Мелодия чувств

Едва проснувшись по будильнику, который предусмотрительно стоял на шесть утра, я моментально сорвалась с кровати и побежала в ванную. Только я успела захлопнуть за собой дверь и повернуть замок, как услышала врезавшуюся в нее Джун. Сестра еще раз подергала ручку двери, наградила меня возмущенными фразами и вернулась к себе. Усмехнувшись, я поблагодарила свою быстроту, и принялась собираться в новую школу. — А можно было еще дольше там находиться? Я уже решила, что ты утопиться собралась. Недовольная Джун стояла сразу же за дверью ванной комнаты, и как только я открыла ее, она прошмыгнула мимо меня внутрь. — Так уж и быть, завтра разрешу тебе первой занять ванну, — прокричала я в закрытую дверь и пошла к себе. Мы с семьей заранее были готовы к пасмурной погоде Форкса, поэтому, взглянув на тучи за окном, я решила надеть изумрудный свитер с горлом и белые джинсы с такого же цвета кроссовками. Подойдя к зеркалу, я подвела глаза, нанесла немного блеска на губы и расчесала черные волосы, которые уже доходили до лопаток. Спустившись на кухню, я обнаружила там маму, которая уже приготовила нам завтрак и сидела за столом, читая сегодняшнюю газету. — Доброе утро, — сказала мама по-японски. — Доброе утро, — ответила я, садясь за стол и приступая к завтраку. Дома мы иногда разговаривали на японском, чтобы, как говорила мама, «не забывать своих корней». У меня получалось лучше, чем у Джун, но знания языка так и оставались на уровне десятилетнего ребенка, потому что потом мы уехали из Японии, и из-за этого мама немного расстраивалась, хотя и старалась нам не показывать. Уже когда я почти доела суп мисо и рис с яйцом, спустилась Джун в черной толстовке, таких же джинсах и кедах. — Доброе утро, садись быстрее, мы скоро должны выходить. — Доброе утро, это я из-за Акеми опоздала. Я возмущенно уставилась на сестру, которая усмехнулась и показала мне язык. — Неправда! Самой надо было пораньше вставать, если хотела занять ванную первая. Мама уже привыкла к нашим сестринским разборкам и даже не обращала внимания, продолжая читать газету и попивать черный кофе. — А тебе не надо было там так долго возиться, — перешла Джун на английский. — Сама знаешь, у меня волосы долго сохнут. — Это не моя проблема, подумай о своей младшей сестре. — Вот только не надо давить на свою роль младшенькой. — Девочки, — заговорила мама, не отрывая взгляда от газеты, — Даю пятнадцать минут, после этого выхожу и уезжаю с вами или без вас. Так что давайте ешьте. Мы с сестрой тут же замолчали, хмуро поглядывая друг на друга, и быстренько закончили завтрак. Уже на выходе из дома, напялив на себя теплые куртки, мы с Джун одновременно повернулись друг к другу и кивнули. Это был наш своеобразный знак о том, что ссора прошла без последствий, и все теперь забыто. На улице было прохладно для октября, и я постаралась побыстрее дойти до машины. В ней нас уже ждала мама и, перед тем как выехать на дорогу, отдала нам копии ключей от дома. — Я скорее всего не смогу вас часто забирать из школы, но оттуда ходит автобус почти прямо до нас, так что… — Все хорошо, мам, — перебила я маму, краем глаза увидев, что сестра немного расстроилась. — Нам уже не по пять лет, доберемся. Я пригляжу за Джун. С заднего сиденья послышалось бурчание, что приглядывают только за малышами, но мама с облегчением мне улыбнулась и завела машину. Ехать до школы было недалеко. По дороге я заметила небольшое количество таких же мини-коттеджей, как у нас, и магазин с походными товарами, поставив галочку в голове о его местонахождении. Как-нибудь надо уговорить Джун и маму сходить если не в поход, то хотя бы на пляж Ла-Пуш. Мы однажды приезжали на него года четыре назад, и я навсегда запомнила этот наисвежайший морской воздух и почти белый песчаный берег. Улыбаясь своим мыслям, я не заметила, как мы подъехали к школе. Это определенно была самая маленькая школа, в которую нам приходилось ходить — несколько зданий из темно-красного кирпича были окружены кустарниками и парой деревьев. Думается мне, что здесь и