Pov Цутому
— Прошу, располагайтесь, — указав рукой на двухместную комнату, предложил я им войти внутрь. Дойти до этого места (как и до любого другого в пределах базы) для меня уже не составляло труда, так как я банально выучил все ходы, коридоры и местонахождение всех комнат. — Благодарю, — кивнула Пакура, первой заходя в помещение. — Спасибо! Чиноки-сан, — устало, но всё также радостно поблагодарила меня Маки. «Видимо, столько времени в условиях путешествия её всё-таки вымотало», — подумал я, под маской улыбаясь ей в ответ. — Не за что. Вам, как и мне, нужно отдохнуть после тяжёлой дороги. К сожалению, надолго мы тут не задержимся, так как завтра, как я понял, мы отправимся на миссию в Страну Водопада, — заранее предупредил их. — Да, я помню, — ответила Пакура немного удручённым голосом. — Всё-таки нам стоит выполнять миссии, которые даёт Мадара-сан… Надо же чем-то ему отплатить за защиту… — Верно, — кивнул я. — Как ты когда-то мне говорила: «Ничего не бывает просто так», а выполнение привычной нам, как для шиноби, работы, не такая уж и плохая альтернатива. — Хм, действительно… — согласилась она, а затем прижала к себе Маки. — Но я ни за что не возьму с собой свою ученицу! Имей это в виду. Даже если Мадара-сан это прикажет, я не соглашусь! — Спокойно, спокойно, — я примиряюще приподнял руки. — Никто не будет заставлять тебя рисковать Маки. Мы — не скрытая деревня. Мы заботимся о КАЖДОМ человеке. — Что ж… Тогда хорошо, — выдохнув, расслабилась она и отпустила пискнувшую ученицу. — Прости, просто в связи с последними событиями, я зареклась ею рисковать. — Пакура-сенсей! Я уже сильная! Не надо обо мне так беспокоиться! — возразила мелкая, состроив серьёзное (как ей казалось) лицо. — Сколько раз я тебе говорила… Пока в нашем спарринге ты не сможешь победить моего клона с пятьюдесятью процентами чакры, я тебя отсюда не выпущу! — твёрдо заявила Пакура, словно строгая мама, отчитывающая своего ребёнка. — Но… Ух… Ладно… — пропыхтела недовольная Маки и скрылась внутри комнаты. Мы вдвоём провели её взглядом, а затем снова обратили внимание друг на друга. Повисло тягучее и столь неловкое молчание, что я на секунду вспомнил подобное ощущение, когда впервые в прошлой жизни пошёл на свидание с девушкой. Тряхнув головой и отбросив навеянные мысли, я решил прервать тишину и заговорил первым: — Кхем… В общем, ложитесь спать, завтра у нас тяжёлый день, — поставил точку в нашем разговоре, начиная уходить восвояси. — Да, до завтра! — судя по голосу она улыбнулась, также скрываясь внутри помещения.***
За год моего пребывания на базе Учихи Мадары для меня не составляло труда понять, где я и куда мне идти, чтобы добраться до какого-либо места. Я в совершенстве овладел способностью ориентироваться на звуки с помощью эхолокации и потихоньку начинал изучать немного иной способ передвижения. Вся суть этого способа заключается в Стихие Земли в купе со сейсмическими волнами. С помощью чувства земли я через стопы ощущал всё в радиусе двадцати метров вокруг себя. Периодические сейсмические волны, создаваемые мной с помощью лёгкого удара ногой, в свою очередь работали в связке с Землёй. Вместе эти два аспекта дополняли друг друга и создавали полноценную земляную сенсорику. Единственное, что меня до сих пор напрягало, это то, что я так и не научился чувствовать метательное железо и всё то, что не имеет в себе кровь либо чакру. Ярким примером был случай в последнем бою, где мне позорно нанесли ранение в плечо, потому что я банально не услышал и не почувствовал летящий в мою сторону кунай. Однажды это может выйти мне боком, поэтому нужно как можно скорее понять, как эту проблему решить. Вообще, за этот год произошло много чего. Первым делом, сенсей посоветовал мне на время отринуть имя «Хиго Цутому», ибо будет намного лучше, если такая личность будет мертва для всего общества. Ведь как только люди узнают, что Алый Дьявол Конохи жив — на меня откроют такую охоту, что мне придётся скрываться от всех, буквально каждую секунду ожидая удар исподтишка. А ведь я сейчас не в самой лучшей форме… Стихия Крови мне фактически недоступна, зрение отсутствует (хоть я и вижу живые объекты)… В общем, лучше мне сейчас не попадаться под горячую руку шиноби уровня джонина и выше… Идею с маской уже подкинул я. Сделать это необходимо было, чтобы скрыть лицо (логично, ага), ведь многие его знают и помнят. Есть у меня, конечно, запасной вариант на тот случай, если кто-то сможет насильно снять с меня маску… Но об этом как-нибудь потом. Насчёт имени я особо не заморачивался, обойдясь простым «Чиноки», которое было первым, что мне пришло на ум. А что, «кровавое дерево» очень даже мне подходит. К слову об этом. Большую часть времени в течение этого года, я тренировал мокутон под