Все дело в музыке

Когда Имс подтягивает его ближе к себе, заставляя зашипеть сквозь зубы и насадиться на член глубже, резче, сильнее, Артур не сдерживает тихого, но упрямого вздоха. Имс под ним - горячий, потрясающий, Имс - пульсирующий теплом. Имс сам - сплошной ком жара, со сбитым ритмом сердце, гоняющее в Артуре кровь. Артур не сдерживается и ерзает, чувствуя его в себе, руки с шершавыми, но аккуратными пальцами - на бедрах, взгляд Имса - на своем лице, и смотрит на имитатора, опираясь о его грудь ладонями. Прохладный воздух чуть охлаждает влажную от пота спину. Лампочка в этой комнате перегорела, и все, что он может делать - это угадывать знакомые черты в тусклом свете, пробивающимся сквозь заколоченные окна. Артур не может вспомнить, почему они спрятаны, будто в ящике, а свет липнет к стенам противными желтыми пятнами. Мышцы перекатываются под его прикосновением, губы мужчины - влажные, изогнутые в легкой улыбке, и координатор не выдерживает и стонет, пытаясь двигаться быстрее. Руки удерживают его на месте, и Артур проходится ногтями вдоль контуров татуировки на плече - он ожидает ощутить привычную гладкость кожи, но чувствует почему-то выпуклость, странную и непонятную, будто... Имс тянет его за волосы лениво, неторопливо, но почему-то необычайно сильно, Артур подается назад, разжимая пальцы на плече, и с трудом, сквозь пелену удовольствия и полубреда, продолжает смутную, неясную мысль, которая бьется в висках набатом. Будто кто-то копошится внутри. Имс хищно облизывается, и Артура ведет от одного вида кончика языка, скользнувшего вдоль нижней губы. Он отвлекается, его подминают под себя, и координатор прогибается, чувствуя соприкосновение с влажной простыней, борясь со странно вспыхнувшим чувством омерзения. Ему приходится вцепиться в плечи имитатора, обхватить бедрами за пояс, и Имс входит в него опять, затапливая странные мысли собой, заливая их вязким ощущением удовольствия. Артур касается его сильных плеч, спины, слепо целует и ощущает под пальцами все те же контуры, удерживает руки чуть дольше, подстраиваясь под движения Имса, и понимает, что выпуклый ком чего-то медленно передвинулся под кожей имитатора к его, Артура, второй ладони. Артур быстро-быстро моргает, справляясь со странным удушающим ужасом, пытаясь отогнать наваждение, и понимает, что весь Имс - тело, покрытое мертвым двигающимся изнутри налетом, который скрыт пленкой из тонкой кожи. Когда координатор осмеливается откинуться на подушки и открыть глаза, он видит, что глаза Имса - глаза огромной чудовищной мухи, и они никак не двигаются, словно устремлены прямо на него. От Имса остались широкие крылья носа и пухлые губы, и Артур испуганно хрипит и бьется, чувствуя мужчину на себе раскаленным металлом и затапливающим глотку огнем, когда имитатор - или то, что могло бы быть им - склоняется к нему и прижимается к губам. Не ласково, не грубо даже - голодно. Жаждуще. И Артур липнет к нему как слащеная бумага, барахтается в простынях, которых все почему-то все больше, а где-то на периферии сознания заливается-разливается вдоль стен заевшая пластинка Coldplay. Он просыпается толчками, рвано, и образ Имса - чудовищного, страшного, уродливого не_Имса - еще несколько минут не растворяется перед глазами. * Все когда-нибудь были новичками. Артур - тоже. Он всегда имел пристрастие к оружию, и имеет до сих пор. Но тогда его мания граничила с безвкусицей, с параноидальной верой в то, что количество пушек прямо связано с его безопасностью. Каждый человек, который бродит по краю обрыва, испытывает смешанное желание свалиться вниз, на скалы - и все же оказаться от этого места как можно дальше. Цену разных