midnight sketches

Маккари была увлечена историей, которую, эмоционально жестикулируя, рассказывал Кинго, и поэтому пропустила начало ссоры Икариса и Друига. Мелкие конфликты то и дело вспыхивали между этими двумя, словно искры меж каменных жерновов. Но на этот раз дело зашло слишком далеко. Не обращая внимания на Фастоса, который пытался его увещевать, Друиг решительно наступал на спокойного с виду Икариса. Но Маккари видела, что у сильнейшего из Вечных тоже кончается терпение. — Кажется, вам обоим нужно остыть, — Фастос наконец сумел встрять между спорщиками, выставив в стороны поднятые руки. Друиг продолжал говорить, и тогда Икарис, неприятно улыбнувшись, произнес: — Ты прав, кому-то здесь не повредит освежиться. Он взлетел, подхватив Друига поперек торса, и скрылся за кронами деревьев, что окружали их новый дом в долине великой реки Инд. Кинго и Фастос не успели и охнуть, а Маккари уже мчалась вслед улетевшему. Икарис подлетел к ближайшему водоему — неглубокому озерцу, покрытому зелено-розовым покрывалом цветущих лотосов — с небольшой высоты сбросил туда Друига и улетел обратно. Озеро не было глубоким, Друиг уже через секунду вынырнул и, отплевываясь от воды, поплыл к берегу, где застыла Маккари. Она бросилась им в след инстинктивно, на случай если потребуется вмешаться в драку, но оказалась свидетельницей унижения Друига, чему он вряд ли будет рад. Он уже брел по мелководью, брезгливо стряхивая с рук вязкую тину. Мокрые блестящие волосы прилипли ко лбу, а на плече, незамеченный, перекинул длинный стебель оборванный водный цветок. Друиг был бледен и очень зол. Он наконец заметил Маккари и сменил направление, чтобы выйти на сушу правее места, где она стояла, ясно давая понять, что не нуждается в компании. Маккари дала ему несколько минут. Когда он расположился на плоском камне, стянул и отбросил безнадежно испорченную илом обувь, она бесшумно приблизилась и села рядом. Он встретил ее тяжелым взглядом: голубые глаза опасно полыхнули золотом, но Маккари знала, что Друиг не станет использовать свои гипнотические способности на ней. «Это было отвратительно. Икарис не должен был этого делать», — показала Маккари, пока Друиг не отвернулся. — Только не нужно заступаться за меня, — вспыхнул тот. «Дело не в тебе. Этот поступок не достоин лидера миссии», — Маккари сопроводила свой ответ пожатием плеч. Да, Верховной Вечной была Аяк, но Икарис, благодаря своей мощи и стратегическому мышлению, был главным среди воинов их маленькой общины. — Да он просто самодовольный кретин, — отрезал Друиг и воззрился на воду, все еще — Маккари чувствовала это кожей — подрагивая от негодования. Она потянулась к его плечу, сняла повисший на нем цветок лотоса и поднесла к лицу. Аромат был сладким, сильным. Маккари легонько толкнула своим плечом Друига и показала, не выпуская цветка из пальцев: «Если он еще хоть раз попробует провернуть нечто подобное, я обрушу на него весь мой гнев». Маккари надеялась, что не задела гордость Друига этим обещанием. Она только хотела, чтобы он немного расслабился и улыбнулся. Повинуясь порыву, она вытянула руку и заткнула лотос ему за ухо, мельком коснувшись влажных волос и виска. «Тебе идет», — показала она с улыбкой. Друиг смотрел на нее со странным видом — будто видел впервые. Он осторожно коснулся лепестков и фыркнул. Но не раздраженно, а скорее смущенно. Цветок оставался в его волосах, пока они сидели на берегу и ждали, когда его одежда высохнет на ветру и солнце, и пока неторопливо шли к дому; и был бережно высушен и сохранен среди немногочисленных вещей Друига, но Маккари об этом не узнала. ….спустя тысячелетия Маккари смотрит на того, кого считала своим командиром и братом, и чувствует, как ее наполняет исступленная чистая ярость. Она атакует Икариса, забыв о мотивах и причинах, зная только одно — сегодня она исполнит свое старое обещание. Сполна.