Обыкновенное чудо

— El ingenioso hidalgo Don Quijote de la Mancha es un libro escrito por Miguel de Cervantes y una de las obras más populares del mundo... Раздался звонок, прерывая запинающегося Паркера, который на ходу придумывал своё эссе, глядя на пустой листок. Он перевёл взгляд опухших от недосыпа глаз на учительницу, которая недовольно цокнула языком. — К сожалению, урок окончен. Мистер Паркер, мы с удовольствием выслушаем вас на следующем уроке. И на будущее, — она прищурилась, отчего подросток, уже облегченно выдохнувший, снова напрягся. — Поработайте над грамматикой. Ученики уже покидали тетради с учебниками в портфели и направлялись быстрым шагом к двери, когда Питер только дополз до своего места. — Ты как, в норме? — спросил подскочивший к нему Нед, преданно дожидавшийся у его места. — Выглядишь так, будто разваливаешься на части. — Не бойся, меня есть кому склеить, — зевнул Питер. Этот день был настоящей пыткой. Недосып, преследующий его в последние дни, окончательно решил сломить его именно сегодня. И хотя он смог немного подремать на литературе, физкультура сумела измотать его окончательно. Питеру впервые за долгое время почти не пришлось притворяться — ничего выходящего за пределы физических возможностей подростка он бы и так не смог сделать. Разве что лечь в постель и проспать часов пятьдесят без перерыва… Последний урок выдался особенно тяжелым. Испанский же будто поставил цель добить его. Иностранные слова никак не хотели складываться в благозвучные предложения, спряжения путались, и в принципе возникало ощущение, что он сегодня немного проклят. А добило его эссе, про которое он так благополучно забыл. Если сон — это маленькая смерть, то сейчас Питер готов был приобрести её полную версию. — М… да, всё окей, — произнёс он, поняв, что Нед продолжает пилить его взглядом. — Просто засиделся за домашкой. — Ага, знаю я твою домашку, — усмехнулся друг, наклоняясь вперёд и понижая голос до «заговорщического шёпота». — Видел новости? Питер поморщился. Утром, перед тем, как вылезти из постели, он мельком слышал новости по телевизору. Предприятие объявило, что Человек-Паук пробрался к ним и устроил погром. Они даже не стали упоминать кражу. Видимо, просто хотели сделать из него мелкого хулигана. И интернет не остался в стороне. Ему уже начинало надоедать то, что после каждой его вылазки общественность в социальных сетях начинала обсуждать его. Тонны споров ходили вокруг загадочного человека в маске, а подросток даже не успевал следить за ними. Кто-то говорил, что он герой. Некоторые даже хвалили за погром на неэкологическом предприятии. Многие ужасались его поступком и называли преступником. Но самым авторитетным хейтером оказался Джона Джеймсон, который не скупился на ругательства в отношении нового героя. Что было забавно, потому что Питер отлично помнил, как до его появления Джона выпускал статьи о том, как стране не хватает нового героя. И говорил он, похоже, о своём сыне-астронавте. — Ага, — пробормотал Питер. — И скоро нам ждать статью от Дейли Бьюгл? — Уже, — произнёс друг, протягивая телефон. Питер пробежался глазами по электронной версии, призывающей остановить бесчинства Человека-Паука. Украшало всё это безобразие его фото в костюме. Сделанное, правда, в день нападения Носорога, но весьма неплохое. — Хорошая фотка, — сказал он, возвращая Неду телефон. Тот кивнул. — Ага. Какой-то Магуайр его выловил. Повезло, теперь знаменитым будет. Питер удивленно присвистнул. Знаменитым из-за фотографии Человека-Паука? Что ж, когда его альтер-эго прославилось, это имело смысл. Подобное было даже отличной идеей для заработка, но Питеру хватало и его