Обыкновенное чудо

Стажировка у Старка всегда вызывала у Питера радость и беспокойство одновременно. Он мог приходить в одно из самых крутых мест в мире и работать там, что вызывало в нём бурю восторга. Ведь школьная лаборатория по сравнению с этим местом — детская песочница (хотя поведение некоторых лиц действительно как у детей… Но они спасали мир несколько раз, так что им простительно). Питер всё ещё не мог поверить, что это действительно теперь часть его обычной жизни. Осознание, что он три раза в неделю действительно может посещать Башню смешивалось с бесконечным страхом облажаться. Раньше он думал, что это стало бы для него финалом. Обрезало бы ту тонкую нить, что связывает его с наукой. Подросток не думал, что после такого у него хватит смелости пытаться ещё раз. Но в тот раз, когда он облажался, произошло… ровным счетом ничего. Старк посмеялся, успокоил его и больше не вспоминал тот случай. (Бен бы напоминал об этом ещё неделю.) А когда Питер решил, что такое внимание к его персоне — желание получить выгоду в будущем, то уже как Человек-Паук решил спросить об этом. Он помнит, как дрожала его рука, когда он набирал вопрос на голографическом экране. Как боялся услышать «он мне понадобится в будущем», только теперь от другого человека. Но у Старка не было никаких планов, никакой тайной цели. Он искренне хотел просто проводить с ним время и не врал, иначе бы Питер это понял. Теперь понял бы. Чего он действительно не понимал — это такую простую привязанность мужчины к нему. Неужели, Питер просто оказался хорошим собеседником? Неужели кто-то готов принять его таким, какой он есть? Без тайных целей и желания получить выгоду? Это было настолько ново и прекрасно, что всё внутри сжималось от нехорошего предчувствия. «Тебя никогда не ценят за то, что ты — это просто ты. Хорошие вещи не случаются с тобой, Питер. За этим последует что-то плохое. И оно будет намного хуже, чем жизнь с дядей». Эти мысли то и дело возникали в голове, но он старался их заглушить. Ничего же страшного, если ему просто приятно проводить время в Башне? Он же может получать удовольствие за то, что приносит ему и деньги? Бен всегда говорил, что работа и не должна быть приятной. Что это всегда тяжелый труд, и нужно быть готовым заставлять себя делать его. Но пока ему всего лишь пятнадцать, он же может хоть немного наслаждаться тем, чем он занят? Ему хорошо, и это не плохо. За этим не последует конец света. Ведь так? Подобные раздумья сопровождали его, когда он поднимался на лифте к лаборатории. — Добро пожаловать, Питер, — поприветствовала его ИИ. Подросток улыбнулся, отгоняя свои мысли. — Привет, Пятница, — поздоровался он. — Как дела в школе? — спросила она, как и всегда. — Хорошо, — тут же отозвался он. И даже эти короткие диалоги сегодня казались ему немножко особенными. В лабораторию он вошёл без проблем. Старк ещё не пришёл. Вспомнились его вчерашние слова, сказанные Человеку-Пауку: я не могу оставить лабораторию на того, кому не доверяю. Питер вдруг глупо хихикнул, проходя к своему столу. Ох, если бы Старк только знал… — Босс скоро спустится. Он пока предлагает тебе ознакомиться с новыми набросками. Перед подростком тут же открылось голографическое окно со схемами какого-то робота. — Новый помощник? — спросил он, начиная пробегать глазами по строчкам. — Не совсем. Это заказ одной крупной сети больниц, работающих с инфекционными заболеваниями. Они считают, что использование роботов для дезинфекции помещений было бы отличным решением, — услужливо сообщила ИИ. Питер кивнул, внимательно изучая расчёты дальше. — Согласен, перспективное направление. Он не успел изучить и одну восьмую всего материала, как хозяин Башни вошел в лабораторию, приветливо улыбаясь. И, возможно