Уголёк

Трёхэтажное заброшенное здание на окраине города годами служило банде "уголёк" в качестве отличного места для пыток и убийств. Бывший детский лагерь был теперь окровавленным и запятнанным человеческими грехами. Совершали непростительные поступки не только бандиты Хон Давона, но и сами мученики, которые попали сюда из-за предательства или других ошибок, которые не устроили главу. Предшественник Чонгука был человеком строгим и неприступным, когда дело касалось верности своих подданных. Он никогда не прощал, если его доверие и расположение обманывали. Такое качество он пытался развить и в своём приёмном сыне, чтобы тот стал достойным преемником, который сможет управлять всем, что так упорно строил Давон. Мужчина хотел, чтобы будущий глава не шёл на поводу у привязанности или других человеческих чувств, которые могли заставить его передумать и смягчиться. Хон не был человеком бессердечным, Бог не обделил его милосердием и состраданием, но он считал, что большинство взрослых не заслуживает доброты к себе. Поэтому, он направлял свои искренние порывы помочь невинным детям, успевшим познать горький вкус жизни. Чонгук многому научился и немалое перенял у своего "отца". Он постоянно размышлял, рассчитывал всё наперёд и умел быть жестоким прямо как Давон. Молодой глава тоже не прощал предательства, но особенно он не терпел наглости в людях. Если позволяли себе больше чем положено, мужчина мгновенно вспыхивал, желая проучить этих людей как можно скорее. Именно по этой причине, его немедленно охватила злость при поступившем звонке. С приходом к власти в банде, Чонгук стал замечать неладное в счетах. Из-за многочисленных дел, он откладывал эту проблему в долгий ящик, но поручил Чимину следить за изменениями. Он решил серьезно заняться с этим, когда один из родителей, обратившихся за помощью к благотворительной организации Давона, попросил еще немного суммы, недостающих на лечение. Чимин тут же выяснил, что часть переведённых денег не дошла до счета больного ребенка и за этим стоял человек, ответственный за управление этой самой организацией. Оказалось, что он занимался подобным и во время Давона, только тот не замечал того в силу своей болезни. Позволив предателю еще немного насладиться своим "умным" ходом, Чонгук наконец приказал его схватить и привести в заброшку, чтобы взглянуть бессовестному в глаза. Поднявшись на второй этаж здания, Чонгук сразу заметил Чимина, который уже ожидал его тут вместе с несколькими людьми. Именно на этом этаже проводили свои пытки угольки, потому что тут располагался широкий зал, в котором раньше устраивали представления детишки. Большое пространство и снесённые стены позволяли играться с жертвами, пугая выбросить их в пропасть, в котором вполне можно было разбить себе голову. Привязанный к стулу Со Ынво с нескрываемым испугом глядел на Чонгука, неспешными шагами приближающемуся к нему. Он начал часто дышать, понимая, что его существованию совсем скоро придёт конец, потому что Чон Чонгук никогда не оставляет без наказания. А он, идиот, просчитался, предположив, что новый глава не заметит его финансовых махинаций. Он ведь думал, что Чон способен только на физическую силу и запугивания, а оказалось, что он умён во всех смыслах. - Со Ынво... - невероятно жутко произнёс мужчина имя жулика, становясь прямо перед ним. Он глядел на него свысока, показывая своё превосходство перед ним. - Не поздороваешься? Или стал настолько смелым, что уважение потерял? - З-здравствуйте, господин Чон, - запинаясь, еле проговорил бывший управляющий, не смея поднимать глаз на главу. Дрожь в теле и в голосе сразу выдавали его страх. - Знаешь почему оказался здесь? - Ынво кивнул головой в ответ на вопрос. - Сожалеешь? - снова кивки головы, только в разы