Ошибка

Дощатое пыльное помещение с обилием грубо сделанных полок заливалось искрами и запахом электродов. Мужчина в сварочной маске и массивных перчатках спаивал металл. На этот раз он справился гораздо быстрее и уже к 3 часам дня был свободен. Выйдя из металло отделанного гаража, черноволосый седовласый мужчина с неухоженным заросшим лицом устало взглянул серо-голубыми глазами на соседний домик напротив гаража. Густые брови словно из дешёвой кисти согнулись. Там жила его мать, он недавно схоронил ее. В тот день он еле сдерживал слезы. Несмотря на всю привязанность, она была равнодушна к нему. Ни этот дом, ни следующий не остался ему, даже гараж который он сам ремонтировал и отделывал, не принадлежит ему, это считается имуществом одной из его сестер — младшей, чьи отпрыски могут когда им угодно залезть в гараж и пользоваться его инструментами на свое усмотрение. Даже когда он возвращался из армии ему нечего было надеть, пришлось одалживать одежду мужа старшей сестры. Тут череду неприятных мыслей нарушили шаги по узкой тропинке, из соседнего дома шел неопрятный жилистый старичок в спортивных засаленных штанах и вязанной кофте: — Ну шо, Колян закончил? — это был дядя Саша — муж его старшей сестры тети Лолы. — Да, вон сейчас пойду домой. — выдохнул Николай Владимирович Барон. — Так шо ты, пошли к нам. Лолка тебя сказала позвать, на обед макароны с тушёнкой, будешь? — радушно произнес дед сипиля. — Ну пошли тогда. — слегка радостнее мягко произнес мужчина преодолевая горожу из старых металлических спинок кровати, которые были как бы разделителями между двумя соединёнными территориями домов. По сторонам узкой дорожки был прибранный огород и будка с собакой, два парника, у новой развилки в темном углу- баня. Если идти прямо тебя приветствует ремонтируемый, с новой деревянной крышей и бетонными блоками дом. Николай помогал сестре с ремонтом, у них были теплые отношения, в отличии от младшей. Поднявшись на крыльцо Николай потянул металлическую ручку и вошел в дом вместе с дядей Сашей. *** Ночь проведенная Сомброй на ВМЗ не была спокойна. Несмотря на усталость он не мог уснуть, мысли о своей никчемности охватывали разум, он сжимался от ужаса слыша каркающий голос, который в сотый раз повторял «Ты никчемен! Все чего ты добился дал тебе я! Даже твоя мать не смогла смотреть на твою убогость и потому ушла!». Когда солнце полностью зашло за горизонт, сюда снова пришли пришельцы, но они были другими. Небритые, с гнилыми зубами, дурно пахнущие, в мешковатой поношенной одежде, на одном из них даже были детские лосины в цветочек. Лица пришельцев были в грязи, в волосах была земля и даже пленка от сосисок. От их вида он содрогнулся, он знал как страшны обездоленные. Пони в детдоме могли растерзать тебя за лишний кусок булки. «Лихие» По запаху Сомбра предположил, что это мужчины, ведь запах мужской мочи отличается. От этого его свела очередная судорога. Чувствительный нос императора резало. Даже когда они поднялись на верх, шлейф тухлятины осел на стенах. «Забился в углу как червь, ты им и являешься, кусок помоев!» От каждой атаки его сознания, он вздрогал, лишь немые слова могли сорваться с его уст: — Матушка… «Мамочка, убери меня от сюда! За что мне?! Я ведь благопослушливый?!» Он задыхался, все его дыхание перехватило, ему категорически не хватало воздуха, но он не мог вздохнуть, каждый потуг отзывался болью, а от этой вони его тошнило, но и тошнить было нечем. Желудок беспощадно сводила судорога, он хотел есть! Даже плесневелый кусок хлеба кажется сейчас роскошью. Он мог лишь закрыться рукой. Калейдоскоп безумия сводил его с ума, голос лишь продолжал упрекать его, а на верху спустя два часа послышались мясистые удары и хриплые крики