впервые за всё это время, Питер так же искренне улыбнулся ему в ответ. — Хей, шкет! Как ты, уже прочитал мои гениальные идеи? — спросил он, подходя к его столу. — Чуть-чуть. Во-первых, уменьшите его скорость, он не в гонках будет участвовать. Во-вторых, оптимальное излучение ультрафиолета лучше установить в 100 вт, — сказал он, стараясь выдержать задумчивый взгляд Старка. — Со скоростью согласен… Но 100 вт? Не маловато? — Если он будет постоянно находиться в комнате, то это самая безопасная мощность, — ответил подросток, тут же засомневавшись в своих словах. «Но я же точно помню, что это правда. А не слишком ли я открыто с ним спорю?». — Хорошо. Ты молодец, — сказал Старк, и нежным движением потрепал его по голове. Это смутило подростка, хотя он и постарался это скрыть. — Слушай… Может, я тебе перешлю файлы, и ты изучишь их на выходных? — вдруг предложил Старк, и Питер напрягся. Но следующая фраза мужчины привела его в восторг. — Сегодня Наташа и Клинт напекли панкейков и зовут сейчас всех попробовать. Не хочешь? Конечно же он согласился. На кухне, за обеденным столом, уже сидели Тор и Брюс, задумчиво уставившись на карты уно. Наташа и Клинт толкались на кухне, крича друг другу бесконечные указания. В помещение уже стоял стойкий запах теста, масла, и это придавало сцене домашнюю атмосферу. — Что, кто выигрывает? — спросил Старк, обходя играющих. Он каждому заглянул в карты и удивленно присвистнул. — Если ты хоть слово скажешь — я разозлюсь, — спокойно сказал Брюс, не отрывая взгляд от колоды на руках. Эта простая констатация факта подействовала лучше всяких угроз — мужчина вскинул руки и на всякий случай отошел на пару шагов. — Воу-воу! Молчу как мёртвый, — сказал он, садясь напротив них. Питер сел рядом, тоже с интересом смотря на игру. Она не продлилась долго. Вскоре Брюс скинул предпоследнюю карту и победно вскликнул «уно!». Удача была на его стороне — последнюю карту он скинул в следующем же ходу. — Ха! Я победил! — обрадовался мужчина, вскинув руки в победном жесте. — Ваши игры ещё сложны для меня, — огорченно покачал Тор головой, бросая на стол чуть ли не половину колоды. —Ну, ты уже лучше в них разбираешься, — попытался ободрить его Тони. — Да, ведь раньше ты и различить их толком не мог. Делаешь успехи, — вставил Брюс. Но бог грома даже не ответил, сверля глазами разбросанные карты, словно они были его худшими врагами. Питеру отчего-то захотелось помочь ему, и он произнёс: — Хотите я… Сыграю вместе с вами против них? Я хорошо умею объяснять правила… — как только он закончил фразу, на него тут же уставились три пары глаз. Тони охнул. — Ты должен был бороться со мной, а не против меня! — Простите, — произнёс он, обойдя стул и сев рядом с Тором. — Вам моя помощь тут не нужна. — Ты уверен? — произнёс Брюс, в глазах которого вспыхнул азарт. — Мы с Тони весьма хороши в этой игре. Питер не знал, откуда в нём в тот момент столько смелости. То ли многолетний опыт игры в уно, то ли то, что Тор смотрел на него с восторгом. Но он ухмыльнулся, заявив: — Я тоже. Тор, как позднее понял подросток, играл не плохо. Это просто Тони с Брюсом были слишком хороши. Карты стремительно менялись, и он шепотом объяснял Тору, почему стоит ходить определенным образом, а сам старался просчитать ходы соперников и какие карты лучше оставить на потом. В один момент бог сам стал предлагать ходы, и с некоторыми Питер соглашался. Но два самых гениальных человека были его соперниками в этой игре, и подросток начинал чувствовать из-за этого волнение. И если ходить под Брюса было трудно только потому что Питер не мог понять его эмоции и догадаться, какие карты у него на руках, то Тони беспощадно пытался завалить своего стажера. «Как хорошо, что в жизни он мне не враг», — подумал