Уголёк

Инхё никогда не могла похвастаться тем, что хорошо разбиралась в искусстве и умела видеть глубокий смысл в картинах, либо в прочих произведениях. Она могла лишь искренне восхититься красотой рисунка на полотне, оценив мастерство художника в воплощений образов из головы в реальность. Не раз девушка слышала, что через кисть и краски, художники пытаются изобразить свои чувства и передать их людям в надежде быть понятыми. Но не зная о прошлом человека, о его жизни, не обладая хоть мизерной информацией о нём, сложно было бы уловить задумку автора и его внутреннее состояние во время написания картины, считала Ким. Она убедилась в своём ещё больше, когда поняла, что ничего не поняла бы в картине перед собой, не знай она его творца. Может и растолковала бы как-нибудь, но вряд ли её предположения оказались бы верными. На холсте был выведен прекрасный пейзаж: ночное море с неспокойными волнами, темное небо, освещённое одинокой луной и далёкой звездой поодаль от неё, и обрыв, покрытый зелёной травой. На самом краю, свесив руки по обе стороны боков, стоял мужской силуэт повёрнутый спиной, cмотря на раскрывшийся вид. Казалось бы, мужчина просто любуется морем, вдыхая свежий ночной воздух, только кровавое отражение полной луны на неровной поверхности воды и маленькая девочка, что тянула мужчину за штанину назад заставляли сомневаться в этом. Складывалось ощущение, что главный герой картины хотел спрыгнуть с обрыва, а девочка не позволяла, отчаянно цепляясь за него. Иное отражение луны понуждало задуматься об обманчивости и недействительности изначально воспринимаемой картинки, а цвет его вызывал прямую ассоциацию с кровью. Чем дольше изучала холст Инхё, тем больше деталей в нём замечала и тем сильнее давило непонятное чувство в груди. Она не могла не связывать увиденное с Чонгуком и не гадать о том, что же внутри этого мужчины творится. Проснувшись раньше Чона, она не нашла себе другого дела, кроме исследования его комнаты. Её глаза сразу же ухватились за выделявшийся красками на светлом фоне предмет и стали долго смотреть на него, наполняясь необъяснимой грустью временами. За разглядыванием картины, она и не заметила, что Чонгук проснулся и принялся молча наблюдать за ней. Ему понравилось, что Инхё уже много времени не могла оторваться от его творения, всё продолжая искать в нём каждую мысль, что он вкладывал. Практически бесшумно поднявшись с кровати, он подошёл к девушке и сел сзади, окольцовывая её талию. Та вздрогнула, но не стала оборачиваться. - Ты рисуешь? - спросила она, положив ладони на сцепившиеся на её животе руки парня. - Иногда, - прозвучал прямо за ухом хриплый голос. - То, что на стене тоже ты нарисовал? - Я, - подтвердил он, зарываясь носом в шею и вдыхая родной запах тела Инхё, успевший стать родным и ему. Чонгук где-то в глубине души начал осознавать, что она уже настолько въелась в его жизнь, что представить её отныне без Ким становилось сложнее. Если перед глазами её не было, то она точно появлялась в его мыслях, не позволяя забыть о себе больше, чем на десять минут. - Нравится? - Очень. Я люблю изящную и уточнённую красоту, а твои ветки такими и получились, - она чуть повернула к нему голову, чтобы заглянуть в глаза. - У тебя есть другие картины? Если захочешь, я была бы не против посмотреть на них. - Покажу как-нибудь, - кивнул он, довольный её интересом. - О каких ещё твоих талантах я не знаю? - улыбнулась девушка, располагая голову на его плече. Она не могла ничего поделать с чувством уюта, возникающим в объятиях Чонгука, но не хотела бежать от этого, пусть и боялась. Почему бы не пользоваться этой возможностью, пока можно? - Думаю, на этом всё. Считаю, лучше обладать качественными навыками в одном деле, чем знать понемножку обо всём. - Таланта ведь это не касается. Он у тебя врождённый, а навыки надо растить и оттачивать. - Иметь талант - не значит делать что-то отлично, - возразил Чонгук. - Если его не развивать, то результатов лучше нельзя будет получить. Мои картины раньше были похожи на неумелую мазню кистями по сравнению с нынешними. - Пожалуй, ты прав, - согласилась Инхё и зашевелилась, вознамерившись