От любви до ненависти один шаг

Было это весьма давно. Хоть и кажется, что эти несколько столетий пролетели как одно мгновение. Конечно, нет человека или, возможно, существа, которому вы могли бы задать вопрос «а что изменилось?». Хотя, если бы и был, спросите себя, что бы вы хотели узнать в первую очередь? В любом случае, это было время, когда люди придумывали истории и сами же в них охотно верили. Это кажется безумством. Но никакой человек не захочет осознать, что его ребенок, мать или же близкий друг умер от заражения крови, хандры или чумы, малоизвестными на тот момент. Намного легче думать, что они погибли из-за проклятия, по воле самого дьявола, или же их утащила в неизведанные потемки леса одна из малоприятных на вид тварей, которыми перед сном пугали детей. Технологии были чем-то запредельным, а торговый рынок заполонили простейшие механизмы, постепенно повышающиеся в цене. Золото ценили намного больше, да и жилось всем куда лучше. Так считали те, кто мало знаком с тем временем, ведь на самом деле все было куда интереснее, хотя и немного сложнее. Говорят, что раньше, в те далекие времена, лицемеров было куда меньше, но почему-то все забывают, что шарлатанов и лгунов было больше. Было довольно много желающих нажиться на магии и ее же ответвлениях. По каким-то причинам было принято считать, что люди были куда проще, охотно верили всем, кто привлекал их внимание. Но так ли это? Кажется, мы ушли слишком далеко. Давайте вернемся к главной теме, но, пожалуйста, держите вышесказанное в своей голове, чтобы в конце повествования вы могли ответить на заданный мною вопрос. Началось все это во время того как Генрих V взошел на престол, но в то же время еще не был свергнут Эдуардом IV. Везде царил покой и уют, а граждане мирно почитали своего короля. Но это по словам на бумагах. В действительности же везде царила анархия, злодеи оставались безнаказанными, объединялись в небольшие, а местами и огромные, группы, зависело от наглости их предводителя. Или же от бесстрашия, тут кому что больше нравится. Как правило, подобные организации брали под свою опеку целые города, заставляя их жильцов оплачивать налоги. Вместе с тем возрастала и мелкая преступность: мошенники, шарлатаны и карманники. Все большие города и резиденции утопали в подобном круге жизни без единого луча надежды и веры на светлое будущее. Но в маленьких деревушках жизнь оставалась прежней, всем просто не было дела до них. Оно, вероятно, и к лучшему. В деревнях, где на всю округу семнадцать домов, просто не могла промышлять преступность. Все друг друга прекрасно знали, а новости расходились из уст в уста с невероятной скорость, хоть местами и с преувеличенными авторскими доработками рассказчика. Одна из подобных деревушек прославилась умелыми мастерами. Деревня, вообще, считалась торговой, но была слишком маленькой, да и к тому же имела весьма специфическое и неудобное расположение. Но, несмотря на это, торговцы и купцы были весьма частыми гостями. А радушные и гостеприимные жильцы заставляли многих путников сделать круг и все же остановиться у них на ночлег. Жил здесь и умелый кожевник, изделиям которого не было износа, а за их качество мог поручиться каждый, кто приобрел что-либо из огромного ассортимента. Его жена помимо того, что являлась великолепной хозяйкой, была также и рукодельницей. Занималась она чаще всего безделушками из соломы, это были обереги или игрушки для детей. Их всегда разбирали первыми на ярмарках, посвященных масленице. Гончарное мастерство также не стояло на месте. Изготавливали там и посуду, и сувениры, которые имели весьма большой спрос среди гостей и купцов. По левой части деревню окружал лес, так что свежее мясо всегда было в достатке. Братом того самого кожевника являлся один из охотников, это был их семейный бизнес, и, нужно сказать, весьма прибыльный. Озеро находилось в парах минутах ходьбы, так что свежая рыба была всегда на столе. Сезонами там отстреливали уток и после общипывали, а мясо продавали. Были, конечно, и простые фермеры, но и у них всегда была работа. Но сама деревня прославилась великолепным кузнецом. Люди поговаривали, что именно он ковал подковы для одного из английских королей. ОН мог выковать что угодно из стали, мог выковать деталь, доспех и, конечно же, оружие по предоставленному ему чертежу. Были и особые изделия. Чаще всего это были клинки для личной коллекции короля. Обошлись они в круглую сумму, но Артур, именно так звали кузнеца, потребовал в ответ на свои старания поставки