умирающего бомжа, запах крови разнёсся по зданию. Он парализовал и в тоже время манил. Но ужасающая тошнота страха и тянущая боль в животе смешались, он готов был расплакаться, он хотел есть, но не мог даже двинуться, сердце диктатора село, он не чувствовал его. Опьяняющий ужас смерти, усиливал звуки на верху в разы, ему казалось звуки глушат его, но через пару минут, крики сменились на чвакающие удары, что-то острое рассекало труп. «Ядь» Этот запах металла, перебил вонь не мытых пришельцев. Кровь вызывала эйфорию, на место ужасу пришел экстаз, растекающийся по телу и щекочущий язык, он уже чувствовал алую жидкость на своих губах, от чего наворачивались слюни. Он хотел есть, жар вспыхнувшей страсти захватил разум, он мог думать только о голоде, зрачки расширились от восторга охоты, азарт заглушил мысли. Он много раз убивал, но делал это по приказу, голод вел его, черноволосого могли держать неделями на воде и одном ломтике хлеба в день, заставляя заучивать план и тренироваться, только после исполнения желания своего хозяина, он снисходил до нормальной кормёжки. Сомбра привык к голоду, но третья неделя такой «диеты» шла ему явно не на пользу. Желудок болезненно скручивало. Удивительно, как он вообще умудряется сохранять физическую форму при таком раскладе. Но тут дело в магических препаратах, которыми его пичкали через этот хлеб. К счастью для него, память быстро стирала это, и каждое душегубство было как в первый раз. А с магией и вовсе казалось будто это не его копыт дело, словно по «волшебству» кто-то исчезает из мира. Ведь если копыта не в крови, то не считается. «Монстр всегда останется монстром.» — осуждение снова вернулось, ведь в этот раз он должен сам принять решение. «Нетъ! Не чудище!» «Когда не знаешь соперника, дождись, пока он потеряет бдительность!» «Поджидать.» — в какой-то мере Сомбра обрадовался, что ему нужно ожидать, но в тоже время голод взывал к животному нутру, он требовал крови и мяса. Еды! Но в тоже время он будет слишком шумным, нужно дождаться, когда он уснет. **** Заброшка наполнилась ароматным запахом жаренного мяса, Сомбра еле держался, что бы не напасть, но остатки «разума» (инструкций, которые ему давали и слились с его жизнью, словно собственное мнение) и страха держали его, слюни растеклись пропитывая потную рубаху, император тянул руки в пустоту, пытаясь приблизится к манящему аромату. Через пол часа мучений, недруг озарил здание громким храпом, так что шаркающие шаги императора казались бесшумным действом. Подобравшись к обиталищу сонного бомжа, черноволосому предстал окровавленный пол, по которому были разбросаны фрагменты костей, жировой и соединительной ткани. В строительной пленке завернут кровавый фарш из конечностей, фрагмент цветочной ткани прилип к ацетатной пелене. Костер дотлевал последние минуты, над ним, на своеобразной подставке из веток покоилась черная металлическая пластина, на которой словно на троне разлёгся ростбиф из человечины. От волнения у короля колотилось сердце, ударяя в уши. Бегло поглядывая на спящего бомжа, он схватил долгожданную добычу, жадно впиваясь в непрожаренную плоть. Она была жёсткой и сладкой, кровь стейка словно из апельсина жадно всасывалась оголодавшим злодеем, она отличалась от свинины по вкусу, но голод не давал почувствовать разницу. Он думал, что бездомный убил соседа из-за еды, но он даже не додумался, чью плоть он поедает. *** — Серьезно? Настолько он тормоз?! — Да-а. *** Алгебра. День сдачи проектов. Строгая статная женщина с острым лицом и короткой стрижкой в элегантном белом костюме принимала показания своих жертв, постукивая длинными бежевыми ногтями по парте. Это была Король Ада Викторовна. В это время за рабочим столом сидел