поменять положение тела. Убрав руки Чона с живота, она повернулась к нему лицом, обнимая его бока бёдрами. Тонкие пальцы легли на его затылок, а глаза посмотрели прямо в чужие. - Чонгук, я могу спросить у тебя? - она бросила вопросительный взгляд, получив утвердительный кивок. - Много у тебя страхов? Мужчина еле заметно вздёрнул брови от удивления, не ожидая, что она захочет покопаться внутри него. Он помолчал десяток секунд, раздумывая, желает ли и может ли с ней делиться со своими чертями в голове. - Достаточно, - всё же произнёс он. Инхё сумела завоевать его доверие, поэтому он был готов не только верить ей, но и открыть свою душу. - Чего ты боишься больше всего? И почему? - Больше всего боюсь потерять Чаён, - честно признался Чонгук. - Она - смысл моего существования почти всю жизнь. Я держусь ради неё. - Я даже не знаю что сказать, - ответила Инхё, одновременно умиляясь словам мужчины и задумываясь над ними. Неужели, ему тяжело сейчас? - Ты так сильно любишь её. Я бы позавидовала, что у неё есть такой старший брат. - Твой брат относился к тебе по другому? - Нет, он любил меня, - призадумавшись о Сокджине сказала девушка. - Но он этого никогда не показывал и не говорил, что любит меня. Я понимала только по тому, что он меня обеспечивал всем, учил и воспитывал. Конечно, хотелось бы, чтобы он умел демонстрировать свои чувства, однако, я и этим довольна. Он ведь столько сделал для меня, в конце концов. - Каждый любит по другому, наверное. Но ты ради него на многое готова, значит, он того заслуживает. - Ты прав, - кивнула она головой, вздыхая. Ей не стоило даже соваться в эти дебри своего сознания. - К слову, Чонгук, я тут думаю... Я хочу вернуться в бордель с завтрашнего дня. Не могу больше сидеть дома. - Тогда надо встретиться с врачом, - произнёс он, поглаживая оголённые ноги Ким. - Я себя прекрасно чувствую и со мной всё хорошо. Врач тебе скажет то же самое, - не согласилась Инхё, приближаясь к его лицу. - Инхё, - укоризненно посмотрел он. - Не сложно просто пойти и... Не позволив ему закончить свою речь, девушка притянула его к себе за затылок и впилась в его губы. Чонгук совсем не ожидал такого посреди серьёзного разговора, поэтому не сразу ответил на её поцелуй. Только когда она недовольно прикусила его нижнюю губу, он опомнился и ласково её поцеловал. Инхё свой же поступок позабавил и она не смогла сдержать улыбку, выдохнув на кожу щеки мужчины. Ким заметила, что в последнее время Чон обходился с ней очень заботливо и бережно, словно она хрусталь, что могла легко разбиться. Его мягкие объятия, неторопливые поцелуи и полные нежности взгляды доказывали это. Ложась с ней в одну постель, не один раз Чонгук предпочитал сексу простые объятия и разговоры, и это очень озадачивало Инхё. Она не узнавала в нём того мужчину, которого встретила несколько месяцев назад. Тот был холодным, немного грубым, недоверчивым и отстранённым, а этот готов был её в себя пустить, поселить в сердце и постоянно рядом быть. И целовал он её слишком по-особенному, касаясь далёких уголков её души, поселяя туда странное чувство тревожности вперемешку с трепетом. Большие ладони проходились по обнажённым бёдрам, медленно поднимаясь вверх. Тепло его кожи задело ягодицы, талию, лопатки, а после пальцы зарылись в спутанные из-за сна волосы. Чонгук принялся водить языком внутри её рта, вызывая щекочущие ощущения и легонько кусал губы, когда Инхё сжимала пальцы и её ногти вонзались в загривок. Рваные вдохи и выдохи заполонили комнату и казалось, что воздуха стало мало, а температура в комнате повысилась. Ким в футболке Чонгука было жарко и хотелось его снять, хотя она сомневалась, что это поможет, ведь причиной было вовсе не отопление. Настоящая причина тоже страдала такой же проблемой. Проведя ладонью по его груди вниз, Инхё обнаружила его возбуждение и сомкнула пальцы вокруг ствола, погладив головку большим пальцем через трусы. Чонгук застонал ей прямо в губы, сведя брови к переносице. В предыдущие разы он действительно был слишком утомлён, чтобы заняться с ней сексом, но сейчас желание, накопленное за несколько дней, вырывалось из него. Когда