граней координатор знает давно; он ласкает пальцами заокругленные уголки тотема, чтобы успокоиться. Он хочет нарваться - на шальную пулю, на дурного врага, чтобы кровь бурлила - и вместе с тем он безумно хочет спрятаться, залечь на дно. В тот раз он был зол. Он уже провернул несколько удачных операций в одиночку, к нему уже начинали присматриваться, и он сам начинал поглядывать на себя в зеркале исподлобья, почти одобрительно. И тут дело в Филадельфии обернулось полнейшим провалом - когда он открыл глаза и выскочил из номера потенциальной "жертвы", едва не забыв прихватить с собой PASIV от боязни попасться, то заметил мелькнувший рукав пиджака, исчезающий за поворотом. И обозлился. Артур выслеживал его долго - так долго, что в конце концов поверил в то, что его эфемерный злодей может находиться в угрюмом здании-коробке - тюрьме. Он шел и знал свою конечную цель. Эта самая цель мурлыкала что-то прямо в тюремное радио, которое, искажая его голос, все равно передавало интонацию и тембр и разносилось на всю территорию. - Так-то, ребятки, кто не ленится - тому каша без комков попадается и под задницей все мягко стелится! - весело произнес мужской голос,- а теперь с нами Ванда Джексон и ее великолепнейшая... Артур вздрогнул, отгоняя этот голос от себя как будто тот был опасным. А тот был - забрался в уши, скользнул вдоль позвоночника, вызывая слабую дрожь. И Артур пошел дальше - чем неувереннее становился, тем прямее была спина. И только увидев Имса воочию, онемел и уставился долгим и тоскливым взлядом - совсем не таким грозным, каким хотелось поначалу. В голове было только какое-то нелепое "красивый". Неряшливый, на подбородке красовались крошки от какого-то пирога, волосы взьерошены, неаккуратно выбрит - и все же красивый. Артур спохватился, оскалился, вцепился было в пистолет и услышал щелчок. - Когда будешь пялить мужика, постарайся сделать это вне тюрьмы, дорогуша, - протянул мужчина, заставив его побагроветь от стыда. - И по сторонам смотри. Они, знаешь ли, не для красоты существуют. Артур все молчал, краснел и пялился, злился на себя и сжимал пистолет во влажной ладони. - Я пришел убить тебя, - начал он как ребенок, как гребанный мститель из дешевого фильма, и Имс довольно крутанулся на покореженном стуле. - А я оказался таким классным! - и, не удержав равновесия, пошатнулся и едва не грохнулся. Артур покосился на стопку дисков на панели, облизнулся, приметив свалившийся рядом с чашкой кофе диск Wye Oak. - Дженн Уоснер? - переспросил хрипло и сам себе удивился. А Имс все улыбался, широко-широко, и Артур думал о том, что он, может быть, и правда ничего. - И Энди Стэк. Ну точно классный. * Он просто шагал. Ноги утопали в вязкой мягкости грязи под ногами, шагать было тяжело. Артур был в кроссовках - отметил это удивленно, про себя, потому что даже во снах был одет идеально. В нос ударил отвратительный тошнотворный запах, но не сплошной - к нему примешивались десятки разных, и ни один из них не был хотя бы терпимым - словно разом кто включил подачу дряни на всю катушку. Координатор пошатнулся, услышав гуляющий по сплошному коридору гул, отступил в сторону и оперся ладонью о стену. Стенку. Приоткрыл рот, подавляя рвотный рефлекс, хватанул воздуха, ткнулся носом в собственный рукав и выдохнул, пытаясь перебить запах. Стена была эластичной, горячей и влажной. Странные выступающие линии, слабо напоминающие рельефные узоры, проходились острием от середины стенки до верхушки, куда Артур уже не доставал. Подсознательно, сквозь медленное осознание, до него дошло, что это ребра. Некоторые были изломаны, и мужчина поспешно отдернул руку. В спину резко ударил теплый поток