энергичнее первого. Чонгук сделал шаг назад и брезгливо оглядел мужчину сорока лет, сидевшего склонившись. Его еще не били по приказу главы, поэтому жалкое лицо было в порядке. Пока что. Посмотрев на одного из накачанных парней, Чон дал знак подойти к Ынво и исправить целостность его рожи. Тот встал перед ним и влепил ему кулаком в щеку, а потом еще раз пониже, чтобы тонкая губа разбилась и пошла кровь. На этом Чонгук его остановил и приказал развязать мужчину, чтобы его руки освободились. Тот с неверием поднял глаза на главу, не понимая за что его отпустили. - Ударь меня, Ынво, - со сталью в голосе сказал Чон, тоном не терпящим возражений. Побитый мужчина странно покосился на начальника, не решаясь исполнить его приказ. - Ударь, я тебе сказал. Разве у тебя нет гордости? Но тот молчал и не двигался, не отрывая глаз от пола. Он не был настолько глупым, что наивно не ожидать подвоха. Чонгук лишь усмехнулся на это, положив руки в карманы. - Значит, трогать меня ты боишься, а чужие деньги нет? - глава сделал к мужчине шаг, заставляя того попятиться назад. - Или ты посчитал себя умнее других? Я люблю умных людей, Ынво, но не наглых. Таких я на дух не переношу. Чонгук помолчал пару секунд, еще раз обдумывая наказание для Со Ынво. Хон Давон приказал бы убить его, даже не задумываясь, однако мужчина решил пойти другим путём. Он не особо любил марать руки о жалких людей, которые предоставили малые неприятности, но считал, что им тоже нужно наказание. Если Ынво так боится смерти, то пусть живёт всю жизнь в страхе, что его в любой момент убьют. Более того, Чон знал какое оружие определенно собьет жулика с ног, умоляя простить себя. - Слышал у тебя есть дочки, - с неким удовольствием сказал мужчина, внимательно следя за изменением лица Ынво. - Близняшки. Глаза у того расширились и он с паническим страхом посмотрел на главу. Руки у него начали дрожать, а сам он упал на колени, кланяясь перед Чонгуком. - Делайте со мной что угодно, но дочек моих не трогайте! - он начал практически рыдать, отчего Чон лишь скривил губы с еще большим отвращением. - Умоляю вас! - Ты разве не знаешь какое бывает наказание за обман? - Прошу, простите меня. Не заставляйте моих детей платить за мои ошибки, прошу! Чонгук проследил за его просьбами еще некоторое время, а затем нацепил на себя безразличную маску и пошёл прочь. Чимин проследовал за ним, зная, что у него есть разговор, который не должен был слышать Ынво. Мужчины спустились на первый этаж и встали друг напротив друга, убедившись, что ушли достаточно далеко. - Пусть посидит несколько дней, думая что умрёт. Жене покажите доказательства об измене сегодня же, пусть подаёт на развод. Устройте её куда-то на работу, чтобы с детьми всё было нормально. - А с Ынво что делать, когда отпустим? - спросил Пак, бросив короткий взгляд наверх, откуда слышались умоляющие возгласы. - С семьей он никогда не сможет встретиться, а счета все заблокированы. Ни в одно хорошее место его не берут, а дальнейшее нас не интересует, - перечислил Чонгук, поглядывая на время. Семья для него было святое и он никогда бы и не подумал на самом деле использовать её против своих врагов. Чонгук мог только запугать, но никогда не осуществил бы сказанное в реальность. Он был убеждён, что дети никогда не виноваты за ошибки своих родителей и не должны страдать из-за их оплошностей. К тому же, его останавливала собственная сестра, которая могла оказаться под угрозой из-за его опасной деятельности. Если он будет использовать родных как козырь, то это может вернуться ему бумерангом, отразившись на Чаён. А он никогда бы не простил себе, случись с ней что-то. Чонгук безумно дорожил сестрой и жить без неё не мог, пусть и не показывал свою любовь так часто. Оставив Чимина дальше разбираться