***
В кабинете Хокаге — Я знаю, что это твоих рук дела, Хирузен! — в комнату бесцеремонно ворвался Данзо, абсолютно не стесняясь проявлять эмоции, что было для вечно спокойного главы Анбу Не весьма необычно. — Что именно? — флегматично оторвавшись от бумаг, он уточнил, слегка приподнимая бровь. — Не строй из себя невинного, — скривился он. — Я об исчезновении Хиго Цутому! — Да, это печальная новость, — грустно покивал на его слова Хокаге. — Конохе будет тяжело без него. Но мы справимся. — Ты своими действиями всё глубже закапываешь нашу деревню под толстый слой твоего самомнения! — всё сильнее распалялся советник и не думая как-либо контролировать себя. — Очнись уже наконец! Это не игра в сёги, это — реальная жизнь! — Тебе что ещё раз напомнить, кто из нас двоих сидит в кресле Хокаге? — теперь и Хирузен нахмурился, теряя всякую весёлость. — Ты — советник. Ты должен советовать, а не командовать и уж тем более обвинять. Последнее слово всегда остаётся за мной, так что знай своё место! — Мне плевать на пост Хокаге. Если его занимает человек, который искренне стремиться защищать и приносить благо Конохе, я всеми силами помогу ему это сделать, — тут Данзо немного успокоился, взяв себя в руки. — Ты же — наоборот всё разрушаешь изнутри. Ты словно яд, что отравляет цветущее дерево. Без тебя… — Ещё одно слово и я боюсь, что мне придётся искать нового советника… — могильным тоном, оборвал его Хокаге. — Это было последнее предупреждение. Ещё раз ты выкинешь подобное, пеняй на себя. «Ведь ты мне всё ещё нужен, Данзо» — подумал про себя Третий. — Рано или поздно всё станет на свои места, — направляясь на выход, проговорил глава Анбу Не. — Видит Ками, всем воздастся по заслугам. И мне, и тебе, Хирузен. — и громко хлопнул дверью напоследок. Сандайме на это тяжело вздохнул, казалось бы резко постарев на десять лет, и печально взглянул на картины предыдущих Хокаге. — Я выполню свою роль, Хаширама-сенсей… Безмолвная картина ничего ему не ответила, но и Хокаге не ожидал какой-либо реакции на его слова, готовясь выйти на балкон, дабы предстать перед народом…***
— Приветствую вас, жители Деревни, скрытой в листве! — разведя руки в стороны, тем самым как бы пытаясь обхватить всех людей, что здесь собрались, начал вещать широко улыбающийся третий Хокаге — Сарутоби Хирузен. Он был в бессменной форме правителя Листа, состоящей из красной шляпы и традиционной мантии главы деревни из хаори белого цвета с красным низом. Толпа, состоящая преимущественно из простых горожан, возликовала после его слов, всецело приветствуя своего лидера. Те, что были из числа шиноби тоже радовались, но не так рьяно, так как многие всё ещё не отошли от военных действий. — Сегодняшний день войдёт в историю как день, когда Лист одержал победу в войне с Песком и Камнем! — непрекращающийся гул сложно было перекричать, поэтому Третий поспешил утихомирить людей, жестами показывая успокоиться. Народ его послушал и теперь был слышен лишь повсеместный шёпот, обсуждавший это событие. — Да, мы победили! Но не стоит забывать о тех, кто принёс эту победу! — после этих слов образовалась абсолютная тишина. — Те герои Листа, кто несмотря на все тягости войны, смогли принести мир в наши земли, избавляясь от подлого врага! Те, кто несёт в себе Волю Огня и способны на вещи, которые кажутся невозможными! Любой другой бы уже сдался после череды неудач! Но Шиноби Конохи никогда не сдаются! — Да!!! — поддержал его кто-то из толпы, а за ним и все остальные. — Погибшие герои, которые несли в себе Волю Огня, никогда не будут забыты! — тут снова воцарилась тишина, ибо для многих смерть была болезненной темой. — И будьте уверены, умирая за Коноху, они ни о чём не жалели, защищая собой всех нас, друзья мои! Да, это тяжело, терять любимых нами людей, но они навсегда останутся в наших сердцах, передавая из поколение в поколение стремление защищать Скрытый Лист! Так почтим же минутой памяти жителей Конохи, героически отдавших жизнь за родину… Так и проходила эта минута, пока не произошло нечто из ряда вон выходящее: — Это всё ложь! — внезапно прямо во время минуты молчания, в тишине прозвучал звонкий голос неизвестного молодого юноши с жилетом чунина. — Мой брат погиб по вашей