***
Телевизор бормочет что-то фоном, на экране неизменный «Голубой огонек». Блестит в ярком свете мишура, мигают лампочки гирлянды. Катя порывалась, было, к празднику переодеться, но Андрей сказал, что они никого не ждут, а ему очень нравится домашний вид жены, поэтому смысла заморачиваться с нарядом не видит. На «официальную» Катю он уже насмотрелся за день. Стол тоже собран для двоих. Кате сок, Андрею бутылка шампанского, пара нехитрых салатов, чтобы не наедаться на ночь всего подряд, а наутро сетовать на тему «зачем нужно было столько жрать», да и все. Вещи в поездку собраны, хотя, Катя подозревала, из-за снегопада не один рейс отменят. Такое ощущение, что им совершенно противопоказано что-то планировать! Андрей так старался ей угодить с этой поездкой, уговаривал, обещал, что будет интересно. В конце концов, когда им, занятым по самые уши в компании, удастся съездить куда-нибудь отдохнуть? Катя в итоге сдалась, и вот, пожалуйста, все угрожает пойти кувырком из-за погоды. Настроения праздновать не было совершенно. Хотелось уйти в спальню, завернуться в одеяло и просто лежать рядом с Андреем, но он так старался сделать праздник идеальным, что Катя решила потерпеть немного ради него. Десять минут до боя курантов, еще полчасика они посидят, а потом можно будет ложиться спать. День выдался очень тяжелый. Конечно, их звали на вечеринки, одна только Юлиана лично с пяток приглашений вручила, но Андрей отказался от всех визитов вежливости, отговорился необходимостью встретить новый год в компании родителей Кати и Зорькина. Юлиана недоверчиво фыркнула, но, в конце концов, оставила Ждановых в покое. Без пяти двенадцать. Андрей, сияя, как начищенный самовар, увлекает Катю на диван. Он ее хорошо изучил, и знает прекрасно, что она не в настроении праздновать. Улыбается, отводит взгляд, твердит, что все в порядке, смущается своего домашнего вида, но он любит ее именно такую, без макияжа и прически, с забранными в простой хвост волосами, в толстых шерстяных носках вместо тапок, сползших на кончик носа очках, свободной, больше на несколько размеров, футболке и пижамных штанах. Они сегодня вдвоем, так что смысла в нарядах Андрей совершенно не видел. Свободной рукой Жданов разливает по бокалам шампанское и сок, другой обнимает Катю. Что бы ни происходило, этот новый год он встречает просто отлично — не то, что прошлый. Даже сам себе Жданов не хочет признаваться, что мечтал год назад провести праздник именно так: уткнувшись носом в мягкие волосы Кати, не отвлекаясь ни на чьи звонки, без страха, что их кто-нибудь застукает вместе. Без трех минут двенадцать. Звонок в дверь, и оба подскакивают на диване. — Мои, наверное, не выдержали, — смущенно сказала Катя. — Я открою схожу. Андрей очень уважал Валерия Сергеевича и Елену Александровну, но, черт возьми, они же ясно дали понять: этот новый год он с Катей отмечает вдвоем! Нужно было взять себя в руки, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего, прежде, чем он выйдет встречать гостей. Оставалось надеяться, что новый год они встретят не в прихожей. С обреченным вздохом Андрей достал еще два фужера и чуть не выронил их, когда услышал голоса своих родителей.***
Катя открывала дверь со схожими мыслями. Ведь просили же, в конце концов! Родителей она любила, часто приезжала в гости к ним. И с Андреем, и одна. И это были самые лучшие моменты посреди бесконечной рабочей суеты, но новый год она хотела встретить только с мужем! Наверняка и Колю с собой притащили, а на его аппетиты они с Андреем как-то не рассчитывали. Но не держать же их теперь на пороге. Катя повернула замок, не глядя в глазок, и открыла дверь. Заготовленные слова приветствия застряли где-то посреди горла: на пороге, несколько смущаясь, стоял Павел Олегович, а за спиной у него скрылась Маргарита Рудольфовна, которая, как показалась Кате, была чем-то очень недовольна. — С