гнилого воздуха, или что-то несуществующее и эфемерное - полость, в которой находился Артур, была неимоверно длинной. Он знать не знал существ с таким бедным и идиотским внутренним миром, надавил на виски пальцами, пытаясь выбраться, и посмотрел назад - туда, откуда пришел слабый, но неприятный удар. Все вспыхнуло - резко, пошатнулось, извернулось, свернулось, и Артур закашлялся. Закашлялся, прижался ладонью к животу и осмотрелся. Комната была пустой, он сидел на кровати, но щекочущее ощущение изнутри не прошло. Кто-то заботливо или любопытно оглаживал его маленькими ручонками. Царапал, подцепливал все коготками, медленно выдирая по куску. Координатор зашипел, когда нечто стало подниматься к голове, медленно, но верно доводя до исступления противным давлением. Артур поднялся, зашагал по незнакомому коридору на незнакомую кухню, распахнул несколько полочек сразу. Ощущение копошения в мозгу он выдержать не мог и не хотел - вздрогнул от отвращения, приоткрыл рот и поморщился брезгливо и раздраженно, чувствуя скребущееся ощущение вдоль стенок черепа. Быстро моргнул, испугавшись возможной боли, нащупал тесак - и к моменту, когда почему-то боль отдалась оглушительно сильно не только в мозгу, но и в боку, вогнал лезвие себе в сердце. Он проснулся - и не увидел ничего. Проморгался, попытался отогнать ощущение странных прикосновений к коже, облизнул сухие губы и отключился опять. * Спустя два года они встретились в Брюсселе на светском мероприятии. Артур сразу заметил Имса - тот всегда одевался очень ярко, вел себя вызывающе, и невозможно было его не увидеть. Рубашки непонятных цветов как бы отражали все его невежество, но координатору пришло в голову, что это просто шутовство. Имс будто смеялся. Всем своим неряшливым видом, покупая дорогущие аляповатые шмотки, издевался и бросал вызов. Артуру каждый рад думалось, что он мог бы его принять. Координатор общался с группой мужчин, вникая только в отдельные фразы, а Имс крутился вокруг староватой зажиточной дамы. Лицо у нее было словно подтянуто невидимыми нитями назад, натягивая кожу, и Артур подумал, что, пожалуй, она очень богатая. Мало кто тратит столько денег на операции. Зато ее видок явно говорил - нынче Имс кое-кого облапошит. Мужчина фыркнул, опустил было глаза запоздало - и они столкнулись взглядами. Имитатор почти не изменился в лице, но Артур готов был поклясться, что глаза у того чуть сверкнули. Артур распрощался со своими собеседниками и вышел - "проветриться". Сам пригласил Имса, подтолкнул поговорить, понадеявшись, что такое немое приглашение не останется проигнорированным. Имс вышел следом, и они оказались снаружи, за углом дома, у широкой стены, увитой и огражденной зеленью. Оба прислонились к широким колоннам, друг напротив друга. Имс заговорил первым. - А-а-артур, - произнес гортанно, заставив координатора облизнуться, - все так же изображаешь сухаря? - Если ты огорчен проигрышем и пытаешься меня задеть, постарайся еще раз, - сухо бросил мужчина, но от тихого, почти веселого фырканья не удержался. Иногда они пересекались, разговаривали, но именно виделись во второй раз. На этот раз Артур обыграл Имса - первый вытащил компромат из старенького влиятельного бизнесмена, и сам же прострелил голову имитатору. Ему даже показалось тогда, что Имс и с простреленной головой смотрел прямо на него, но ощущение быстро исчезло. Этот, настоящий, реальный Имс, потянулся. - Брось, детка, у большого дяди Имса есть чем себя развлечь, - бодро отозвался Имс, и Артур скептически хмыкнул. - Такие развлечения заразят тебя пенсией, - ответил, прикусил язык. Имс расхохотался, оперся всей спиной о колонну. Артур заметил след ярко-красной помады в уголке губ и чуть нахмурился. Он ощутил неприятную, темную глухоту в груди. Как росчерк крови. - Это самое трогательное проявление ревности в моей жизни, пупсик, - бодро заявил Имс словно полушутя, но Артур чутко уловил, что сама поза имитатора стала чуть более...