стажировки. — Действительно хороший кадр, — внезапно прокомментировала проходившая мимо Мишель. — А вот статья дерьмо. — Согласен, — тут же ответил ей Нед, бросив на Питера вопросительный взгляд. Тот едва заметно кивнул. — Хотя я не поддерживаю Человека-Паука. — Ага, — усмехнулся Питер. — Есть такое. Тут на его телефон пришла смс. Подросток взглянул мельком на неё и замер. За всей чередой событий последних дней он совсем забыл, какой сегодня день. Он был просто плохим, но это сообщение напомнило ему, что он по-настоящему ужасен. Улыбка сошла с его лица, и резким движением схватил портфель. — Ладно, мне уже пора, — быстро произнёс он, направляясь к двери. — Увидимся завтра! В спину ему раздались прощания ребят. Питер пробежал по коридорам и вылетел из школы, судорожно ища взглядом нужную машину. Он опоздал: одна из машин просигнализировала ему. Питер, мечтая никогда не подходить к ней, машине, подошёл и, стараясь не хлопать дверью, залез на заднее сиденье. — Привет, — поздоровался он, мельком глядя на сидящего впереди мужчину. — Привет, — поздоровался Бен, оборачиваясь. (хмурый, взгляд злой, губы плотно сжаты. В этот день он всегда такой) Взгляд мужчины придирчиво пробежался по нему, и он поморщился. Питер сжал руки в кулаки, чувствуя, как его живот постепенно скручивает. — Ты решил идти в этом? Ладно, домой заезжать всё равно нет времени. Едем. Питер не был готов. И всё же он пристегнул ремень и кивнул. — Хорошо. *** Бывают места, к которым ты не можешь быть равнодушным. К одним из них ты испытаешь восторг и восхищение, к другим — обжигающую ненависть. Нед, например, всегда был в восторге от городского зоопарка. Летом они вечно бродили мимо клеток с животными, выдавая друг другу различные интересные факты о животных, которые они старались найти специально для этих прогулок. И Питер, ещё совсем ребёнком, подцепил от друга эту любовь к этому месту. Он и сейчас, когда у него появлялось время, мог зайти туда и, как в детстве, бродить по широким дорожкам и смотреть на зверей. Другое дело цирк. Питер был там лишь раз, и то только полчаса. Примерно столько длилось выступление гимнастов, после которого шел клоун. Белое лицо с огромным красным носом настолько напугало ребёнка, что родители ещё долго не могли его успокоить. Питер уже не помнил ни лицо клоуна, ни выступление гимнастов, но гадкое чувство возникало каждый раз, когда он проходил мимо здания с ярким куполом. Естественно, больше подросток туда не ходил. А глядя на кладбище, он чувствовал лишь тоску. Именно здесь его жизнь разделилась на две неравные половины. Именно здесь он так преждевременно понял — теперь он одинок. — Пошли, — произнёс Бен, припарковав машину на стоянке. Подросток тут же вышел из машины, сжимая в руках купленный по дороге букет лилий. Они каждый год покупали их, именно нежно-розового оттенка. Давным-давно он увидел свадебную фотографию родителей, на которой его мама держала именно такие цветы. Видимо, она их очень сильно любила. Спросить у дяди прямо он никогда не решался. Впрочем, как и обо всём, что было связано с его родителями. Почему-то это тема была негласным табу у них, и Питер даже не мог вспомнить, когда это случилось. Они прошли по знакомому маршруту. Питер отметил, что ряды могил снова заметно разрослись. Но этот факт уже не вызывал в нём той грусти, что прежде. Люди умирают. Каждый день, и это просто тот факт, с которым стоит смириться. Лекарства от бессмертия-то нет, и в ближайшее время не предвидится. И Питер никогда не стал бы его разрабатывать. Это слишком несправедливо по отношению к тем, кто уже умер. Он равнодушно шёл мимо могил с выгравированными недавно