Притяжения больше.net

      О тех деньгах, что были потрачены в одну минуту, Россия даже не заикнулся, потому что просто не знал об их отсутствии на карточке Англии. И не узнал бы, будь Англия, стоя у плиты готовя очередную выпечку, не выдал сам себя. Александр даже перестал на какое-то время пить свой чай, что заварил минутами ранее. — …Знаешь, Саш, не мог бы ты мне подкинуть парочку тысяч своих рубликов? А то до зачисления денег от моего правительства ещё неделя, — начал Англия, добавляя в формочки для выпечки готовое тесто. — Без проблем, если так уж необходимо, но… — Россия точно помнил, как Оливер намедни хвастался, что у него, мол, денег столько, что может себе ни в чём не отказывать, а тут вдруг с такой просьбой. — Так, стоп, куда ты подевал свои деньги? Сам же хвастался, что скоро придётся покупать лопату, чтобы все твои фунты разгребать. — Ну, мало ли, что я там говорил. Так что, дашь? — А ты мне что за это предложишь?       Оливер чуть нагнулся, поставив противень с будущей выпечкой в включенную духовку, на секунды две застыл в раздумьях, чтобы такого предложить, и выпрямившись, он расстегнул одну пуговицу на своей рубашке. — Ну, например, себя, — Англия резко развернулся к России, демонстрируя, как расстёгивает следом вторую пуговицу, оголяя ключицы.       Александр тут же поперхнулся глотком чая, потому как не ожидал, что Оливер выдаст такое. Россия предполагал, что предложение будет содержать в себе выбор между уборкой дома на целую неделю или готовка, которая продлится на то же время, и это тоже было бы очень хорошо, но Англия пошёл не по той дорожке. — Знаешь, не так давно Франция назвал меня проституткой, и я, кажется, оправдываю его слова, — а Оливер не унимается, приближаясь к Александру, всё сокращая расстояние, расстёгивая уже третью пуговицу на рубашке, и вот уже виднеется вся в веснушках грудь. Четвёртая пуговица расстегнулась сама собой.       Россия поставил кружку с недопитым чаем и уже собирался вставать из-за кухонного стола, но не тут-то было, Англия просто не дал ему этого сделать. Применить грубую силу Александр не может, уж сильно любит он этого веснушчатого засранца с безумным взглядом. — Не-а, — нарочито дерзко сказал Оливер, усадив муженька обратно на место, всего лишь положив ладони тому на плечи, а сам опустился на колени. — Обычно, после этого девушки просят айфоны, а они мне и даром не нужны, — признался англичанин. — Девушки или айфоны? — настораживающе спрашивает Александр, ещё не теряя надежды сбежать. Для надёжности он положил ногу на ногу, считая, что быть может, как-то это поможет. — Все они, — Англия чуть приподнялся, чтобы поцеловать Россию в губы, но это только отвлекающий манёвр, потому что в его планах было рукой поглаживать особо чувствительное место неофициального супруга. Одно провоцирующее движение пальцев в зоне паха повлияло на выступивший бугорок в тесных брюках Александра. Эти манёвры были совсем неуместны со стороны Оливера, и ни к чему разыгрывать эти спектакли. — Зачем мне девушки, когда у меня есть ты? — Оливер прервал поцелуй, давая отдышаться Александру. — Мне будет проще, если твои ноги не будут скрещены. Я хотел лишь доставить тебе удовольствие, — следом сам осторожно разнял ноги, и потянулся к ширинке брюк, уже и потянул замочек молнии вниз, после высвобождая больших размеров член из нижнего белья смущённого супруга. — Олли, прекрати, — уже умолял Россия, потому что на самом деле никакой близости на данный момент ему не хотелось, однако, нижняя часть его тела была другого мнения. — А твои стенания и покрасневшие щёки говорят о желании продолжить. — Оливер уселся поубнее между ног Александра, поглаживая возбуждённый член. — Ну что ты, Саш? У нас это уже не в первый раз. Просто забудь о существовании этого мира, когда мы вдвоём, — и с громким причмокиванием оставил поцелуй на головке члена. — Но признаюсь, когда я впервые делал тебе минет, сам смущался не меньше. А потом удивлялся, как такие размеры могут умещаться во мне.       Желание прекратить эти ласки и сбежать всё не покидали Александра. С каждым разом Россия убеждался, что с каждым годом Англия, его англичашка-коротышка становится всё настырнее и наглее, порой позволяет себе того, чего бы делать не стоило. Однажды, после собрания стран на конференции ООН, Оливер затащил Александра в туалет, и у них могло всё произойти, но только им помешал Китай. Тогда он открыл дверь одной кабинки туалета, увидел, что Россия мастурбирует Англии, и со спокойным выражением лица, сказал, глядя на это зрелище: — Чёртовы извращенцы.       