строгим присмотром Мадары, чтобы не наделать ошибок в овладевании столь сложной стихии. Сам учитель естественно этим Кеккей Генкаем не владел. Однако он столько раз сражался с Хаширамой, что запомнить происходящее при создании техник дерева для него не представляло сложности. Так он и обучал меня, опираясь на свой опыт борьбы с истинным владельцем мокутона. Не скажу, что у меня сразу получилось выращивать дом за пару мгновений или использовать мощные техники с помощью нескольких печатей. В первый месяц максимум чего я смог достичь — это вырастить цветок размером с ладонь. Не передать словами, как тяжело было добиться нужной пропорции Стихии Воды и Стихии Земли. Как раз-таки из-за перекоса в одну из сторон в большинстве случаев получалась грязь, а не дерево. Мне было не понятно сколько процентов необходимо одного и сколько другого. Так я и продолжил ломать голову, пока не прошла неделя моих мучений, которые Мадара наконец решил прервать, подсказав мне нужную пропорцию, ворча об «бестолковой молодёжи, которая ничего сама сделать не может». Кстати, поначалу он вёл себя довольно жёстко и сурово, не давая спуску и наказывая за малейший промах. Однако потом, он будто бы оттаял, потихоньку снимая маску жестокого тирана, показывая себя совсем с другой стороны. Порой он вёл себя как вечно ворчащий старик, иногда как добрый дедушка, а время от времени мог быть прагматичным лидером, за которым хотелось следовать. Только через некоторое время, когда он на сто процентов убедился в том, что я подхожу в качестве того, кто вступит в его команду, он рассказал мне свою историю и цель. Да уж… Моё лицо надо было тогда видеть. Ведь узнать, что Мадара совсем не тот, каким его рисовали, было довольно неожиданно. Да, всё ещё оставался шанс того, что он мог мне соврать. Да так, что даже я этого не заметил. Однако я сомневаюсь, что это так, ведь его поступки говорили сами за себя. Ибо для него не чуждо такое чувство как доброта, так как он действительно помогает людям, не по своей воле ставшим нукенинами. Также он сдерживает своё обещание, заботясь о Мэйко. Своеобразно. В своём стиле. Но заботится же… Всё-таки есть в нём частичка ненормальности, как бы он её не скрывал. Впрочем, можно с уверенностью сказать, что все сильнейшие люди не от мира сего. Так и у Мадары редко, но встречаются заскоки, мириться с которыми приходиться всем нам. К тренировкам он относился особо трепетно, считая, что к этому делу нужно подходить со всей ответственностью и серьёзностью. А главное, он говорил, что к этому делу должна лежать душа. Без искреннего стремления стать сильнее, преодолеть себя, стать лучше, ничего не выйдет. По его мнению, не гены или врождённые способности определяют силу будущего шиноби (хоть и нельзя отрицать, что они дают существенный толчок в развитии), а упорный труд и тяжёлые тренировки. Именно с помощью них, человек закаляет свой дух и своё тело, развивая их всесторонне. Тем не менее, отдых тоже полезен, ведь без него нет смысла в тренировках. Тело и разум за это время восстанавливают силу, энергия накапливается перед следующей тренировкой, а усталость не накапливается, а наоборот исчезает. Именно поэтому Мадара, продержав меня внутри базы без возможности выйти оттуда примерно полгода, отпустил так сказать «на волю». Пол года назад Отворяя дверь, ведущую на выход, я услышал то, чего был лишён весьма долгое время и уже успел соскучиться: пение птиц, шуршание листвы, завывание ветра, копошение животных, журчание ручейка... Весь этот поток звуков затопил моё сознание. Да так, что я залип на несколько минут, просто наслаждаясь природой. Простояв так какое-то время, я отряхнулся, сбрасывая наваждение и отправляясь в путь. Первым делом естественно, я подумал о том, чтобы тайком посетить Коноху. Признаться честно, думал я не долго, так как всё ещё помнил о своём обещании сестрёнке. Да и вообще, я хотел бы навестить друзей и Узумаки, хоть и под другой личиной. Узнать, как они поживают, что с ними стало, и по возможности, подать хоть какой-нибудь скрытый сигнал о том, что я живой и почти здоровый. Но мне нужно было сделать так, чтобы никто, в частности Анбу, этого не заметил. Трудности возникли тогда, когда я пересекал границу Страны Огня. Повсюду рыскали Анбушники и будто бы что-то или кого-то искали. В основном они бегали тройками, дабы, как я понял, растянуть разведывательную зону по максимуму. Что или кого конкретно они искали я не знал. А захватить одного из них для допроса было слишком опасно. Да и я не был уверен тогда, что справился бы с полноценной командой Анбу. Но всё-таки, незаметность была одним из тех навыков, которым я обладал на отличном уровне, поэтому, умело скрывшись от сенсоров, я смог таким образом дойти прямиком до