он оставил губы в покое и перешёл к поцелуям в шею, Инхё уже была готова принять его в себя. Однако, именно в тот момент, когда мужчина хотел избавить её от одежды, неподалёку раздался звук звонка. Чонгук замер на миг, но не обратил внимания, продолжая расцеловывать надплечье и ключицы Ким. Ей было приятно, что он не хотел отрываться от неё, и всё же игнорировать телефон она не могла. - Чонгук, ответь, - тихо произнесла она, ощутив его руки на своей груди. - Вдруг что-то важное. - Подождут, - глухо пробубнил он, где-то в районе за ухом. - Нет, ты ответь. Если не срочно, то продолжим. Чертыхнувшись мужчина поднялся и приблизился к прикроватной тумбе, где вибрировал смартфон. Облизывая собственные зацелованные губы, Инхё слушала его разговор, наблюдая за мрачнеющим с каждой секундой лицом. Она даже немного заволновалась, думая, что произошло что-то действительно серьёзное если он так хмурится. Произнеся парочку матов напоследок, он швырнул телефон на кровать и полез в шкаф, намереваясь одеться. Девушка тут же встала и подошла к нему, желая узнать что случилось. - Снова проблемы, без меня никак, - ответил на её вопрос Чон, натягивая на себя штаны. У Инхё возникли предположения, что именно благодаря ей, брату и Тэхёну у него появились эти самые проблемы. Но злорадства, как ни странно, не было. - Будь тут, пока я не вернусь. Потом поедем к врачу. Кивнув и выдав ему послушное "хорошо", она дождалась пока он закончит одеваться и пошла провожать до двери. Там девушка получила поцелуй на прощание и после поднялась на второй этаж, собираясь провести время с Чаён до возвращения Чона. По пути в комнату подруги, Инхё подумала о том, что Чонгук всё же заставит её посетить доктора и невесело усмехнулась мысли, что она начинает жалеть о том, что он является ей врагом.

***

Возвращение на работу спустя пары недель безделья было целым событием для Инхё. Обрадовавшись заявлению врача, что с её здоровьем всё в порядке и упрекнув Чонгука в том, что они впустую потеряли время на поездку в клинику, девушка в хорошем настроении вернулась домой. Чона в тот день не было почти до вечера, поэтому очутилась у себя в квартире Ким когда уже стемнело. Уснуть и проснуться утром раньше обычного не составило труда для неё. Позавтракав, она нанесла легкий макияж и подошла к шкафу, размышляя что же надеть. На удивление, её потянуло выглядеть как милые кореянки на фотографиях, потому выбор пал на темно-бежевую плиссированную юбку до щиколоток и молочного цвета рубашку. Собственный вид в отражении зеркала был ей непривычен, но она посчитала, что разнообразие никогда не помешает. Чонгук пообещал отвезти её в бордель лично, чтобы заодно выполнить некоторые дела там, поэтому в назначенное время его машина стояла около её подъезда. Не заставляя мужчину долго ждать, Инхё выбежала из дома и с улыбкой села на переднее место. После приветственного поцелуя Чон дольше обычного задержал на ней взгляд и провёл им от груди до ног, не выдавая ни одной своей эмоции. Девушка не стала ничего комментировать, решив, что он может быть лишь удивлён. До клуба они доехали достаточно быстро, не встревая ни в какие пробки по дороге. Выйдя из автомобиля, Инхё внимательно оглядела четырёхэтажное здание, словно искала в нём изменения за время своего отсутствия. Ничего подобного не было, поэтому она быстро вошла внутрь следом за Чонгуком. На первых этажах привычно убирались и подготавливали зал к вечернему наплыву гостей. Дойдя до третьего этажа, Инхё поняла, что оставила телефон в машине и попросила Чонгука дать ей ключи, чтобы вернуться за ним. Он предложил самому сходить, но из соображений осторожности она отказалась. Взяв нужную себе вещь и заблокировав автомобиль, Ким снова вернулась в здание. Поднимаясь по лестнице застеленной красным ковром всё выше, она уловила женский голос и решила, что девочки вышли из своих комнат и направлялись куда-то. Однако, сделав ещё несколько шагов вперёд, она увидела незнакомую прежде девушку стоящую рядом с Чонгуком и кокетливо ему улыбающуюся. Из чистого интереса Инхё захотела послушать что она говорила. - И часто вы сюда приезжаете, господин