямо накануне нового года, увидится с ними! Ждала от Кати хоть намека на торжество перед Кирой, чтобы было за что зацепиться в своей нелюбви к невестке. Но Андрюша с Катей вели себя как ни в чем не бывало, здоровались со всеми одинаково вежливо, Катерина вообще старалась отмалчиваться и общаться по делу, расслабилась только под конец. Спокойно реагировала на то, как Андрей берет ее за руку, отвечала на его нечаянную, но, видимо, привычную ласку, в которой было что-то интимное и не показное. Наблюдать за сыном и невесткой было очень неудобно. Катя на шпильки и равнодушие со стороны Маргариты никак не реагировала, хотя любая на ее месте уже давным-давно взорвалась бы, обиделась, не смолчала, но Катерина была полностью поглощена мужем и, видимо, была довольна демонстрацией счастливого брака перед Кирой. Даже шампанское не соизволила выпить со всеми! И, как гром среди ясного неба, признание: «Мы ждем ребенка». А компанию она на кого оставит?! Именно это и хотела спросить Маргарита, когда невестка, наконец, отлепилась от ее сына и собралась уходить. Павел бросил на супругу предупреждающий взгляд, когда она отправилась следом, но Марго только отмахнулась от него. Переживет его любимица несколько неприятных моментов, ничего страшного. Маргарита решительно вошла в президентский кабинет и остановилась в дверях, когда Катя ее заметила. Короткий вопросительный взгляд невестки выдал ее напряжение: Катерина не ожидала от Марго ничего хорошего. — Вы что-то хотели? — осторожно спросила девушка, вспомнив, что в этом кабинете она хозяйка. — Не слишком ли вы торопитесь с детьми? — Маргарита прошла в кабинет и присела на одно из красных кресел, сложила руки на груди в замок и скрестила ноги, не сводя взгляда с невестки. — Вы с Андреем еще так молоды, вам бы гулять и гулять… — Это обдуманное решение, — осторожно ответила Катя. — Но тебе придется уйти в декрет! — воскликнула Маргарита. — А Андрюша, ты знаешь, Андрюша один в компании не справится! И здесь столько соблазнов! Неужели ты думаешь, что… — Я уверена в Андрее и доверяю ему, — сухо ответила Катя, перебив свекровь, что, по мнению последней, было крайне невежливо. — Он справится. И с воспитанием нашего ребенка, и с управлением компанией. — Может, пока не слишком поздно, отложите рождение детей? На год-два, вы так мало побыли вместе… — Я понимаю, Маргарита Рудольфовна, что будь на моем месте Кира Юрьевна, вы бы говорили и вели себя по-другому. Я знаю, что вы меня не любите и не хотите принимать, — тихо сказала девушка. Марго быстро глянула на невестку, мечтая уловить в выражении ее лица обиду или злость, но Катя просто озвучивала очевидные для себя вещи. — Я не настаиваю на тесном общении и не жажду вашей любви. Но Андрей… Андрей счастлив, что у нас появятся дети. Вы настолько не любите меня, что готовы лишить его счастья? Марго вздрогнула, но продолжила гнуть свое: — Дети, девочка моя, огромный труд. Вы отдалитесь друг от друга, не сможете быть вместе столько, сколько привыкли. Чем бы вы ни занимались, вас всегда, слышишь, всегда, будет трое. — Я это прекрасно понимаю, — сухо ответила Катя. — И Андрей тоже. Но мы справимся. — Ты так в этом уверена? — иронично спросила Маргарита. — Может быть, не уверена, — тихо, но твердо ответила Катя. — И я не знаю, как будет дальше складываться наша жизнь, но, надеюсь, вам никто никогда ничего подобного не предлагал. Девушка отвернулась к стене, давая понять, что разговор закончен, а, может, тайком от Марго, вытирала слезы, но ни звука от нее не было слышно. Марго прикрыла глаза, отгоняя воспоминания давно минувшей молодости.***