выжидающей. Координатор выпрямился, отстранился от колонны, подставился маленькой полоске света, щуря глаза. - Засунь свои мечты себе в... подальше, Имс, - фыркнул он, покосился на мужчину, - странно, как твои работодатели не пытаются свернуть тебе шею. - Бедный мальчик Арти, никакой свободы языку и нраву! Я просто жутко харизматичный джентльмен, - иронично отозвался Имс, и Артур невольно усмехнулся. - Бандитского склада ума тип. - Возможно, - легко согласились с ним, и Артур как-то не сразу сообразил, что Имс почему-то аж придвинулся. Теплое дыхание обожгло щеку, и Артур осознал, что даже толком сообразить не может, как быть. Будто смотрел со стороны. Не было волнения. - Но иногда и задницей рискнуть не жаль... - ...если есть ради чего, - тихо произнес координатор, протянув руку к лицу Имса. Красное пятно на губах раздражало и мешало, и Артур мазнул вдоль него пальцами, но неудачно, и растер его дальше, вдоль смуглой кожи. Задел подушечками щетину, торопливо убрал пальцы, запоздало сообразив, насколько интимно это выглядело со стороны. Имс рывком дернул его на себя, и Артура словно разбудило и вывело из равновесия резкое и быстрое движение. Рефлекторно он дернулся, потянулся за пистолетом, но руку перехватили, зажали у колонны, и координатор со странной ясностью подумал о том, что прижиматься к ней спиной с навалившимся на тебя телом тяжело. Чуть поднял голову, глотнул воздуха наконец - и наткнулся на полные губы. Имс не улыбался - в таком суматошном поцелуе и рассмотреть было сложно, но Артур чувствовал - скользнул к рукам, потянул нагло за галстук на себя. Целоваться с Имсом было хорошо (хотя и колючее было ощущение из-за щетины) - лучше, чем можно было бы представить. Артур давился его напором, но сам упрямо придвинулся, обхватил за шею и мстительно прикусил нижнюю губу, ощутил хватку на волосах и возмущенно затрепыхался. Потом надавил на затылок ладонью, углубил поцелуй, и влажность чужого рта выбила почву из-под ног. Он сам потянул Имса на себя, выдохнув рвано и ощутив наконец необходимую опору. - Или для кого, - закончил имитатор, и улыбался теперь. Артур видел - смягченные черты выступали в тени, а губы были еще красивее. - Теперь ты тоже станешь пенсионером. - Ну и дрянь, - брякнул Артур, слабо толкнул Имса в грудь. Тот засмеялся, отступил, и координатор увидел окончательно растертый розоватый след в изгибе губ. - Я тоже скучал, Арти, - сказал низким голосом, словно издеваясь, и мужчину бросило в дрожь. - Пойду хвататься за свою пенсию, - и ушел. Почему-то победителем координатор себя не чувствовал. Закрыл глаза, облизнул губы и побрел в уборную. Красный ему определенно не пойдет. * На этот раз никто не причиняет ему вред - и Артур, увидев странную сидящую процессию в центре комнаты, бледнеет. Ариадна, Имс, Кобб - трое напротив него. Имс - прямо глаза в глаза...