с Ынво, Чонгук поддался внезапному порыву забрать сестру из школы. Ему захотелось хоть иногда проявлять заботу о ней, показывая, что она не забыта и имеет для него большое значение. С вступлением на новую должность, он совсем не уделял ей внимания и их редкие посиделки стали еще реже. У них была традиция вместе завтракать, но и её он стал нарушать, постоянно разъезжая по делам. Поэтому, приехав к школе, он отпустил телохранителей на время и стал ожидать пока уроки закончатся. Оказывается, Чонгук приехал за двадцать минут до окончания занятий, поэтому ему пришлось подождать некоторое время на скамейке снаружи. Вскоре прозвенел звонок, который был слышен через приоткрытые окна и в атриуме стали появляться школьники в специальной форме. Школа была частной, поэтому можно было увидеть много детей с дорогими смартфонами в руках, которых забирали на машинах еще дороже. Глядя на них, Чонгук отчасти понимал почему Чаён не могла ни с кем подружиться. Она оставалась скромной и тихой в любом случае и чувствовала себя лишней в этом обществе. Но мужчина не мог перевести её в другое место, потому что в этой школе условия и защита намного лучше чем в любой другой. Пока он ждал появления своей сестры, то неоднократно замечал на себе заинтересованные взгляды школьниц в коротеньких юбочках. Толпа подружек перешептывалась между собой, постоянно хихикая и не стесняясь указывать на него пальцами. Чонгук старался делать вид, что ничего не замечал, потому что внимание девушек-подростков никак ему не льстило, даже отвращало. Он не понимал, как им позволяют носить такие короткие вещи в публичном месте. Вот девушки с его окружения никогда не одевались так, взять например, свою же сестру, которая никогда не просила укоротить юбку или же Инхё... Чонгук вдруг тряхнул головой, не понимая как она ворвалась в его мысли. Нет, она действительно не показывала много кожи, предпочитая закрытые наряды, но неужели он не знает других женщин, которых можно было вспомнить? Его споры с самим собой внезапно прервали и он уже было надеялся, что это Чаён, но перед ним стояла одна из девиц неподалёку, бросавшая хищные взгляды на него. Он вопросительно посмотрел на неё, подняв голову вверх. - Здравствуйте, а вы кого ждете?  - спросила девушка, игриво крутя прядь волос на указательном пальце. - Может, я могу вам помочь, а то вы долго тут сидите. - Знаете Чон Чаён? - он бросил взгляд на дверь, пытаясь поймать фигуру сестренки. - А вы кем ей приходитесь? - школьница наклонила голову вбок, изучающе проходя глазами по телу мужчины. - Старший брат. - Правда? - она удивлённо приподняла брови и опустилась рядом с Чонгуком, закинув одну ногу на другую. - Она не говорила, что у неё есть брат. Я, кстати, её подруга Нарэ. - Если вы её подруга, то можете позвать? Но исполнять просьбу Нарэ не пришлось, потому что мужчина уже заметил свою сестру, которая шла в их сторону с недоуменным выражением лица. Игнорируя школьницу, тут же раздосадованную приходом "подруги", Чонгук приобнял Чаён и пошагал в сторону автомобиля вместе с ней. Усадив её на переднее сиденье, предварительно бросив рюкзак на заднее, он расположился на водительском месте и завёл двигатель. Младшая Чон поинтересовалась у брата причиной желания забрать её из школы, на что получила ответ "соскучился", что тут же растопило её сердце. Как и полагал Чонгук, сестра очень обрадовалась возможности провести больше времени вместе и принялась рассказывать школьные истории по просьбе брата. - Ты понравился Нарэ, теперь она будет просить меня, чтобы ты приезжал почаще. А может, домой напросится... - вслух размышляла она, вспоминая неловкие для нее эпизоды с слишком рано повзрослевшей одноклассницей. На самом деле, многие девочки из её параллели давно начали встречаться