Обыкновенное чудо

Дверь за мальчишкой закрылась, и этот ураган сжатой энергии покинул лабораторию. Тони на мгновение услышал тишину. Хотя не то, чтобы Питер так много говорил. Скорее, он очень шумно молчал. А вот эти два недовзрослых болтали за него. Не считая того момента, когда он объяснял Наташе строение робота. Тогда его глаза буквально сияли. Если бы Тони не был окружен весьма колоритными личностями каждый день, он бы был под большим впечатлением. — Тони, — тихо позвала его Наташа, выдергивая мужчину из мыслей, — скажи пожалуйста, а чем ты так запугал ребенка, что он и слова сказать сначала не мог? — Кто, я? — удивлённо крякнул он. — Как единственный, у кого тут реальный опыт общения с детьми, могу сказать, что он точно боялся тебя, — заявил Бартон, без смущения усевшись на стол. — Но я ничего не сделал! — возмутился Тони, смяв ближайшую бумажку и швырнув её в лучника. Правда же? В их прошлую встречу он был весьма мил, вежливо предложил стажировку, ну разве что сначала был чуть зол из-за всей этой истории с заказной работой… Ой… — Ну, возможно, я немного намекал на подачу иска в суд… — произнёс он, задумчиво почесав затылок. Друзья синхронно поморщились, и на Тони накатила волна осознания неправильности угрозы несовершеннолетним. — Тони, как можно немного намекать судебным разбирательством? Да тебя нельзя подпускать к детям! — заявила Наташа, наградив его сердитым взглядом. — Да уж, погугли значение слова «тактичность», — ухмыльнулся Бартон. — Так, вон из моей лаборатории, умники! — огрызнулся Тони. Бартон, всё с тем же бесячим выражением лица, тут же вышел. Наташа чуть задержалась. Тони подумал, что она продолжит давить на его чувство вины (а она это умела), но её тон голоса прозвучал неожиданно мягко. — И всё же, извинись перед ним. Он всего лишь ребёнок. Тем более, ему непросто пришлось, если он решил нарушать закон, верно? Тони не успел и рта раскрыть, а шпионка уже ушла. Остался лишь робот — неплохо было бы его испытать, — и появившиеся после её слов мысли. Пожалуй, ни разу в жизни Старк не работал ради денег. Нет, конечно, он получал прибыль и довольно неплохую, но при этом он никогда не делал заработок изначальной целью. Тони просто делал то, что ему нравится. А то, что это приносило деньги, всегда воспринималось им как приятный бонус. Да и зачем задумываться об этом, когда ещё до его рождения на его имя был открыт счёт в банке? Но в мире существовали и те, кому повезло гораздо меньше. Тони это прекрасно понимал, и потому курировал пару благотворительных фондов. Но никогда ещё он не сталкивался с детьми, которым приходилось зарабатывать, нарушая закон. — Пятница, милая, подскажи, откуда Питер? — спросил он, снова возвращаясь к распечаткам. — Квинс, сэр. Квинс, значит. Ага. В этом районе у мальчишки вряд ли получилось бы устроиться в забегаловку официантом. Да и незачем ему растрачивать себя на такую ерунду с таким талантом. Он ещё раз пробежался глазами по вычислениям. Довольно сложные формулы для человека, которому ни в одном притоне этого города не продадут алкоголь. А ведь Питер ни разу не взглянул на них, когда мастерил робота. Да уж, этот нелепый конкурс помог отыскать ему настоящее золото. И ему действительно стоит извиниться за свою резкость. — Хотите узнать ещё что-нибудь, сэр? — М… Не сейчас, Ница. По-хорошему ему следовало узнать о мальчике всё, но слишком уж было интересно поковыряться в уже собранном роботе. А потом испытать его. И, если всё пройдёт успешно, обсудить с ребёнком патент. А остальное, пожалуй, подождёт. *** Ночной город всегда казался Питеру невероятно красивым в своём спокойствие. Редкие машины