***
Mitski — First Love / Late Spring
— А помнишь, как Джимми развёл того придурка, Билла? — не переставая смеяться, спросил Крэйг. — Это было нечто! — Ага, потом ещё прибежал его друг — Фосс, — уточнил Твик, на что получил утвердительный кивок. Такер посмотрел на старого друга, делая очередной глоток спиртного. Подростки без дела слонялись по лесу, вспоминая разные истории из детства и средней школы. Крэйг уже и забыл, какой Твик на самом деле классный! Не зря он долгое время считался одним из лучших друзей, наравне с Токеном и Клайдом. Алкоголь хоть и был паршивым, неплохо помогал расслабиться — лёгкое головокружение и слабость в теле в совокупности с приятным разговором не могли не нравиться. Честно говоря, Крэйг не мог вспомнить, когда в последний раз он был так счастлив. Даже психолог, запертый в собственном кабинете, не вызвал таких эмоций. — Было классно, — проронил Твик, вертя в руках бутылку. Дойдя до какой-то поляны, Крэйг поставил бутылку на высокий пень, предварительно стряхнув с него снег. Твик встал рядом и выдохнул пар, подняв голову к звёздному небу. Такер проследил за взглядом одноклассника. Сегодня был прекрасный день для наблюдения за звёздами, и Крэйг мог бы до самого утра простоять с задранной головой, но почему-то хотелось посмотреть на Твика, будто он не видел его раньше. Твик сделал глоток текилы и скривился, что вызвало глупую улыбку на лице наблюдателя. И как ему не холодно стоять мало того, что без шапки, так ещё и в расстёгнутой вельветовой куртке, из-под которой торчала рубашка? Несмотря на то, что было достаточно темно, повнимательнее разглядеть Твика было несложно. У него были большие глаза с вечными синяками под ними, немного вздёрнутый нос и тонкие губы. Глядя на черты лица Твика, можно было смело предположить, что и к тридцати годам он всё так же будет выглядеть на семнадцать. Крэйг спрятал свободную руку в карман, когда пальцы начало покалывать от холода, но ему что-то помешало. Парень нахмурился и вытащил из кармана несколько смятых клочков бумаги. Твик подошёл ближе и заинтересованно посмотрел на один из развёрнутых листов. «Ну конечно, — пронеслось в голове, — кто же ещё мог оставить что-нибудь в моей куртке, кроме азиаток?». Всего было три рисунка, объединённые одной «излюбленной» парнями темой. Твик начал проверять свои карманы и, усмехнувшись, достал ещё несколько маленьких артов. — Тебе тоже подбрасывают? — удивился Такер, рассматривая рисунки с собой. — Каждый чёртов день, — протянул собеседник и, поставив текилу в снег, начал перебирать все «шедевры». — Если собрать все рисунки в кучу и поджечь, наверное, этого костра хватило бы, чтобы растопить снег во всём Южном Парке. — размышлял вслух Крэйг и сделал глоток виски. Твик усмехнулся, соглашаясь со словами собрата по несчастью. Вскоре блондин достал из переднего кармана джинсов зажигалку и проронил: «У меня появилась отличная идея». Намёк был предельно ясен, и Крэйг, сделав несколько шагов в сторону, начал отчищать ногой место для будущего костра. Когда место было готово, подростки накидали в ямку сухих веток и мятые рисунки, а чтобы лучше горело, Твик пожертвовал оставшуюся текилу, вылив всё до последней капли. Благодаря веткам и спиртному костёр получился довольно хорошим: пламя освещало всю полянку и ближайшие высокие ели. Парни торжественно отпраздновали удачно разведённый костёр, разделив бутылку виски. Если бы и от слухов можно было избавиться так же просто, как от рисунков, Крэйг был бы так счастлив. Из-за чего вообще те девчонки решили, что он гей? Вроде бы поводов не было; да и тот факт, что у него никогда не было девушки (потому что в Южном Парке все не очень) ещё ни о чём не говорил. Просто Крэйгу нравилось проводить больше времени в компании друзей. Не делало же это его геем? — Почему они выбрали именно нас? — этот вопрос частенько волновал Крэйга, но вслух он никогда его не задавал, да и некого было спрашивать о подобном. — Я не знаю. — пожал плечами Твик. — Возможно, если бы ты не стал так бурно реагировать, они бы успокоились через неделю? В его