Кровавый мир. Сквозь мрак и отчаяние

      — Ну что, все собрались? — для проформы уточнил Мадара и сел за столь ненавистный стол в своём кабинете. Ненавистным он был, потому что на нём постоянно лежали стопки бумажек, которые старому Богу Шиноби необходимо было разбирать. — Тогда начнём.       Прошёл год с тех событий в Аме.       За это время нашей главной задачей был поиск шиноби, которые могли бы вступить к нам. К счастью, удача несколько раз благоволила нам и теперь общее количество основных сил нашей организации составляло семь человек.       Именно всемером мы сейчас и пришли на ковёр перед Мадарой.       — Какого хера, Мадара? Я только хотел начать ежедневный процесс молитвы Джашин-саме, как ты меня прервал! — возмутился праведным гневом Хидан, держа в руке амулет на цепочке с символом Джашинкьё.       Хидан — отступник из Югакуре, являющийся проповедником так называемого Джашина.       Благодаря своей религии, он стал своего рода бессмертным: несмотря на практически любые смертельные ранения и формы расчленения, он оставался живым. Даже с отрубленной головой он будет спокойно существовать, имея при этом возможность разговаривать.       И хотя боль он будет ощущать как нормальный человек, однако при совершении специального ритуала, такая боль может приносить ему удовольствие.       Такой садо-мазохист получается.       Несмотря на то, что он считает себя до глубины души религиозным человеком, он — один из наиболее несдержанных и грубых людей, которых я встречал.       Он часто сквернословит и жалуется на союзников и противников, или же просто на окружение. Хидан почти не пользуется уважительными суффиксами и является единственным членом нашей организации, который не уважает нашего лидера — Мадару.       Возможно, единственное, что вызывает у него уважение — это божество Джашин, а также, к моему удивлению — я.       На самом деле тут всё просто. Каким-то образом, при первой же наше встрече, он почуял во мне способности Кровавой Стихии.       И это было в двойне удивительно, ведь в данный момент она во мне запечатана!       Он сказал, что я — один из посланников Джашина, который несёт в себе его волю. Разубеждать его в этом, честно говоря, не очень хотелось, так как в ином случае, он мог бы и не вступить в организацию.       Также он заявил, что восхищается таким выдающимся, по его словам, человеком, как Хиго Цутому, считая его чуть ли не вторым богом после Джашина.       И это тоже могло было быть вполне логично. Если вспомнить то, как я разбирался со своими противниками во время Второй Мировой Войны… В общем, он, конечно, не связал Чиноки и Цутому, как одного человека, решив, что мы оба владеем схожими способностями, дарованными нам Джашином.       На всякий случай, я взял с него клятву о том, что он не будет разглашать любую информацию о том, что я — владелец Крови.       Почему я уверен в том, что он не выдаст меня? Опять же, всё потому что он меня действительно уважает, часто называя своим семпаем.       Единственной проблемой поначалу была его жестокость и любовь к убийствам во имя Джашина.       Мне пришлось хорошенько вбить ему в голову то, что теперь в жертву своему Богу он будет отдавать лишь своих врагов. Мирных жителей и союзников трогать он не будет.       Хидан обладал трёхлезвийной косой, которую использовал как для ближних атак, так и для дальних. Несмотря на опасную и внушительную форму, я предположил, что его орудие предназначено не для нанесения смертельных ран, а лишь для того, чтобы поранить противника, чтобы потом использовать его кровь для проведения специального ритуала.       — Если вы вызвали нас на миссию, то я только за. Давненько уже не было настоящего сражения, — разминая кулаки, в предвкушении проговорил Хошигаки Кисаме.       Этого человека мы нашли после того, как его предала Деревня, скрытая в Тумане.       Точных сведений насчёт предательства нам неизвестны, однако со слов самого бывшего шиноби Тумана, его деревня посчитала чрезмерно жестоким убийцей, называя «Демоном Скрытого Тумана».       Согласно официальной версии, он убил своего семпая — Фугуки, дабы завладеть Самехадой — одним из легендарных мечей Тумана.       Что там произошло на самом деле — опять же, непонятно. Но факт остаётся фактом — власти Кири посчитали Кисаме предателем и решили его устранить.       