новым годом, — первым заговорил Павел Олегович. — Прости, что мы вот так, без звонка, Катя. — И вас, — растерянно ответила девушка, пропуская свекровь в прихожую. Немедленно стало неловко за свой внешний вид. Ведь говорила Андрею, что нужно переодеться перед тем, как садиться за стол! — Мы не надолго, — Марго подняла взгляд на невестку и отдала ей яркий подарочный пакет. Без двух минут полночь. — Вы не против, если мы не станем разуваться? — Нет, — Катя мотнула головой, беспомощно оглядываясь назад. Андрей уже должен был выйти, чтобы встретить гостей а ей очень нужна была его поддержка. Отскочить подальше от Маргариты было бы невежливо, как и дать понять свекрам, что они здесь незваные и нежеланные гости. Павел и Марго прошли в гостиную. Катя ожидала, что они бросятся поздравлять с праздником Андрея, но Маргарита развернулась лицом к ней. Катя нервно поправила сползшие очки. Да, у них гораздо скромнее новогодний стол, чем они могли бы себе позволить с Андреем, они оба в домашней одежде и никого не ждали, чего так смотреть-то? Маргарита словно собиралась с силами. Наверняка визит был инициативой Павла Олеговича. — Я наговорила тебе кучу глупостей, — негромко начала Маргарита, стараясь всеми силами сохранить лицо. — То, что я сказала, наверное, простить невозможно. Я до сих пор не простила, если честно… Быстрый взгляд на недоумевающего мужа: объяснит все и расскажет потом, а сейчас лучше не вмешиваться. Павел переглянулся с сыном, требуя объяснений хоть от кого-то, но тот только улыбнулся. — Все… — торопливо начала Катя, словно оправдываясь, но Марго приподняла ладонь, прося ее не перебивать. Она волновалась так сильно, что ее грудь тяжело вздымалась, как у загнанной до полусмерти лошади. — И, тем не менее, я прошу… Нет, не прощения. Прошу хотя бы попытаться простить меня за все сказанное, — Марго шагнула ближе к Кате и заглянула ей в глаза. — Я не имела права говорить тебе такое и понятия не имею, что нашло на меня. Прости меня, Катя. Это был бы самый лучший подарок на новый год для меня… Последние секунды уходящего года утекали в никуда. Президент уже почти закончил поздравление по телевизору, вот-вот забьют куранты. Андрей поспешно налил еще два бокала шампанского для родителей и раздраженно поглядывал на часы. Марго протянула руку невестке, не надеясь, что правильно подобрала слова. Но ей самой стало гораздо легче. Отступил страх, сковывающий ее с момента пробуждения, головная боль, беспокойство и чувство вины. Простит Катя или нет, уже не так важно. — Я… — Катерина запнулась, покраснела от смущения и подала руку Маргарите за секунду до того, как кремлевские куранты пробили первый раз. Марго мимолетно улыбнулась, не веря в удачу. Неужели прощена? Вот так просто? — Спасибо, Катенька, — голос подвел Маргариту, на глазах почему-то выступили слезы, мешая рассмотреть лицо невестки, и женщина по-родственному обняла девушку. — С новым годом… … Часы пробили двенадцать, на столе стояло позабытое всеми шампанское, все так же яркими огнями мигала гирлянда на елке, а в открытое окно была слышна канонада праздничных салютов, свист и громогласные поздравления. Ветер заносил снежинки, укрывая серебром подоконник, которое таяло, оставляя прозрачные капли на белоснежном пластике. Марго и Катя стояли обнявшись, позабыв о том, что они не одни, а их мужья не смели нарушить их молчание. Маргарита Рудольфовна прикрыла глаза, незаметно смахивая с ресниц слезы. — Приезжайте к нам в Лондон, хорошо? — тихо попросила Маргарита. — Если Кира с Никитой тоже примут предложение, то ничего страшного, в доме несколько спален. Ты не будешь против? Можно было бы много чего сказать в ответ, но Катя предпочла молча кивнуть свекрови. Приедут, непременно приедут. Первым не выдержал Павел, а за ним и Андрей. Все четверо Ждановых стояли, обнявшись, тесным кружком, и казалось, что так было всегда.