голосе слышался упрёк, что напрягло Такера. Это же не он заставлял девчонок из художественного класса каждый день рисовать новые рисунки и распространять нелепые слухи. В чём вообще смысл этих обвинений? Крэйг возмущённо посмотрел на собеседника, нахмурив брови. На его недовольный взгляд Твик лишь приподнял одну бровь, задавая немой вопрос в стиле: «Разве я не прав?». Этот взгляд возмутил парня ещё больше. — То есть ты считаешь, что это я во всём виноват? — Крэйг указал на себя рукой для большей драматичности. — В отличие от тебя я старался их игнорировать, — раздражённо ответил блондин. — Хуёво у тебя получалось. — огрызнулся Такер. — Это ведь я лез в драку при любом удобном случае. — Тебя никто не заставлял отвечать тем же! — Твик перешёл на повышенные тона, что одновременно раздражало и расстраивало Крэйга. — Тебе просто повезло, что я не бил в полную силу, — сжимая ладони в кулаки, прорычал Такер. Преодолев расстояние в два шага, Твик толкнул Крэйга в грудь, сказав при этом, что это Крэйгу повезло и его пожалели. Видимо за эти два с лишним года у парней выработалась привычка бить друг друга при каждой встрече. Как же это не нравилось Такеру. Крэйг замахнулся и ударил Твика по лицу, точно не понял, куда именно. Ответ от бывшего друга последовал незамедлительно. Похоже в этот раз Твик решил серьёзно подраться, применяя всю силу. Кулак прилетел Крэйгу в нос и это был, пожалуй, самый больной удар за всё время их драк. Такер отстранился и провёл кистью руки под носом, почувствовав бегущую дорожку крови. Твик не оставил ему выбора. Крэйг сбил Твика с ног, повалив на снег, и сел на него, не давая встать. Блондин хоть и брыкался, вырваться у него не получилось — алкоголь давал о себе знать. Такер схватил зачинщика драки за воротник рубашки и уже собирался ударить того головой о землю, но что-то его остановило. Твик же в свою очередь вцепился в руки Такера, стараясь отстранить от себя. На какое-то время на улице воцарилась тишина, лишь треск доносящимся от костра, разбавлял обстановку. Парни смотрели друг на друга, тяжело дыша. Появившуюся возможность, рассмотреть блондина получше, нельзя было упускать. В его глазах читалось что-то непонятное Такеру, но Твик был спокоен. Пламя костра освещало лишь половину лица Твика, но этого хватило, чтобы Крэйг подметил для себя, каким красивым был парень, лежащий под ним. Неужели он всегда был таким симпатичным? Крэйг мог бы позавидовать однокласснику, но не хотел. Парень ослабил хватку и Твик повторил за ним. Фатальной ошибкой стал взгляд, переведённый с голубых глаз на губы. Появилось навязчивое желание поддаться вперёд и сопротивляться этому было почти невозможно. Почему-то сейчас поцелуй казался самым правильным действием. А когда Твик переместил одну руку на затылок Такера и немного надавил, притягивая к себе, мысли полностью покинули голову Крэйга. Первый поцелуй был лёгким, еле ощутимым. За ним сразу же последовал второй и третий. Теперь ладони Крэйга находились на щеках Твика. С каждой секундой поцелуи становились интенсивнее и вскоре блондин углубил поцелуй, отчего Крэйг даже немного растерялся. Это был первый серьёзный поцелуй Такера, поэтому опыта в этом деле у него было, мягко говоря, немного. Но Твика это, похоже, не заботило и он взял инициативу на себя, несмотря на то, в каком положении они находились. Думать о чём-то помимо Твика было не просто странно, но и чертовски глупо. Завтра Крэйг трезво посмотрит на ситуацию и решит, что делать дальше, но сейчас он хотел продлить этот момент насколько это было возможно. Лежать на снегу было не самой лучшей идеей, но кого это вообще сейчас волновало? Пожалуй, эту вечеринку Крэйг запомнит надолго.***