вине! Люди стали оборачиваться в сторону говорящего, недоумённо взирая на него. Однако не он один выступил с подобным заявлением: — Да, и мой муж был убит своими же! — прокричала в сердцах уже немолодая женщина, не боясь обвинять самого Хокаге. — А мой сын… Ему было всего тринадцать, когда его команду отправили на свою первую миссию, которая была отнюдь не для генинов! — поддержал протест высокий мужчина, волосы которого уже были частично в седине. — Дорогие друзья! Наши бравые Анбу ещё не успели выловить всех шпионов и предателей нашей деревни! — незаметно для всех отдав приказ бойцам, он ни показывал ни капли смущения по этому поводу. — То, что они говорят — небылицы и выдумки, созданные для нашей деморализации. Не верьте врагам народа, ибо моя первостепенная задача — заботиться о Конохе! Протестующие, не успев ничего сказать, уже были скручены подоспевшими Анбу и уведены в неизвестном направлении. — Прошу прощения за это инцидент, с этого момента клянусь, что ни один враг не проникнет на нашу территорию! Теперь, я прощаюсь с вами, друзья мои! Помните о смерти! Помните о жизни! Помните о Конохе! И хоть народ и поверил ему, поддерживая его последние слова бурными аплодисментами и лестными выкриками, всё равно семя сомнений было посажено и теперь многие задумаются: «А стоит ли верить словам Хокаге? Или это всё действительно ложь?»…***
На кладбище Конохи перед одной конкретной могилой стояли трое человек. К сожалению, после войны подобные сцены, когда близкие и родные оплакивают умершего, встречались крайне часто. Такой же участи не избежали и семейство Узумаки вместе с молодым Минато Намикадзе, который хоть и не был лично знаком с Хиго Цутому, но уже был близким другом Кушины — названной младшей сестры погибшего. Слова в подобной ситуации были излишни. И поэтому красноволосая девушка молча лила горькие слёзы, попеременно переводя взгляд от надгробной плиты на яркое солнце, которое одним своим присутствием, казалось, насмехалось над горюющими. Нахмуренный, молодой на вид мужчина оказывал всяческую моральную поддержку своей дочери, сочувственно положив руку ей на плечо. Сам он был не менее печален, еле сдерживая порывы эмоций. И только скупая мужская слеза скатилась по его щеке, окропляя влагой серое надгробие. Минато стоял чуть поодаль, не решаясь вторгаться в процесс скорби, потому как считал, что лучше будет оставить Узумаки наедине. Сам он испытывал противоречивые чувства насчёт смерти Хиго Цутому. С одной стороны, погибший никак не был связан с ним. Ни кровно, ни духовно. Они даже не были знакомы. Но, с другой стороны, Кровавый Дьявол Конохи был его кумиром. Он действительно восхищался им, желая стать таким же сильным. Одной из главных целей блондина была познакомиться с ним. Просто пообщаться. Спросить у него, как он добился того, чего добился. Минато видел его лишь однажды пару лет назад, когда хотел остановить генина в его намерении избить Кушину. Тогда он впервые воочию увидел молодого Хиго Цутому, который уже тогда был достаточно силён, чтобы одной своей аурой лишать людей желания стоять на своём. А теперь его нет. По официальной версии он погиб, сражаясь против биджу Ивы. Он и его команда положили головы, но смогли остановить джинчурики, лишая Камень одну из главных ударных сил. И это довольно странно, ведь, согласно общеизвестной информации, он уже сталкивался с джинчурики. И не раз. А здесь у него была поддержка из не менее слабых членов команды Кетсу… Действительно странно… — Ты же мне обещал, Цутому-ни-сан… — проглотив горький комок, смогла выговорить Кушина. — …Что ты… Что ты вернёшься! — новый поток слёз вырвался из неё, пока она находилась в успокаивающих объятьях отца. — Папа… Как унять эту боль?.. — Он будет жить в наших сердцах, родная… — целуя макушку плачущей дочери, он пытался хоть как-то ей помочь. — Эй, малышка, — слегка отстранив её, он большим пальцем стёр льющиеся слёзы с её щёк. — Цутому уж точно не был бы рад, если бы увидел тебя рыдающей… Помни... Он всегда будет с нами… Чтобы наблюдать… Помогать… Любить… Может мы и не сможем его увидеть или почувствовать, но будь уверена, пока мы будем о нём помнить, он будет жить… Ещё никогда Узумаки Хитоши не был прав так, как сейчас…