Кровавый мир. Сквозь мрак и отчаяние

      «Вижу двоих охранников. У самого входа. Ликвидируем. Тихо и быстро».       Знаками распальцевав команде короткие, но вполне информативные приказы, я медленно начал открывать проход в скале с помощью Стихии Земли, позволяя ребятам действовать незаметно.       В данный момент, я, Минато и Хитоши, дождавшись отмашки Мадары о начале наступления, проникали на базу Хаширамы. Из-за того, что Страна Земли не отличается обилием деревьев и вообще какой-либо растительности, нам пришлось большую часть времени передвигаться под землёй или напрямую сквозь многочисленные горы.       Наличие у меня отличной сенсорики было важно настолько, что, возможно, только хорошие сенсоры или владельцы Стихии Земли могли бы незаметно, а главное эффективно передвигаться подобным способом.       Хорошо, что хотя бы дожди в этой стране были редкостью. В ином случае, передвигаться сквозь влажную породу было как минимум неприятно, а как максимум — замедляло бы нас.       При выборе людей в команду для вызволения Кушины, мой выбор пал на блондина и Узумаки, что было весьма логично, учитывая, что именно мы втроём больше всех хотели спасти девушку.       Надо было видеть лицо Намикадзе, когда я подошёл к нему с этой просьбой. Он, видимо, свыкся с мыслью о том, что ему, несмотря на его внутренние «хотелки», прикажут воевать, как все. А тут, подошёл я и предложил то, чего он так желал — спасти любимую.       Естественно, его печаль как рукой сняло, а сам он готов был прыгать от счастья. Хитоши, в свою очередь, отреагировал менее бурно. Впрочем, по нему было прекрасно видно, что он также волновался за свою дочь и хотел её как можно быстрее вызволить из плена.       Перед самой вылазкой, когда мы уже были готовы выступать, я решил напоследок поговорить с командой из организации. Всё же, они, формально, мои подчинённые, так что перед битвой, с ними нужно было перекинуться парой слов.       — Можете отправляться в среднем темпе. Я вас догоню. Мне ещё нужно кое-что сделать, — проговорил через плечо, обращаясь к команде, когда обнаружил стоящих в стороне от всех нукенинов в белых плащах.       — Понимаем. Всё равно у нас есть ещё время, — хмыкнул Хитоши, пожав плечами.       — Спасибо, — поблагодарил их и неспеша потопал в сторону весело болтающих ребят.       — А я вам говорю: грешная она! — послышался возмущённый голос Хидана, который, как обычно, и не думал сдерживать себя в выражениях: — Сбежала нахер никому не нужная!       — Хидан, может хватит о своих бывших рассказывать? — устало выдохнул Кисаме, поудобнее устраиваясь на достаточно большом камне. — А то уже зае… кхм… достали твои одинаковые истории…       — И ничего они не одинаковые! — возмутился седоволосый. — Предыдущая, сволочь такая, развела меня на бабки! А эта просто сказала, что я, видите ли: «Ненормальный псих»!       — Вообще-то, так и есть, — хмыкнул Какузу, складывая перед собой руки. — А ещё безумный маньяк, бестолковый смертник и просто чокнутый, у которого не все дома.       — Кто бы говорил, мистер «Меркантильность», — выплюнул это слово Хидан, не желая оставаться в долгу.       — Ничего себе… откуда ты такое умное слово знаешь? — деланно удивился Дейдара, беспечно перебрасывая свою взрывную глину из одной руки в другую. — Неужто поумнел наконец?       — Заткнись, мелкий! — последователь веры Джашина и не думал успокаиваться. — Вот проживёшь столько, сколько я — тогда может станешь таким же умным!       — Боюсь, чтобы достичь твоего уровня интеллекта, мне придётся деградировать, — не скрывая усмешки, парировал блондин, глядя на тяжело дышавшего от злости Хидана.       — Да я тебя сейчас… — хотел было он обнажить трёхлезвенную косу, как его прервал спокойный, юношеский голос Сасори, который, по какой-то причине, предстал перед всеми в своём истинном обличии, а не внутри куклы:       — Не бушуй, Хидан. Чиноки-сан смотрит.       После этих слов, все, в том числе и молчавшая доселе Пакура, повернулись в мою сторону и оживились:       — Чиноки-сан! Скажите ему, чтобы он успокоился, а то буйный он сегодня какой-то… — попросил Дейдара, не сдерживая злорадную ухмылку.       — Чиноки-семпай! Они первые начали! — по-детски наябедничал на остальных седоволосый, обвинительно тыкая указательным пальцем.       — А вы всё-также ведёте себя как маленькие дети… — усмехнулся под маской, подходя к ним поближе. — В ваши личные взаимоотношения я лезть не собираюсь. Сами разберётесь.       — Вы по делу, Чиноки-сан? Или просто поболтать подошли? — всё ещё поддерживая атмосферу веселья и некой непринуждённости, беззаботно поинтересовался Кисаме.       — Да, я хотел бы с вами поговорить, — мой голос стал серьёзнее, после чего остальные тоже отбросили всякую весёлость. — Как бы вы не пытались скрыть свои эмоции, но я вижу, что вам неприятно работать с представителями ваших бывших деревень…       — Да не, мне вообще по… — безалаберно начал Хидан, но был прерван мощным щелбаном от Какузу.       — «Неприятно»… Это ещё мягко сказано, — грустно усмехнулся Кисаме, краем глаза поглядывая на своих бывших товарищей с повязками Кири.       К слову, многие шиноби, конечно, узнали нукенинов S ранга. Некоторые из них порывались было уже подойти и что-то предъявить, а возможно даже применить силу. Однако таких останавливали свои же, у которых соображаловка работала получше.       Так и установилось некое молчаливое презрение, направленное в сторону нукенинов. Впрочем, ребята отвечали им тем же.       — Я не прошу вас забыть то, что с вами сделали родные деревни. Я прошу вас позаботиться о нашем с вами будущем, — обведя каждого «взглядом», я отметил, что каждый (даже Хидан) внимательно вслушивался в мои слова. — Хотим мы этого или нет, но нам придётся вместе с ними сражаться. Не ради них, а ради нас. Ради тех, кому не всё равно…       — Да… ведь мы… команда? — полувопросительно и осторожно уточнил Какузу, поддерживая мои слова.       — Нет, мы — семья! — уверенно проговорила Пакура, а затем воскликнула: — И мы своих в беде не бросаем!       — Да! — на удивление, её поддержали абсолютно все, поднимая кулаки в небо.       — Хех… у меня никогда не было семьи… — подал голос Кисаме, уголки губ которого дёрнулись в попытке изобразить искреннюю улыбку. — Я всегда искал своё место в этом кровавом мире… И только сейчас понял, что искать мне нужно было не место, а людей…       — О Джашин, я сейчас расплачусь, — вклинился Хидан, смахивая несуществующую слезу.       — Умеешь же ты испортить момент, — тяжело выдохнув, сокрушённо покачал головой Какузу.       — Ладно, ребят. Мне надо идти. Скоро встретимся на поле битвы, — начал я уже прощаться, как неожиданно ко мне обратилась Пакура:       — Чиноки, можно тебя на пару слов?       Все остальные как-то сразу же понимающе исчезли, будто не они только что собирались начать очередную перебранку.       — Да? — непонимающе остановился, отметив, что мы остались наедине. — Что-то случилось?       — Нет, я… — замявшись, она неловко потеребила край плаща, затем, набравшись духа, проговорила на выдохе: — …хотела бы извиниться!       — Но… за что? — мысленно перебирая всевозможные случаи, из-за которых она могла считать себя виноватой, я не мог понять, к чему она это говорила.       — За тот случай в лазарете, — неловко перебирая пальцами, она будто бы не знала куда их деть. — Когда я сбежала…       — А… не бери в голову, — беспечно махнул рукой, улыбаясь под маской. — В том, что заставил волноваться дорогих мне людей была исключительно моя вина.       Не трудно было заметить, как дёрнулась Пакура при слове «дорогих», сердце которой после этого начало отбивать бешеный ритм.       Она опустила голову, будто бы до сих пор чувствовала себя виноватой. Её руки были опущены, а сама она приняла вид печальный и тоскливый.       В такой ситуации мне ничего не оставалось, кроме как обнять её. И тут я вспомнил совет Мадары о том, что нельзя держать мысли, эмоции и чувства в себе. Что лучше будет произнести то, о чём мы думаем:       — Пакура, я… — слова застряли в горле, словно кто-то нарочно выставил непреодолимую преграду. — Я…       — Да? — шёпотом отозвалась девушка, оставаясь в моих объятиях.       — …Я надеюсь, что мы останемся в живых.       — Да… я тоже, — после небольшого промедления ответила она с тенью разочарования, а затем отстранилась и начала идти к ребятам, которые отошли от нас на приличное расстояние. — Выживи, Чиноки…       А я просто «смотрел», как огонёк чакры Пакуры всё отдалялся и отдалялся, будто бы навсегда исчезая из моей жизни.       «Какой же я слабак…»

***

      Ребята сработали на высшем уровне. Охранники даже не поняли откуда был нанесён удар, как уже лежали с пробитыми черепами, истекая кровью. Вытерев алую жидкость о край одежды уже мёртвых людей, Минато внимательно осмотрелся, а затем махнул мне.       Приняв сигнал, я вылез из-под земли, «осмотрел» трупы на предмет взрыв-печатей и, не найдя таковых, начал аккуратно ощупывать замаскированный вход в убежище, находившийся прямо в скале.       — Хитоши, на двери фуин, который скрывает это место от сенсоров и выполняет функцию оповещения, если внутрь заходит некто чужой. Сможешь с ним поработать? — развернув голову практически на сто восемьдесят градусов, «посмотрел» на красноволосого.       — Да, запросто. Узумаки я или кто… — горделиво хмыкнул он и начал изучать печати, нанесённые на поверхность камня. — Хех… дилетанты…       — Всё так плохо? — для проформы уточнил, понимая, что проблем с проникновением у нас не возникнет.       — Скажем так, фуиндзюцу неплохое… — неожиданно протянул Хитоши, а затем припечатал: — Для не Узумаки. Для нас такая печать — детские игры.       — Да-да, ты очень крутой, но давай не будем тратить время на бессмысленные разговоры, — немного раздражённо поторопил его.       — Да, согласен, — став серьёзным, красноволосый в миг справился со своей задачей, слегка меняя параметры печати так, что теперь мы могли спокойно пройти через открывшийся проход.       — За мной, — кивнул ребятам, первым пересекая каменный порог. — И глядите в оба. Хоть все «Чёрные» сейчас должны быть на поле боя, нельзя исключать, что кого-то могли оставить здесь хотя бы для охраны Кушины.       Оказалось, внутри был была довольно длинная лестница, ведущая куда-то вниз. На ощупь стены были сделаны из камня, поверхность которого была довольно рассыпчатая. Возникало такое ощущение, тот, кто строил это убежище, специально использовал не самые прочные материалы, чтобы обрушить потолок на неприятеля в случае экстренной ситуации.       Представив, что мы можем здесь быть погребены заживо, я почувствовал, как по моему телу пробежали мурашки. Однако вскоре эта глупая мысль была отброшена. Не стоит забывать, что шиноби так просто не убить, а тем более того, кто владеет Стихией Земли.       — Чувствуете? — приостановился Хитоши, пару раз коротко вдохнув воздух.       — Запах сырости, грибов и плесени… — поморщился Намикадзе. — Будто бы в подземелье попали какое-то.       — Скорее всего так и есть, — кивнул, отмечая, что за всю дорогу мы ещё ни разу никого не встретили, что было очень подозрительно. — А значит, мы на верном пути.       — Ну да, обычно пленников держат именно в подземельях, — согласился Хитоши, продолжая спускаться по лестнице. — А значит…       — Стойте! — прошептал я, внезапно останавливаясь, и внимательно начал «вглядываться». — Я чувствую человека. Впереди. До него метров пятьдесят-шестьдесят.       — Это Кушина? — взволнованно спросил Минато, настороженно посматривая по сторонам на предмет незваных гостей.       — Возможно… — не стал я их обнадёживать, пока не буду уверенным в этом на сто процентов.       — Тогда чего же мы ждём? Надо спасти её! — прошипел пылкий юноша, желая поскорее увидеть свою возлюбленную.       — Не спеши, — дал ему лёгкий подзатыльник, пока он не наделал глупостей. — Её охраняют. Иного не может быть. Если я их не заметил — значит они хорошо прячутся.       — Ты прав и не прав одновременно, — неожиданно раздался громкий голос со стороны открытого пространства, расположенного слева от лестницы. — Мы не скрываемся, но охраняем Узумаки Кушину…       — Снова ты… — прошипел я, «осматривая» своего главного врага на данный момент — Сарутоби Хирузена.       — Снова я… — кивнул Сандайме, подтверждая мои слова. — И мои друзья.       Из-за его спины вышли четверо шиноби, чакру которых я ещё ни разу не встречал. А это значило, что способности врагов мне были неизвестны.       — Не будем долго рассусоливать, — совершенно спокойно проговорил Хирузен, а затем в мгновение оказался передо мной с занесённым кулаком.       — Не в этот раз, — это было последнее, что я сказал, перед тем как полностью сосредоточиться на бое.       Ребята тоже не стояли в стороне. Каждый из них взял на себя по два противника. Кто-то скажет, мол: «Нечестно!», а на самом деле понятия «шиноби» и «честно сражаться» никак не совместимы. Вот и приходиться моим товарищам быть в меньшинстве.       Использовать ниндзюцу в условиях замкнутого пространства было чрезвычайно опасно. Та же Стихия Огня может просто-напросто выжечь весь воздух в помещении, из-за чего мы могли задохнуться.       Поэтому всё, что нам оставалось, так это сойтись в рукопашном бое, что и сделал мой противник ещё в самом начале.       Пригнувшись от очередной выпрямленной ладони, отвёл его последующий выпад с помощью другой руки и попытался совершить прямой удар в солнечное сплетение.       Однако Хирузен поспешил отпрыгнуть, дабы не получить столь сокрушительный урон в уязвимое место, из-за которого он мог как минимум лишиться концентрации, а как максимум — проиграть.       Совершив рывок в сторону перегруппировавшегося Сарутоби, я с наскоку атаковал его ногами, стараясь лишить опоры, а затем добивал руками, пытаясь пробить защиту. Однако старик был не промах, без труда поспевая за моими взмахами и приёмами.       «Чувствую, в этот раз будет не легче…» — пролетело в моих мыслях, пока я в последний момент успел скользящим блоком отбить мощный удар в голову. — «А может даже тяжелее…»