Совпадение это было или нет, но в тот момент на территории Страны Воды находились я и Какузу, которого отправили со мной на миссию по устранению совсем другого человека.       И вот, увидев картину того, как за здоровенным человеком гонится толпа Анбу Тумана, мы решили за этим делом проследить и узнать, что вообще там происходило.       Из слов догоняющих, мы узнали немного информации об этом инциденте и решили действовать. Кисаме, конечно, особо не обрадовался нашей помощи, горделиво считая, что и сам бы смог справиться.       Однако он не отказался от предложения вступить в организацию, ссылаясь на то, что идти ему всё равно не куда, а сражений, огромным любителем которых он был, мы могли предоставить ему вдоволь.       Вот так один из мечников Тумана, владелец Самехады и просто высококлассный шиноби, именуемый в народе «Бесхвостый биджу», стал одним из нас.       — Кто бы ни был нашим следующим противником, я покажу ему настоящее искусство! — с толикой безумия воскликнул самый молодой член нашей группы — Дейдара.       О нём можно было сказать довольно кратко: молодой, пылкий и любитель взрывов.       Родом он из Деревни, скрытой в Камне, откуда и сбежал после нескольких терактов, устроенных им же, когда он завладел уникальным Киндзюцу Ивагакуре. Это Киндзюцу позволяло ему в полной мере реализовывать свой потенциал в области ниндзюцу, ведь он владел Кеккей Генкай Бакутоном — Стихией Взрыва.       Он был буквально помешан на взрывах, считая их особым, мимолётным искусством. Он часами мог говорить о том, как они прекрасны, и что они являются одним единственным видом искусства.       Согласился он вступить к нам после того, как узнал, что его способности Ивагакуре хотело использовать в тёмную. То есть запереть внутри деревни, как зверя, и выпускать лишь на особо опасные миссии, где разрушительная мощь Дейдары пришлась бы кстати.       Конечно, свободолюбивая натура Дейдары не могла согласиться с подобными условиями. Как только он сбежал из деревни, то почти сразу же наткнулся на Пакуру и Кисаме, шедших по его же душу.       Выслушав предложение от ребят, он почти сразу же согласился, твердя о том, что деревня сдерживала его потенциал. С нами же, он мог расправить крылья и действовать с большей свободой, чем он привык.       — Сколько раз тебе повторять, искусство есть нечто долговечное. То, что может существовать бесконечно долго, — низким и довольно хриплым голосом отметил единственный кукловод нашей группы — Акасуна но Сасори.       В данный момент, как и в большинстве своём, он сидел внутри своей куклы — Хируко. Сама марионетка имела на спине специальную броню вместе с огромным хвостом, напоминающим жало скорпиона, который сейчас был скрыт под плащом.       Точное количество кукол, которым располагал Сасори нам было неизвестно, ведь не будет же шиноби рассказывать о своём главном оружии.       Сам он из Суны и, если верить словам Мадары, выглядел довольно молодо. По крайней мере его истинная внешность разительно отличалась от той, что была у Хируко.       Он — единственный из нашей группы, кто вступил в неё самостоятельно. То есть, мы даже не искали его. Он сам нас нашёл.       Он буквально постучал в ту самую скрытую дверь, через которую мы обычно попадали внутрь туннеля, ведущего в основную часть базы, где находились полигоны и комнаты отдыха.       Мы, конечно, встретили его во всеоружии, дабы узнать, кто это удосужился раскрыть наше местоположение.       Однако он сразу же обозначил, что пришёл с миром и с желанием вступить в нашу организацию.       На наш логичный вопрос, как он вообще о нас узнал, он ответил, что мы уже не такие уж и скрытные. Что если внимательно прислушаться, то можно услышать, как в разговоре простых шиноби проскользнёт слово о новой организации, которая состоит из нукенинов высокого класса.       Вот он и проследил за одним из наших, который привычным нам способом попал на базу.       Конечно, сначала мы ему не доверяли, считая, что он вполне мог быть чьим-то шпионом. Однако после того, как он рассказал свою историю, мы немного успокоились.       Всё дело в том, что там, в Суне, родителей Сасори убили ещё тогда, когда он был в неосознанном возрасте.       