и даже лишились девственности, что заставляло Чаён чувствовать некую отсталость от своих ровесников. Пока одноклассницы вовсю веселились с парнями, она упрекала себя в том, что не могла забыть о чувствах к Чимину и быть как все. - Она подругой меня назвала, хотя мы не разговариваем даже... - Не обращай внимания, я всё равно со школьницами не вожусь, - сказал он и тут же улыбнулся сестре, которая странным взглядом уставилась на него. - Как дела с реальной подругой? Ты давно о ней не рассказывала. - Она не так давно потеряла близкого человека, поэтому мы не могли встретиться долгое время, - принялась рассказывать девушка, ковыряясь в проеме для ключей на бардачке. - Потом, она нашла новую работу и пропадает днями и ночами там. Но мы часто говорим по видеозвонку и она обещала найти время для встречи позавчера. Бросив мимолётный взгляд на её пальцы, Чонгук снова вернул его на дорогу, стараясь не упустить следующий поворот. Он нечасто интересовался новой подружкой сестрёнки, но искренне был рад, что она обзавелась друзьями. Чаён стала больше времени проводить вне дома и общалась с кем-то кроме прислуги или брата. Мужчина надеялся, что её знакомства с людьми продолжатся, тем самым увеличивая вероятность того, что сестра забудет про чувства к Чимину. Однако, девушка всё еще была в него влюблена, судя по вопросу, заданному через некоторое время молчания. - Чонгук... - она перестала возиться с замком бардачка и сложила ладони вместе, обдумывая стоит ли спрашивать. - А когда Чимин придёт в гости? Мы давно не виделись. Незаметно для сестры, Чон сжал пальцы на руле, чувствуя себя виноватым за просьбу к Чимину не появляться дома. Он предполагал, что так она будет меньше вспоминать о Паке, но точно не мог утверждать, потому что поковыряться в голове сестры не имел возможности, да и женская логика порой способна на вещи, никак непонятные для него. Однако, проблема заключалась не только в влюбленности Чаён, но и в её детской привязанности, укрепившейся с годами. Чонгук не мог лишить её встреч с близким человеком, по которому она искренне скучала. - Он занят, еще и ночью не спит, поэтому днём отсыпается, - углубляться в подробности он не стал, так как сестре незачем было знать об их работе. К тому же, Пак не всегда пропадал по служебным обстоятельствам, а об этом вообще не стоило заикаться. Но стоило ли Чаён видеть Чимина, особенно после поцелуя с ней? Чонгук до сих пор злился при мысли о том, что именно Пак поцеловал сестру и вообще не хотел, чтобы у сестры возникала любая надежда на отношения с мужчиной. Выдержав тишину в несколько секунд, он обдумал сложную задачу в голове, взвесив все за и против и в конце концов, решил в пользу сестры. - Хочешь, я приглашу его поужинать? - спросил он, заранее зная ответ. Чаён бы не стала бы просить брата о таком сама, потому что посчитала бы себя навязчивой сестрой, которая мешает взрослым со своими прихотями. - На следующей неделе? - Все вместе? - девушка с благодарностью и неверием посмотрела на Чонгука, излучая надежду. Тот согласно кивнул, не пытаясь даже предположить к чему это приведёт. Чаён, очевидно, рассмотрела инцидент с Паком со всех сторон и наконец набралась смелости это с ним обсудить. Она была девушкой неглупой и понимала, что он был пьяным в стельку, однако, разве в таком состоянии люди не говорят и делают что давно хотят? Например, именно так люди пишут бывшим или спят с тем, кто приглянулся. Возможно, Чимин тоже мог испытывать к ней что-то, но отрицал, потому что вместе проведённое детство, разница в возрасте и Чонгук не позволяли ему это признать. Всё это сбивало её с толку, затуманивая её разум, поэтому младшая Чон захотела расставить всё по полочкам и не отвлекаться от подготовки к экзаменам подобными драмами.