Отец Маргариты по происхождению был немцем, но решил остаться жить в Союзе после окончания второй мировой войны, уж очень, как он говаривал, впечатлили его русские. Приняли его недоверчиво, но Рудольф Август был высококлассным инженером, а их в то время сильно не хватало. Мать происходила из семьи мелких помещиков, которой удалось сохранить некоторые привилегии и часть имущества при новых порядках и относилась к недобитой большевиками интеллигенции. Маленькая Рита росла и воспитывалась с мыслью, что она немножко лучше остальных, и все ей попросту завидуют, потому и не торопятся предлагать дружбу. Да и не стремилась красавица Марго общаться с детьми бывших крепостных крестьян, которые с трудом отличали обычную вилку от рыбной и не понимали, как пользоваться столовыми приборами, если их было больше одного предмета. Подруги для единственной дочери подбирались среди людей «их круга» с соответствующим воспитанием, таким же и ожидался жених, благородных кровей, с безупречной родословной. Но влюбилась Маргарита в Пашу Жданова. Он ответил взаимностью далеко не сразу — за высоким черноволосым красавцем увивались толпами девушки, и Павел совершенно не отказывал им в знаках внимания. То с одной гуляет, то с другой, а через неделю глянешь, а он уже третьей в любви клянется. Маргарита терпела, ревновала, но молчала, не смея признаться ему в своих чувствах. Павел был старше на несколько лет и работал под началом отца Марго, был подающим большие надежды молодым технологом, и Риточка старалась к отцу наведываться почаще. Вдруг обратит внимание на нее? Но до семнадцатилетней дурочки Паше не было никакого дела. Здоровался, конечно, улыбался, да и только. Три года мучилась и страдала, провожая влюбленным взглядом такую знакомую фигуру и даже заикнуться не смела о своих чувствах. Гордость не позволяла. Началось все неожиданно. Дома родителей не было. Паша должен был зайти с готовыми чертежами к отцу Марго, а ее предупредить забыли о визите. Она и открыла ему дверь в легком домашнем платье, без макияжа и укладки. Стояли на пороге и смотрели друг дружке в глаза, не в силах слова вымолвить. Опомнившись, Павел пригласил Марго вечером прогуляться, а она, влюбленная в него по уши, согласилась, не долго думая. И завертелось. Паша ухаживал красиво, любил пылко и страстно, совершенно перестав обращать внимание на других девушек, и всерьез задумывался о женитьбе, но боялся реакции родителей Маргариты. Но, как оказалось, не там опасность ждал. Будущие тесть и теща приняли его с достоинством и дали разрешение на брак, а вот его собственная мать, ярая коммунистка, как узнала, долго кричала, что не позволит сыну жениться на «фашистской сволочи» и «кулачке недобитой», сыпала проклятьями и грозилась молодых на порог дома не пустить. Но они все равно поженились, назло. Любили друг друга безумно, а когда Марго забеременела, то были счастливы, как никто. И только свекровь, кривя рот, в ответ на новость, сказала: «Тебе жизни спокойной не дам, и выродку твоему спокойно не будет! Всю жизнь испортила Пашке моему, фашисткое отродье! Избавься, пока не поздно!». Дело происходило под Рождество, и мело, помнится, так, что за три шага не видно ничего было. Не послушала, и Паше ни слова не сказала, но носила тяжело, а свекровь, изойдя ядом, скончалась за неделю до рождения Андрея.***
— Катюш, мы идем? Ты готова? — из воспоминаний Маргариту вырвал голос сына, мнущегося на пороге. — Прости, Андрюшенька, это я Катю задержала, — стараясь сохранить невозмутимый вид, ответила Маргарита. — Ничего страшного, мам, — Жданов улыбнулся и шагнул к Кате. — Мы мигом и спустимся все вместе. Маргарита кивнула и вышла из кабинета, напоследок услышав только, как Катя на вопрос Андрея отвечает, что все в порядке, а она немножко устала. Точно так же ответила и она Павлу, почти слово в слово, когда его мать приказным тоном потребовала избавиться от еще нерожденного внука. И Марго вдруг стало страшно.