если бы мог. У них всех шеи будто сломаны, и головы склонены так, будто они устали и опустили глаза, или сами по себе они - цветы, закрывшиеся на ночь. Безжизненно устроенные тела у изголовья. Мягко и нежно переливается Вивальди. Когда Артур хмурится, шумно выдыхает, вспоминая, что это все сон и нелепость, что быть-то такого не может, Ариадна шевелится. В руках у нее пистолет. Она склоняет голову в сторону, та нелепо болтается, и девушка замирает. Потом хватает заряженный пистолет, тычет им себе в лицо, жмет на курок. Не может сделать это сразу, палец соскальзывает, и Артур не додумывается отвернуться. На месиво, оставшееся от лица Ариадны, он не смотрит. Сам двинуться не может - что-то сковало его по рукам и ногам - и чувствует, как капли чужой крови попадают на руку и почему-то вызывают дрожь - будто он, Артур, мерзнет. Кобб тянется через Имса к пистолету, который Ариадна уронила себе на колени, и двигается так, словно сам он - на шарнирах. Артура пробирает ужас и глухое отчаяние, когда Доминик прижимает дуло к виску и разносит себе половину головы. Артур не знает, почему не может полностью ощущать все сейчас, но рад, что не чувствует запаха. Когда приходит очередь Имса, координатор дышит загнанно. Это сон, его просто ранили, он бредит, бредит, бредит... голова имитатора склонена как раз на бок, и все его лицо обращено к Артуру. Имс напоминает сломанную куклу, Артур хрипит. Мужчина вдруг приоткрывает глаза и смотрит на Артура бессмыленно, будто никто не сидит перед ними. Он тоже ведет себя как заводной механизм. Размыкает губы и заталкивает дуло в рот. И смотрит длинным слепым взглядом на Артура - сквозь Артура. Его кровь очень горячая. * Почему-то у большинства момент становления отношений искренне сходился с этапом "секс". Как-то все у Артура было не как у людей. Они оба были наняты для одной цели разными работодателями. Дело плевое - повлиять на старого политика-маразматика, разрушить часть сознания и заставить забыть кое-что очень важное, но ставки были очень высокими. Когда Артур влетел в номер к своему потенциальному сопернику с явным намерением прострелить ему голову, то услышал щелчок и увернулся только чудом. Ваза за спиной с грохотом разбилась, и мужчина прищурился и дернулся в сторону. - Черт возьми, Артур! - воскликнул его враг голосом Имса, и координатор мысленно застонал, - судьбе определенно не нравится наш тандем. Как насчет дружеского перепихона во имя справедливости? - Отьебись, Имс, - зашипел Артур, внимательно смотря на него. Имс был одет целиком, даже пуговицы застегнул почти все - значит, ждал. На него смотрела одна пустая глазница пистолета Имса; имитатор такой щедростью тоже не был обделен. Двумя. От мании на оружие Артур так и не отошел до конца. - Напичкаем друг друга свинцом и полюбовно располземся по гробам? - лениво предложил Имс. Артур проворонил момент, когда тот вскинул руку с пистолетом выше, к его плечу, и отпрыгнул в следующий момент. Он оказался за огромным старым стулом, обитым дорогущей тканью (пижон чертов, он же на пару дней притащился, зачем столько роскоши?), и оттуда-то и принялся палить. Именно что палить - не целиться даже. Не сразу, но накатило понимание, что все это не на самом деле - а так, будто глупая шутка. Имс не пытался его задеть и терпеливо дожидался со своего укрытия, когда до Артура дойдет. Координатору пришло в голову, что сегодня же первое апреля. Артуру даже противно было изображать этот театр. Понемногу, когда заканчивались патроны, перестреливаться стало уже неинтересно. Ни шума, ни крика - грязная, разбитая комната, растрепанный Имс. И Артур - будто даже не запачкался. - Ты это зачем устроил? - зашипел Артур, не выходя из своего укрытия и швыряя пистолет на ковер. Имс вскинул бровь, повернулся к окну спиной. - За нами наблюдали, пупсик. Ни дня без вуайеристов, - пробормотал он озабоченно. Артур глухо засмеялся, понимая теперь - плечо в порядке, потому что так надо. Потому что Имс захотел. - Тебя сожрут, - предположил он. Имс отмахнулся от него, как от назойливой мухи. - Альтруизм в наше время не ценится, - и тут же посерьезнел, выпрямился, - у нас не много времени. Так что, лапушка, если тебе надо выпить, или