***

Инхё никогда не причисляла себя к числу злопамятных людей. Она предпочитала забывать об обидах прошлого и больше не вспоминать, не желая растрачивать энергию на хранение неприятных эпизодов её жизни. Лишь иногда она делала исключения и ярким примером может послужить смерть Юнги, который она не собиралась прощать никому. Но Джин был человеком, который никогда не забывает и мстит за каждый поступок, что принес ему вред. Он не обладал вспыльчивым нравом, способным совершать необдуманные поступки, поэтому люди вокруг считали все его действия обоснованными и правильными, даже если в иных обстоятельствах были бы другого мнения. Брат мог отчитать за грубые слова в свой адрес, напомнив каждое слово в точь в точь провинившемуся человеку. Инхё отличалась от него отсутствием таких черт, но одна кровь иногда давала о себе знать. Ровно два дня после случая в машине, Чонгук не появлялся в клубе, что было лишь в радость для Инхё. Она в тот же день решила, что не будет придавать этому особого значения, так как не была настолько близка с мужчиной, чтобы воспринимать его слова близко к сердцу. Более того, она знала о заслуженном наказании, что ждёт "Пак Чимина" вместе с его начальником Чон Чонгуком, поэтому успокаивала себя тем, что он скоро получит за свой грубый поступок. Однако, не видеть его пару дней было ей в пользу, чтобы заняться небольшой разведкой без чужого пристального взгляда. Она старалась найти какие-то записи насчёт всех клиентов борделя, надеясь обнаружить хоть какую-то информацию про одного конкретного. Однако, личные данные посетителей публичного дома не хранились в её компьютере, поэтому она искала другие пути выйти на свой объект. Как раз за таким занятием и застал её псевдо-Чимин, придя в бордель одним вечером и зайдя в её кабинет. Инхё специально задержалась до позднего времени, чтобы увидеть одного из клиентов, что должен был появиться сегодня. Однако, возникли некоторые проблемы в виде Чонгука, который как обычно ворвался в кабинет без стука и вошёл как ни чём не бывало. Поняв, что зря понадеялась на его отсутствие и в этот день, Инхё еле удержалась оттого, чтобы закатить глаза и встала с места, предварительно выключив компьютер. Она была намерена покинуть место работы как можно быстрее, потому что вдруг осознала о своей злости, вновь вспыхнувшей при виде Чона. Только тот ничего не подозревал и смотрел слегка удивлённым взглядом на необычно молчаливую девушку. - Не поздороваешься? - не выдержав тишины между ними, спросил Чон, опираясь одним бедром на рабочий стол. Сам он совершенно позабыл о недавнем звонке, из-за которого нагрубил Инхё, задев её гордость. - Доброго вечера, - то ли здороваясь, то ли прощаясь ответила Инхё, даже не взглянув на парня. Она поспешно сложила вещи обратно в сумочку и направилась к небольшому шкафу, чтобы достать легкую куртку из неё. На улице уже холодало, поэтому было не обойтись без верхней одежды, что отсрочило уход девушки на некоторое время из-за возни с неудобной курткой, заставив еще больше невзлюбить осень. Чонгук уже с непониманием смотрел на неё, заметив её плохое расположение духа. Только причину такого настроения он не знал, что вызвало в нём неудержимое любопытство. Они словно бы поменялись местами, потому что теперь он хотел разговорить её и вытянуть слова из её рта любыми путями. - Уходишь? Почему задержалась? - задал он сразу два вопроса, ожидая ответа на оба их них. Только Инхё его проигнорировала и взглянув на себя в ручное зеркальце, положила его в маленький кармашек сумки. Явно не собираясь отвечать Чону, она зашагала по направлению к двери, даже не моргнув, проходя мимо мужчины. - Да что с тобой? - без гнева в голосе произнёс он, хотя медленно начинал раздражаться от поведения девушки. Он вмиг оказался позади неё и резко развернув Ким к себе, с силой закрыл чуть приоткрытую дверь. - Ответь на мой вопрос. Инхё бросила на него злобный взгляд исподлобья, давая знать, что слушаться его и подчиняться ему не собирается. Вырвавшись из слабой хватки его