датами. Галька, которой была устелена дорога, мерзко скрипела под их ногами. Это был единственный звук, который сопровождал их в дороге. Они никогда не говорили друг с другом, не в последние годы точно. Могила его родителей была не так далеко от входа, и найти её не составляло трудностей. Питер ощутил, как внутри у него что-то сжалось в тугой ком. Он… сколько бы лет ни прошло, при взгляде на эту потёртую гранитную плиту внутри подростка всё равно просыпалось острое чувство утраты. Его нельзя ни усыпить, ни ножом вырезать из своей груди. Он мог только смириться с ним и научиться жить так дальше, чувствуя недостающую любовь словно утерянную конечность. Питер аккуратно положил цветы возле могилы и сделал пару шагов назад. Бен подошёл ближе, складывая руки перед собой. Питер поступил также, и его дядя начал: — Йитгадаль вэйиткадаш шмэй раба… * Подросток монотонно повторял текст Кадиша, не вкладывая в эти слова никаких эмоций. Его дядя искал утешение в религии. Питер же давно перестал надеяться на это. Он никогда не искал утешения у дяди, даже когда его родителей при нём похоронили в закрытых гробах. Это было крушение самолета, и ребёнку не дали попрощаться с ними. Питер почти ничего уже и не помнит из того дня. Лишь то, что ему было больно и он много плакал. Рядом были чужие люди, и мало у кого нашлось хоть слово для осиротевшего ребенка. А ещё это был один из тех немногих моментов, когда Бен взял его на руки. Он так и простоял с ним всю церемонию, и даже когда приглашенные гости стали расходиться, то мужчина тихо с ними прощался, не двигаясь с места. И даже когда они остались совершенно одни, он ещё какое-то время стоял там. Питер никогда не мог понять, о чём его дядя думал в тот момент. Потом был тот ужасный месяц, по истечении которого дядя взял за руку и отвёл в ближайшую синагогу. С того момента в их доме начали появляться религиозные книги, а в жизни Питера появилась та комната. В первый раз это был стакан. Он тогда потянулся за солью. Тогда был выходной, и Бен решил приготовить омлет. Он был чуть подгоревшим и совсем невкусным, но ребёнок ни слова не сказал. Тогда он надеялся, что это начало их хорошей жизни. Жизни, где Бен не пьёт и любит Питера. Стакан, задетый локтем, с оглушительным звоном разлетелся, а сок оранжевым пятном окрасил пол. Питер сначала даже не придал этому значения. В доме родителей битую посуду просто убирали, и это не воспринималось, как трагедия. Бен же был в ярости. Его губы плотно сжались, а лицо побагровело. Он подошёл к Питеру и, схватив его за футболку, скинул со стула. Ребёнок упал и его руки пронзила боль от осколков, а в нос ударил запах крови, смешанной с апельсиновым соком. — Ты ещё и посуду будешь бить?! Питер сжался в комок. От неожиданности он даже не попытался встать, и лишь смотрел на дядю огромными от страха глазами. Казалось, что тот должен услышать, как испуганно бьется его сердце, и простить его. Но вместо этого он рывком поднял его и потащил спотыкающегося ребенка в кладовую. Когда Питер очутился в комнате, он уже весь дрожал. Слёзы застыли в уголках его глаз, готовые вот-вот потечь по щекам. — Бен… Прости… Тот лишь дал в его дрожащие руки книгу, яростно смотря на него из-под хмурых бровей. — Я вернусь вечером. До этого момента вынеси из чтения хоть одну умную мысль. И дверь закрылась, оставляя его наедине с книгой и своими переживаниями. В полной темноте, пришедшей словно из ночных кошмаров Питера. Что он сделал не так? Это же случайность, и Бен должен это понимать! Он должен был сказать, а не орать, так же обычно поступают взрослые, ведь так? Но Бен не был таким. Питер с ужасом осознал, что шаги дяди удаляются, оставляя