поговорить с дядей Имсом, или вдруг сходить в душ - вперед. - Есть хочу, - сознался Артур несчастно - так торопился на убийство, что не успел перекусить. Имс хохотнул, взглянул в окно из-за шторки и облизнул губы. В углу комнаты, рядом с кроватью, стоял поднос - единственное место, которое не простреливалось и не наблюдалось. Артур оперся ладонями о пол, выползая из-за стула и взглянул на Имса снизу вверх. Сидели, ели бутерброды, а потом пустились в бега. * Боль постепенно отступала, и Артура больше не мучили кошмары. Сны были не снами - полубредовыми видениями, контролировать которые он почти не мог. Все сны почему-то сводились к Имсу. Координатор обнаружил, что стоит у окна. Оглянулся назад - его старая квартира в Нью-Йорке, которую он не посещал давно. Многоэтажка, с которой открывался приличный вид на неживой город с тысячами огней. Артур любил большие города, любил за ними наблюдать. Но во сне что-то было не так: весь город наблюдал за ним. Имс всегда дарил Артуру то картину Блейка, то Уотерхауза, какие-то статуэтки черт знает откуда. Они могли быть как запредельно дорогими, так и ничего не стоящими. И все это добро было оставлено изящной, красивой, но свалкой - слишком нарядно, слишком изящно и слишком много. На этот раз Имс подарил Артуру нечто совершенно иное. Огни внизу шевелились и вспыхивали, светящиеся в ночной темноте окна мигали, гасли и тут же опять зажигались - словно искусственные неорганизованные светлячки. Координатор стоял в тени - в его квартире свет не зажигали. Артур прижался щекой к холодному окну, и по леденящему, холодному ощущению смутно осознал, что зима. Нью-Йорк был громким городом - а теперь был громче обычного. Казалось, что это пышущая жаром звезда, которая перед своим исчезновением должна взорваться, вспыхнуть ярче, чем когда-либо. Люди внизу мельтешили нечеткими маленькими пятнами, машины смывались в один сплошной яркий поток, а Артур смотрел, и ему казалось, что глаза вот-вот выжжет от такого обилия цветов. Где-то, как сквозь туман и полубред, послышался вой полицейской машины. Люди зашевелились, послышался звук удара и взрыв. После - скорая помощь. Почему-то в голову пришла мысль о давней детской игре в мафию. Глаза заныли, Артур зажмурился, а когда распахнул их - не было ни единого огонька. На миг даже показалось, что глаза не выдержали и ослепли - хоть выколи ты их. Ни луны, ни звезд, ни огоньков. Город засыпает. А потом - прямо из темноты - самоцветы взрывов. Целые сплошные здания вдруг выплескивали задержанное на несколько секунд-минут свет, энергию, огонь. Заполыхало, вспыхнуло одно здание - и от него, по диагонали, следующее. Артур не считал, но видел, что все происходило не за секунды, а за мгновения. Приоткрыл рот, изумленно распахнул глаза, оперся ладонями о стекло, оставляя след от пальцев. Здания взрывались не все, как могло показаться ему, ослепшему от удивления и шока - взрывались некоторые. Одна диагональ, другая, соединяющая их сеть из троих зданий - буква "А", ускользающая яркой вспышкой из мертвого города. Лучшая авторская картина. Музыка - неясная, на этот раз нечеткая - заиграла, заставила координатора вскинуться, дернуться вместе со взрывом. Это был выброс - сообразил он наконец, когда пол под ним стал осыпаться. * Судя по количеству антисептика, который Имс вылил на него, имитатор сам не знает, как надо приводить его в порядок. Артур пялится в потолок мутными глазами и чувствует боль в простреленном боку. Во сне боль была приглушенной, а в этой конкретной реальности Имс чуть не наваливается на него, заглядывая в глаза. Противная музыка давит на мозги, и Артур слышит что-то не в пример громкое, шумное и