один из школьников перелистывающих слайды презентации. Усевшись на галерку девочка сверялась со своей речью и периодически поглядывала на свой плакат ища изъяны. Остальная часть ее группы смотрела презентацию или втыкала в телефон. В этот раз весь мудреный плакат и объемные фигуры ей пришлось делать самой, ведь второй художник из группы болел на время подготовки и только вернулся в день сдачи. На самом деле это просто херня. По правде говоря, кто-то не хотел работать и врал о своем здоровье, в это же время ходя в ларьки за чипсами и энергетиками. Но теперь тощеватая темноволосая смуглая пацанка с темными глазами и зелёными прядями в чёрно-белом худи и черных джинсах поглядывала на плакат и искала к чему придираться. Прямолинейности у нее не занимать. Когда-то Марию и Лизу Панкину держало вместе одно звено — их общая подруга Настя Солнцева. Пухлощекая гиперактивная особа с шоколадными волосами и глазами, широкими плечами и кривыми пухлыми пальцами от постоянных переломов, помешанная на занятиях по Самбо и живущая по своим сюрреалистичным законам. Анастасия, как мяч металась из стороны в сторону между подругами, ведь две девушки разные и их характеры плохо сочетались: одна — дерзкая и прямолинейная, даже хамоватая одиночка, а вторая — хмурая, зажатая и ранимая. У их токсичной дружбы было три периода. Первый, где Панкова и Солнцева откровенно издевались над Марией, например подкидывая ей бутерброды из столовой в карманы куртки, а на просьбу так не делать смеялись «ну мы тебя прикармливаем», после таких приколов вещи зеленоглазой воняли гастрономией. Второй период, когда Марии надоедает такое поведение и она покидает группу всячески избегая эту парочку. Вот тут-то и раскрывается второй «закон» жизни Насти — она не выносит, когда ее игнорируют. Она начинала откровенно преследовать Марию, названивать ей десятки раз, гнаться за ней по коридорам, а когда догонит будет тыкать ей в ребра и бить рукой (не сильно, но значительно ощутимо, рука у нее тяжёлая), что бы развязать Марии Барон язык. И третий период, когда троица воссоединяется. Настя проедает очкастой мозг по поводу Самбо на которое они ходили вместе. Этот бесконечный вопрос «придёшь?!» преследовал ее перед каждым днём тренировки, от которого она пыталась спрятаться за Лизой, но темнокожая не желала вмешиваться в это. Барон терпеть не могла самбо и периодически прогуливала, оставалась дома, устраивала истерические бунты, но ее заставляли на него ходить. И одной зимой случилось чудо, почти ровно год как Мария загадывала желание под ёлкой об избавлении от мучений. В декабре она неудачно прыгнула на тренировке и растянула ногу, Тренер не стал сообщать родителям и просто отправил ее домой, после этого мать запретила дочери туда ходить. Для Анастасии это было ударом. Теперь же это все в прошлом и вместе их держат только общие связи. Настя с родителями и младшей сестрой уехали в другой город год назад. Первое время девочки старались поддерживать связь, Мария пыталась, а Лиза восприняла это как предательство и только говорила «она забила на нас, смирись». Периодически эти два разных человека сидели вместе во имя выживания и сохранения хоть какого-то социального взаимодействия, в случае Марии, т.к остальной класс либо её говнил, либо же игнорировал. Она была неполноценным человеком, вторым сортом, по мнению, ее в большинстве своем богатых одноклассников. Лиза была из такого же среднего как и она, плюс через нее можно было что-то получить, списать например.