***
Оставшись в одиночестве, Дрим медленно перевел взгляд в сторону окна, разглядывая немногочисленных прохожих, пускай увидеть что-то с такого расстояния было довольно проблематично. Блеск фар проезжающих мимо машин отразился от стекла, болезненно попадая в глаза слепящим светом. Открывшаяся с мелодичным звоном дверь впустила в помещение парня и девушку, чьи лица светились искренней радостью: лишь по одному взгляду можно было понять, что эти двое — соулмейты. Родственная душа имелась у каждого, но, к сожалению, не каждому было суждено ее найти — никому не было известно, в какой момент появляется связь. Один ничем не примечательный день мог стать особенным — ровно в восемь утра, человек начинал видеть следы, путь по которым приведет их к своей судьбе, но то, в какой из дней они появятся, было чистым выбором случая, поэтому большая часть вступала в отношения, а иногда и умирала, так и не дождавшись судьбоносной встречи. Следы, ведущие к родственной душе, имели свой особый цвет в зависимости от невинности второй половинки, с каждым совершенным грехом окрашиваясь в кровавый цвет. Самый темный — черный, имели преступники, унесшие более трех тысяч жизней, а чистый, белоснежный — безгрешные, коих оставалось ничтожно маленькое количество. Получив свой напиток и размешав сахар длинной тонкой ложкой, обладатель золотистых глаз наконец отвел взгляд от парочки, опуская уставший взор на темное дерево стола.***
Спустя час покинув теплое и уютное место, Дрим направился в сторону многоэтажки достаточно быстрым шагом, в очередной раз поправляя сумку на плече — дождь с каждой минутой лишь усиливался, а зонта у психотерапевта не наблюдалось, поэтому, приходилось все больше ускорять шаг с каждой секундой. Заметив вдали знакомый контур, губы блондина растянулись в уставшей улыбке, пока свободная рука пыталась найти в кармане связку ключей. Выловив необходимый предмет, парень перешел на бег, преодолевая расстояние до дома в два раза быстрее, чем мог бы. Тусклый свет подъездной лампочки облегчил задачу в поиске нужного ключа, из-за чего характерный звук открытия подъездной двери раздался уже через секунду. Этаж, лестница, пролет, еще этаж… Идентичная картина смешивалась в глазах Эппла, поднимающегося на одиннадцатый этаж — по неизвестной причине лифт отказывался работать уже целую неделю, то-ли призывая жителей дома заниматься спортом, то-ли заставляя мастеров ломать голову над загадкой этой поломки. Давно знакомая и горячо любимая дверь наконец оказалась раскрыта, впуская уставшего работника в маленькую, но уютную однокомнатную квартиру, полученную в наследство от матери. Щелчок выключателя заставил узенький коридор, пространство которого почти полностью занимал массивный шкаф из светлого дерева, осветиться, благодаря теплому свету лампочки в миниатюрной люстре, позволяя разглядеть бежевые обои, украшенные парой картин, подаренных Дриму его лучшим другом, и старой, пожелтевшей от времени фотографией. Отбросив воспоминания, сумка, вместе с курткой, были сброшены на пол — сил на то, чтобы нормально убрать вещи на свои места не хватало. Золотистые сапожки тоже оказались расстегнуты, отправляясь в специально предназначенный ящик, после чего психотерапевт наконец смог пройти в комнату, тут же подходя к окну. Темно-кофейные шторы довольно сильно развивались на ветру, который попадал в квартиру из слегка откинутого окна. Поежившись от холода, Эппл все-таки решил избавиться от его источника, перекрывая осеннему духу доступ к своему жилищу.***
Зазвонивший ранним утром будильник заставил мирно спящего в собственной мягкой постели парня начать недовольно хмуриться, стараясь вернуться в царство Морфея, что, к сожалению, не удавалось. Идея поставить одну из своих любимых песен, как звук «утреннего монстра» уже не казалась такой заманчивой, ведь, настроение любимая мелодия ни капли не улучшала. Почему будильник в принципе зазвонил в воскресенье, единственный выходной златоглазого, лишая его единственной возможности нормально отдохнуть? Наконец раскрыв свои очи, Солнечный смог избавиться от раздражающего звука, возвращая такую необходимую тишину. Неяркий утренний свет с трудом пробивался через темно-серые тучи, зрительно так сильно утяжеляющее небосвод. Контуры комнаты размывались в глазах сонного человека, пока одна неизвестная ранее деталь не привлекла внимание психотерапевта, стряхивая все остатки сна — по всей комнате, в направлении входной двери тянулся бледный свет бордово-черных следов…