Чон? - прозвучал пониженный голос, только непонятно естественным он был или деланным. - Нечасто, - в своей обычной манере ответил мужчина, скучающе глядя куда-то в сторону с засунутыми в карманы руками. - Почему так? - девушка откинула волосы назад, открывая вид на декольте тонкой майки. Новенькая, кажется, была особой с пышной грудью и похвальной смелостью. - Нет необходимости, - привычный короткий ответ от Чонгука. - Ой, у вас тут нитка прилипла к рубашке, - заметила вдруг девушка и потянула руку к плечу мужчины, длинными ногтями пытаясь что-то убрать. - Я слышала, что раньше вы много посещали бордель. - Да, - кивнул он, не обращая внимания на поглаживания его руки чужой женской ладони. - Девочки про вас много чего рассказывали и мне интересно правда ли всё это. То, что вы молчаливый оказалось реальным. А вот остальное... - темноволосая девушка прикусила нижнюю губу, скользя взглядом вниз по его телу. - Вам ведь нравится, когда девушка сверху и ?.. В этот момент внутри Инхё что-то кольнуло, лишь непонятно гордость была задета или она была возмущена наглостью новой проститутки. Её раздражало то, что Чонгук позволял кому-то себя касаться, когда у него имелась девушка. И пусть для Ким их отношения являлись ненастоящими, у неё было чувство собственного достоинства, кричащее о том, что она должна быть единственной у Чона. Работница ей тоже с первого взгляда не понравилась и не только из-за личной неприязни к проституткам, которую она пыталась подавлять. Появившись из-за стены, служившей ей укрытием, Инхё с уверенной улыбкой подошла к Чонгуку, обратив внимание звоном ключей на себя. Мужчина тут же обернулся к ней и был притянут к себе за затылок, получая короткий поцелуй в губы. Его глаза удивлённо смотрели на неё, когда она отстранилась и вручила ему ключи в ладонь. - Спасибо, что подождал, - улыбнулась Ким и обняла одной рукой за его пояс. - Я тебя тут раньше не видела, - обратилась она уже к застигнутой врасплох проститутке. - Я тебя тоже, - выгнула девушка бровь. - Будет правильнее «вас», - исправила Инхё, чувствуя необъяснимое удовольствие, растекающееся в груди. - Почему? - Я управляющая и все девочки ко мне так обращаются. Ты ведь новенькая, не так ли? - Разве не господин Пак управляющий? - девушка выглядела немного растерянной и Инхё решила не давить на неё как изначально планировала. Не знала ведь девчонка, что Чонгук не свободен, потому простительно, что хотела соблазнить. - Нет, дорогая, это я. Разве девочки не говорили, что он временно заменяет? - Ещё не успели, видимо. - Как давно ты здесь? И как зовут? - Пять дней, - ответила она, мазнув беглым взглядом по руке Чонгука на талии Инхё. - Моё имя - Гёнсу. - Понятно, - кивнула Ким. - Можешь идти куда собиралась, Гёнсу. Работница поджала губы и направилась в сторону личных комнат изящной походкой, а Инхё лишь беззвучно хмыкнула. Сплетя пальцы с Чонгуком, она повернулась к лестнице и молча повела его за собой в кабинет. Даже если он вёл себя безразлично по отношению к той Гёнсу, Ким казалось несправедливо неправильным то, что он продолжал говорить с ней и не оттолкнул сразу же. Она такое поведение не терпела и не собиралась. Войдя в кабинет, Инхё хотела снять своё пальто и сразу же усесться на рабочее кресло, не предъявляя никаких претензий Чону. Ссора с ним ей нужна была в последнюю очередь, поэтому она собиралась проглотить задетую гордость и вести себя как ни в чём ни бывало. Он всё равно ей не дорог, чтобы злиться и ревновать. Однако, у Чонгука на уме было иное и забывать про это он не собирался. Как только дверь за ними закрылась, он повернул замок одной рукой, другой придерживая девушку, спешащую к своему столу. Потянув её на себя, он прижал её вплотную и широко улыбнулся, глядя на приоткрытые от неожиданности губы. Мужчина не задумываясь накрыл их своими, совсем несдержанно целуя. - Вот какой бывает твоя ревность, - усмехнулся он, отрываясь ненадолго от неё. - Я не ревновала. С чего ты взял? - недоуменно приподняв брови спросила Инхё. - Демонстративно поцеловала меня, - оставил он легкий поцелуй на скуле. - Голос твой был непривычно строгий, - ещё один за