Ненавидеть эту вечеринку ещё больше, казалось, невозможно, но у Стэна это получилось. Он, развалившись на диване, на котором провёл весь вечер, смотрел на толпу и задавался вопросом: «Что я вообще здесь делаю?». Венди напилась и уехала домой, Кенни трахался с кем-то наверху, Кайл разговаривал на лестнице с Хайди Тёрнер. Даже Картман нашёл себе развлечение в лице наивных подростков. И только Стэн сидел и пил, и он не собирался останавливаться, по крайней мере пока не заболит желудок. Отчего-то стало так тоскливо — в доме было столько людей, но Стэну было не с кем поговорить. Да и о чём бы они говорили? О том, как всё в этом мире отстойно и какие люди на самом деле ужасные? Этого даже не выдержал Кайл и убежал к Тёрнер. Сколько он уже за ней бегает? Год? Два? Как же Кайл не понимал, что встречаться они никогда не будут. Сказать об этом лучшему другу Марш не мог, не хотел видеть его грустным, но оставлять всё как есть — преступление. Ложные надежды ещё никогда до добра не доводили. Находиться в этом доме было невыносимо. Стэн встал с дивана и поставил стаканчик на журнальный столик. Захотелось проветриться и побыть наконец одному. У самого выхода парня остановил Брофловски, положив руку на плечо. Пришлось объясняться, чего Стэн не любил больше всего. В такие моменты он чувствовал себя самым жалким созданием на этой планете. — Может ещё немного побудешь здесь? — Кайл пытался остановить друга, хоть и сказал, что всё понимает. И так было всегда. Каждый раз Кайл убеждал, что понимал Стэна, но по итогу получалось обратное. Они были, есть и будут лучшими друзьями, но иногда Маршу казалось, что у него и вовсе никогда не было друзей. — Я очень редко появляюсь в Южном Парке, — устало начал Стэн, — я просто хочу посмотреть на свой дом. — Звони, если что, — Кайл улыбнулся на прощание, как он это обычно делал — от всего сердца. Кое-как Стэну удалось улыбнуться в ответ, хоть и фальшиво. На улице всё ещё было слышно эту ужасную музыку, в которой смысла было столько же, сколько в обычном разговоре подруг Венди. Как же Стэна всё раздражало. Он бы хотел вернуться в те времена, когда всё было хорошо, не было никаких забот, а единственной проблемой был поздний показ любимого сериала. Стэн правда скучал по тем временам. С каждым днём он всё больше отдалялся от самых счастливых лет своей жизни. Он бы хотел вернуться даже во времена, когда Шелли была самой ужасной сестрой во всём мире. Между выпускными экзаменами и игрой в машинки с Кайлом и Кенни, Стэн бы выбрал последнее. И когда жизнь стала такой утомительной? Проходя мимо одинаковых домов, Стэну вспоминались все игры, в которые он играл с друзьями в детстве. Он будто опять услышал звонкий смех девятилетнего Кенни. Но на улице было тихо и безлюдно. Парню даже показалось, что был один не только на улице, но и в целом городе. Одиночество преследовало. Стэн шёл вниз по улице ровно по середине дороги, не боясь, что его может сбить любой пьяный водитель. Он даже не знал, хотел ли, чтобы это наконец произошло или всё же нет. Марш вышел на улицу с магазинами и одним баром. На одной из скамеек сидел чёрный кот с белыми лапами, животом и мордочкой. Кот устраивался поудобнее и, судя по всему, готовился ко сну. Как бы Стэну не хотелось пройти мимо, желание погладить кота было сильнее. Стэн любил животных, пожалуй, даже больше, чем людей. Если бы он мог, то помог бы каждому попавшему в беду животному. Не успел парень подойти к скамейке, как кот резко открыл глаза, вскочил и убежал в переулок между баром и маленьким круглосуточным магазином. Стэн решил проследовать за напуганным животным и попытаться успокоить его. Свет фонарей не доходил до переулка, из-за чего разглядеть хоть что-то помимо большого мусорного бака около стены было крайне сложно. Недолго думая, Стэн сделал шаг вглубь переулка. Обстановка была ужасной: вокруг грязь и мусор, а запах стоял такой, будто здесь что-то разлагалось уже как неделю. Парень скривился, но продолжил идти. Стэн и не знал, что из бара есть ещё один выход, ведущий к мусорке, наверное, это был запасный выход или типа того. Из бара доносились пьяные разговоры и чей-то противный смех. Откуда-то со стороны послышался шорох и Марш повернулся на звук. Он подумал, что это был тот напуганный кот, но ошибся. Это была чья-то нога. Парень сразу и не заметил человека, прислонившегося к кирпичной стене около мусорки. Страх отрезвлял. Стэн перевёл взгляд с чёрного ботинка на