Blind Senses

Ларс провёл в клинике уже два дня, только результатов это не дало ровным счётом никаких. Обеспокоенные Металликовцы добились, чтобы лучший врач отделения срочно вернулся из Женевы, куда он отправился на время отпуска, и лично занялся драммером. Его предварительным вердиктом была огромная нагрузка на барабанные перепонки во время концертов и слишком яркое освещение сцены. Однако все приняли эту версию с изрядной долей скепсиса. После этого мистер МакДауэл провёл серию тестов, анализов и какие-то сложных исследований, и пришёл к выводу, что Ларс… здоров. Не мешало бы, конечно, следить за сердцем и употреблять поменьше вредных «кхм, веществ», но в целом он полностью здоров. Кёрку едва удалось сдержать гнев Хэтфилда, которому такие выводы совсем не понравились. МакДауэлу пришлось срочно оправдываться, сказав в итоге, что нынешнее состояние Ульриха могло быть спровоцировано сильным стрессом и нагрузками, мол, в истории встречались случаи, когда человек терял какое-либо из ощущений в результате стресса. Теперь уже все напустились на Хэтфилда и Боба. В конечном итоге друг на друга наорали прямо в палате, разве что Ларс об этом даже не подозревал. Он лежал в кровати и пустым взглядом смотрел в потолок. В такие моменты Джеймсу хотелось убежать и не смотреть на это. В зелёных глазах всегда отражался его живой ум, неподдельная заинтересованность во всём происходящем и целый спектр других эмоций. Теперь же взгляд был совершенно пустым и застывшим. Хотя, будучи запертым в своём глухом и тёмном мире, он уже не так хорошо мог контролировать свои эмоции. Теперь по его лицу можно было мгновенно прочитать если ему больно, грустно или страшно. Голос и тело стали единственной связью с внешним миром, и он жадно ловил прикосновения. Он сразу же узнал узкую ладонь Хэмметта, чуть грубоватые, но осторожные пальцы Джейсона на своём плече, уверенное рукопожатие Боба и сдержанную ласку родителей. Нервное нетерпение пронизывало каждое его движение. Он всё ждал, когда его перестанут возить по каким-то коридорам, чем-то тыкать и ощупывать, и просто уже скажут, что с ним не так… Впрочем, он всё равно не услышит. Наводящими вопросами ему удалось выведать у Джеймса, что он здоров, и что это должно пройти. Что ж, с осознанием этого можно было хотя бы продержаться какое-то время и не дать себе сойти с ума. Он вообще предпочитал побольше спать, чтобы не чувствовать себя таким совершенно одиноким. Кто вообще даст гарантию, что люди вокруг – его друзья? Иногда ему становилось невыносимо страшно от этой мысли. Он всё ждал, что однажды проснётся и мир вернётся к нему снова. *** Джеймс убедил ребят, что им незачем оставаться сегодня, что рано утром он сам отвезёт Ларса домой. Распрощавшись с ними в холле, Джеймс поспешил в палату. Он уже понял, что драммер начинает сильно волноваться, когда рядом долго никого нет. Хэтфилд зашёл в палату и остановился на пороге как вкопанный. У кровати спящего Ларса сидел тот самый мужик, которого они видели в студии. Даже в приглушённом свете легко узнавались его скользкие черты лица и тот же самый вельветовый костюм. — Какого хрена?! Опять ты? — Шш! Разбудишь! — наигранно возмутился незнакомец, а потом его лицо просияло. — Ах, да! Он же не слышит! — Я не заеду тебе по роже только потому что мы в больнице, и меня могут выгнать отсюда, — прошипел Джеймс. — Кто ты такой, мать твою? — Я архангел, Джейми, — слащаво улыбнулся мужчина. — А я мать Тереза! — Нееет, я с ней встречался и она куда более милая женщина, чем