руки, она снова повернулась и попыталась открыть дверь, но была остановлена второй рукой, что захлопнула дверь с громким звуком прямо у её уха. Чонгук заставил девушку смотреть на себя, крепко придерживая её за плечо и рукой оперевшись о дверь с её правой стороны. Ким осталась в надёжном плену и была вынуждена оказаться напротив с мужским недовольным лицом. - Почему нормально не разговариваешь со мной? - со сталью в голосе спросил он, сжимая пальцы на её плече. Ей стало немного больно, но она не подала виду, продолжая рассерженно смотреть на него. - Значит тебе можно, а мне нельзя?! - вдруг взорвалась она, не в силах удержать свои эмоции. Она прямо глядела в глаза Чона, чтобы он видел что она чувствует и с каким презрением к нему относится. - Сам ведешь себя как мудак, а к себе такое же отношение задевает, да? Думаешь, раз уж я работаю на вас, тебе можно обращаться со мной как с мусором? Нет уж, Чимин-щи, я понимаю, что ты мне не доверяешь, поэтому немногословен и по сути я тебе никто, но это не дает тебе никакого права! Выплюнув все свои претензии ему в лицо, она выжидающе скрестила руки, следя за изменениями на его лице. Оно приняло недоумевающее выражение, искренне не понимающее причину её сетований. Чонгук не мог вспомнить чем мог обидеть её и тем более так, чтобы она так повышала голос на него. В его жизни слишком много событий, чтобы совершенно точно помнить каждую из них. А насколько он знал, женщины могли держать обиду на самые разные мелочи и угадать их было сложно большинству мужского населения. - О чём ты? - он подвёл брови к переносице, вопросительно смотря на девушку. - Ах, для тебя это уже так привычно, что ты даже не помнишь, да? - его невинный вопрос вызвал в ней новую волну ярости, заставляя желать язвить и бросаться ядом на всех вокруг, но особенно на него. - Конечно, вам очевидно плевать на чужие чувства, поэтому вы выгоняете девушку из машины как дворняжку и оставляете посреди дороги! И не важно, что твои проблемы её никак не касаются и она точно в них не виновата, чтобы так швырять на улицу! Теперь, Чонгук совершенно точно понял почему она злилась на него. Он сам был до такой степени напряжен, что кроме Ынво в тот момент ни о чём не мог думать. Для него добраться на заброшку и наказать бывшего подданного было в приоритете. Однако, оказывается действия, что были совершены не отдавая себе отчёта, могли ранить девушку. Чон впервые сталкивался с таким поведением, на него никогда не обижалась женщина и не смотрела с такой злостью. Все девушки в его окружении были достаточно покладистыми и не смели даже лишний раз смотреть на него, не то что кричать и обвинять, поэтому он на секунду растерялся. Ему было в новинку разбираться с обиженной дамой, у которой была задета гордость. Он никогда не просил прощения, но сама Инхё и её тяжелый взгляд понудили его забыть о своих принципах и совершить то, что он не собирался делать. Просто, он и сам понял, что перегнул палку или же Инхё заставила его так думать. - Услышал что хотел? Теперь отпусти меня! - она попыталась отбросить его руку в своего плеча и удачно сделав это, потянулась к ручке двери, немного приоткрывая её. Тогда Чон опомнился от кратковременного транса и снова закрыл дверь, удерживая девушку уже за талию, чтобы точно не выбралась. Она зашевелилась, пытаясь избавиться от его касаний, но все попытки были неудачными. Его хватка была мёртвой, хоть и не причиняла боль как раньше. - Отпусти! - снова потребовала Ким, не особо надеясь на результат. - Прости... - вдруг тихо сказал Чонгук, заглядывая в самую душу через её глаза. Его слово стало неожиданностью для Инхё, так как она и подумать не могла, что оно есть в его словаре. Она так и застыла с приоткрытым ртом и тянувшейся к ручке двери рукой, глядя на мужчину удивлёнными глазами. Тот делал то же самое, не позволяя ей усомниться в своей искренности, выражая раскаяние за свой проступок. Он почему-то не хотел, чтобы Ким считала его человеком, не умевшим признавать свою неправоту. Это делало его... недостойным