Но это было редкостью, в основном это был хоть какой-то собеседник. Вредный, но собеседник. Мария за год общения тет-а-тет научилась только по жестам определять расположение духа Елизаветы, стоит ли завязывать разговор или нет. А в остальном девчушка всегда надеялась только на себя, ее слух был высоко развит, а интуиция на высоте, шестое чувство всегда было на красном уровне тревоги. Никогда не знаешь, когда сзади тебя окажется очередной придурок или можно будет услышать нужную информацию. *** — Воу-у. Она прям шпион. — Ну не сказал бы, это была лишь возможность выжить в серпентарии. К тому же дома ее ждало двое «детей» от настроения, которых будет зависеть ее спокойный вечер. Девчонка буквально пряталась в дальних углах пытаясь не привлечь внимание и городя стены из книг, в своей бумажной крепости она создавала свой мир, сочиняя рассказы и рисуя. Что сыграет не малую роль в ее будущем. — Одинокий человечек. — немного жалостливо протянул слушатель. — К ее сожалению, это ненадолго. Скоро она получит столько внимания, что оно начнет ее душить. Насчет внимания. Ну вообще я бы не сказал, что она и до этого им была обделена. В ее биографии, каждое ее движение или слово, просто ее существование вызывало интерес. Ее одноклассников бесила ее отличность от них, ее не заставляли учиться до посинения, не требовали, не контролировали, она была свободна, училась на тройки, она просто жила и даже не искала их дружбы. А ещё «что она там все пишет в своем потрепанном блокноте и что такого она вообще носит в своем рюкзаке, что весит он, словно пачка цементного раствора?». А это еще учитывая, что они были в «элит-классе», то есть с уклоном на математику, требования выше. — Так стоп. А как обычная девочка попала в элит класс с богатеями? — В начальной школе, которая была объединена с детский садом, она попала в класс с сильным математиком. Там была «сборная солянка» из детей, при выпуске из 4-го класса классная посоветовала не разделять девочку с классом при переводе в другую школу. Их первая учительница и отправила их в математический класс. Это было тяжело. После в «сборную» стали приходить все больше богатеньких. Яна Олеговна не могла отказаться от таких детей, ведь за отказ её бы отправили на пенсию, плюс она была непримирима с современными технологиями, что невозможно с нынешними требованиями к преподавателям, на это закрывали глаза. **** Насытившись Сомбра пришел в себя. Он понял, что ему нужно срочно уходить. Взглянув на импровизированный мешок с останками бомжа, его затрясло, если его здесь заметят, то небось это храпящее чудовище и его пришьет! Убить себе подобного. Наверняка они были товарищами, вот кто монстр, а не он! *** — Иронично. Кто бы говорил, учитывая, что он полакомился этим самым бомжом. Добычей этого монстра. — нервно хихикнул серебряный дух. *** Максимально быстро темноволосый зашаркал вниз, под ногами возник звон, это Сомбра задел торчащий штырь. Сердце как и тело застыло, через секунду, не оборачиваясь, тиран не думая помчался по лестнице спотыкаясь, в итоге упал лицом на пыльный пол создавая ещё больший шум. На верху зашевелился каннибал, обнаружив пропажу, он сразу вскочил: — Я ЗНАЛ, ЧТО ТУТ КТО-ТО ЕСТЬ! Я доберусь до тебя! «Нетъ!» — игнорируя боль в локте мужчина забежал в свой тайный уголок, схватил свой мешок и помчался на выход. — СТОЙ! СТОЙ, МАЛЕНЬКИЙ ГАДЕНЫШ! Стой, мразота! — воняющий людоед уже спустился по лестнице с топором, но смог лишь наблюдать как Сомбра со всей дури пустился по разбитой дороге. Его скорость была явно не человеческой, ведь преодолеть почти километр за 50 секунд надо умудриться. *** — Ого! Люди ведь за 3-4 минуты километр пробегают. — Магии он лишён, но имеет физические преимущества перед людьми. — О-о, небось, он выглядит по особенному по сравнению с людьми. Тем более, что его заставляли воевать. — Ну-у. Да, по особенному. — Ты по этому не описал его внешность? — Да. К тому же, он сам ещё ее не видел.