It's my life

      Лёгкий весенний ветерок проносится над домами, залетает в окна, колышет листья деревьев и растения, играется с тёмными прядями, портя укладку. Сегодня наконец вышло солнце и оно снова греет промёрзшую землю после долгой холодной зимы, которая поселилась в груди мужчины, покрывая душу ледяной коркой. Небо больше не серое, не устрашающе мрачное, а такое голубое и чистое, по которому плавают белые и пушистые облачка разной формы. Дороги высохли, отдалённо что-то напоминал асфальт, только не выходило вспомнить.       Брюнет подошёл к красочному магазинчику с яркой вывеской «Мир Цветов», возле него пахло самыми ароматными цветами, а войдя внутрь, колокольчики оповещают о новом клиенте. Флористка мягко улыбнулась покупателю, в силу первой рабочей недели не зная его, в отличие от сменщицы, ведь он приходит раз в год, но в один день, за теми же цветами в том же количестве.       — Здравствуйте, — он замолкает, ожидая привычных действий после его прихода.       — Добрый день, — и женщина ждёт, от неловкой минуты молчания начиная нервничать. — Так какие вам цветы? Или подсказать? Вам для дамы сердца? Могу предложить пару букетов.       — Две гвоздики, — голос заметно надламывается, отличаясь от прошлого тона.       Продавщица замирает на пару секунд, к ней приходит осознание для чего нужны эти цветы, так что молча покидает его и приносит что нужно, а тот берёт их без упаковки и ленточки, кладя деньги на стол.       — Сдача не нужна, — уже знает сколько они стоят, выучил. — До свидания.       Колокольчики снова исполняют свой звон, пока Найтмер выходит из здания, вдыхая полной грудью. Привыкнув к ежегодичному маршруту, он вызывает себе такси, молча садясь на заднее сидение, и во время поездки наблюдал за мелькающими домами, они сменились рядом густых деревьев, после безжизненным и пустым полем, на нём машина и остановилась. В душе не было спокойно, сердце не слушало, от чего долго пришлось искать в себе силы вылезти из машины, с трудностью покидая транспорт и лишь наблюдая, как тот разворачивается, оставляя мужчину одного среди гробовой тишины. Под его ногами затрещали доски, а железные ворота скрипнули от старости при их открытии, открывая большой взор на кресты и могильные плиты. Арчер вошел в калитку, и первое, что он увидел, это белые кресты и памятники по обе стороны широкой аллеи и черные тени от них и от тополей. Найт шёл по тропинке между ними, подмечая для себя даты смерти на таблицах: 60 лет назад, 10 лет, на прошлой неделе и даже сегодняшний день. Как же заросли заброшенные, о них никто не заботиться и не ухаживает, давненько не появляясь. Но вот через пару метров останавливается, до хруста сжимает руку в кулак и стискивает зубы, видя ещё одного человека.       — Снова пришёл? — не поворачиваясь спрашивает нежеланный гость. — Когда ты уже перестанешь?       — Не твоё дело, — бросает в ответ, в очередной раз ненавидя этот чёртов день, это чёртово место и причину его нахождения здесь.       — Как удачно, что я уже собирался уходить, — мужчина склоняется к могилке, проводит пальцем по черно-белой фотографии и выходит из-за небольшого ограждения, прожигая взглядом белого глаза, в котором от блеска солнца кружились в танце разные цвета.       — Как мне повезло, уйди уже, Колор, — терпение кончается, скоро может сорваться, но благо теперь смотрел в спину уходящей фигуры.       Холодный взгляд упал на мраморную табличку с именем и датами, от прочтения которых закружилась голова, в горле встал ком, воздуха катастрофически стало не хватать, бирюза сменялась на фиалку, смотря теперь с скорбью и потайной грустью.       — Да, я снова пришёл, привет. С прошлого прихода уже как год пролетел, извини, не мог приходить ещё чаще. Я принёс твой любимый молочный шоколад, — голос продолжал ломаться с каждым словом, Найтмер рылся у себя в кармане и мелко дрожащими руками вынул оттуда сладость, положив на отведённое для этого места, где ещё лежал точно такой же шоколад. — Столько времени прошло, а ты всё такой же сладкоежка, да?       