It's my life

      Бывает такое, что идёшь по улице и хочешь ничего не чувствовать, ничего не слышать, просто провалиться сквозь землю, забыть про работу, к которой даже нет прежнего энтузиазма. Устало поднимаешься на лифте, еле находишь ключи и ими же открываешь дверь, а в квартире нет ни единой души. Стоило уже давно привыкнуть к этому, вроде уже и получалось, но нет, без него слишком одиноко, а с ним невыносимо. Невыносимо больно. Подпускаешь человека, живёшь с ним полгода и в одну ночь он без слов исчезает, от него нет ни слуху ни духу, только позже раскрывается, где же этот гад, и как бегает из страны в страну, сначала заботится о тебе через твоё же тело, но резко перестаёт, блокирует обмен, больше не выходит на связь. В этот момент наступает опустошение, а оно в несправедливую обиду, перетекающую в злость.       И вот спустя долгое время перед ним стоит этот самый человек, он неловко ухмыляется, пытается вернуться к старому общению, но на него срываются, завязывается очень неприятный разговор между ними, чуть ли не доходит до кровавой драки, правда их успевают остановить, не давая дойти до абсурда. После последнего брошенного взгляда полного обиды и ненависти, те больше не видятся.       Они разругались насколько, что перестали общаться, контактировать друг с другом даже через обмен, и он просто блокировался Крисом, а принуждённым обменом Найт не пользовался, теперь их будто ничего не связывает, нет той невидимой красной ниточки.       Два месяца проходят как в тумане или в отключённом состоянии, Сомни помнит только то, как собирается на работу и уже вечером, или под ночь, возвращается, а иногда и вовсе остаётся в офисе, засыпая прямо за рабочим столом, ведь дома одиночество давит на виски. Сегодня всё же после суток решает отдохнуть дома, а с этим ему поможет Эррор. Пытаясь как-нибудь отвлечь друга от смертного состояния, при котором кажется, что ещё пару шагов, и федерал может свалиться на этот серый асфальт без сознания, тот подходит к небольшому ларьку с кофе и оба покупают бодрящий напиток. Пока ждут приготовления, Оши замечает кого-то за спиной Найтмера, но не решает ничего говорить, только по его эмоциям понятно, что что-то не так, поэтому Сомни оборачивается и тут же сталкивается взглядом с серыми глазами. Они кажутся такими грустными, серым льдом, но никак не пеплом, который снова воспламенялся при виде детективчика, да и в других ситуациях, но всегда рядом с ним.       Глаза Найтмера не менее печальные, но до сих пор глубокие и безграничные, словно космос, который Киллер покорил самый первый. Неожиданное покалывание в теле и тут они смотрят на самих себя через чужие очи, но сознания сразу возвращаются на свои законные места. Оба чувствовали лёгкую дрожь в теле и сжатое, будто тисками, сердце. Дыхание у них спёрло, зрительный контакт продержался долго... Но взгляд Найта упал на приподнятые края губ юноши, который в своей насмешливой манере спросил:       — Так и будем смотреть друг на друга? Даже на чай не позовёшь? — среди пепла искрится лёгкий огонёк, взгляд стал живее, а Крис смотрел на федерала лисьим прищуром. Сложно не заметить, как вздрагивает его голос, на лбу появляется небольшая капля пота. Столько не виделись, тут впервые и сразу напрашивается в гости, особенно после такой неприятной ситуации.       Найтмер чувствует тёплую ладонь с своей руке, которую слегка дёргают в направлении блондина, а ноги еле держат, но не дают упасть на ровном месте. Мужчина тут же сводит чёрные брови к переносице и привычно хмурится, тоже становясь намного оживлённее, чем несколько минут назад.       — Какой же ты придурок, — выплёвывает он, но без раздражения, без злости и не в целях обидеть. Они оба понимают это.       — Я украду у тебя его, только не пиши на меня заявление, — обращается Клинтон к Эррору, что в недоумении продолжает наблюдать за этим без лишних комментариев с двумя стаканами кофе в руках.       После этих слов, соулмейты с каждым шагом всё больше отдалялись от Афтера, который тут же позвонил своему супругу для того, чтобы сообщить ему небольшую приятную новость.       И по дороге Найтмер понял, что любит этого бестолоча так же, как и ненавидит липовый чай.