Питер, беря из колоды красную карту. Они остановились только когда колода закончилась. У Брюса на тот момент было три карты, у Питера с Тором пять, а вот у Тони шесть. Он хмурым взглядом осмотрел игроков и предложил: — Что, делаем новую колоду? — Только после того, как поедите, — вмешалась Наташа, ставя на стол тарелки. Карты пришлось отложить. На столе появилась большая миска, полная панкейков. Их аромат, уже некоторое время витавший в воздухе, теперь дополнился аппетитным визуальным изображением. Клинт принёс всем их напитки, и только перед Питером Наташа поставила кружку с чем-то ароматным. — Чай с бергамотом, — улыбнулась она. — Тебе должно понравиться. — Опять его своими отварами спаиваешь, — закатил глаза Тони, прихлёбывая кофе. — Просто она ведьма, — вставил своё замечание Клинт. — Уж лучше это, чем ваша бурда, — беззлобно ответила Наташа. Питер уже хотел наложить себе панкейков, но тут Тони нагло выхватил его тарелку и сам наложил гору сладостей. — Не стесняйся, а то эти проглоты всё сметут, — пояснил свои действия он, обильно поливая их шоколадом. — Эм… Спасибо, — поблагодарил смущенный подросток. Такое общение было непривычным, но таким тёплым. Питер понял, что он даже не против, что с ним обращаются как с ребенком. Ведь он давно не чувствовал себя таким на самом деле. — Ой! — вдруг воскликнула Наташа, задев локтем кружку. Питер едва не вскочил, но сдержался — он бы всё равно не успел. Кружка достигла пола…. И покатилась по нему, расплескивая остатки чая. — Целая? — с удивлением воскликнул Питер. — Ага. Вся посуда тут проверена на прочность любителями бить кружки, — фыркнул Тони. Наташа подняла кружку, а робот уборщик уже вытер лужу с пола. И всё. Как будто ничего и не было. — Круто… — произнёс Питер, чувствуя непонятное облегчение. Даже если бы кружка разбилась, то в этом не было бы его вины, но отчего-то такая мелочь делала его спокойнее. Ему не нужно переживать о разбитой посуде, если посуда не бьется. Это же так… Просто. — Кстати… А где мистер Роджерс? — спросил он, чтобы побыстрее перевести тему. На миг в комнате образовалась тишина. — Он навещает своего старого друга, — мягко ответила Наташа. «У него есть друзья вне Мстителей?». про себя удивился Питер. Видимо всё читалось на его лице, поэтому Наташа продолжила, — его друг, он… Тяжело болеет. Ему нужен медицинский присмотр. Даже Стиву нельзя часто приходить к нему, поэтому сегодня он не с нами. — О… Вот как, — ответил Питер, кожей чувствуя, как напрягся Старк. Он не мог понять, как это связано, но не хотел раздражать наставника ещё больше. Поэтому он сосредоточился на еде. Но не планированный ужин быстро закончился. Питер посмотрел на время и сообщил Тони, что ему уже пора уходить. — Жаль, что мы не доиграем эту партию, — сказал Брюс, покосившись на карты. — Ничего, ещё успеете. Надо будет почаще вытаскивать тебя на кухню, — подмигнул подростку Старк, и в груди Питера что-то отозвалось теплом. — Ты многому меня научил, юный друг, — произнёс улыбающийся Тор. — Да, не стоит… — сказал Питер, смущенно опустив взгляд. Команда была так добра к нему, а он всё ещё не мог найти причины для этого. Но этим людям она, похоже, была и не нужна. Они просто были рады видеть Питера, и ему придётся привыкнуть к этому. — Удачи. Надеюсь, мы скоро встретимся, — улыбнулась Наташа. Клинт молча отсалютировал ему. — Спасибо вам. До встречи, — попрощался Питер. И впервые покинул Башню с улыбкой на лице. *** Ночные прогулки не ушли из жизни Питера, даже когда она стала намного богаче на неожиданные события. Какая-то потребность почти каждую ночь путешествовать по ночному городу каждый раз гнала его с постели, подальше от тиканья часов и сердцебиения дяди за стеной. И даже просьба Сорвиголовы «не