Его ноги подкосились, держать равновесие уже не выходило, так что приземлился на брусья из камней, всё ещё сжимая в руке гвоздики.       — Я надеюсь они тебе ещё не надоели. Сколько раз приношу, вроде ты не против, — со стороны казался каким-то шизофреником, что разговаривал с плитой и сам отвечал на свои вопросы, но это его никак не волновало.       Ему хотелось поговорить с ним, услышать голос с ноткой издёвки, заливистый смех после очередной совершенной пакости, которые он так любил проворачивать с Найтмером. А улыбка так и замерла на фото, как и запечатлились его необычные, чёрные, живые глаза. Правда в них больше не получится окунуться, не будет попыток вынырнуть, а потом смириться с затягивающим омутом, не пытаясь сопротивляться ему. Тёплые руки не обнимут в холодную пору, не спасут от сквозняка, возникшего из-за открытой форточки, не погладят по голове нежными прикосновениями. Это всё остаётся лишь в воспоминаниях и на карте памяти телефона, на котором хранятся все фотографии и видео, что связаны с ним.       — Почему ты ушёл так рано... Почему ты меня бросил, — нервы сняты с предохранителя, не было сил держать эмоции при себе, нужно дать им наконец свободу после целого года. Дорожки солёных слёз обжигают щёки, стремительно скатываясь по ним и собираясь большой каплей на остром подбородке, уже с него падая на землю. — Киллер... Почему...       Имя звучит с горечью и утратой, совсем не как раньше, вовсе без раздражения, злобы и скрытой любви, что расцвела лишь на почве кладбища. В последний раз умерший слышал своё имя перед самым концом жизни, на старом мосту, когда сам позвонил, каясь в собственных чувствах, и тогда до него донёсся голос бывшего возлюбленного, что с паникой пытался докричаться, но не вышло — телефон овладел свободным полётом, как и владелец. Найтмер понял тогда, какую необратимую ошибку совершил, но было уже поздно, слишком поздно для них двоих. На следующий день после новостей на пары он не появлялся, друг сообщает, что он лежал в кровати и смотрел в одну точку, на протяжении двух недель не выходя из комнаты. Понадобилось много времени, чтобы осознать произошедшее, но ещё больше времени заняло принятие причины такого поступка. И причиной был он. Найта ненавидели многие знакомые Килла, но самым большим ненавистником являлся сам Найт. Душу стала пожирать неприсущая ему совесть, она же раскопала в нём зарытые чувства к этому юноше, правда они уже ему не нужны, а те никак не тают больше, с каждым годом становясь всё крепче.       — Мне так жаль, прости меня, — обещал себе не разрыдаться, больше не сидеть на земле и не обнимать могильную плиту, окрапывая её слезами. — Я люблю тебя, почему ты выбрал именно это, почему? Я так хочу, чтобы ты вернулся.       Каждый год одно и то же, в этот день Арчер не является холодной и замкнутой личностью, а позволяет себе слабость рядом с ним. Найтмер прикладывает свою голову на могилку, рвано глотая воздух и чувствуя неодолимую печаль. Пришло уже десять длинных лет, но он всё приходит к нему, садится возле и плачет, признаваясь в сокровенных чувствах, потом уходит, снова переживая лето, осень и зиму, весной возвращаясь.       Сколько времени тот пробыл в этом состоянии брюнет и сам не знает, всё же отлипая от холодного мрамора, кладя цветы на могилу, еле встав на всё ещё ватные ноги.       — Я всегда любил проводить с тобой время, пусть постоянно рычал и скалился, вынуждая тебя успокоиться, но ты гадина конечно же не переставал нести всякий бред, вызывая у меня глупую улыбку с твоих глупых действий и шуток. Пожалуйста, не скучай, я постараюсь приходить чаще, — но это обещание никогда не сдерживал. — Мне пора. Извини, Киллер. Я приду ещё, пока.       В ответ дунул ветер посильнее, нагло ероша волосы, как это делал Кастор на прощание, пусть и не так часто, ведь они постоянно были вместе. Найтмер снова грустно осмотрел небольшую территорию, с лязгом открывая дверцу ограждения, с тяжёлым протестом сердца покидая это утопающее место, значительно ускорив шаг.

