Кризис Юаней

      Под теплым ласкающим прикосновением пальцев Шэнь Цинцю проснулся и понежился буквально несколько секунд, прежде чем разлепить глаза; ведь чем дольше проваляется он, тем сильнее потешится его ненаглядный муж, ведь явно знает, что Цинцю уже проснулся. А потешился на сегодня он уже с избытком — с самого вечера и до рассвета. Так что надо было встать и хотя бы что-то на себя накинуть, пока его не сожрали, прежде чем он сам сумеет позавтракать. Или пообедать?       Глядя, как трепещут ресницы любимого, Ло Бинхэ не удержался от смешка, пока голову пикового лорда с непрошибаемой маской на деле же изводила мысль, на кой черт его мужу потребовалось еще и светило придумать под стать человеческому в демоническом дворце. Он на ниточку кусок артефакта повесил что ли на потолок? Бамбук здесь ведь явно не солнечной энергией питался. Он тоже лучами не питался, для еды у него была его овечка. С наглым волком под шкурой.       Хотя, не сказать, что лишь это ему нервы подбивало. А незыблемое ощущение дискомфорта, появившееся еще со вчерашнего дня, или, скорее, сегодняшней ночи, так осторожно скребущего под кожей, но никак не желающего покидать.       — Доброе утро, Шицзунь, — Бинхэ склонился над Шэнь Цинцю, слегка коснувшись уголка губ любимого. И получив предупредительно пальцами по лбу, исправился: — муж.       — Значит, будить своего мужа ты не смеешь, а едва просыпаюсь, потешаешься как можешь.       Нарочито нахмурив на мгновение брови, Цинцю вновь расслабил свое выражение, поднимая руку к родному лицу. Проведя пальцем по скуле, чем вызвав щенячий восторг и красную искорку в чужих глазах, вздохнул и принял сидячее положение.       — Мужа что-то тревожит?       «Да, мой проницательный Бинхэ, тревожит. Но не ноющая поясница и бедра, как ты сейчас, скорее всего, мог бы подумать, — его это перестало тревожить после специальных тренировок методом проб и ошибок, а так же после мусорных советов мусорного дуэта Система+Автор, — просто день таков, что от завтрака и кофе в постель я бы не отказался». Но этого он, конечно же, не скажет.       — Ничего такого, с чем бы этот лорд не смог совладать, — уверенно проронил Цинцю, кивая самому себе в подтверждение.       — Но это лишь доказывает мой вопрос, — тихо и уверенно произнес Бинхэ.       В ответ изогнув бровь без отрицаний, словно в ожидании продолжения, пиковый лорд потянулся к вееру на прикроватной тумбочке и сложенный поднес к подбородку. Бинхэ, проигнорировав явную провокацию, предложил то, чего не хватало:       — Еда еще горячая. Муж не хочет пока умыться или быстро искупнуться? Или этот причешет волосы, или сделает массаж? — с милой улыбочкой и смеющимися глазами.       Цинцю оставалось лишь допустить мысль, что кто-то когда-то мог подсунуть его мужу книжечку по ухаживанию для чайников, и знаете что? У него выходило. Хотя, кому мы тут все врем? У Бинхэ, как протагониста гаремного романа, пусть жанр и сменился на BL с одним суженым, все это могло быть выдолблено на его костях с самого рождения. Не то, чтобы он был против.       — Конечно же нужно сперва умыться, — Шэнь Цинцю начал вставать, и Бинхэ тут же с довольной лыбой подоспел взять его одной рукой под кисть и второй за талию, чтобы проводить к явно всему готовенькому.       Нравилось ли ему, что за ним так ухаживают? Да. Нравилось ли, что это казалось излишне опекающим? Нет. Но и да, в рамках внимания. Ему казалось, точнее, он знал, что это со стопроцентной вероятностью так, но Бинхэ словно требовал чего-то еще, бóльшего, чем простого к себе взгляда. Возможно, это происходило даже неосознанно с его стороны. Но что есть — то есть, и им предстояло еще много чего разгрести в их отношениях. Благо, что хоть эту простую истину он уже понимал.       Зато с постельными упражнениями все стало намного лучше, вот! Особенно после многочисленных «дружеских» визитов Бингэ, отчего его Бинхэ сам загорался различными идеями фикс, чтобы как можно сильнее утереть первому нос. Как бы Шэнь Цинцю этот маленький момент не смущал, он также не противился их прогрессу.       Прилипнув к своему мужу, Бинхэ не удержался, вновь клюнув в щеку Шицзуня, улыбнувшегося, скорее всего, каким-то своим мыслям. Как же он иногда хотел забраться ему в голову, чтобы понять его! Ведь Шицзунь обычно все равно держался при нем как можно прямее, и лишь пока был сонным или разнеженным можно было и стать напористей, не получив любяще веером по макушке.       Цинцю отмахнулся от отпустивших его после шалости рук Бинхэ, тотчас ускакавшего ожидать его к столу, и прошел к ширме, со свисающими на ней подготовленными зелеными одеждами. Накинет, пожалуй, на белье какую-то одну верхнюю мантию, и сойдет.       От теплой воды улучшилось настроение и Цинцю даже улыбнулся, подставив лицо не особо согревающим лучам. Хм, ладно, он прощает это искусственное солнце. Оно точно было приятнее зловещего алого туманного неба этого царства или каменного потолка дворца.       Но только ему показалось, как утихает ранее испытываемое зловещее ощущение, в дверь их бамбуковой хижины номер два постучали.       Это же, наверное, могли быть подчиненные его мужа, да?..       Но нехарактерно уверенный стук и напряженная аура, распространившаяся от его мужа, показывали, что все иначе, нежели он пытался себе надумать. Цинцю вздрогнул, торопливо накидывая на себя одежду.

