It's my life

      — Мы хорошо сыграли, не правда ли? С каждым разом звучание всё лучше и лучше, — довольно произносит Киллер, глянув на Найтмера, что отложил скрипку со смычком на стол.       — Да, ты прав, — но он мог и лучше, не будь в голове таких грязных мыслей, скрывать которые получается все меньше.       — Мне так нравится, как твои пальцы зажимают струны. Они у тебя длинные, тонкие и изящные, как и твои движения, — разбрасывается комплиментами и не успевает ничего более сказать, как его затыкают настойчивым поцелуем.       Киллер ориентируется и принимается отвечать, руки с фортепиано перекладывая на шею возлюбленного, а такими же длинными пальцами проникает в волосы и массирует голову, иногда сжимая. Стоило только отстраниться, как вдруг с уст срывается собственный стон, ведь Найт незамедлительно перешёл на шею и зажал кожу на ней между зубов, затем плавно начиная посасывать, образуя багровый след.       — Ох, воу, Найти, ты чего как с цепи сорвался? Мм, ах...       Слова пролетают мимо ушей, Кошмар увлечённо продолжает целовать шейку и рукой проник под толстовку, оглаживая вдоль позвоночника.       — Ты разве не дотерпишь до дома? Мы можем в любой из... — сладкий звук громковато раздаётся в комнате, благо специально оснащён такими стенами, что отражают звук и он не выходит из комнаты, не мешая другим.       Рукой Найтмер быстро хватает Киллера за пах, немного сжимая член сквозь слои одежды и плавно двигая – теперь он в такой же западне. Килл сжимает уже ткань футболки на спине Кошмара, тяжело дыша от резко накатившего возбуждения. В таком состоянии Кастор сам тянется к губам любимого в борьбе за инициативу, но с треском проигрывает, подчиняясь под доминантным напором Найта. Совсем забылось, что они делали совсем недавно, о чем думал, что собирался сделать после окончания репетиции – сейчас судьба все решила за него.       — Киллер, — тихо шепчет Найтмер после окончания поцелуя и смотрит в голубые глаза пианиста. — Твои пальцы тоже чертовски грациозны.       Арчер берет тонкую руку и целует фаланги, вгоняя юношу в ярко-красную краску, заставляя щёки гореть от смущения. Как только отпустили, Киллер этой же рукой провел по заметному бугорку, повторяя недавние действия брюнета, будто назло.       — Ты же знаешь, что будет, если играться со мной, — горячо выпалил прямо на ушко, рвано опаляя дыханием.       — Знаю. Поэтому и играю, — кокетливо мурчит в ответ, тут же получая как бы предупреждение — на самом деле поощрение — в виде проникновения большой ладони под шорты и очередного сжимания возбужденного органа, в результате чего Килл вновь громко стонет, прогибаясь в красивой спинке.       Найтмер любит долгие прелюдии, но сейчас у него не хватает терпения, поэтому поднимает Киллера за ляжки и тут же прижимает к ближайшей стенке, заставляя члены обоих приятно прилегать друг к другу, даруя больше волн возбуждения. Снова их языки сплелись, каждый боролся за доминацию, от этого становилось всё жарче, термометр на стене явно повысил свой градус, в комнате стало душно. Решая отпустить, Найтмер сразу же стаскивает с Килла футболку, затем с себя, откидывая их куда-то на стул.       — Ах, Найти, ну же, возьми меня, пожалуйста, — произносит сладкими устами Кастор, облизывая нижнюю губу и тут же прикусывая её от нетерпения.       Срывается, кидается на него, словно хищник на добычу, которую выжидал слишком долго, а сейчас наконец может насытиться ею. Найт за руку тянет возлюбленного, вновь поднимает, но садит на музыкальный инструмент, тут же заставляя лечь на него.       — Прямо на фортепиано? — тихо хихикает Киллер, пока расстёгивает ширинку и пуговицу.       С него слишком быстро стянули джинсы и кинули туда же, куда и футболки, однако подцепляя пальцами ещё и боксеры, что остались висеть на одной ноге. Совсем немного секунд заняло то, чтобы наконец спустить тесные брюки с мешающим нижним бельём и даже без всякой подготовки резко входит в Киллера, замирая на пару моментов, чтобы юноша пришёл в себя после вскрика, тут уже не скажешь, наслаждение ли это или тот почувствовал боль. Туман ненадолго рассеялся, Найтмер с волнением глядел на тяжело дышащего Кастора.       — Всё в норме, продолжай, — уголки рта тянутся в широкой улыбке наслаждения. Чёртов мазохист, не чувствующий боли.       С сомнениями, но начинает плавно двигаться, после несколько смягченных фрикций наконец выделяется предэякулят, благодаря которому двигаться становится чуть лучше, затем уже расширенные стенки принимают член.

***