И ушёл, хлопнув дверью. Двоим ещё повезло, что в туалет внезапно зашёл только Китай, а если бы зашёл кто-то, у кого всегда наготове фотоаппарат? В любом случае, отделались лёгким испугом. Оливер стыдливо поднимал взгляд на Александра, понимая, что задуманное всё же надо было сделать дома, но сам Россия мнение других на нефтяной вышке вертел, ведь все и так знают, что российско-английский союз далеко не на платонических отношениях построен. Не успел Оливер застегнуть брюки, а Александр схватил его за руку и потащил вон из туалета. С того момента прошло лет десять, и Англия до сих пор не без краски смущения на лице вспоминает ту неловкую ситуацию, когда готов был кончить, а тут, понимаете ли, вламываются какие-то китайцы…       Ёрзая на стуле, Александр чуть приподнялся, вроде как стараясь прекратить начатое Оливером действие, и тут же был осаждён одной лишь фразой: — А будешь сопротивляться, — укушу.       Это был ультиматум. Сразу после сказанного, Оливер только собрался заглотить член любимого наполовину, но звонок в дверь всё испортил. Англия с приоткрытым ртом думал, кто бы мог заявиться, а потом он с догадкой произнёс: — О, пицца приехала! — вытерев с губ солоноватую смазку, он бодро подбежал ко входной двери, мило приветствуя доставщика.       Россия воспользовался моментом, и тем самым привёл себя в порядок, пока Англия расплачивается за заказ. Желания и так не было заниматься любовными утехами, а теперь это желание вовсе пропало, Александр даже не припоминает, когда Оливер в последний раз был таким настойчивым. И зачастую такая настырность наоборот раззадоривает, но так было поначалу отношений, и если раньше Россия опасался войн и внезапных нападений на свою территорию другими странами, то теперь понимает, что бояться надо того, с кем делит одну кровать.       Нет-нет, но пару раз в месяц Оливер позволяет себе перейти из податливого пассива в доминирующего, настырного актива, пусть и кажется это на первый взгляд смешно, но смешного здесь мало, когда с виду зефирный забавный Англия показывает, кто в спальне главный. И всякий раз Россия грозит ему, что это в последний раз, но на деле далеко не последний. Примерно неделями двумя назад Александр разрешил Оливеру властвовать на его чреслах, позволив кончить, не вынимая. С видом полного удовлетворения, Англия навис над Россией, стараясь отдышаться, и глядя на раскрасневшегося русского, полез к нему с поцелуями, жадно впиваясь в губы любимой страны. Оливер только успел промычать что-то сквозь поцелуй, как Александр перекатился на кровати, впечатав англичанина в матрас, а сам теперь возвышался над ним. Это было неожиданным поворотом, Оливер оценил желание Александра вновь взять бразды правления над своим британским супружником. Когда презерватив был надет, Англия позволил России войти в себя, но медленно и аккуратно, потому что в прошлые разы Александр пренебрёг этой просьбой, тем самым доставляя боль тому, кого любит. Но в этот раз было всё иначе, и получив оргазм, закатывая глаза, Англия кончил первым, на смятую под собой постель, а после немедля приказал России снять этот чёртов кусок прозрачной резинки, чтобы кончить не туда, а на тело, что любит. Вязкая, стекающая жидкость по бёдрам вызвала на лице англичанина неподдельную удовлетворительную ухмылку. Потом жаркое дыхание в шею, у ушей, несильные укусы на плечах, предплечьях, и на той же шее. Двое без сил упали каждый на свою половину кровати, однако держась за руки. — Я рад, что под нами нет соседей, — признался Александр, ладонью вытирая пот со лба. — Почему? — Оливер лениво повернул голову к нему. — Они бы сошли с ума просто. Да и полицаи бы часто к нам наведывались. — Звучит, как идея для ролевых игр. Мне уже нравится, — глазки Англии загорелись от предвкушения этих игрищ. — Кто будет полицаем? Чур, им буду я! Представляешь, какой я буду сасный в этом облегающем костюме полицейского? Эта фуражка, наградной знак и дубинка? Мм, на пятнадцать суток точно у меня сядешь.       Это была не угроза, вовсе нет, просто Оливер любит фантазировать вслух. — Дубинка у него, вы посмотрите-ка, — усмехнулся Россия, устремив томный взгляд на рядом лежащего Англию. — А за что хоть арестуешь меня, мистер полицейский? — К примеру, за похищение моего сердца. Ты его украл, при чём самым наглым образом, прямо на моих глазах!       И двое рассмеялись, всё ещё держась за руки. После Оливер прижался нагой к такому же нагому Александру, чмокнув его в щеку, но по правде сказать, сон все равно не шёл, и двое, ещё чуть полежав, накинули на себя свои халаты, отправились на кухню, там ещё долго болтая о разном, включив люминесцентную, неяркую лампу. Луна так ярко светит в окно, что другой свет, впрочем, и не нужен был. Александр, открыв окно, потягивал сигаретный дым, выкуривая сигарету, Оливер же любовался этими колечками дыма, что выпускает Россия изо рта.       