проезжали мимо, а над головой он мог увидеть звёзды, хотя для обычных людей они были недоступны, скрываемые светом ночных огней да устремившимися ввысь многоэтажками. И дышалось ему спокойно и легко, не то что днём. Сейчас никто не мог внезапно подойти к нему, придраться к тому, что он неправильно что-то делает, не мог посмеяться над мечтами, не мог контролировать. В этот момент, сидя на крыше одной из миллиарда многоэтажек города, действительно был один. Только сейчас он мог быть свободным. Сегодня он не знал, чем себя занять, поэтому просто наслаждался покоем и ветром, пронимаемым под нелепую маску. Если когда-то он тратил ночи на изучение Нью-Йорка, то теперь он брал у Неда книги и комиксы (его друг всегда оставлял окно открытым), или просто отдыхал от всего. Это было его личное время. Он старался не тратить его на учёбу, хотя пару раз и дописывал конспекты при свете луны. Было особое преимущество в том, что теперь для сна требовалось меньше времени. И большая радость в том, что ни перед кем не надо было отчитываться за каждый шаг. Когда он только получил свои силы, то даже помыслить не мог о том, чтобы выскользнуть из дома. Но шли недели, и слышать храп дяди за стеной стало просто невыносимо. А ещё бездействие освобождало время для мыслей, и мысли эти очень быстро стали неправильными. Бэн делил мир на чёрное и белое и точно знал, как всё должно происходить. Например, те мысли он бы сразу отправил в мусорку. Но время шло, а наказания за идеи, приходившие в голову мальчика, так и не было. Питер сам не мог ответить, почему ждал его. Словно взрослым дано залезть в голову к детям или на интуитивном уровне понять, что те хотят ослушаться их. Этого не происходило, и спустя время Питер открыл окно. В тот момент он смиренно ожидал, что дядя тут же ворвется в его комнату и последует наказание, но после скрипа открывающейся рамы за спиной слышался лишь храп. Так что подросток сделал глубокий вздох и выскочил наружу. Пижамный костюм с маской он догадался сделать себе не сразу. Просто однажды его заметил ребенок из окна своей квартиры, и Питер понял, что становиться городской легендой он не намерен. По крайней мере такой легендой, у которой есть вполне конкретное лицо. Так что ночь стала тем временем, когда он надевал свой убого сшитый костюм и наслаждался ощущением свободы. Решив и сегодня потратить время на созерцание города, Питер встал и выстрелил из веб-шутеров паутиной в соседнее здание. Идею создать такое средство передвижения подкинул Нед. Питер не думал, что у него хоть что-то выйдет с химикатами, которые были в лаборатории его школы, и был поражен больше друга, когда в пробирке появилась липкая субстанция. А вот над устройством, которое её выпускало, пришлось думать дольше. Материалы из школы было не достать, так что пришлось тащить с пунктов сбора металла. Уже после завершения работы Питер понял ненадежность что шутеров, что паутины. Первые вечно заедали, а вторая была эффективна только в отсутствие дождя. Но всё же это было его первое изобретение, и Питер гордился этим. Они же и помогали ему так быстро передвигаться по городу. Звук выстрелов заставил его замереть на стене здания. «А?» Первой мыслью было сбежать. Он не хотел влипать в проблемы, не хотел участвовать в разборках, да даже быть героем он не собирался. Питер просто хотел погулять, и перестрелка в его маршруте явно была лишней. А ещё этот голос в голове. То ли голос совести, то ли заложенные в него слова Бэна. «Ты нарушил правило и сейчас поплатишься за это. Ты ушёл ночью из дома, и поэтому тебя подстрелят, как мелкого воришку. Я же говорил, что ты никто…» Послышался второй