серебра и бронзы к своему двору за сущие гроши. Уважали кузнеца не только за золотые руки, но и за его никогда не сползающую улыбку на лице. Он был женат, как говорил сам, на лучшей девушке Тэри. Девушка была черноволосой красавицей с вечно розовыми щеками. Была она местной знахаркой, занималась в основном тем, что варила разной сложностью магические зелья, которые на в то время были невероятной цены. Помогала она и животным, когда те, на несчастье своих владельцев, обзаводились разными болезнями. Могла осмотреть Тэри и человека, хотя за лечение людей браться ужасно боялась. Люди описывали ее как готовую оказать окружающим помощь в любой момент. К сожалению или к счастью, она слишком рано оставила этот мир. Сердце знахарки перестало биться в слишком юном возрасте. Но в свои последние минуты жизни Тэра одарила своего мужа Артура маленькой крохой, мужчина нарек ее Морганой, правда, полной формой имени называть дочь не любил. Как и все остальные, окружающие обращались к ней как к Моне. Полное имя казалась чрезмерно пафосным и каким-то королевским, неподходящим для дочери кузнеца, но Тэре при жизни оно всегда импонировало. Дома Артур ласково называл девочку мышонком. Хоть та и была непоседой, которая находилась вечно в активном поиске приключений, но была и довольно тихой. Умела всегда выходить сухой из воды, хоть ей это, к сожалению, не всегда удавалось. Один раз, во время своей шестой зимы, Мона провалилась под лед. Девочка словно в рубашке родилась. Она пробыла под водой около трех минут. Но, как исход, подхватила только легкую простуду. Моргана еще долго вспоминала, как под водой слышала чьи-то голоса, о таких мелких подробностях не знал никто. Девушка, уже будучи взрослой, воспринимала это как галлюцинацию или детской выдумкой своей разыгрывающейся на тот момент фантазии. После тех событий Артур изготовил для дочери подарок — оберег. Он где-то откопал остатки серебра, меди, белого золота, алюминия и, переплавив их, вместе получил железную пластину, ту он запилил, обработал и получил кольцо, на котором оставил гравировку. Дословный текст звучал примерно так: «Пусть не сводят глаз те, кто наблюдают, как ты проходишь огонь и воду сквозь людские вздоры». Моргана пыталась не расставаться с подарком ни на миг. Девушка старалась радовать отца все время. Одно время она училась в школе, а та находилась весьма далеко от их родной деревни, так что Моргана временно жила в женском монастыре имени Святой Марии. Проучившись в ней четыре года, девушка вернулась к отцу и продолжила оказывать ему помощь, пока вновь не отправилась добывать знания уже в другую деревню под столицей. Была она такой же маленькой, но именно там остепенились лучшие преподаватели города. Пробыв там около пяти лет, она вернулась в родной дом в надежде больше никогда его не оставлять. Имея хорошее образование, девушка занималась поставками отца, параллельно записывая на бумаге пером мемуары в стихах, делая к ним угольные иллюстрации, в надежде когда-то покорить столицу и прославить ее деревушку еще больше. Прожив семнадцать зим, она по-прежнему не переставала мечтать и улыбаться. Нужно также сказать, что многие отказались работать с Артуром как раз по той причине, что теперь дело нужно было вести с его дочерью. Нет, она не была глупа, и вести с ней дела было одним удовольствием, но было дно «но». Ее внешность. Черные, словно безотрадная смоляная субстанция, волосы достигали ее бедер. Ярко фиолетовые глаза делали ее взгляд более проницательным. Словно неземные, глаза накрывали темные, как перья ворона, ресницы широким густым веером, бледно-розовые губы, того же цвета был и румянец на ее щеках. Не густые, а напротив, весьма плешивые брови всегда стояли домиком, добавляя ее миловидному личику какого-то шарма. Но помимо весьма волшебной мордашки, Моргана могла похвалиться весьма привлекательной фигурой: широкие бедра и такой же пышный бюст. Любить или же уважать девушку можно было за ее трудолюбие и умение идти к поставленной цели. Но все же это, опять же, не помешало многим людям прекратить сотрудничество с Артуром, несмотря на прибыльный доход. В то время разбогатеть было нельзя, ты обязательно должен был убить хозяина состояния, прежде чем озолотиться, иначе было нельзя. Как нельзя было и родиться с такой миловидной внешностью, будучи некоролевских кровей. Купцы отказались от Артура лишь потому, что девушек, подобных его дочери, сжигали на главной площади, попутно обвиняя их в магических силах. Столица, как и большие