ухом. - Твоим взглядом можно было прожечь дыру в стене. - Если бы я не подошла, ты бы с ней в комнату пошёл и позволил бы усесться на себя, как ты и любишь? - язвительным тоном сказала она, желая увеличить дистанцию между ними, но мужская рука вновь потянула на себя. - Нет, - невозмутимо покачал он головой. - Я сказал тогда, что я только твой, значит это так. Целовать буду только тебя и трахаться буду только с тобой. Больше не ревнуй. - Ты не создавай поводов, - выдохнула Инхё, позволяя Чону снять с себя верхнюю одежду. Повесив пальто на крючок вешалки у двери, он принялся за мелкие пуговицы рубашки. - Никто не может тебя так касаться. - Само собой, - кивнул он и пошагал вперёд, придерживая девушку за спину, чтобы она не упала. Её ягодицы вскоре встретились с краем стола и больно впились, потому что Чонгук начал вжимать её в мебель, жадно целуя в губы. Шустрые пальцы справились со всеми капризными пуговицами на рубашке и распахнули её, вытаскивая подол из юбки. Чону практически сносило крышу от совокупности стольких возбуждающих его вещей: её ревность, соблазнительная юбка, неутолённое желание после вчерашних прерванных прелюдий. Ему хотелось взять её прямо здесь и сейчас, пока резко вспыхнувшая искра страсти не померкла, оставляя за собой разочарование из-за неиспользованной возможности. Подхватив девушку под бёдра, он усадил её на свободную поверхность стола и принялся водить языком по обнажённой груди, задевая соски. Инхё согнула брови от нарастающего чувства под животом и запустив пальцы в волосы Чонгука, тянула на себя, заставляя и дальше ласкать грудь. Она и думать не думала, что ревновала Чона, но всё равно завелась во всех смыслах из-за произошедшего между ними и его слов. Мужчина не медлил, комкая ткань юбки и задирая её до самой талии, тем самым осуществляя скрытое желание, томившееся с тех пор как осознал, что она ему небезразлична. Оставляя мокрые поцелуи на нежной шее, ладонью он полез между бёдер Инхё и погладил промежность через трусы, успевшие промокнуть. Из груди девушки вырвался тихий стон, несмотря на неприятный холод прилипший к чувствительной коже. Приоткрыв глаза, Ким взялась за края его толстовки и потянула вверх, бросая ненужную одежду на диван. Чонгук оказывал на неё необычный эффект с самого утра, может именно потому ей захотелось вдруг оставить россыпь поцелуев от шеи до груди - куда только получалось достать. Она сама себя неустанно удивляла и не только в тот день, а последний месяц с лишним, наверное. Наконец, получив очередной глубокий поцелуй с довольным мычанием в губы, Инхё смогла себе признаться, что Чонгука хотелось делать счастливым, а не создавать ему проблем. Со вчерашнего дня она не переставала думать о том, что за темень жила в нём. Какие страхи сжирали его, чего он ей не показывал и не рассказывал, действительно ли его в этом мире держала только сестра? Правда ли то, что он не причастен к убийству Юнги и лучшего друга вообще не собирались убивать? Размышляя над всем этим, у неё разбаливалась голова от стольких противоречивых фактов, казавшимися правдивыми до единого. Появлялось ощущение, что ей врали, скрывали от неё что-то, но это делал вовсе не Чонгук, а именно её брат и Тэхён. Те моменты искренности Чона понуждали верить ему больше, чем собственным родным и это пугало. Однако, в интимной близости с Чонгуком все страхи куда-то пропадали и она сосредотачивалась лишь на головокружительных ощущениях, доставляемых им. Чонгук действительно туманил разум, превращал всё в голове в сплошную неурядицу. Пока Инхё целовала его обнаженный верх, неосознанно оставляя багровые следы, он расстегнул ремень и молнию, избавляясь от штанов. Прежде чем войти в неё сдвинув трусы в сторону, он потёрся головкой члена о промежность, распределяя смазку и стимулируя чувствительный клитор. Инхё подвинулась к краю стола, чтобы Чону было удобнее в ней двигаться и шумно вдохнула, когда он проскользнул в неё сразу до основания. Ей было сложно сдерживать стоны, как и Чонгуку, однако, приходилось себя контролировать, чтобы снаружи случайно не услышали. В попытках совладать собой, Ким оставила несколько полукруглых