* * *

      Император, закрывая за собой двери своих покоев, сразу же разрезал с помощью Синьмо пространство и проскользнул в пролом. Оставлять мальчишку одного он не беспокоился. В его комнате не было ничего, что могло бы причинить ему вред; потенциально, отлеживалось у него на полках пару артефактов и заклинаний, но без ци активировать их или вызвать реакцию было невозможно.       Но у ребенка ци ведь точно же отсутствовала, верно?..       Переходя между пространствами он закатил глаза на свои же нехарактерные обеспокоенные мысли, и в тот же миг очутился на знакомой зеленой поляне у знакомой бамбуковой хижины. Запах свежей зелени и бамбука окатил его, но прежде чем вызвать у него ностальгию Бинхэ огляделся и сосредоточился.       Отклик его крови — почти его — дал знать, что в этом мире искомого им человека не было. И это же подтвердила проходящая немного поодаль Нин Инъин, в этом мире его всего лишь шицзе, приблизившись в тот же миг, как только приметила его.       — Ло-шиди, ты тут один? Ничего же не случилось, вы с Шицзунем здесь что-то забыли? — слегка обеспокоенный, но полный радушия голос донесся до ушей Бинхэ. Подумав, что он знать не знает в каких делах сейчас были замешаны фальшивка с Цинцю, он дал самый нейтральный заверяющий, что все в порядке ответ, и девушка продолжила немного возмущенным тоном: — Тогда скажи, когда этот эгоистичный соученик хоть ненадолго вернет нам нашего Шицзуня? Ну не будь таким скрягой, а!       Шутливое негодование Инъин показывалось в виде слегка надутых щек и поджатых губ. Было забавно и даже жалко, как тут могли относиться к его двойнику, иногда с неким пренебрежением. Но что было более жалким, так это то, что Император трех царств изредка стал ловить себя на мысли, что, возможно, хотя бы немного, но был бы и сам не против такого в своем окружении. Вместо душных залов и гаремных интриг. И он даже научился это принимать внутри себя, хотя все еще противился.       Впрочем, сейчас было не до этого.       — Нин-шицзе, мне пора, а Шицзуня конечно же скоро верну, как только улажу кое-какие дела, — пообещал он вместо фальшивки Ло Бинхэ этого мира.       — Ладно, но это обещание! — пригрозила указательным пальцем Инъин и вскоре мягко помахала рукой. — Тогда, до встречи, будем ждать вас двоих.       Бинхэ хмыкнул про себя, разворачиваясь и доставая Синьмо, находясь уже поодаль от чужих глаз. Небольшая шалость — пусть эта шицзе если что загрызет того паршивца, если он в скором времени «не вернет» всеми любимого Шицзуня. Как подло с его стороны, подумал он и снова взялся за голову. Что за иррациональные десткие поступки?       Еще один разрез в пространстве, переход, и на этот раз в окружающем его мире кровяные паразиты отозвались.       Перед ним стояла все та же бамбуковая хижина с пика и прорастающий бамбуковый лес. Особо не церемонясь он постучался в дверь, а Синьмо лязгнул, укрываемый в ножны.       Еще до стука он ощутил, как начала расползаться изнутри жилища недружелюбная энергия. Его учуяли в тот же момент, как нога успела ступить на землю. За отворившимися дверями в него мигом впился недоброжелательный взгляд, явно намекая, что Императору трех царств тут были не рады. Впрочем, как и всегда.       — Чего на этот раз приперся? — сквозь зубы процедил Ло Бинхэ этого мира.       Хо, а он-то, по правде, ожидал кулака в лицо. Возможно, тот сам подивился, что он явился так прямо на порог? Неуж-то котелок варит?       — Этому лорду сейчас нужен Шицзунь, — и перешел сразу к сути.       — Тебе он, знаю я, всегда нужен, и он тебе не Шицзунь, — короткий язвительный ответ. — Что на этот раз задумал?       Хмм, тоже верно подметил. Удержав самодовольство при себе, он заметил, как из-за перегородки к ним уже шагал Шицзунь. Всегда сдержанный, величавый и внушающий трепет, он был прекрасен как и обычно, вот только едва заметный след от подушки и несколько нестертых наспех капель на лице делали его живым и вполне земным.       