города, пропахла гнилью и, находясь там, всегда чувствовался запах смерти, боли и угнетения. Но купцы, оставшиеся с Артуром, очень озолотились. Вдвое больше, чем планировали. Хорошие вещи всегда ценились больше, как и ручной труд, ведь большие города захватывали мануфактуры. Другие же, в свою очередь, без разбору штамповали одно и то же, постепенно спрос утих. Все бы и дальше шло своим чередом, если бы в один из дней Артур не подхватил весьма серьезную болезнь. В меньших городах ее называли чихоткой, но в столице болезнь называлась туберкулезом. Все из-за одного умельца, который прибыл в столицу. Люди поговаривали, что он даже изобрел свой метод лечения. Болезнь для Артура была слишком внезапной. Проблема была в том, что проходила чихотка в основном без симптомов, больные лишь иногда жаловались на недостаток воздуха в груди и легкую усталость. Морганы долгое время не было дома, она ездила подписывать договор, касающийся ее мемуаров, их должны были выпустить небольшим тиражом в тридцать шесть копий, но даже это требовало весьма дорогостоящих вложений. Вернувшись в родной дом после недельного отсутствия, девушка обнаружила отца в весьма тяжелом состоянии. — Мышонок, а вот и ты! Как все прошло? Твою мемуары утвердили? — мужчина продолжал улыбаться, но он чувствовал боль, которая стремительно распространялась в его теле, постепенно заполнив все участки, включая гортань. Голос был крайне слабым и хриплым. — Пап! — воскликнула девушка. Оставляла она неделю назад полного сил мужчину, в которого привыкла верить с детства. Теперь же перед ней был истощенный, бледный и больной человек. К ней подкрался страх, легкая паника охватила ее разум, заставляя кончики пальцев дрожать. Моргана хотела подойти к нему и прикоснуться, хотела сменить простынь и похозяйничать в собственном доме. — Дорогая, тебе стоит уйти, — скрипя зубами и сжимая в руках подушку, произнес мужчина. Он задыхался, хоть и крайне умело это скрывал, не хотел казаться слабым перед ней. — Я... Я тебя не оставлю! — она сделала робкий шаг к постели своего отца. Ей хотелось его осмотреть, возможно, оказать помощь, сделать хоть что-то, но не бездействовать. Конечно, она не была медиком, но, отдав практически девять лет учебе, она параллельно жила в женских монастырях, где ее научили оказывать первую помощь и даже делать лекарства от легкой простуды. — Мона, нет! — довольно громко окликнул ее Артур. Он приподнял свой корпус в попытке дотянуться до носового платка. — Тебе стоит уйти! Я еще в состоянии позаботиться о себе, — после этого он вновь начал кашлять, только теперь прикрывал свой рот платком, дабы не разносить инфекцию. Проступившие красные пятна не давали никакой надежды. Девушка, казалось, хотела возразить. — Брысь отсюда! — но, как и раньше, будучи маленькой девочкой, не могла ослушаться отца. Черноволосая барышня, молча кивнув, нехотя захлопнула деверь. Артур прекрасно понимал, что его болезнь передается воздушно-капельным путем, он не хотел подвергать дочь рискам. Выйдя за двери, она вновь очутилась на солнечной улице. — И вот теперь мы явились! Батька ее захворал, а она шастает ни свет, ни заря! — навстречу ей шла до ужаса противная тетка. Из-за глаз Мона любила называть ее каргой, но при встрече всегда обращалась как «мисс Карен». Невысокая женщина, далеко за шестьдесят, с неисчислимым количеством морщин на лице и в платье, что было разорвано на лоскутки у подола. Весь этот ужас прикрывал фартук, измазанный чем-то. Видимо, замарался во время домашних дел. Ярко-карие глаза проницательно наблюдали за действиями Моны. Насколько девушка помнила, эта женщина основалась тут одной из первых и с тех пор не желала уходить. Да ее никто и не гнал, ведь, какой бы противной ни была, она являлась врачом. — И вам ясного солнца над головой, — черноволосая девушка облокотилась о дверь и расплылась в крайне наигранной улыбке. Женщина вытерла руки о фартук и недовольно свела брови. — Годы идут, а ты не взрослеешь, — закатывая глаза, ответила старуха. — Вы сможете ему помочь? — перестав корчить рожицы, поинтересовалась девушка, ведь прекрасно помнила, что старуха за золото творила чудеса. Помнила Мона, и как Карен вечно ее отчитывала за проступки, хоть и не являлась родственником. Женщина придерживалась мысли, что юным леди не пристало жить в кузнице, да и слишком много часов юная Моргана проводила сама по себе. — Я? Да ничего подобного! Твой отец болен чихоткой, а я еще хочу своих правнуков крестить! Да и к тому же, подобными навыками я не владею. Тут