высовываться» не могла заставить его отказаться от этого. И в эту ночь он выбрался из комнаты и отправился к ближайшим небоскребам. Он расположился на крыше, обдуваемый ночным воздухом, наполненным различными запахами с улиц. Вдалеке, под ним, слышался гул машин, но пространство будто отделяло Питера от остального города. Тут он мог забыть о том, кто на него охотится. Только здесь он мог побыть просто собой. Он, глядя на ночное небо, на котором не видно звёзд, достал плеер с наушниками. Их Питер сам собрал ещё зимой, полагаясь на свои знания из интернета и школьную лабораторию. Они вроде как работали, но поврежденная карта памяти вмещала лишь одну песню. Он часто слушал треки ACDC или Skillet, но сегодня ему захотелось чего-то нового. Питер и сам не понял, как днём решил заглянуть на страницу Мишель в соцсети и скачать первую попавшуюся песню. И вот сейчас он, слыша лишь своё сердцебиение, осторожно снял маску. Питер лег на прохладный бетон, подложил руки под голову и включил музыку. В ушах зазвучали первые ноты гитар, к которым вскоре присоединился аккомпанирующее пианино. И приятный мужской голос запел: We've been in fire Went down in the flames… Питер уже год был чувствителен ко всем звукам, из-за чего не все песни он мог слушать в принципе. Некоторые слишком сильно резали слух, где-то мешало само качество записи. Но эта песня, несмотря на плохое качество наушников, ему понравилась. Она расслабляла. We had a spaceship But we couldn't land it А ведь Питер никогда не был в космосе. Да, это абсолютно нормально для среднестатистического подростка, но только не когда он постоянно видится с самим Тором. Тот уже предложил мальчику поездку в Асгард, но Питер не был уверен, что вообще хочет покидать родную Землю. Он и за пределами Нью-Йорка, по сути, никогда и не был. А к такому путешествию он пока не готов. We built it up so high and now I'm fallin' Возможно, он именно этого и боялся — упасть, так далеко уйдя в неизвестность. А может он и падает в свою личную пропасть, и уже давно. А может, стоит на месте. Питер сам себя не понимал. Он будто застрял в тюрьме, где есть школа, дом Бена, стажировка, и ночные вылазки. В затылке кольнуло, и подросток вдруг понял, что это знак: что-то случится. Так не может длиться вечно. В его жизни что-то наступит. Что-то такое, к чему он не готов. Возможно, и не будет готовым никогда. Но сейчас он лежит под небом, на котором даже не видно звёзд, и свободно дышит, обдуваемый холодным ветром. Сейчас всё в порядке. Плохое будет в будущем, оно было в прошлом. Но у него есть где-то час, и этот час только его. Питер был благодарен и за это. Such a long way down It's a long way down Покалывание в затылке усилилось. Питер резко выключил песню. И услышал чужое сердцебиение. Он больше не один. Питер молниеносно отбросил плеер и натянул на голову маску, вскакивая на ноги. Вовремя. Тут же в то место, где он лежал секунду назад, ударило копьё. Питер уставился на его стальной наконечник, пробивший бетонную крышу здания. «Меня бы убило», — со странным спокойствием понял он, — «мне бы пронзили все органы насквозь, и никакая регенерация тут не помогла». На противоположный конец крыши приземлилась тень. Чуть приглядевшись, Питер понял, что перед ним мужчина в странной одежде: однотонные хлопковые штаны, уже порванные у щиколоток, и куртка, обрамленная шерстью какого-то животного. Обуви не было, и это удивило подростка больше, чем татуировки на плечах и украшения из клыков. Черты лица были заостренные, а чёрные волосы, собранные в хвост, грязные и растрёпанные. На его лице была зверская улыбка. И Питер чувствовал — он очень, очень зол. — Человек-Паук, — прошипел он, и подросток тут же услышал уже знакомый акцент, пусть и намного