Сразу кинув взгляд на незваного гостя в дверях, перекрываемого рукой Бинхэ, Шэнь Цинцю отчего-то почувствовал, что сейчас влипнет. И весь мир влипнет, а то и целых два. Только при одном лишь взгляде на Бингэ странное ощущение, которое он переживал сегодня, накатило с новой силой, нервным тяжелым комком завязываясь в животе.       На самом деле, они с мужем даже привыкли, что Ло Бинхэ из первоначального мира стал частенько вламываться в их мир, наводя суету. И чем больше он являлся, тем чаще Цинцю стал проглядывать в нем обиженного мальчишку внутри эгоистичных поступков вместо жестокого правителя. Хотя, честно сказать, даже будучи читателем его не прельщали все те успехи, которых добился главный герой-жеребец. По его мнению, ему дали все, но совершенно не должное.       А еще эти их тупые главногеройские пранки с похищением невесты (мужа!), известные смыслом лишь этим самым главным героям.       Но, простите, так уважительно стучать и стоять на пороге с моськой, предвещавшей, что сейчас ка-а-ак раздастся системное сообщение [Сгенерировано новое мировое задание уровня SSS+++], непроизвольно вызывало дрожь по телу до самых костей... Это знаете, как когда вы доводите до белого каления тихого человека, и его гнев кажется в сто раз хуже всегда злобного мудака? Вот, тут было так же, лишь с другими показателями.       Незаметно сглотнув сухую слюну, Цинцю решил заговорить, видя, что две пары глаз устремились в его сторону, дожидаясь именно его слов. Словно те будут истиной, если вылетят именно из его рта.       — По какому же здесь делу Ваше Величество? — наконец решил спросить он сдержанно и даже почтительно, плавным движением руки раскрывая веер у лица.       — Шицзунь, у него точно не может быть ни хороших, ни даже нейтральных помыслов!       Его Бинхэ говорил, конечно, неоспоримые факты, но все же стоило выслушать гостя, который пришел и даже не начал буянить, ожидая их ответа? Словно поняв маленький упрек, его муж повернулся обратно лицом к Бингэ.       Сложив руки на груди, последний начал:       — В моей комнате сегодня появился ребенок.       На этом и закончил.       Хм? Дорогой Ло Бингэ, главный герой-жеребец мусорного гаремника, ты что несешь? У тебя разродилась жена на твоем ложе? Какие еще дети? А деторождения вообще упоминались в оригинале? Погодите, да зачем ему вообще сообщать им нечто такое. Тем не менее…       — Нам тебя поздравить? — прищурился его Бинхэ, перед этим слегка опешив на пару с Шицзунем. Он раздумывал, не следует ли ему воспринимать это как издевку, что для них с его мужем это в физическом плане было недосягаемо?! Вот засранец, Бинхэ знал, что здесь что-то было нечисто!       Бингэ сначала нагло ухмыльнулся, но быстро выдохнул и вновь стал серьезней, пока Ло Бинхэ не начал буянить, и попробовал немного разжевать, совсем чуть-чуть. Тот, кому надо — и так поймет. Он был здесь именно для этого подтверждения.       — Я сегодня проснулся оттого, что в моей комнате появился мальчишка. Полагаю, лет пяти? Не принадлежащий ни моему миру, ни вашему, и ни одному похожему, — при этих словах Император перевел взгляд на Шэнь Цинцю. Который в ответ на это слегка нахмурил свои тонкие брови, намекая, что весь во внимании, — Который представился как Шэнь Юань.       Кажется, желудок Шэнь Цинцю сжался и перевернулся несколько раз. Хорошо, что он еще не поел.       Заметив, как на этот раз нездорово исказилось лицо его мужа, — дернувшегося глаза из-под веера и, он мог поклясться, поджатой за ним губы хватило, чтобы это охарактеризовать немалым потрясением, — Бинхэ прыжком оказался около него, заботливо одной рукой приобняв того за плечи, и защитно встал между ними, напоминая настороженного пса. Что так взволновало его Шицзуня? Схожее имя? Здесь крылся какой-то секрет? Еще и между ними двумя — как такое вообще произошло, почему ему ничего не рассказал его муж?       — И что это значит? — раздался в тишине вопрос от Бинхэ. — Шицзунь, все в порядке?       Цинцю вздохнул.       Да начнется рубрика «сейчас как поясню».       И лишь бы не умереть, от рук мужа или Системы. Которая сейчас пребывала в состоянии «Сдохла, разгребай сам, дорогой Хост» и не отвечала на его внутренние вопли.