следов ногтей на спине мужчины, в то время как тот стискивал пальцами кромку стола. Он то срывался на быстрый темп, то приостанавливался, чтобы не кончить раньше времени и продлить удовольствие им обоим. Они так возбудили друг друга, что определённо не смогли бы продержаться долго, но так хотелось насладиться долгожданной физической близостью. - Чонгук, сядь на диван, - прошептала Инхё, поворачивая лицо Чонгука к себе. - Неудобно. Тот послушался и вышел из неё, пятясь на диван назад. Сняв скатившиеся к щиколоткам штаны полностью, он расположился поудобнее, тогда как Ким подошла к шкафу и начала распаковывать одну из пачек презервативов, хранившихся в больших количествах для клиентов борделя. Отдавшись страсти, Инхё совсем забыла предупредить о защите и мысленно порадовалась, что вся контрацепция находилась именно в её кабинете. Достав упаковку, девушка временно положила её на сиденье мебели, а сама опустила замок юбки, позволив вещи упасть на пол и за ней трусам тоже. С закусанной нижней губой она раскатала латекс по всей длине и осторожно погрузила член в себя, начав медленно двигаться на нём. Чонгук сдавленно простонал, сжимая обеими ладонями груди перед собой. - Девочки Гёнсу правы? - ухмыльнулась Инхё, приподнимая таз и опуская его. - Нравится тебе сверху? - Правы, - усмехнулся Чонгук в ответ. - Только хватит об этом. - Скажи то, что я хочу услышать и я перестану. - Я же не читаю твои мысли, - сказал он, издав тихий стон, так как девушка продолжала создавать трение внутри себя. - В чём ещё девочки Гёнсу правы? Может любишь... Чонгук не дал ей закончить, утянув её в развязный поцелуй. Инхё сначала пыталась как-то протестовать, мыча ему в губы, однако тот не давал оторваться от себя, крепко держа за затылок. В конечном счёте девушка сдалась, обхватив его за шею и прижавшись грудью к его груди. Мужчина накрыл её ягодицы своими ладонями и зафиксировал их в одном положении, сам толкаясь в неё бёдрами. Инхё вскоре перестала балансировать на грани и содрогнулась в ярком оргазме, вцепившись в волосы Чона. Тому понадобилось чуть больше времени, чтобы прийти к пику, поэтому он сделал ещё рваных толчков в обмякшее тело, перед тем как излиться. Руки у него устали и он аккуратно опустил Инхё, оставив член внутри теплого лона, пока оба не придут в себя. - Ты так и не сказал, - прошептала Ким, горячо выдыхая возле уха. Чонгук снова усмехнулся, думая о том, что она неисправима. Но это забавляет его, так зачем ему пытаться изменить эту черту? - Всё нравится, когда именно с тобой. От секса с тобой я получил в разы больше удовольствия, чем с проститутками. Пойдёт? - Если искренне, то да, - улыбнулась она, чмокая его в губы. - Не сомневайся, - заверил Чонгук, поглаживая обнажённую поясницу. - Спина влажная, оденься. Прохладно тут. - Как скажете, господин Чон, - построила она смешное выражение лица и слезла с мужчины, подбирая с пола юбку. - Вам тоже стоит не светить достоинством и одеться, а то интересующие правдивостью слухов могут в свою комнату утащить проверять. - Инхё, - с легким упрёком произнёс Чонгук и покачал головой. - Почему ты не понимаешь шуток? Я же несерьёзно, - надев на себя лямки бюстгальтера, она подошла к нему спиной, призывая помочь с застёжкой. - Ты можешь пошутить в ответ или посмеяться. Не надо воспринимать всё в штыки. - Мне кажется, что тебя мои прежние связи задевают, поэтому так реагирую. Тем более, ты работаешь в борделе, где эти связи и находятся. - Ничего меня не задевает, ведь это в прошлом. То, что мне не понравилось в настоящем я тебе уже сказала, поэтому будь спокоен. И я была далеко не девственницей, когда мы встретились, так что не волнуйся за количество своих связей. Чонгук слабо улыбнулся и кивнул, показывая, что понял. Он не выдал этого, но почувствовал некую гордость за то, что она адекватно относится к его прошлой жизни. Инхё не особо волновала его разнообразная половая жизнь до неё, но он убедился в отсутствии безразличия с её стороны благодаря небольшой сценке ревности. Честно говоря, это приводило его в ещё больший восторг от Ким. - Но я хочу поинтересоваться чем-то, - она села рядом с