лицо незнакомца. Он не сразу узнал загадочного парня, пришлось прищуриться, чтобы лучше разглядеть лицо. «Это же один из готов, — наконец понял Стэн, — младший». — Эм, ты в порядке? — не придумав ничего лучше, спросил Марш. — А ты? — огрызнулся подросток, на вид ему было не больше пятнадцати лет, если не четырнадцати. — Может быть тебе нужна помощь или ещё что? — без особого интереса спросил Стэн, засунув руки в карманы. — Просто оставь меня, — с горечью в голосе ответил гот. И Стэн выполнил просьбу. Он развернулся на месте и направился в сторону улицы, но остановился. Тот гот выглядел таким жалким, прямо как кот, ну или любая другая дворняжка. Стэну никогда не было жалко людей, но, похоже, сегодняшний день был исключением. Подросток сделал глубокий вдох и устало выдохнул. Ну не оставит же он этого парня одного ночью, лежать около мусорки? Вернувшись к запасному выходу, Стэн чудом заметил несколько ссадин на лице младшего. — Слушай, тебе точно не нужна помощь? — переспросил Стэн. — Иди на хуй! Наверное, стоило всё же оставить кота и не заглядывать в переулок. Стэн с презрением посмотрел на гота; презрение сменилось разочарованием. Готы всегда вызывали много вопросов, но кто же мог подумать, что один из них окажется такой сволочью? Ещё одно подтверждение бессмысленности проявления эмпатии в отношении людей. — Что с тобой не так? — строго начал Стэн. — Я просто пытаюсь помочь, а ты ведёшь себя как последний мудак, наверное, поэтому тебе набили морду. Гот ничего не ответил, лишь уставился в стену перед собой. Не огрызается — уже хорошо. Благотворительный фонд имени Стэна не будет работать вечно. Это одноразовая акция и лучше этому парню быть благодарным, что его кто-то нашёл прежде, чем его обсосал какой-нибудь бомж. — Что ты здесь делаешь? — спустя нескольких минут последовал очередной вопрос. — В смысле на земле за баром у мусорки? — Пытаюсь умереть, — отстранённо ответил собеседник. — Круто, — Стэн кивнул несколько раз, поджав губы. И снова молчание. Вытягивать по слову Марш не собирался; если этому парню и правда не нужна помощь, то это пустая трата времени. А ведь Стэн даже не знал, как зовут этого гота. Он не знал многих учеников, и не очень-то хотел узнавать. Наверное, в этом и была его проблема — нежелание менять привычный образ жизни. Если бы он поменял (ну или хотя бы разбавил) круг общения, это бы придало больше красок его серой жизни. Вот только желающих общаться с нелюдимым, токсичным было не то, чтобы много. Баттерс всегда рад, но это ведь Баттерс. Кто вообще хочет общаться с Баттерсом? Неужели Стэн и правда единственный, кто видел мир таким, какой он был: гнилым, серым и безрадостным? — На самом деле ты мне можешь помочь, — голос парня, вытащил Стэна из мыслей. — Дай позвонить. Марш дал телефон готу, который всё так же сидел на земле. Он набрал чей-то номер и уже через пару секунд последовали гудки. Похоже, у этого парня не было телефона, ну или его отняли, что тоже могло быть правдой. Всё, что произошло до прихода Стэна — оставалось тайной, покрытой мраком. Как долго он здесь сидел, почему его избили и что он вообще делал ночью в баре, где обычно сидел дядя Джимбо? «Да, просто заберите меня, — видимо придётся ещё какое-то время побыть среди мусора, по крайней мере, пока за парнем не приедут родители, — я бы поджог этого мудилу и смотрел бы на него до последнего вздоха». Стэн скептично посмотрел на четырнадцатилетнего, приподняв одну бровь. Слышать подобное от парня, сидящего с разбитым лицом у мусорки — даже не комично. Его было жалко. Гот отдал телефон и, прислонившись к стене, закрыл глаза. Стэн спрятал руки в карманы, смотря на улицу. Если они так и будут стоять в переулке, то их вряд ли быстро найдут. Парень протянул руку готу, предлагая помощь. К его удивлению, младший на этот раз принял помощь без лишних слов. Благодарности, конечно, Стэн так и не дождался, но это уж лучше, чем посылание куда подальше. Ждали они около пятнадцати минут. За это время из бара успели вынести полуживого человека, и один бомж спросил, не найдётся ли у Стэна