***

      С каждым часом приближалось окончание дня, солнце не светило слишком высоко, а погода стала более прохладной к вечеру, но это не помешало Негативу направиться прямо на набережную реки. Еле плетясь по асфальтированной дороге, он вдруг останавливается и поднимает свой взгляд на бьющиеся об берег волны, а на водной глади отражается разукрашенное яркими цветами небо. Кроме того, не так далеко был виден мост, от вида которого стало тошно.       Вдруг со стороны слышится смех парнишки, он кажется так близко и таким знакомым, Мар осматривается в поисках источника звука, до того момента, как взгляд цепляется за фигуру человека. Его жесты, движения, внешность, голос и смех походят на киллеровские, но это же не может быть он? Найт сошёл с ума? Ему это кажется? Чтобы проверить себя на последние клетки адекватности, мужчина робкими шагами приближается к этому юноше, с каждым разом всё больше утверждая себя в схожести, поэтому идёт к цели уже шустрее. Совсем неожиданно, парнишка делает рывок в сторону Найтмера, нечаянно врезалаясь в него.       — Извините! Я вас не увидел, — виновато улыбается блондин, ухмыляюсь в точности как... Как...       Рука нагло поднимается к голове, пальцами зарываясь в белые волосы, совсем проигнорировал шок младшего.       — Что вы делаете? — мальчик лет десяти смотрит на вверх своими голубыми глазами, как-то не особо беспокоясь о том, что делают с его волосами.       Найтмер ошибается, это не он. Конечно не он, ведь Киллер давным-давно мёртв! Прямо перед собственными глазах проходили похороны, все прощались с ним и оставляли цветы, а он целовал его в холодный лоб.       — Прошу прощения, — Арчер убирает свою руку, делая шаг назад под пристальный взгляд.       Его как будто водой окатило, а ребёнок перед ним всё меньше и меньше походил на покойного любимого, чужие черты лица становились более выразительными, совсем отдалённо напоминая кого-то. Взгляд окончательно потух в эту же секунду, когда мнимая надежда заселилась в его душу, но вновь покинула его, опустила с облаков, ударяя об асфальт. Соображать получается труднее, это больше не тот остроумный Найтмер, последние лет десять точно. Закат отражался в детских глазах, полных радости и жизни, так светлы и чисты.       — Береги себя, смотри перед собой, — произносит Негатив с лёгкой улыбкой, всё же покидая набережную, где воздух только давит на лёгкие, будто отравляет.       Старый панельный семиэтажный дом, обшарпанный подъезд, неработающий лифт и самый тяжёлый подъём на пятый этаж, всё ради того, чтобы наконец вставить ключ в скважину и ввалиться в квартиру, чуть ли не падая на порог. Дверь он решает не закрывать, уже ничего не волновало, хотелось просто открыть бутылку виски и напиться до потери памяти, чтобы больше не вспоминать. Осталось совсем немного до конца дня, но это самые трудные и невыносимые часы, которые не дадут расслабиться, будут держать в высоком напряжении. Разувшись, мужчина сразу направился на кухню, где из шкафа достал алкоголь, с ним в обнимку приземляясь на диван в гостиной. Горьковатый привкус принялся обжигать горло, согреваться внутри и заставлять чувствовать себя бодрее с нарастающим опьянением, что утром обернётся неприятными последствиями, но как-то сейчас не особо волнует, главное, про Килла он практически забыл, правда не на долго, ведь сейчас снова сидит и захлёбывается в своих слезах, только и делая, что шепча имя убитого им же возлюбленного. Терпеть собственные чувства и эмоции выходило за грань возможного, с каждым годом в голове крепнул план избавления от них и по итогу тот оказался максимально простым — покончить с собой, как это сделал Киллер. Кошмару уже полностью плевать на свою жизнь, на работу, на вызванные чувства после смерти, на друга и брата, что всегда был рядом с ним, не смотря на их юношескую неприязнь. И сейчас он нужен как глоток свежего воздуха, немного сил приложить к тому, чтобы позвонить ему и попросить приехать, однако поступает с точностью да наоборот, шастая по дому в поисках заветной верёвки, которая помогла бы обрести душевный покой и избавила бы от всего. К счастью или к сожалению, её не оказалось, а идти в магазин совсем не хотелось, так что Найт допивает с горла остатки виски, с грохотом обессиленным телом падая на пол, попадая в небытие. Безсознание не прекратило страдания, в ушах отдавался голос студента, перед глазами мелькала лисья ухмылка и хитрые глаза, сверкающие во тьме. Оставалось бродить по собственному сознанию, неожиданно встречая на пути...       — Киллер, — одними губами произносит Найтмер, протягивая к тому руку, а парень не исчезает, поэтому кладёт ладонь на плечо, поворачивая к себе.       — Я тоже по тебе соскучился, Найти, — тон звучит таким спокойным, умиротворенным. — Как ты плохо выглядишь, не думал, что ты сможешь довести себя до такого. Мне начинать ругаться? Почему ты себя запустил? Перестань приходить ко мне на могилу, раз тебе так плохо... Не мучай себя, прошу, Найтмер. Я всё так же люблю тебя... Я и не переставал, как я тебе тогда и сказал... Сказал те последние слова.       — Мне так жаль, я не хотел доводить себя до такого. И я просто не могу перестать ходить, ведь я так скучаю и хочу посещать намного чаще, — не заметив никакого сопротивления, Негатив крепко обнял фантомный силуэт.       — Не прикасайся к алкоголю и верёвке, не думай о самоубийстве, ведь я так не хочу потерять тебя, — руки оказываются на спине, вдоль позвоночника ощущается нежное поглаживание. — Я больше к тебе не приду, так что обещай завязать.       — Обещаю, Киллер, я обещаю тебе, — и парню не верится собственным глазам, он видит нечто похожее на Кошмара, но это не тот, которого так полюбил.       Пол из-под ног начинает пропадать, Найт теряет равновесие, как и выпускает из рук призрак, что сразу растворяется и мужчина спиной чувствует твёрдую холодную поверхность. Мир всё больше проявлялся, теперь был видел потолок и очертание рядом сидящего человека, но всё никак не доходило что это такое, ответ был ясен, когда до ушей донёсся голос брата. Какого же было его разочарование от осознания того, что это был всего лишь пьяный бред. Хотелось лишить себя жизни, на часах уже давно за двенадцать ночи, но пустота в груди никуда не делась, а похмелье оставило дрянное послевкусие.       Походит день, два, неделя, месяц — ситуация лишь становилась хуже, после того некого прихода чувства всё не угасали, и если раньше Найт страдал только именно в эту дату, то сейчас страдание растянулось, ни одной минуты не было без ощущения тяжести вины за самоубийство. Так же назревал вопрос: правда ли Киллер, являясь уже мёртвым, продолжает любить его или же это всё же была "белочка". И ещё после того дня Мечта приходил к близнецу ещё чаще, пытался разговорить и поставить на ноги, не хотелось, чтобы брат и дальше винил себя в содеяном.       Пролетает ещё пару дней, Дрим как обычно берёт продукты и направляется к старшему, с помощью копии ключей заходя в квартиру, где было так тихо и спокойно, будто хозяина и вовсе нет дома. Оставив пакет с покупками на кухонной столе, мужчина приоткрывает дверь в спальню, тут же падая назад от увиденного. Слёзы стремительно заполняли уголки глаз, большим градом начиная скатываться по щекам и капать на пол с всплеском, что в много раз сильнее отдавался по ушам эхом.       — Найтмер! — выкрикнул имя Арчер, стараясь подняться на ноги, правда это получалось с трудом из-за подкашиющихся коленок. — Нет нет нет, что же ты наделал, Найти... Боже, я так хочу, чтобы это был сон, прошу тебя.       Блондин схватил холодную руку, по спине пробежались мурашки, заставляя отдёрнуть руку от остывшего трупа дорогого брата. Глаза Найтмера немного приоткрыты, бирюзовый зрачок выглядит таким стеклянным, а взгляд мёртвым, бездушным, не выражающим никаких эмоций.       Срезали верёвку уже работники скорой помощи, они же и забрали ещё одного суицидника. Похороны проходили под неожиданным дождём, могила Кошмара находилась рядышком с Киллером, так настоял сам Найт и его брат. Надежда встретиться с Кастором после смерти жила в сердце все это время, но этого не произошло, сближало их лишь место на кладбище.