ним, разглядывая мышцы живота. - Ты спал с Жасмин? - Зачем тебе это знать? - Просто интересно. Я могу быть очень любознательна и задавать много вопросов. Мне хочется знать про всех и всё без веской на то причины, поэтому и спрашиваю. Ты ведь был готов на это, раз уж захотел сделать своей? - она вопросительно подняла брови и Чон согласно кивнул. - Прекрасно. Так ты ответишь мне? - Честно, не знаю что тебе это даст, но спал. - Я так и подозревала, - самодовольно улыбнулась Инхё. - У тебя хороший вкус, Чонгук... Скажи, чем я тебя привлекла? Почему именно я? - Это сложно объяснить. Ты кажешься родной... - призадумавшись сказал он. - Той, что может предстать в любом образе передо мной. Не притворяешься... "Нет, Чонгук", - подумала Ким, поджав губы, - "Я настолько хорошо притворяюсь, что ты веришь в мою искренность". Но она была самой собой в общении с ним и врала, наверное, только о том, кем является и почему находится рядом с ним. - Я всегда была настоящей с тобой. Я доверяю тебе, Чонгук, и ты знаешь меня больше, чем кто-либо другой. И тебя я хочу узнать. - Если хочешь узнать - спрашивай, - повторил он давно произнесённую фразу, которую Инхё хорошо запомнила. Действительно, за всё это время он сам практически ничего не рассказывал, говорил только когда она задавала вопросы. Он был готов с ней делиться, но не делать это по собственной инициативе. - Что случилось с твоими родителями? Я знаю, что ты приёмный сын Хон Давона, как так получилось? - Мама умерла из-за болезни, когда мне было девять лет. Отец совсем изменился после её смерти, мало общался и много пил вначале. Потом вроде начал приходить в себя, работу другую нашёл, только целыми днями пропадал на ней. В один день он вовсе пропал, ни слуху, ни духу от него. Я о Чаён заботился как мог, ей тогда всего четыре было, а мне двенадцать. Однажды, я подрался с одним парнем на улице из-за еды и тогда меня Пак Тэун заметил, забрав к себе вместе с Чаён. Дальше всё закрутилось само собой и вот я уже здесь, стал главой и управляю всем. В Инхё пробрался странный холодок, заставляя все внутренности дрожать непонятно отчего. Голос Чонгука был спокойным и казался привыкшим до безразличия, но что-то таки выдавало ту потаённую в глубине тоску. Ту тоску, что передавалась по воздуху вырвавшимися из уст словами и коротко брошенным взглядом, снова опустившимся на пол. Чонгуку было не всё равно. Ему было нелегко говорить об этом, не как он пытался показать и Инхё смогла это понять под одному лишь его взгляду. Взгляду человека, который поверил ей и доверился. Возможно, рассказал то, что никому прежде не рассказывал. Так рано ему пришлось повзрослеть. Девять лет... Утрата матери, ответственность за сестру, горюющий отец. Инхё не могла сказать, что понимает его полностью, ведь чужую боль невозможно прочувствовать, но она догадывалась о тяжести бремени, которая легла на его плечи. Ей самой было девять, когда она пережила целый карнавал ужасов, закончившийся смертью родителей и ещё нескольких охранников. Дети не должны через такое проходить, но им пришлось забыть про своё детство и увидеть суровую реальность внешнего мира. В ней проснулось неподдельное сочувствие, подтолкнувшее заключить Чона в свои объятия. Внутреннее предчувствие кричало, внезапно стало умолять не делать этого, но Инхё не могла отказать своему порыву. Обхватив мужчину за шею, она прижалась к нему, чувствуя тепло обнаженного торса. Впервые её посетила мысль о том, что если она постарается, то всё может закончиться по-другому. - Не жалей меня, - хриплый голос прозвучал у уха, а руки обвили её талию. - Я восхищаюсь тем, какой ты сильный. И я частично тебя понимаю. Чонгук не стал ничего спрашивать, хотя слышал, что её родители тоже умерли в её детстве. Он уже уяснил, что Инхё тот человек, который расскажет сам, если того захочет. Промолчала, не продолжила мысль - пока не желала делиться. - Чонгук... - Инхё замялась, неуверенная в своём внезапном плане. Ей хотелось изменить сложившуюся ситуацию, повернуть ход событий в другую сторону и для этого нужно было знать больше. - Ким Сокджин большая шишка и не раз он поглощал кланы поменьше