мелочи. Какое место — такой и контингент. «Ничего личного, дядя Джимбо» — мысленно извинился Марш, смотря на вывеску бара. Когда Стэна задумался: «А приедут ли вообще за парнем?», из-за угла появилась машина, что остановилась у самого бара, заехав на тротуар. Из машины вышли три человека — готы. Они подбежали к младшему и начали что-то расспрашивать, временами отпуская нелесные комментарии в чью-то сторону. Стэн молча стоял рядом, наблюдая за происходящим. — Как же я ненавижу конформистов, — прорычал самый высокий, направляясь к машине. — В любом случае, всё равно в конце все сдохнут, — наверное, подбодрил парень с красной чёлкой. — Что? — безэмоционально спросила девушка, обращаясь к Стэну. — Ничего, — опомнившись, ответил парень, держась за телефон в кармане. Все четверо начали рассаживаться по местам. Прежде чем девушка села за руль, она смерила Стэна недоверчивым взглядом. Марш не знал, как на такое реагировать и нужно ли вообще реагировать. Стэн смотрел вслед отъезжающей машине, пока та не скрылась за поворотом. Он, кажется, собирался посмотреть на свой старый дом, проникнуться воспоминаниями. Насколько ему было известно в его доме уже посилились новые жильцы — семья из четырёх человек. Последнее почему-то раздражало Стэна. Наверное, потому, что они были похожи на Маршей, только без деда, собаки и жуткой золотой рыбки. По приходе на улицу детства, Стэн заметил, что было ужасно тихо. Время приближалось пяти часам утра — до рассвета ещё не скоро. Смотреть на свой дом было сложно, но куда сложнее осознавать, что он больше не принадлежал Стэну. При взгляде на новый почтовый ящик, становилось дурно. Пока новые жильцы не заехали в дом, была хоть какая-то надежда. На что именно Стэн надеялся, он не мог понять, как и не мог понять во что он верил. В этом мире слишком много вопросов, на которые он не знал ответы. Он бы хотел не думать о чём-то великом, о чём-то глубоком, но это было не так просто. Чаще всего подросток заглушал собственные мысли музыкой, той, что не казалась ужасной, как любимые песен сверстников. Бросив последний взгляд на дом, Марш направился в сторону остановки, на которой каждое утро собирались парни. Странно, конечно, что остановку для детей, кроме дорожного знака, ничем не оборудовали. А вот через дорогу, была другая остановка для обычных автобусов со скамейкой, крышей и расписанием. Стэн остановился на остановке для школьников, по привычке встал на своё место и уставился вперёд на лес и горы — ночью эта картина становилась в разы прекраснее. На долю секунды парню показалось, что ему удалось попасть в детство, почувствовать те же ощущения, что и годами ранее перед школой морозным утром. Со стороны выглядело странно: семнадцатилетний рослый парень с закрытыми глазами стоит один на остановке ранним утром. Вот только вокруг ни души, некому осуждать. Неожиданно музыка остановилась и Стэн нахмурился. Телефон разрядился. Тот миг ностальгии, в каком-то смысле открыл второе дыхание, но ничто не могло длиться вечно. И снова тишина. Стало неуютно и Стэн зарылся в куртку. Он ненавидел этот город и даже не пытался это скрывать. Хорошие моменты безусловно были, но они не могли перекрыть всё то, что происходило в последние годы. Осталось два года, и он сможет уехать, возможно, навсегда. Прощаться с прошлым у Стэна получалось хуже всего — это его и губило. Парень подошёл к соседней остановке, освещённой фонарём, и сел на скамейку. Чего он ждал и ждал ли вообще чего-то? Он всё никак не мог понять, чего он должен ждать и почему. Почему все чего-то ждут, к чему-то готовятся, а он — нет. «В любом случае, всё равно в конце все сдохнут» — правильно подметил гот. Стэн усмехнулся, прокручивая в голове встречу с группой нонконформистов. Было бы интересно узнать их мнение. Эти ребята выглядели не так, совсем как Стэн. Единственное отличие — траурная одежда. Хотя Стэну с его вечно недовольным лицом это просто не нужно. И всё же без музыки было тяжко. Подросток прислонился затылком к остановке, смотря на прозрачную крышу. «Очередной день, потраченный впустую…».