четырехсот учеников не наберется. — Хорошего дня, девочки! — пожелала мама, когда мы с сестрой выходили из машины. Джун и я одновременно попрощались с ней, взглянули друг на друга и рассмеялись. Мама в ответ улыбнулась нам напоследок, развернулась и выехала на автостраду. На стоянке почти не было машин, так как мы приехали довольно рано, но это давало нам время познакомиться с новой школой. Я немного нервничала, пока мы шли по каменной дорожке к корпусу с надписью «Администрация» — все-таки первый день в неизвестном месте немного пошатнул мои нервы, однако, глубоко вздохнув, я постучалась и вошла в корпус. Джун зашла сразу же за мной и выглядела на порядок спокойнее, но я все же заметила, что руки у нее немножечко подрагивали. В корпусе было намного теплее, чем на улице, что не могло не радовать. Мы сразу же подошли к стойке, за которой в одиночестве сидела рыжеволосая женщина в очках. Она тут же на нас посмотрела и вежливо улыбнулась. — Чем я вам могу помочь, девочки? — Меня зовут Акеми Уилсон, а это моя сестра Джун Уилсон, — на лице у женщины промелькнуло понимание, и она кивнула. — Да, конечно! — она снова улыбнулась нам, но уже более добродушно, — Мы ожидали поступление двух новых учениц. Вот ваши расписания и две карты школы. Покопавшись в стопке бумаг на столе, женщина выудила несколько листков и дала мне, попутно рассказав какие предметы я буду изучать, где находятся кабинеты и нужные классы. То же самое она проделала с Джун. — В конце дня вам нужно будет вернуть мне формуляр с подписями преподавателей, — администратор вручила нам еще по листу бумаги и снова с чувством улыбнулась, — Надеюсь, вам у нас понравится! Мы в ответ искренне поблагодарили приятную женщину и отправились к выходу. На стоянке машин прибавилось, так как уже близилось начало первого урока. Мы с сестрой решили хорошенько рассмотреть карту кампуса, пока было время, и сели на скамейку у входа в администрацию. Более ли менее ознакомившись с расположением корпусов, кабинетов и нашими расписаниями, мы поняли, что пора расходиться — первое занятие английской литературы у Джун было в третьем корпусе, у меня же была биология в четвертом. Взглянув на сестру, я заметила промелькнувшую в ее глазах тревогу. — Джун, — я взяла руки сестры в свои, — Не беспокойся. В этот раз все пройдет замечательно, я в этом уверена. Сестра молчала, но смотрела на меня с доверием. — Ты же знаешь, что интуиция меня не подводит. С тобой все будет хорошо, ребенок. Я взглянула ей в глаза и постаралась вложить всю свою уверенность в ее маленькое тело. Она резко обняла меня и тут же развернулась, зашагав к корпусу номер три. Смотря на удаляющуюся сестру, я постаралась обратиться к своей интуиции и поняла, что не обманула ее — с ней все должно пройти нормально. Моя ненормальная повышенная интуиция часто спасала в разных ситуациях, и сейчас я была спокойна за Джун. Однако то, что мне удалось успокоить сестру, не значило, что мне удалось успокоить себя. Я все еще нервничала перед встречей с новыми одноклассниками и учителями, поэтому, пару раз глубоко вздохнув, пошла в сторону четвертого корпуса, пытаясь влиться в поток учеников, направлявшихся туда же. В своих прошлых школах я всегда боялась остаться в стороне, быть незамеченной, одинокой, однако в этот раз я недооценила насколько редко в средней школе Форкса появлялись новые ученики. Почти каждый буквально таращился на меня с интересом, пока я пыталась найти нужный кабинет, и даже то, что я напрямую встречалась с их изучающими взглядами, людей не смущало. Такое внимание было мне незнакомо, но я, распрямив плечи, немного горделиво шла вперед, смотря прямо перед собой. Если уж и будут продолжать смотреть, то пусть лучше не видят во мне мышку. Заметив, наконец, нужный мне кабинет, я зашла за другими людьми и так же, как и они, повесила куртку на крючки у входа. Маленький класс полностью был заставлен партами, и, хоть учеников во всей школе было мало, свободное место было только одно. Я подошла к преподавателю, мистеру Баннеру, и подала ему