выстрел, и Питер, не думая, обернулся. И увидел, как пуля проходит сквозь тело бегущего мужчины. — Ох, — вырвалось у него, и он плотнее прижался к стене. Питер ожидал, что мужчина сейчас упадёт, и на асфальт прольётся кровь, и тогда, вероятно, его вырвет прямо в уродливую маску… Но мужчина даже не замедлил бег. Он пробежал ещё пару футов и распался на множество мелких частиц. Питер так и не понял, что это, пока его горло не сдавило множество песчаных частиц. «Чёрт.» Паника накрыла его с головой. Пальцы, которыми он тут же попытался отодрать нечто от себя, увязли в рассыпчатой ловушке. Боковым зрением Питер заметил, что полицейские куда-то ушли. И позвать их не получалось: каждый последующий вздох давался всё сложнее и сложнее. И лишь когда ему показалось, что он в следующую секунду потеряет сознание, его маска исчезла. Тут же послышался удивлённый вздох, а затем мужской голос произнёс: — Ребёнок? Песок исчез, и Питер, откашлявшись, поднял взгляд на мужчину, которого пару минут назад не смогла убить пуля. Он был обычным. Вблизи выделялась только его лопоухость и нелепый старый полосатый свитер, но без этого он легко бы затерялся в толпе. Увидь он его в забегаловке Бэна — не посмел бы предположить, что тот способен на такое. А ещё ощущение опасности, стальными тисками сжимающее его голову, отступило. И Питер обратил внимание на очень-очень грустный взгляд мужчины. Такой же он видел по утрам в зеркале. И, возможно, только из-за этого он не умчался прочь. «Ладно… По крайней мере, меня уже не хотят убить.» — Эм… И давно это у вас… Так? — пробормотал он, прекрасно понимая, что это совершенно не то, что следует спрашивать в данной ситуации. Ему вообще не следовало оказываться в этом месте в это время, но исправить этого он уже не мог. К его удивлению, мужчина не разозлился из-за вопроса. И даже не попытался снова его придушить, что уже хорошо. — Год. Я стал таким случайно и до сих пор не научился с этим жить. Питер кивнул, невольно проникаясь сочувствием к нему. Ведь сам он, задумавшись, ломал карандаши словно спички. — А что ваша семья? — спросил он, боясь появлений неловких пауз в разговоре. Обычно их заполняют вопросами, а рассказывать о себе Питер не хотел. Тем более, что мужчина сейчас наслаждался возможностью наконец-то высказаться. Возможно, впервые за год. — Я не хочу пугать жену и дочку. Ветер, и без того холодный на высоте нескольких футов, будто в миг стал ледяным. И это чувство ему было знакомо. Только, в отличие от него, мужчина мог вернуться к родным. Поэтому Питер сделал глубокий вздох и выпалил: — А вы не пытались, ну… Просить помощи у Мстителей? — Это что, шутка? — нахмурился мужчина, а Питер будто заново ощутил тяжесть сжимаемых песчинок на шее. — Они борются с такими, как я, они… — Да нет же! — воскликнул мальчик, и голос его стал чуть тоньше, чем обычно. — У Старка же есть программа помощи мутантам. Они берут всех, кто стал таким не по своей воле, или не совершал тяжких преступлений, или… — Если там всё так прекрасно, что ж сам не пойдёшь? — прищурился мужчина. «Потому что для несовершеннолетних нужно согласие опекуна, а мой даже не представляет, где я провожу ночи», — мысленно съязвил Питер. «И слава Богу.» Но вслух он сказал: — Я, эм, жду семнадцатилетие. Оно как раз через три месяца. Мужчина нагнулся к нему, и Питер почувствовал, как мелкие песчинки царапают его щёку. Сердце предательски ускорило свой бег. — Если ты меня обманешь, — низким голосом произнёс он, и мальчик ощутил, как песок мелкими иголками впивается в лицо, — я найду тебя, найду в любом городе и любой стране этой гребанной планеты. Ты понял? — Да, — пискнул