и лекарство пригодится особое, не в один золотой стоимостью. Вот попросту ты в своих городах и деревнях пропадаешь, лучше бы про лекарства заморские узнала! А то посмотрите на нее: грамоту об образовании получила и нос задерла! — подобные слова не то что бы очень задавали гордость девушки, но от них на душе почувствовалась тяжесть, словно что-то очень темное и густое заполняло пустоту внутри нее. — Вы сможете присмотреть за ним в мое отсутствие? — Моргана, наконец, отвела взгляд от этой прожорливой особы, а вместе с тем и отошла от двери, которая даже сейчас продолжала ее манить и завлекать. — Да уж справимся как-то! — женщина бурно размахивала своими руками в попытках что-то доказать, затем выставила правую ногу вперед и, придерживая подол платья, сделала некую пародию на реверанс. — Все время без ее величества справлялись и сейчас худо-бедно протянем! — нервы девушка были на исходе, она в спешке покинула крыльцо дома, по совместительству являющимся и местом встречи с местным доктором. Сжав зубы и практически горя от злобы, Моргана шагала по протоптанной повозками и лошадьми дороге. По воле самой судьбы за этим всем наблюдал молодой веснушчатый парнишка своими серыми глазенками, он был достаточно хорошо одет, рыжего оттенка волосы были подстрижены весьма аккуратно. Скорее всего, под одеждой пряталось худощавое тело. Парень был гостем в этих краях. Его сильно заинтересовала эта черноволосая девушка, до такой степени, что он даже забыл забрать сдачу на ярмарке за довольно пышную и румяную буханку хлеба. Было неясно, являлся он бродягой или торговцем, но в следующий миг он сел в свою повозку и направился к девушке. Моргана была так зла на себя, и этот гнев разрушал ее изнутри. Девушке хотелось побыть одной, без чьей-либо компании. Она направлялась в тот город, в котором была на днях. Верхом бы это заняло примерно 3 часа, но она шла пешком, потому потратились на это целые сутки. К не счастью девушки, ее догнала повозка. Ужасно старая, скрипящая, та создавала легкое ощущение, что распадется прямо во время езды. За повозкой была запряжена худая до самых ребер лошадь серой масти с белыми вкраплениями. В повозке, кроме какого-то олуха, находился овес, ящик с яблоками и какой-то мешок, перевязанный у верхушки веревкой. — Куда ты направляешься? — парень выждал несколько секунд в надежде на ответ, прежде чем продолжить одиночный диалог. — В любом случае, куда бы ты ни держала путь, в компании он пройдет быстрее! — девушка старательно его игнорировала, шагая в собственном темпе по дороге. — Ты направляешься в Йотонхейм? — попробовал предположить тот. Вновь услышав тишину, он тяжело вздохнул. Ты ведь ноги в кровь сотрешь, — Моргана закатила глаза и лишь прибавила темп, в ее планы не входило общение с гостем их города. Терпение молодого человека не было безграничным, он остановил повозку боком перед девушкой, не давая ей пройти, а затем спрыгнул на землю. — Слушай, я ведь тебе помочь пытаюсь! — А разве я просила помощи? — черноволосая девушка закатила глаза, прежде чем скрестить руки на своей груди. — Прости, особого желания вести путь в компании неуча нет, — она расплылась в злобной улыбке. — А сейчас будь добр, освободи дорогу от своего корыта, — у любого человека кончилось бы терпение. — Хорошо, уберу… Но только если ты составишь мне компанию! — он подошел к девушке ближе. Теперь у него была возможность рассмотреть ее личико вблизи: она было куда очаровательнее, чем ему показалось сначала. Ради этих очаровательных глаз парень был готов терпеть отвратительный характер и бурный нрав. Моргана молча прошла к повозке и запрыгнула на ее край. — Другое дело! — он гордо усмехнулся и вернулся назад, взмахнул поводьями, и они отправились в путь. — Тебя хоть как зовут? — Если скажу, то ты обещаешь, что больше не будешь меня утруждать своими разговорами до конца поездки? — парень молча кивнул, неторопливо окутывая черноволосую девушку взглядом. — Моргана, если коротко, то Мона, — она поджала ноги к груди, смотря на дорогу. Черные локоны довольно быстро подобрались к ее лицу. — Моргана, ничего себе! Вот это действительно роскошное имя, достойное королевского титула, — он усмехнулся и, не заметив на ее лице должных эмоций, продолжил. — Ах, да, ты ведь не желаешь со мной говорить. Ты, видимо, и правда походишь из знатного рода, раз упомянула образование! — девушка сжала зубы, ей было крайне нудно наблюдать за всем этим. Моргана откинулась назад, на овес. Было не то чтобы удобно, но терпимо. Она закрыла