грубее. — Я пришёл за тобой. «Вот только чокнутого русского мне тут не хватало», — подумал Питер, выстреливая во врага паутиной. Тот с легкостью увернулся и ринулся к нему. Подросток никогда не сражался один на один. Носорог не в счёт, его он так и не победил. В его списке был только Электро, который просто не успел ударить в ответ. С подготовленным противником, который желает его убить, Питер не справился бы. Он это прекрасно понимал. Поэтому Питер бросился к краю крыши, чувствуя бешенное сердцебиение. Он словно кролик, который пытается убежать от хищника. «Если спрыгну — смогу скрыться. Он не умеет летать, так что…» Питер уже был в шаге от спасения, как что-то ударило его в бок. Подросток, падая, почувствовал, как что-то окутывает его со всех сторон, мешая двигаться. «Сетка? Как?» — Попалась дичь в ловушку охотника, — раздался устрашающий голос сзади. Питер извернулся и увидел, как мужчина одним рывком выдернул копьё из камня. «Он силён. Я труп». Мужчина, словно в замедленной съемке, шёл к нему. На его лице уже была улыбка победителя. Охотника, который смог загнать дичь в ловушку. «Всё потому что ты допустил ошибку. Ты идиот, Питер, и поэтому умрёшь. Всё это — твоя одна большая ошибка». Кулак мужчины сильнее сжался вокруг копья, и Питер услышал это. Он весь похолодел и замер от страха, слыша, как по бетону разносится гулкий стук от шагов мужчины. Как к нему приближается его смерть. «Тебя убьют и это только твоя вина». Мужчина был совсем близко. Питеру на миг показалось, что он уже знает, что будет дальше: как он занесёт руку и копьё войдёт в его тело, как боль пронзит его тело, а из раны хлынет кровь… «Интересно, сразу ли я умру?» Питер прикусил щёку. Резкая боль и металлический вкус крови отодвинули на задний план панику. Хаотический гул мыслей исчез. Нужно действовать. Только так Питер сможет выжить. И тогда он сделал то, на что в другой ситуации никогда не решился бы. Он перекатился на другой бок и рухнул с края здания. Истеричный стук сердца в ушах тут же заглушил свист ветра. Подросток схватился руками за сетку и попытался разорвать её. Она поддалась и переплетение металлических нитей разошлось, но лишь чуть-чуть. «Из чего сделана эта дрянь?». У него была пара секунд и лишь один шанс выжить из тысячи вариантов. Поддавшись инстинктам, он выстрелил паутиной так, чтобы связать целый прут сетки со зданием. В следующую секунду его больно отбросило к другой стороне сетки. Слабая часть тут же порвалась, и Питер начал падать. Мир закружился перед глазами, и низ и вверх смешались воедино. Он попытался сориентироваться и выстрелить паутиной в здание, но всё произошло слишком стремительно. Было больно. Плечо, на которое он так неудачно упал, взорвалось острой болью и тут же онемело. Сознание помутилось, а из горла вырвался тихий стон. «Я не могу сейчас встать. Слишком больно. Мне… Мне нужно пару секунд…» Не было у него этих секунд. Чутьё всё ещё кололо. А ещё в памяти звучали слова Сорвиголовы. Ему нужно встать. И он, пошатываясь, поднялся. Мир перед глазами всё никак не хотел замереть. Плечо онемело и не слушалось. «Вывих? Чёрт». Вокруг него начала собираться толпа, и уже замигали вспышки камер. Именно в этот момент чутьё особенно сильно укололо. Питер едва успел запрыгнуть на фонарный столб, когда незнакомец опять появился в его поле зрения. Он так и не понял, как мужчина смог оказаться так быстро внизу. Или это для Питера прошли секунды? Он точно не терял сознание? Мужчина выругался на неизвестном подростку языке. Его взгляд был направлен на Паука, и что-то в нём было зловещее. Он не отступит. «И как мне от него теперь бежать?» Питер быстро прилепил больную руку к телу паутиной, чтобы она не мешала. Он не знал, насколько это поможет. Плечо всё