ты, Джейми… И вообще, хватит мне хамить! Ни от кого ещё столько в свой адрес не наслушался, сколько от тебя! И это с тех пор, как создалось… всё! Твой дружок мне хамил, и посмотри теперь, что с ним стало?.. Гавриил почти любовно посмотрел на датчанина. Он с напускной нежностью склонился над ним и погладил по волосам, провёл тыльной стороной пальцев по щеке. Ларс сонно вздохнул и приоткрыл глаза. — Джеймс? — хриплым ото сна голосом спросил парень. На его губах появилась чуть смущённая улыбка. — Не смей к нему прикасаться! — Джеймс резко подался вперёд, однако стоило мужчине поднять руку, как Джеймса будто что-то пригвоздило к месту. — Что..? Как?.. — Я могу такое, что тебе и не снилось… — опасно сверкнул глазами Гавриил. Потом он небрежно глянул на Ларса, продолжая невзначай гладить его пальцами по щеке. — Вы, люди, такие хрупкие, хилые, озлобленные маленькие идиоты, которые беспокоятся обо всяком дерьме. Меня поражает, сколько времени из своей короткой, жалкой жизни вы теряете на пустые споры, упрёки и ненависть. При вашей-то продолжительности жизни, — осуждающе хохотнул он. — Я бы вообще… Его речь прервал Ларс, с лица которого сползла улыбка, уступив место явной тревоге: — Это не Джеймс… кто это? Кто вы?! — Ладно, наш друг что-то распереживался… Отложим нашу беседу. Как и в прошлый раз мужчина буквально испарился, но теперь уже прямо на глазах Хэтфилда. Лишь послышался уже знакомый шелест мощных крыльев. Он не мог поверить своим глазам. Всё это какой-то бред… — Кто здесь? — отчаянно вопрошал Ларс, бесцельно шаря глазами по комнате. Он вытянул руку, пытаясь наткнуться на фигуру незнакомца. Джеймс выругался и поспешил к кровати. Ульрих вздрогнул, когда почувствовал, что матрас прогнулась под чьим-то весом. Ларс выглядел таким растерянным и несчастным, что у Джеймса неприятно сжалось в груди. Он вытянул руку и прикоснулся ладонью к его щеке, пытаясь направить взгляд в свою сторону. Ларс снова чуть вздрогнул от неожиданного прикосновения. Он чего-то явно опасался, почти паниковал. — Прошу вас, перестаньте… Я не понимаю, кто это… Джеймс взял его за запястье и направил руку прямо к своим волосам, чуть наклонившись. Ульрих неуверенно коснулся волос, осторожно ощупывая пряди. Джеймс разжал пальцы, позволяя ему самому понять, кто перед ним сидит. Холодные кончики пальцев прошлись по усам и коснулись сухих, горячих губ. — Это ты, Джеймс… — в его голосе прозвучало явное облегчение. Джеймс растянул губы в улыбке. — Эй! Ты улыбаешься... я чувствую! Хэтфилду потеплело на сердце, когда он увидел, что на лице Ларса тоже появилась улыбка, а потом поймал один из его пальцев, которые все ещё касались губ, легонько сжав между зубами. Ларс засмеялся. — Что ты делаешь? Перестань! — он попытался выдернуть палец, всё ещё смеясь. — Джеймс! Вокалист подчинился, радуясь, что ему удалось прогнать страх, угнездившийся в глазах друга. Ларс расслабленно опёрся о спинку кровати и, немного помолчав, задумчиво произнёс: — Знаешь… я всё думаю про того парня в студии… Джеймс насторожился. — Он какой-то странный… помнишь, он нам что-то там пытался впарить про чувства… доверие… про то, что он посланник божий и прочую муть?.. Это глупо, конечно… но ведь я… со мной случилось всё это сразу после него… Джеймс, поколебавшись пару мгновений, дважды коснулся протянутого запястья. — Значит и ты так думаешь… знаешь, я уже готов поверить во что угодно… я просто надеюсь, что скоро всё будет как прежде… Джеймс ободряюще сжал его ладонь, получив в ответ грустную улыбку.