его наедине с его кошмарами. И ребёнок рад бы был исполнить волю дяди и начать читать противный его душе текст, но разве в темноте он способен был разобрать хоть один символ? Конечно же нет. И дядю это совсем не волновало. А Питер плакал, свернувшись в углу, а ночные кошмары всё подкрадывались к нему, пока, пока не… Бен повернулся к нему, его лицо было таким же отстраненным, как и всегда. — Я на работу. Довезу тебя до угла, дальше сам. — Хорошо, — кивнул Питер. Это хорошо, что его дядя до вечера на работе. Потому что у него было одно большое дело, которое он должен был сегодня провернуть. *** Когда Мэттью написал, что ему срочно нужна помощь Мстителей, Тони тихо выругался. Был конец недели и последний рабочий день уже подходил к своему концу. Не то, чтобы Тони придерживался регламентированного рабочего дня, но некоторые проекты нужно было доделать именно сегодня, а не в выходные. Тем более, что он обещал Пеппер сводить её на мюзикл, а для этого ему нужно было как минимум отмыть себя от запаха масла и как максимум поспать больше четырех часов. Но когда супергерой сообщил, что прибудет с Человеком-Пауком, то Тони тут же согласился. Ему было действительно интересно посмотреть на этого загадочного нового героя, чьё появление на улицах каждый раз сопровождал информативный бум. Он не особо вникал в то, что пишут газеты. Костюм попросил сделать Сорвиголова, и Старк прекрасно знал, в каких целях он будет использован. Но он доверял супергерою, а этого было достаточно. Так что, когда к нему в лабораторию зашли двое людей, он уже был к этому готов. С Мёрдоком, который пришел в своём обычном костюме, всё было понятно. А вот на стоящем рядом Человеке-Пауке Старк остановил свой взгляд. «Боже, он действительно ростом не выше Питера», — тут же подумал он, даже не стесняясь того факта, что в первую очередь подумал о своём стажере. Когда Мёрдок написал ему о том, что Человек-Паук будет в Башне, Тони в первую очередь пригласил Питера на эту встречу. Он уже наслаждался радостью на лице подростка, когда тот сможет увидеть супергероя вблизи в костюме, который он почти полностью создал. Ведь это одно из самых приятных чувств в мире — видеть, как твоё изобретение используют во благо, и Тони довольно поздно понял это. Он даже не пытался скрыть грусть, когда Питер ответил, что у него в это время дополнительные занятия. В своё время Тони бессовестно прогуливал учёбу, но советовать тоже делать подрастающему поколению он не мог. Мысленно он пообещал, что потом покажет все записи с камер Пятницы. А показать было что. Костюм действительно сидел идеально. И дизайн, казавшийся мужчине чуть простоватым, на деле смотрелся замечательно. Хотя мысль, что человек рискует своей жизнью, одетый только в этот костюм — пусть и прочный, но далеко не железный, — заставляла поёжиться. Но это был только его выбор. Тони был не в праве указывать незнакомому взрослому человеку как ему жить. — Ну здравствуй, звезда интернета, — улыбнулся он, протягивая Человеку-Пауку руку. Тот ответил крепким, но аккуратным пожатием. «А он сильнее обычного человека», — промелькнула мысль в голове Тони. — Здравствуй, Старк, — ответил Мэттью. И тут же обозначил одну условность: — Человек-Паук будет общаться с помощью телефона, чтобы не выдавать свой голос. Надеюсь, возражений нет. «Осторожничает, значит», — усмехнулся про себя Тони, наблюдая, как герой начал печатать что-то в телефоне адвоката. — Проще будет воспользоваться голограммой, — подсказал он, иначе это длилось бы вечность. — Проведи рукой, и она появится. Человек-Паук так и сделал. В появившемся окне он напечатал: «Здравствуйте. Приятно познакомиться. Позвольте