Конохи. Естественно, я не стал заходить внутрь через главные ворота. Местные шиноби точно обратили бы внимание на подозрительного незнакомца в маске. Поэтому я как бывший Анбу, знающий все потайные ходы и лазейки, проник в деревню, используя одну из них. Когда я наконец вновь ступил на улицы Листа, я не мог не заметить точно такую же картину, которую видел, когда был ещё совсем мелким и попал в деревню впервые: Последствия войны. Не буду надолго на этом останавливаться, потому что тут и так всё понятно. Самой главной вещью, которая сразу бросалась в глаза, была нехватка людей. В особенности, Учих из полиции. На моих «глазах» уже дважды ограбили простых горожан какие-то люди, а полиция так и не появилась. Хотя раньше, как только такой случай происходил, Учихи тут же пребывали на место преступления. Довольно странно. Чтобы про красноглазых не говорили, но исполнить свой долг для них — это вопрос чести или гордости, тут уж как посмотреть. Что я ощущал, когда ходил по территории деревни, которая меня предала? Ничего. По крайней мере в целом по отношению к такой какурезато, как Конохагакуре, я испытывал лишь сочувствие и жалость. А всё из-за того человека, который этой деревней правит. Сарутоби Хирузена. Вот при упоминании его имени у меня возникали отнюдь не радостные чувства. И ненависть здесь далеко не самое последнее из них. Честно говоря, если бы мои бывшие сокомандники были живы, я не знаю как бы к ним относился. Сейчас уже об этом говорить неуместно, ибо о мёртвых говорят либо хорошо, либо никак. В целом, я был рад вернуться в родную деревню. Чтобы я о ней не говорил, она стала для меня тем местом, в которое я хотел бы вернуться. И видеть её в таком плачевном состоянии было для меня ужасно. Свободно прогуливаясь по Конохе, во-первых, я хотел бы посетить квартал Узумаки, печать для входа в который у меня до сих пор сохранилась. А во-вторых, заглянуть к старым друзьям — Саннинам. Проходя мимо центральных домов (если судить по увеличению количества людей), проходя через которые я смог бы достичь квартала Узумаки, я заметил в толпе знакомую чакру. Её обладатель возвышался над другими людьми, так что потерять его было довольно тяжело. «Так… Первого нашёл…» — кивнув про себя, я поспешил за ним последовать. Подойдя к нему на такое расстояние, когда он уже мог меня заподозрить, я услышал, как он про себя что-то бормотал: — Что б тебя, старик! — прошипел он, сжав кулаки. — Что значит: «Не обращай на них внимание?» Как я могу игнорировать тот факт, что Орочимару круглые сутки сидит в своей лаборатории, а Цунаде покинула деревню, уходя в неизвестное направление? — людей становилось всё меньше, что могло означать, что мы шли в сторону полигонов. — Ксо! Это ж надо сказать: «Они без пяти минут предатели», они вообще-то твои ученики! И мои друзья… Он остановился на полигоне. Его очаг бурлил словно кипящий котёл, а чакра разогналась до такой степени, что готова была вырваться из его каналов. — Что б тебя! — повторил он, но в этот раз это было сделано вместе с криком и мощным потоком огня, вырвавшимся из его рта. Следующие минут десять он время от времени выпускал подобные ниндзюцу в пустоту, представляя на месте врага, одного ему известного человека. Не преминул он также тем, что ударами рук и ног сносил рядом растущие деревья. В общем, таким образом, он «сбрасывал пар». Лишь тогда он выплеснул все накопившиеся эмоции и перестал буйствовать. Он стоял сгорбившись, а его грудь периодически вздымалась от тяжёлого дыхания. — Полегчало? — увидев, как он окончательно успокоился и выровнял дыхание, я решил наконец показаться, появившись за его спиной. Он резко отпрыгнул от меня, мигом оборачиваясь и не церемонясь, отправил в меня огненный шар. Я был готов к такому, образовав перед собой толщу из воды, которая смогла с лёгкостью погасить огонь. — Ты кто такой? — напрягшись, он принял боевую стойку, готоввый атаковать меня в любой момент. — Я — друг, поверь мне, — для пущей убедительности, показав пустые руки и приложил одну из них к сердцу, тем самым говоря: «я не лгу». — На тебе нет протектора Листа, значит ты — враг! — не поверил он мне, начиная медленно наступать на меня. — Хех, я знал, что ты это скажешь, — усмехнулся я под маской. — Но я не хочу с тобой драться, ибо это привлечёт слишком много внимания. Нам обоим не нравиться, что сейчас твориться в Конохагакуре но Сато. Нам есть что обсудить. Приходи завтра в полдень туда, где две команды поднимали пиалы перед Второй Мировой Войной Шиноби. Ты поймёшь, если вспомнишь… И скрылся в листве, медленно падавшей на землю у ног Джирайи, который с удивлением взял в руки один из листков, который был покрыт алыми каплями. Через какое-то мгновение, его глаза широко раскрылись, и он прошептал: — Неужели это…