глаза, прикрывая их пышными ресницами. Под настырную, местами неуместную и назойливую болтовню попутчика очень хорошо засыпалось. Через каких-то два с половиной часа они были на месте. Въехав в город, парень остановился возле какой-то корчмы, куда собирался заскочить по воле случая. Ноги парнишки коснулись земли, после чего он подошел к своей повозке, на которой, калачиком свернувшись, лежала девушка. Ее лицо было скрыто от людского взора черными локонами, которые на затылке были сплетены в некий комок. Парень едва успел коснутся ее лица, дабы освободить ее личико, как девушка тут же открыла глаза. Сморщив нос и нахмурив брови, она отползла в соседний угол. Поправив беспорядок на своей голове, Моргана спрыгнула на землю. И, казалось, уже собиралась раствориться среди шумных улиц, но перед этим остановилась и взглянула парню в глаза. — Спасибо. Но, видимо, здесь наши дороги расходятся, — хоть фиолетовые глаза и сияли, как и улыбка на ее лице, но в своей голове продолжала играть мысль. — С каким же недотепой меня свела судьба. Дороги ребят и впрямь разошлись. Парень направился блуждать по улицам, а Моргана направилась в книжное издательство, где только прошлым утром заказал тридцать шесть копий собственного чтива. Сейчас она хотела вернуть свои деньги, которые крайне поспешно потратила на печать своих мемуаров. Ко всему прочему, вернуть полную сумму не вышло, две копи уже были перепечатаны. Девушке ничего не оставалось, кроме как, скаля зубы, забрать две достаточно тонкие книги в мятном переплете и вместе с ними двадцать злотых, а после чего направилась в аптеку. Моргана переговорила с местным лаборантом, и тот сказал, что лекарства у них нет в наличии, но также он подметил, что умелец из столицы изобрел то самое лекарство, которое девушка так яро искала, но и стоило оно весьма приличных денег. Озлобленная и измученная девушка фыркнула, возле входа она встретила уже знакомого бродягу. — С подобными частыми встречами я и вправду поверю, что вы за мной следите, — она бегло окинула его взглядом: что-то изменилось, но понять не могла что именно. — А ты всегда дерзишь тем, кто пытается тебе помочь? — вместо длительного монолога, она усмехнулась, прикусывая нижнюю губу и кивая головой. — Можете остановиться именно на этом варианте, если он импонирует вам больше всего. Оставшиеся детали я, пожалуй, оставлю для вашей фантазии, — в какой-то момент подкралось осознание происходящего. Вмиг Моргана вспомнила, что это не игра, и что ее отец нуждался в скорейшей помощи. — Простите, у меня сегодня был отвратительный день вот и грублю всем подряд. Куда вы держите путь? — заметив в его взгляде недоверие, она продолжила. — Мне как можно скорее нужно добраться в столицу. Денег у меня не очень много, но, думаю, несколько злотых и бестолковую писанину в обмен на столь длительный путь предоставить вам смогу, — под конец ее голос затих. Девушка будто сама осознавала, насколько это глупо, но поделать с собой ничего не могла. — Что ж, — горячим языком он прошелся по обветренным губам, сопровождалось это все недовольным вздохом. Голова его кивала, а руки нашли себе место в карманах. — Золотых из твоих рук я не возьму, это во-первых. Во-вторых, любая писанина — это хорошо. И да, я готов потратить три дня на эту дорогу, но со своими условиями, — девушка с интересом выгнула брови. Он не хотел денег, но взамен все же что-то требовал. В голову прокрались непристойные мысли. — Во-первых, ты будешь говорить со мной во время дороги. Перестанешь, наконец, меня игнорировать, и мы перейдем на «ты», — она кивнула. Неужели он и вправду был таким бездельником, что мог потратить три дня на помощь первой встречной, не взяв за это ни гроша? — Отлично, — он потянул ее за запястье в толпу. Толпа была крайне оживленной, ведь это был рынок. Моргана понятия не имела, как они там очутились. — Нам нужно купить все, что может пригодится в поездке. Или ты собираешься есть овес моего коня? — словно предвидев вопрос девушки, он заранее на него ответил. — Как хоть тебя звать? — набравшись смелости, торопливо спросила Моргана. Парень был намерен помочь ей дважды, а она даже не знала его имени. — Ричард, — успела услышать она, прежде чем людские крики и общий шум его не заглушили. После этого они еще долго блуждали бездумно по торговым рядам, останавливались они у разных лавок. В общей сумме они потратили четыре злотых. За все платил парень, хоть Моргана и пыталась предложить свою материальную помощь. Самой дорогой покупкой стал плащ-накидка.