Совсем недавно Англия основательно взялся за здоровье России, урезав ему лимит в сигаретах, запрещая курить как не в себя, но это не слишком помогает, потому что Александр втайне выкуривает ещё пару сигарет, но Оливер все равно об этом всём узнаёт и в знак протеста не разговаривает с супругом ещё пару суток, и кто-то из двоих сдаётся, не выдерживая молчания.       «Ну что ж, пусть курит, может, я совсем не против буду», — сказал Оливер, как-то заметив, что Александр хранит в кармане куртки пачку сигарет.       Когда деньги за пиццу были отданы, Англия попрощался с доставщиком, и только радостно хотел известить Россию, что прибыло три коробки пиццы, посмотрелся в то новое овальное зеркало. Оливер готов был поклясться, что в отражении он себя не узнал. То есть да, всё тот же рост и телосложение, те же брови и причёска, но это был совершенно не тот англичанин, которого знают остальные страны. И если Оливер — странноватый, улыбающийся тип, то тот, кто в зеркале — его полная противоположность, хмурая, зеленоглазая противоположность.       Оливер неотрывно вглядывался в себя в отражении, что неожиданно для себя расслабил руки, и все три пиццы упали на пол, но после Англия опомнился, увидев, что у его ног валяются коробки, и ладно хоть коробки плотно закрыты, и ничего не вывалилось. В ту самую секунду в прихожую заглянул Россия, оценив происходящее, смотря на то, как его благоверный наклонился, чтобы подобрать упущенную пиццу.       «Рукожоп х2», — подумал Александр, подразумевая, что такой исход событий должен быть, ведь Оливер был бы не собой, если б не уронил что-то, будь то пицца или мыло. — Ох, Саш, так неловко получилось, — стал оправдываться Англия, собрав все три коробки и выпрямившись, подошёл к России. — Я заказал пиццу, оплатил, посмотрел в зеркало, а там… — Слушай, раз у тебя нет денег, то чем ты заплатил доставщику? — перебил его Александр, переместив взгляд на три здоровенные коробки в руках Оливера. — Ну на последние деньги я мог раскошелиться! — Что ж, ладно, убедил. Давай донесу.       Англия охотно передал пиццу России, тем самым налегке прошествовав в кухню. — И я что-то не понял одного момента, — вдруг снова сказал Александр. — Ты сказал, что Франция назвал тебя проституткой. Ты знаешь, я вскрываю черепушки только так, он следующий на очереди. — Уверяю тебя, то было на эмоциях, разумеется, он не думал меня обидеть.       Оливер на самом деле не хотел, чтобы из-за его же глупости пострадал кто-то другой, ведь если сам кривой, то нечего пенять на зеркало. — Что ж, ладно, поверю на слово, — хмыкнул Александр, взяв нож для разрезания пиццы, уже собираясь её делить на куски.       А Оливер не мог не налюбоваться этой высокой фигурой, потому тихо подошёл сзади и обнял Александра со спины, ладонями касаясь живота, чуть спускаясь вниз. Это не было неким сексуальным подтекстом, это действительно произошло случайно, хотя Англия любил помацать Россию где только можно. — Если ты хочешь попросить у меня денег, то совершенно не обязательно делать это таким образом, — вновь засмущался русский. — Я бы тебе и так их дал. — Ты просто душка, Саша! — Англия и так об этом знал, просто действительно хотел сделать приятное России, но вот доставка пиццы этот момент испортила, но всё наверстать можно уже этой ночью, если Россия вновь не надумает сбежать, а он может, и посему Англия специально купил замки на дверь, чердак и окна, чтоб действительно было некуда бежать. Просто пиздец, как Оливер просчитывает действия Александра наперёд, и после этого Россию становится жалко, потому что едва ли не каждый день он попадает в домашнее сексуальное рабство. — А по какому случаю так много пиццы ты заказал? — Я хотел устроить нашим желудкам праздник. — А устроим им несварение. — Ну не будь таким букой. Скоро испекутся маффины, и мы их поедим тоже. — Оливер только хотел прижаться щекой к спине Александра, но последний развернулся с куском пиццы в руке, сказав: — На, держи, любитель пиццы, а то ещё меня съешь вместо неё, — отстранился и удалился в спальню, чтобы потом на какое-то время побыть одному. — О, конечно, — отвечает ему вслед, — я бы действительно тебя съел, будь ты сладким пирожком! А впрочем, ты и так мой пирожок. — Оливер откусил кусочек пиццы и взглянул на стрелки часов, засекая, когда можно будет убирать приготовленные маффины из духовки. А ещё скоро опять ехать к врачу-психиатру, интересно, какой же диагноз поставят Англии?.. Ах да, главное шоколад не забыть, как в прошлый раз.