формуляр. Едва взглянув на меня, он его подписал, выдал учебник и предложил сесть на единственное свободное место. Пока я шла к парте, то буквально всем телом чувствовала на себе взгляды одноклассников, будто идешь под десятками прожекторов. Сев за парту, я, наконец, взглянула на своего соседа и обомлела. Бронзовые волосы, белоснежная кожа и тело Аполлона. Мне показалось, что я словила дежавю, когда парень быстро взглянул на меня своими золотыми глазами и, увидев, что я смотрю на него в ответ, отвернулся в сторону мистера Баннера. Однако в момент, когда наши глаза пересеклись, я снова почувствовала, как моя интуиция бьется в истерике от страха. Сердце быстро забилось, и я отвернулась, стараясь незаметно отодвинуться от него подальше. Вот повезло! Это наверняка сын того прекрасного врача-убийцы, с которым моя мама хотела, чтобы я подружилась. У меня невольно вырвался истерический смешок, и я почувствовала, как мой сосед внимательно на меня посмотрел. Я буквально застыла изваянием, молясь всем богам, чтобы эта паника ушла. Следующий час, во время которого шел урок, я запомнила плохо. Казалось, что мое сердце не успокоится никогда, и в какой-то момент я буквально оглохла, слыша только пульсацию крови в ушах. Все это время я чувствовала взгляд своего соседа и боялась даже пошевелиться лишний раз. Разумом я понимала, что мне совершенно нет смысла бояться этого красивого парня, но интуиция не успокаивалась и буквально подначивала встать и убежать куда подальше. В какой-то момент мне показалось, что я услышала голос. Не разобравшись, откуда он шел, я повертела головой и наткнулась на вопрошающий взгляд золотистых глаз. — Что? — переспросила я сухим шершавым голосом. От страха казалось, что вся слюна просто исчезла. — Меня зовут Эдвард Каллен, а тебя как? — повторил парень низким баритоном, от которого у меня побежали мурашки. Подавив в себе крик паники, я решила все же ответить. — Акеми Уилсон, — голос постепенно возвращался к нормальному состоянию. — Ты дочь Хитоми Уилсон, новой медсестры в больнице? — снова спросил Эдвард, с интересом глядя на меня. Я посетовала на судьбу за то, что оказалась в такой ситуации. Но вот, что было странно — чем дольше мы разговаривали, тем меньше орала об опасности интуиция. Заинтригованная этим, я решила продолжить разговор. — Да, со мной еще приехала сестра, правда она учится на два класса младше меня. А ты, наверное, сын доктора Каллена? Он вчера заходил к нам. — Так и есть, — и парень впервые немного улыбнулся. Увидев его белоснежные зубы, интуиция опять подала звоночек об опасности, и я невольно вздрогнула. Каллен, заметив это, посерьезнел и буквально вперился в меня глазами. Я тоже застыла, смотря на него, почувствовав себя добычей перед хищником. Сердце снова забилось в приступе, а глаза парня напротив меня совсем чуть-чуть потемнели. Не знаю, что пытался выискать в моем взгляде Эдвард, но спустя какое-то время прозвенел спасительный звонок, и я буквально пулей выскочила из класса. Только оказавшись на улице, я смогла привести свои чувства и мысли в порядок. Не знаю почему, но моя интуиция и чувство самосохранения реагируют на обоих Калленов так, будто они собираются меня в эту же секунду убить. Разумом я прекрасно понимаю, что они ничем не давали мне повода сомневаться в своей безопасности рядом с ними, но что-то в них включает во мне животный страх за свою жизнь. И, судя по тому, как легко и спокойно вчера разговаривала мама с доктором Калленом, я такая одна. Размышляя над своей необоснованной паникой рядом с Калленами, я подошла к одному из южных корпусов, где у меня должна была проходить тригонометрия, а затем изобразительное искусство. Едва я успела зайти в корпус, ко мне подошла миниатюрная девушка с копной каштановых кудрей. — Привет, меня зовут Джессика, а тебя? — доброжелательно спросила она. Я порадовалась, что рядом с другими людьми все происходит как обычно, и я не испытываю страха, поэтому с улыбкой ответила ей. — Акеми Уилсон. — Вау, какое необычное имя! Впервые такое слышу. Я невольно