***

Только когда солнце опустилось за горизонт, последние его лучи покинули сухую землю, ребята смогли отправиться в дорогу. Казалось, фиолетовые глаза освещали Ричарду дорогу, как иначе оправдать его пристальный взгляд. Парень еще несколько раз предлагал ей уснуть внутри повозки, но Моргана поспешно отказалась, аргументируя это тем, что выспалась во время их первой поездки. Они еще долго говорили ни о чем под плавное затухание керосиновой лампы. Но все же, как ни крути, никакой человек не может обойтись без воды, еды и сна. Из более специфического можно добавить любовь и дружбу, но за долгие года эволюции люди научились прекрасно обходиться и без этого. Но не без сна, эту человеческую потребность преодолеть никто не был в силах. Ребята были вынуждены остановиться посреди бездорожья, по правую сторону был лес. Лес, из которого Ричард и натаскал сухих веток. Они развели костер, сели вокруг него, и парень начал приготовление еды. Сколько раз за их поездку Моргана улыбнулась! Не пересчитать. — И ты хочешь меня убедить в том, что парни умеют вкусно готовить? — с недоверием процедила девушка во время того, как ей передавали деревянную миску с овощной похлебкой. Она мгновенно переменилась в лице с первым глотком. — Как же это вкусно! — девушка поправила волосы, колени прижала к груди, на ее лице сияла яркая улыбка. Он лишь кивнул. — Рад, что смог угодить, — Ричард сделал подобие реверанса, разводя руки в разные стороны, прежде чем сесть на холодную землю. Он зачесал волосы в левую сторону. — Мне казалось, что удивить деву вроде тебя куда сложнее. И, как по мне, обычная похлебка — это слишком просто. — Почему все считают, что меня сложно удивить? Откуда у всех ложное мнение, что я избалованная стерва? — она сморщила нос, прежде чем вновь сделать глоток супа. Они говорили так, будто были знакомы вечность. А неловкость и неуверенность куда-то исчезли. — Глядя на тебя, складывается такое впечатление. Да ты и сама говорила, что имеешь хорошее образование, а значит, ездила везде, где можно и пробовала там разное… Странно, что тебе нравится это, — он с азартом наблюдал за ней и указал на свой суп, который продолжал медленно тлеть на огне. — Ну, образование у меня и впрямь неплохое, но толпы желающих работать с девушкой я не наблюдала. Четыре года прожила при монастыре и ничего, кроме пустой каши в глаза, не видела. Хотя во время праздников на столе всегда было мясо, хоть и ужасно соленое. Следующие пять лет у меня было всего три меню, которые повторялись из раза в раз. В понедельник всегда была похлебка из куриного бульона, на второе рыба с не до конца готовыми овощами вроде моркови и картошки, иногда была цветная капуста. Во вторник было жалкое подобие ухи и рыбного шпината. В среду, кажется, был какой-то рыбный суп, но после того, как меня стошнило, я больше не рисковала. Но была и индейка, которая на самом деле действительно неплохая, — она перевела дыхание смотря в землю. — Самым вкусным был рыбный шпинат, ведь он меньше всех мне надоедал. Понимая, что их беседа идет к заключению, девушка облизнула губы и задала вопрос, разрушая им гробовую тишину. — А что ты делал в Йотонхейме? — Моргана поставила уже пустую миску на землю. — В Йотонхейме? – повторил он. — Ну, вообще-то, там лучшие струны, — он ухмыльнулся, заметив пустую тарелку. Он тыкнул на нее пальцем. — Добавки? — Моргана отрицательно взмахнула головой. — Струны? Неужели ты музыкант? Это объясняет, почему ты такой