равно жутко болело. «И что мне теперь делать?» Мужчина вдруг вынул из-за пазухи какую-то трубочку и поднёс её к губам. Чутьё острой иголкой снова кольнуло в затылке, и Питер сорвался с места. Что-то просвистела возле его уха. Он неуклюже приземлился на землю, стараясь не упасть. «Я долго так не протяну». Опять предупреждающая боль. Питер едва успел увернуться от кинжала. Резкий запах чужого пота и каких-то трав ударил в его нос. «Я ведь не видел его фотографии в документах из лаборатории», — вдруг понял подросток, уворачиваясь от следующего взмаха, — «разве он не от Фиска?» Рука при очередном повороте корпуса отдала болью, а кинжал прошёл по дуге у самой головы. «Меня надолго не хватит». Но что он мог сделать? Питер отпрыгнул как можно дальше, в панике оглядывая улицу. Люди уже разбежались, и лишь некоторые смельчаки выглядывали из окон домов и снимали это зрелище. «Может, мне удастся убежать от него?» Эта идея была бы обречена на провал, если бы он был обычным человеком. Но даже с вывихнутой рукой он оставался мутантом. Поэтому Питер выстрелил паутиной в ближайшее здание и скрылся за его углом. Он тут же оказался на ближайшей крыше небольшой пятиэтажки. Потом на следующей. «Мне нужно укрытие. Место, где он меня не увидит…» И тут он заметил небольшой парк и тут же выстрелил паутиной в дерево. Ещё через минуту забился в небольшую беседку и попытался перевести дух. «Я в безопасности?».. Всё тело тряслось, словно его окунули в ледяную воду. Питер не был готов к такому, когда соглашался помочь Мэттью. Он не был готов к такому, когда пробирался в лабораторию и выкрадывал документы. Он… Он просто не хотел такого. «Почему я? Почему?» А хуже всего то, что он никак не смог бы это изменить. Ни в одном моменте, решающим его будущего, у Питера не было возможности выбора. Он оказался тут, потому что жив, вот и всё. «Ладно… Ничего… Он уже потерял меня. Я просто отдышусь и пойду домой». Но успокоиться никак не получалось. Ужас накатывал на него волнами, и дрожащему подростку с ним становилось всё труднее и труднее справиться. Он прижался спиной к деревянной стенке и здоровой рукой закрыл рот, сдерживая всхлипы. «Успокойся, Питер. Тебе сейчас никто кроме тебя не поможет». Он кивнул своим мыслям, стараясь выровнять дыхание. «Всё хорошо. За мной уже не гонятся. Я могу уйти». Но именно в этот момент он услышал осторожные шаги. Так мог идти только человек, который кого-то выслеживает. Настоящий охотник. Чутьё снова заныло, и он застыл. «Не может быть…» — Я чую тебя, Паук… — произнёс мужчина совсем рядом. Питер почувствовал, как что-то у него внутри оборвалось. «Он как ищейка… Мне не спрятаться от него…» Питер аккуратно, стараясь не издавать шума дрожащими руками, выбрался из беседки и стал осторожно пробираться через парк. Сердце бешено билось в груди, а отравляющее отчаяние завладело его разумом. «Что мне делать?» От этого человека ему не скрыться. Питер сейчас словно дичь, загнанная в ловушку. И ему не спрятаться от него. Даже выйдя к дороге, он слышал тихую поступь сзади. Казалось, мужчина идёт точно по его следу. Подросток в панике огляделся. Отчаяние охватило его, мешая соображать. Куда ему бежать? Его везде выследят. В этом городе, стране, материке, да везде, где бы Питер не прятался. «Это конец. Ты слишком глупый, чтобы найти выход и слишком слабый, чтобы сражаться». Это правда. Сил бежать уже не было. И паутина почти закончилась, так что ни на какую крышу он забраться не мог. Оставалось либо ждать смерти, либо… … падать вниз?.. Питер даже не знал, понял ли мужчина его манёвр. Но когда он бежал по канализации, не в силах даже вытереть слезящиеся от смрада глаза, то чувствовал лишь притупленную усталостью радость. Голос в голове ошибся. Сегодня он выжил.