слишком динамическое. - Что за хрень, - бормочет он, зажимает потяжелевшими руками уши. Имс рядом расслабляется, смеется. - С пробуждением, камикадзе, - музыка перестает играть, - это One Republic. - Пиздец, - произносит Артур. Даже сейчас ругаться неприятно - слова застревают на языке, и ему кажется, будто он наглотался грязи. - Сколько я провалялся? - Полдня, - ровно отвечает имитатор, опять садясь рядом. Кровать прогибается под его весом, Артур заставляет себя поднять глаза на мужчину. - Ты, пупсик, стойкий ебанутый оловяный солдатик. Схуяли ты пополз выполнять такое дело? Артур молчит, скользнув по имитатору уставшим взглядом. - Зато справился, - сипло отвечает наконец. Имс подносит стакан с водой к его рту, и координатор пьет неторопливо, но допивает до конца. - Я тут, типа, все равно гость, - вякает Имс, Артур морщится, - притащился - твоя дохлая очаровательная тушка истекает кровью. Но раз уж я тут ползал в твоей крови и слышал стоны сквозь сон, то могу предложить альтернативу. - А? - спросил глухо Артур, с трудом соображая. - Еще раз полезешь так справляться - лично уебу, - миролюбиво заключил Имс. Артур спорить не стал. - Мне снилось, что... - он вдруг усмехается, вспоминая сон,- ты взорвал Нью Йорк для меня. - Да вы тщеславны, батенька, - хохочет Имс, и Артур наконец слышит в его голосе облегчение. Потом он идет в ванную, чтобы умыться, вспоминает первые сны, и его рвет - он цепляется за батарею рядом с унитазом, дрожит и слышит хлопок двери. - Дурной сон был? - спрашивает Имс шутливо, и Артур чувствует, как тот ошивается рядом, решая, куда деть руки. - Отвратительнейший, - сознается он, выпрямляется, - поцелуешь меня? - Зубы почистишь - и поцелую, - обещает Имс, хохочет, увидев обиженное лицо Артура. Координатор трет щеки, отгоняя наваждение, и смотрит на то, как Имс лично сгребает все шампуни, гели, включает душ и регулирует воду. Прямо Артуру в глаза с подоконника смотрит какой-то унылый, вылепленный из черт знает чего голый китаец. Дорогой, наверное. Осуждающе смотрит, и Артур отворачивает статуэтку лицом к окну. Спустя часа два, когда они оба отмылись и поели, пытаясь устроиться так, чтобы Артуру было удобно, Имс притягивает его к себе большой теплой рукой, и координатор утыкается ему в плечо, сонно бурчит что-то бессвязное. Он так боялся опять спать, что долго вертел в руке тотем, чтобы понять, не спит ли. Имс что-то ворчит и ворчит, и Артур чувствует медленно отпускающее его тревожное состояние, когда тот наконец затихает. Координатор закрывает глаза, погружаясь в ленивую полудрему - спать ему больше не хочется. - Когда ты впервые обыграл меня, - вдруг подает голос Имс, и Артур приоткрывает глаза, - ты пришел позже и ушел позже. У меня было время рассмотреть твою расчудесную еврейскую мордашку. Артур пытается понять, к чему этот разговор, ерзает, и чувствует успокаивающее тепло ладони сквозь ткань. О. Имс видел его спящим. Артур хмурится, поднимает глаза, косится на небритый подбородок Имса. Тогда он вышел из сна слишком резко, будто его вытолкнули. Информатор должен был проснуться спустя минуты три, времени было в обрез. Артур покосился на сидение рядом, провел ладонью вдоль него, испытывая удивление. Будто сидел рядом кто. Имс, когда он пришел, спал напротив. Его не было, а губы почему-то были теплые, будто зацелованные, и Артур смутно тянулся к странному эфемерному ощущению, которое все не уходило. Потом поезд резко затормозил, и ему пришлось в спешке убегать. - Вот ублюдок, - возмущается он праведно, и Имс под боком безбожно ржет, ероша влажные черные волосы. - Как знать, как знать, - смеется он, и щеку Артура обжигает теплом его дыхания.