воспользоваться вашей лабораторией». «Надо же, какой вежливый», — усмехнулся про себя Старк. Он почему-то представлял Паука низким молодым человеком с хриплым голосом и хамоватой манерой речи, но пока что он угадал лишь пол. — Так, а зачем вам это? — спросил он, скрещивая руки на груди. — Чтобы понять, что это такое, — произнёс Мэттью, вытаскивая из кармана колбу с желтой жидкостью. — Вчера мы… — Стоп! — тут же воскликнул Тони, выставив ладонь вперёд. — Я знать не хочу, откуда вы могли это достать. И сейчас я немного занят. Я мало того, что не разбираюсь — я даже помочь не смогу в исследовании этого. «Я один справлюсь», — тут же написал Человек-Паук. Тони со скептицизмом на него посмотрел. — Да ты что? Молодой человек, я не могу оставить лабораторию на незнакомца, которого в первый раз вижу. Откуда мне знать, разбираешься ли ты вообще в химии… Он не успел ничего сделать. Человек-Паук просто поднял руку и выстрелил чем-то в сторону. Секунда — и в его руке оказался оставленный на столе Тони молоток. Он протянул его Старку и тот, не отойдя от шока, взял его. Тот был частично покрыт… паутиной? Это было… Так логично, что даже странно. Паук пользуется паутиной. Почему-то Тони, увидев снимки, решил, что паутина — часть способностей. А вот оно как оказалось… — Ты… эм… разве ты?.. «Я сам синтезировал её», — напечатал Паук. Тони почувствовал взгляд человека сквозь чуть прищуренные линзы маски. — «Я сделал то, что ученые не могут сделать почти сто лет. Не думаю, что вашей лаборатории что-то угрожает». «А он с характером, — подумал Тони. — И он точно не глуп. Мне это нравится». — Хорошо, убедил. Но я всё равно определю тебя в лабораторию Брюса. У него есть нужное оборудование. Он занят своим проектом, но пару минут на инструктаж уделит. Вы поладите, — Человек-Паук кивнул, и это была его единственная реакция. «Мог бы хоть смайлик нарисовать. А то такое чувство, будто он каждый день в крутой лаборатории работает», — с долей раздражения подумал Тони, и обернулся к адвокату. — Мёрдок… Ты подождёшь своего напарника в гостиной? — Нет, я, пожалуй, удалюсь, — произнёс он, и Паук резко к нему обернулся. Линзы его костюма расширились. «Хорошо считывает мимику. Питер бы оценил», — подумал Тони, переводя вопросительный взгляд на мужчину. — Мне нужно встретиться с несколькими людьми по работе. Удачи вам. Потом скажешь мне, что удалось выяснить. Последнюю фразу Мэттью произнёс, повернувшись к напарнику. Он даже положил руку ему на плечо, что удивило Тони — он никогда не видел, чтобы герой вообще до кого-то дотрагивался. «Он дорожит им», — вдруг осознал Тони. И отчего-то ему стало грустно. Ведь Мэттью сам затащил Паука в этот мир подпольной борьбы, а потом привязался к напарнику. Отчего-то ему показалось, что это не может закончиться хорошо, что с близкими Сорвиголовы рано или поздно случаются плохие вещи… Но потом мужчина вышел за дверь, и это предчувствие исчезло. Тони дал Пауку краткую инструкцию, как пройти к лаборатории Брюса, и предупредил последнего о внезапном визите гостя. Герой вышел из его лаборатории, и Тони снова погрузился в работу, на время вообще забыв о посетителе. Вспомнил он об этом лишь тогда, когда его работа была близка к завершению. Он с энтузиазмом подкручивал шестеренку в почти готовой модели, когда Пятница прервала его: — Босс, Человек-Паук завершил на сегодня свою работу. Вы желаете с ним попрощаться перед его уходом? — В смысле на сегодня? — нахмурился Старк. Он почти с сожалением отложил гаечный ключ, поднимаясь из-за стола. — Ну-ка я посмотрю, что он там нахимичил. А посмотреть было на что, хоть это и не касалось исследований. Брюс, оставив свою