Он жил в приюте, рос вполне себе перспективным шиноби. Можно даже сказать гением. Рано стал генином, затем чунином, а во время Второй Мировой вообще джонином.       Однако чем старше и сильнее он становился, тем больше понимал, что что-то в убийстве его родителей было не так.       Войны тогда не было, миссии были не настолько сложны, чтобы в обязательном порядке рисковать своей жизнью…       Оставался вопрос: как их убили?       Этим вопросом он загорелся настолько, что проник в главный архив Суны, где оставались многие отчёты о миссиях.       В одном из них он нашёл информацию о том, что его родители были целью убийства специально нанятыми шиноби. Вся суть была в том, что наняло-то из руководство Суны.       Причина была проста: власть. Оказалось, отец Сасори был членом семьи Сабаку но. И он вполне мог претендовать на пост Казекаге в будущем.       Руководство Суны решило пресечь эту возможность на корню, избавляясь от родителей Сасори. Самого же мальчика оставили расти в приюте в полном неведении.       Узнав правду, он пришёл в ярость, возненавидел Суну и сбежал оттуда. Однако не долго он скитался по свету. Узнав, опять же, о нас, он решил присоединиться.       Из всех членов группы, он — самый спокойный. Даже меланхоличный.       Таких обычно называют интровертами. Он любит запереться у себя в комнате и разбирать-собирать там своих марионеток.       Когда в общем зале разгорается ссора, обычно устраиваемая между Хиданом и Какузу, он просто тихо стоял в углу, дожидаясь конца спора.       Его очень сложно вывести из себя. Единственный случай, когда он мог проявлять эмоции, это в разговоре с Дейдарой.       Вечные споры этих двоих об истинности искусства уже сидели в печёнках. Честное слово. Но, слава Ками, они не настолько безбашенные, чтобы устраивать крупные разборки.       — Ну что, все наговорились? — прервал нарастающую перепалку между искусствоведами насмешливый голос Мадары. — Может всё-таки начнём?       — Просим прощения, Мадара-сан! — нехотя, но вполне уважительно, извинились они оба.       Как я уже говорил, общей чертой каждого из группы, кроме Хидана, было то, что они все сильно уважали Мадару.       Для каждого из них были разные причины так себя вести, но в большинстве своём, это было из-за легендарности Бога Шиноби и его силы, конечно.       — Так вот, в Конохе назревает крупная заварушка вплоть до смены власти, — начал объяснять Мадара, отметив, что все мы внимательно его слушаем. — Вашей задачей будет проникновение в Лист, встреча с оппозицией, а затем помощь им в революции. Конечно, вас шестеро будет недостаточно, так что ещё пару десятков наших я отправлю к вам на подмогу прямо во время самой битвы.       — Почему мы должны помогать кому-то помогать захватить власть в Конохе? Это проблемы коноховцев, вот пусть они с ними и разбираются! — не все с радушием отнеслись к словам Мадары. Одним из них был и Кисаме, который первый осмелился высказаться.       — Ну, во-первых, они нам заплатят…       — Теперь я точно за! — выпалил довольный Какузу, уже представляя в уме ту сумму, на которую могли раскошелиться люди из Конохи за такую миссию.       — …во-вторых, — как ни в чём не бывало продолжил Мадара, — Я уже тайно встречался с лидером оппозиции. Исходя из его слов, наша организация станет полноправным союзником Конохогакуре но Сато, если всё пройдёт успешно.       — Каковы гарантии, что они сдержат свои обещания? — веско заметила Пакура, которая на этом собрании стояла рядом со мной.       — Если они этого не сделают, то обещаю, они об этом пожалеют, — холодным тоном проговорил Бог Шиноби. — Да и к тому же, мы всё равно ничего не потеряем, так что волноваться по этому поводу не стоит.       — Как мы найдём людей из оппозиции? — вставил свой вопрос Сасори, взирая на всех взглядом своей жуткой марионетки.       — Когда попадёте внутрь, подайте чакру вот в этот свиток, — и в доказательство достал его из-за пазухи и немного повертел в воздухе. — Шпион оппозиции имеет точно такой же. Он поймёт, что вы уже внутри и без труда сможет отследить ваш свиток, — тут Мадара кинул его мне в руки. — Главным на этой миссии назначаю Чиноки.       — Понял, — впервые подал я голос, морально готовясь к тому, что скоро произойдёт.       — Всё, давайте топайте. Время не ждёт, — поторопил нас Мадара, прогоняя нас из своего кабинета.