в её глазах? - Извини, я был неправ. Мне не стоило так поступать. Последующие слова уже не вызвали такого изумления как раньше, но она продолжала неотрывно смотреть в его глаза. Вдруг она осознала насколько близко находились их лица. Лишь жалкий десяток сантиметров отделял их носы от соприкосновения. А то положение, в котором оба замерли был в какой-то мере интимным, потому что одна ладонь Чонгука покоилась на её талии, а другая была на двери рядом с её головой. Мужчина наклонился к ней, чтобы разница в росте была не такой заметной и это тоже начало смущать Инхё, заставив опустить взгляд вниз. Он был так близко, что она могла сполна ощутить приятный запах парфюма, от которого веяло неким холодом. Но от самого Чона исходила непривычная теплота, которая пронизывала её душу в тот момент, побуждая тут же простить его за грубое отношение. - Что тебя так сильно разозлило? - спросила она, изучая полукруглые носы своих туфель. Злость как ветром унесло после извинений и остался лишь странный осадок, который сложно было назвать неприятным. Невозможно было найти какие-то слова, чтобы описать её состояние в тот момент, она сама впервые переживала такое, чтобы угадать новые чувства в ней. - Тебе не нужно знать об этом, - ответил Чонгук, в свою очередь изучая её лицо. Он с интересом наблюдал за плавными и аккуратными чертами, опущенными веками с подкрашенными ресницами и приоткрытыми губами, покрытыми слоем розовой помады. Мужчину удивляло то, как всего несколько слов могли успокоить рассерженную девушку, потушив разрастающийся пожар внутри неё. - Надеюсь, всё обошлось? - очередной вопрос, который был попыткой исправить неловкое для неё положение. - Да... Не волнуйся. Чонгук замолчал, не зная что сказать дальше. Да и сама Инхё больше не задавала никаких вопросов, оставляя их в звенящей тишине последующие несколько секунд. Эта тишина туманила разум, потому что мужчина все чаще ловил себя на разглядывании её губ, которые выглядели очень соблазнительно в тени, созданной им. Он смотрел на них в неопределённости, не зная как поступить. Инхё наконец подняла взгляд на Чона, понимая, что молчание между ними затянулось и с неким волнением осознала, что его лицо приблизилось еще на несколько сантиметров. Она заметила, что он смотрел на её губы и стала понемногу паниковать, смутно предугадывая что произойдёт дальше. Что-то внутри не разрешало ей позволить этому произойти, потому что понимало всю опасность ситуации. Но желание поддаться соблазну было слишком великим. Инхё иногда упрекала себя в том, что была слишком осторожна. Она не могла совершать глупые поступки и делать так, как хочет её душа, постоянно думая о последствиях. И сейчас ею завладел здравый смысл, который приказал ей убрать руку "Чимина" со своей талии и отойти в сторону, чтобы тот тоже одумался. Чонгук будто пребывал несколько секунд во сне, потому что уставился на дверь и не двигался всё это время. Но после, он принял привычное серьезное выражение лица и повернулся всем телом к Инхё. - Прикажу тебя довезти до дома, - сообщил он и вышел из кабинета, даже не позволив Ким возразить на его слова. Девушка осталась в кабинете чувствуя себя полной дурой, хотя никаких причин для этого не было. Ощущая странное тепло на щеках, она достала зеркальце из сумки и взглянула на себя, с ужасом обнаруживая алый румянец на них. Её определенно взволновало такое близкое расстояние с Чоном, потому что сердце часто билось и после его ухода, а краснота не спадала с лица. Открыв окно на некоторое время, она попыталась прийти в себя с помощью холодного осеннего ветерка. Оно словно уносило ненужные мысли с собой, присоединяя к мощному потоку воздуха. - Не забывай зачем ты тут, - прошептала она себе под нос, напоминая себе о страданиях, через которые она прошла и до сих пор проходит. Она обязана помнить о том, что "Чимин" причастен к убийству лучшего друга и именно эта мысль понудила её закрыть окно, покидая злосчастный кабинет. Инхё больше не позволит никому отвлекать от её истинной цели.