работу, сидел напротив Паука и увлеченно говорил про проблемы гамма-астрономии. Старк хотел прервать эту лекцию, но Беннер так увлечённо говорил, что сейчас его невозможно было бы остановить. Да и Старк, если честно, сам заслушался. Периодически Человек-Паук останавливал его движением руки и быстро печатал свои вопросы, а то и добавлял что-то к словам учёного. В первом случае Брюс объяснял непонятный элемент, а во втором с радостью вступал в спор. Было интересно наблюдать, за этим письменно-устным спором. Всё закончилось в тот момент, когда он случайно чихнул, привлекая к себе внимание людей. — О, ты тут, — обратился к нему Брюс. Тони отметил, что давно не видел друга таким радостным. — А мы всё закончили и решили немного побеседовать. — Мы? — спросил Старк, переведя взгляд на Паука. Тот пожал плечами. — Ну, в основном он, — исправился Беннер. — Я в основном помогал с оборудованием. — Ага… А что по результатам? — спросил Тони, заинтересованный тем, что Брюс бросил свои дела ради помощи Пауку. Учёный сразу стал серьёзнее. — По первым тестам это какой-то усилитель генетических модификаций. Через пару дней у нас на руках будет полный отчет. — Хорошо… — начал Тони, но Брюс не дал ему закончить. — Слушай, этот парень — гений. Я не видел, чтобы кто-то так быстро соображал над расщеплением вещества… — Ну так возьми его в стажеры, — пошутил Тони. Он бросил взгляд на Паука. Даже с костюмом, который скрывал часть мимики, было видно, что он смутился. И тут же он покачал головой, словно боясь, что это предложение будет предложено всерьёз. — Мне кажется, команда не выдержит, если мы станем нахваливать уже двух юных гениев, — сказал Брюс, тут же обернувшись к Пауку. — Без обид. Просто Тони уже всех замучил своим стажером. — Прям-таки, — закатил глаза мужчина. — Мальчишка гений, что ж мне теперь, молчать об этом? Он такой скромный, что я уж точно не перехвалю его. «Что вы собираетесь с ним делать дальше?» — вдруг напечатал вопрос Паук. Тони мельком глянул на его маску, линзы которой сощурились. — «Он что, не доверяет мне?» С одной стороны — это было обидно. Знал бы этот человек, столько сил и времени Тони вбухал в костюм для него, то вряд ли бы так говорил. С другой стороны, Старк не прославился за все эти годы как хороший человек. А Человек-Паук уже имел репутацию дружелюбного соседа. И то, что он спрашивает о ребенке, которого даже не знает, да ещё и ждёт его ответа так, будто от этого зависит вся его жизнь… Это говорит о многом. — Да ничего. Захочет — останется и дальше будет продолжать у меня работать. Захочет — уйдёт, я же не в праве решать за него, — пожал он плечами. — Если Питер уйдёт, он очень долго будет плакать, — усмехнулся Брюс, в котором вдруг проснулся талант великого комика. — Он слишком сильно привязался к пацану. — Заткнись, — огрызнулся Тони, бросая мельком взгляд на Паука. И отчего-то он был уверен, что человек под маской улыбается. «Хорошо. Сообщите Сорвиголове, как результаты будут готовы, и я приду. Эм… У вас открываются окна?» Они вышли в коридор с большим окном. Оно открылось и Человек-Паук, помахав мужчинам, с разбегу выпрыгнул в окно. И прежде, чем они успели хотя бы удивиться, они увидели, как он уже удаляется, выстреливая паутиной в ближайшее здание. — Интересный парень, — улыбнулся Брюс. — А главное, добрый. Интересно... В обычной жизни у него всё хорошо? Тони пожал плечами. Холодный ветер уже начал проникать в помещение, заставляя его поёжиться. Он… Он уже давно не задумывался о подобных вещах. Если человек готов рисковать своей жизнью, значит у него есть на это причина. И знать о ней не всегда обязательно. — Пошли. У нас ещё осталась работа.