Питер, стараясь не выдать страха. Мужчина пристально посмотрел на него, и подростку показалось, что это длится годы. А потом он в один миг рассыпался и исчез, оставив Питера с бешено бьющимся сердцем, да маской в руке. И кучей царапин на лице. «Надеюсь, он забрал всего себя с собой. Не хочу думать, что будет с отдельными песчинками после его, э, трансформации». Он, цепляясь за кирпич дрожащими руками, пополз наверх. Сейчас у него возникло одно определенное желание: перевести дух на крыше, а потом умчаться домой и забраться под одеяло. А самое приятное в том, что это желание осуществимо. Подросток почти с улыбкой забрался на крышу. Чтобы обнаружить, что он тут не один. Лунный свет отчерчивал серебристой линией багровый костюм, отчего лицо человека терялось в тенях. Но не узнать его Питер не мог: слишком часто его прозвище мелькало в громких заголовках газет. — М-мистер Сорвиголова? — с заиканием произнёс он. Шанс, что известный супергерой посчитал его угрозой минимальный, но годы, проведенные рядом с самым подозрительным человеком на земле, заставляли подростка готовиться к худшему. — Зачем вы меня здесь поджидали? — О, так ты меня знаешь, — он наклонил голову, словно… прислушиваясь? — Это упрощает дело. Будь Питер чуть смелее, он бы попробовал сбежать. Но его лицо наверняка отлично было видно в свете луны («ну почему я сразу не надел маску!»). А проверять, способен ли супергерой вычислить его, он не хотел. Поэтому он едва слышно спросил: — Какое дело? — По правде, я хотел поручить это Бейкеру, но ты только что направил его туда, откуда бороться с преступностью будет трудно, — задумчиво проговорил мужчина. — А вот ты со своей, эм, липучестью, мне подойдёшь. Питер резко вздохнул. Борьба с преступниками? О нет. Это определенно то, куда он не должен лезть. — С чего вы взяли, что я соглашусь? — спросил он, осмелившись. Он чувствовал себя на краю пропасти, и важнее всего сейчас было отдалиться от неё. Сорвиголова внимательно смотрел на него… Кажется, что смотрел. Взгляда на себе Питер не чувствовал, и это было странно. После укуса паука он буквально кожей ощущал, когда на него кто-то смотрел. Но тут супергерой заговорил, и Питер забыл про это. — Четвертого февраля, 5 выпуск Дейли Бьюгл. Центральная статья. После этих слов Питер понял, что пропал. Это был его прокол. После этого номера он ещё долго ночами не выходил из дома, ожидая, что за ним должна явиться полиция. Хотя на том снимке с телефона, — кстати, снимке отвратительного качества, — и даже эту пижаму нельзя было узнать. Но общественность ещё пару дней спорила, что это за таинственный новый мутант. А ведь он просто тогда остановил ограбление девушки. Или мужчины. Он уже не помнит. Питер никогда не ставил целью своих ночных прогулок побыть героем, но просто… Просто бывают моменты, когда иначе нельзя поступить. Несмотря на все внутренние голоса вместе взятые. Но он и подумать не мог, к чему это приведет. Ведь если Сорвиголова знает его в лицо, то найти его и продать эту информацию в Дейли Бьюгл будет совсем не сложно, а те уже быстро вернут общественности интерес к «опасности ночного города». А хуже всего было то, что об этом узнал бы Бэн. Питер мог бы допустить взрыва атомной бомбы в Нью-Йорке, но не этого. — Я… Я согласен, если вы пообещаете не пытаться меня вычислить. Вы не должны пытаться узнать моё имя, или где я живу, или найти по фотографиям. Иначе я убегу из города, клянусь. Сорвиголова снова направил в его сторону долгий взгляд, и медленно кивнул. — Я согласен. Итак, Человек-Паук, — усмехнулся Сорвиголова, протягивая руку. — Давай обсудим другие условия нашего сотрудничества?