своего, несмотря на сложность этой задачи. Если бы он очень постарался, он ведь смог бы и с вами разобраться. Почему он до сих пор этого не сделал? Мужчина не ответил, колеблясь, ведь информация эта была строжайшей тайной, в курсе которого были лишь несколько человек. Что будет, если он поведает настоящую причину Инхё? Не пожалеет ли? - У вас есть козырь против них? - догадалась Ким, правильно расшифровав его молчание. - Что-то удерживает их в мирной позиции? - Да, - утвердительно кивнул Чонгук, до сих пор неуверенный. - И что это? Я бы хотела знать, если ты сочтёшь, что мне можно доверять. - Доверяю... - мужчина вновь замолчал на добрую минуту. - Мы располагаем важной информацией против него и он знает об этом, поэтому не трогает нас. Если захочет, то мы обнародуем это и среди общества возникнет резонанс, его партнёры и члены клана могут оспорить его позицию и свергнуть, он может лишиться своей власти и даже свободы. - Что может принести ему столько вреда? - в полном недоумении спросила Инхё, удивляясь, что брат может загреметь в тюрьму со своими-то связями. - Инхё, про это знают лишь считанные люди и держится это в секрете. То, что я тебе собираюсь это рассказать многое значит. Но если выяснится, что посторонний человек узнал про это или даже какой-то незначительный слух пойдёт, спрос будет с тебя. Я не пожалею, несмотря на наши отношения, - серьёзно проговорил Чонгук, неотрывно глядя в глаза. Ким сглотнула, впервые сталкиваясь с таким суровым голосом мужчины. Но ничего никому она не собиралась доносить в любом случае, поэтому девушка кивнула на его слова. - Четырнадцать лет назад в доме Ким Сокджина произошли страшные убийства, всполошившее почти всю страну. Всю его семью - отца, мать, младшую сестру убили в ту ночь, а самому Сокджину повезло остаться в живых, потому что отец послал его с секретной поездкой в другой город за день до этого. Ким нашёл всех убийц и заказчика убийства и дал им должное наказание, за что он получил уважение клана и ему позволили стать главой. Но в ту самую ночь убийства Хон Давона посетил один мужчина, утверждавший, что был одним из нанятых киллеров. Он поделился с ним одной правдой - истинным заказчиком убийства семьи Ким был сам Ким Сокджин. В этот момент глаза Инхё были готовы вылезти на лоб. Нет, услышанное никак не складывалось в голове. Чонгук явно несёт бред. Это ведь невозможно, зачем Джину делать такое? Он не мог убить свою собственную семью. - Но почему они решили, что тот мужчина говорил правду? Может он хотел подставить Ким Сокджина? - Он предоставил достаточно доказательств. Хон Давон и Пак Тэун проверили всё, прослушали все записи телефонных звонков и удостоверились в их действительности. Сопоставив все факты, обнаружилось, что Ким Сокджин на самом деле приказал убить своих родителей и сестру. С каждым новым словом Чонгука в Инхё что-то трескалось и надламывалось без возможности восстановить. Мозг отказывался воспринимать прозвучавшее как правду, не желал даже слушать эту ерунду. Ким еле боролась со слезами неверия, так некстати выступившими на глазах. - Но зачем ему это было нужно? - с трудом совладав с голосом спросила девушка. - Жажда власти, недовольство ведением дел отца, нежелание быть под чьим-то контролем. Все причины знать невозможно, но эти наиболее очевидные. - Чонгук, это правда так? - надежда ещё не угасала в сердце. - Он приказал убить свою семью, включая маленькую сестру? - Да, это правда. Я тоже был удивлён впервые услышав. Ким Сокджин жестокий человек и от него можно ожидать чего угодно. Поэтому ему никогда нельзя доверять. Дальше уже всё казалось неинтересным и неважным. Инхё устремила немигающий взгляд в никуда и стала переваривать услышанное. Осознание, которое постепенно приходило к ней, было страшнее всякого кошмара. Собственный брат хотел избавиться от своей семьи, включая её саму, и только благодаря чужому милосердию она смогла выжить. Джин убил собственных родных ради корыстных целей и не побоялся запачкать руки в крови невинной сестры. Она всю жизнь ходила обманутой и используемой только ради пользы. Кажется, только что весь её мир перевернулся вверх дном.