усмехнулась, слыша подобные слова, наверное, в сотый раз. — А твои родители откуда? — продолжала расспрашивать шатенка, пока мы шли по коридору. — Мама из Японии, отец вырос здесь, в Америке. — Неужели? А ты здесь родилась? — Нет, в Японии. — Тогда почему решила сюда перебраться? Вопросы все лились из девушки, и, едва успевая отвечать, я не заметила, как мы зашли в один кабинет. — Так тебе тоже на тригонометрию, — обрадовалась Джессика, — Садись рядом со мной, там как раз место свободно. Я улыбнулась и, пообещав девушке, что сяду рядом с ней, подошла к преподавателю и отдала ему формуляр. Мистер Варнер, так значилось на его бейджике, заинтересованно на меня глянул, подписал формуляр и попросил в начале занятия рассказать немного о себе. Как же я ненавидела такие просьбы! Однако пришлось улыбнуться и поведать всем о том, кто я такая и что вообще тут забыла. Села я, как и обещала, рядом с Джессикой, и она то и дело старалась вывести меня на разговор. Благо мы сидели на задних партах, но нервы мистера Варнера успели изрядно потрепать. В один момент он вызвал меня к доске решать уравнение, сказав, что раз у меня есть время болтать в первый день в новой школе на его занятии, то я наверняка уже все знаю. Посмотрев на задание, я подивилась тому, насколько школы в маленьких городах отстают от программы в мегаполисах. В последнем городе, в котором мы с семьей жили, Сиэттле, такие уравнения нам объясняли еще в прошлом году. Так что, с легкостью решив задачу, я вернулась на свое место, оставив мистера Варнера бормотать что-то про нерадивых учеников. После урока я с ноткой грусти попрощалась с Джессикой, которая пошла на занятие по политологии, и направилась в кабинет изобразительного искусства. Зайдя в класс, я сразу же заметила два пустых места у мольбертов, которые стояли полукругом — одно у окна и другое рядом с невероятно прекрасной девушкой с бледной кожей. «О, нет, только не снова!» — пронеслась единственная мысль у меня в голове. Пулей подлетев к преподавателю, миссис Андерсон, я получила подпись на формуляр и буквально побежала к месту у окна. Хоть я и не была до конца уверена в том, что эта девушка из семьи доктора Каллена, а если и да, то как мое тело себя поведет рядом с ней, рисковать не очень-то хотелось. Поэтому, сев у окна, я расслабилась и даже познакомилась со своей соседкой, Анжелой, очень приятной, но немного застенчивой девушкой в очках с темно-каштановыми прямыми волосами. Оказалось, что она тоже ходит на биологию и уже видела меня, когда я садилась рядом с Эдвардом. Снова вздрогнув при упоминании имени Каллена (когда же я избавлюсь от этой дурацкой привычки), я отвернулась к мольберту, так как началось занятие. Миссис Андерсон задала нам сделать набросок композиции, состоящей из фруктов в вазе и кувшина. Краем глаза я не могла не заметить красоту той девушки, которую приняла за еще одну дочь доктора Каллена — короткие каштановые волосы ежиком обрамляли прелестное лицо, золотистые глаза бегали по рисунку, изящные руки грациозными движениями добавляли штрихи, и в целом девушка напоминала сказочного и невероятно прекрасного эльфа. В конце занятия я сдала свой набросок, невольно взглянув на работу девушки-эльфа, которую та оставила одной из первых, и невольно поразилась ее таланту. Это можно было бы назвать фотографией — настолько все было идеально, однако чувствовался еще и авторский почерк во многих штрихах, что делало работу намного интереснее. На следующее занятие по английской литературе в третий корпус мы пошли вместе с Анжелой. По дороге к нам присоединился друг девушки, Эрик, который направлялся туда же. Он предложил мне сесть с ними за ланчем после этого занятия, на что я с радостью согласилась. Я была очень рада завести побольше новых знакомств. Английская литература прошла довольно спокойно. Мистер Мейсон, подписав мой формуляр, выдал мне список литературы на семестр, многое из чего я уже проходила в школе в Сиэттле. Так что после окончания занятия я в приподнятом настроении в компании Анжелы и Эрика пошла в столовую.