самовлюбленный. — Да, играю, и, как говорят многие, довольно неплохо, — он достал из повозки трофейную лютню. Хоть инструмент и довольно популярный, но людей, которые хорошо на нем играли, Моргана еще не встречала. — Кажется, ты говорила, что у тебя для меня какое-то чтиво есть, — парень глянул на девушку. — Да, — она передала ему буклет в тонком переплете. — Это так, мои мемуары. На форзаце там несколько стихов есть. Глупости, конечно, но все же, — Ричард с интересом принял подарок, пролистав несколько страниц. — Ты интересно пишешь, — он вернул ей буклет. — Вот что, я сыграю, а ты зачитаешь один из стихов, и выйдет что-то вроде байки у костра, — Моргана кивнула, открывая свое самое любимое стихотворение, связанное, к несчастью, с не самыми лучшими воспоминаниями. — Я знаю, что такое счастье, Ведь у меня теперь есть ты, С тобой я не боюсь ненастий, С тобой мои сбываются мечты. С тобой и солнце светит ярче, С тобой легко теперь дышать, С тобой и сахар будто слаще, С тобой умею я теперь летать! Ты окрыляешь, вдохновляешь. Ты обо мне так много знаешь, И не секрет, что я тебя люблю! Люблю тебя я очень-очень, Тебе я полностью дарю себя, Ты мое солнце, между прочим, С тобою сиять готова я! — девушка читала его с выражением и так, как считала нужным. Ричард внимательно ее слушал. Хоть его излюбленный инструмент и был в его руках, но он не спешил играть мелодию. Дождавшись окончания стиха, он подал голос: — Весьма неоднозначный выбор. Может, остановишься на чем-то полегче? Есть что-то в этом сборнике соплей не такое грустное? Полистай, может, найдешь что-то, например, о любви к родному краю? — его улыбку было видно даже через языки огненного пламени. Он провел по зубам языком, внес некий азарт. — Я так хочу увидеть море, Не на картинах, наяву! Вручив багаж седой сеньоре, Упасть на берега софу. Под трель испанских кастаньет, Любуясь гор скалистой голью, Встречать малиновый рассвет, Дыша йодированной солью. Идти по пирсу босиком, В глазури солнца утопая, И в небе чистом, голубом Знаменье Божие читая. По глади вод сребристых ланью Скользить на радужной доске, В объятьях волн парить за гранью, Держа бразды Судьбы в руке. И пить Свободу полным Сердцем, Сливаясь с Душами Стихий, Забыв про груз мирских инерций На перекрёстках эйфорий, — подобное стихотворение Ричард оценил куда больше. Его пальцы едва успели коснуться струн, как Моргана услышала крайне приятную и нежную песню. Девушка закончила читать стихотворение, парень тоже прекратил играть, хотя конца мелодии девушка не желала. — Ты сама написала? — Совсем плохо? — Моргана пыталась скрыть за густыми черными волосами свой стыд. — Почему же, мне очень даже понравилось. Слегка притянуто за уши, но в целом неплохо, — девушка ухмыльнулась и села чуть ближе к своему попутчику. Она опустила голову на его колени. Почему-то именно в этот момент у Ричарда возникло ощущение, что девушка еще не спит. — Ты очень красивая девушка, я таких ни разу не видел. В Йотонхейме хоть и хорошие струны, но точно не лучшие, так что ехал я туда исключительно ради твоих фиолетовых глаз, — только тогда он обратил свое внимание, обожаемые им глаза были уже закрыты. Моргана спала. — Видимо, и мне самое время лечь спать, — парень укрыл ее плащом-накидкой, кинул в тлеющий яркими огнями костер еще несколько сухих веток, дабы продлить горение пламени. Он никак не мог понять, что случилось в этом жестоком и беспощадном мире, раз он встретил столь красивую и образованную девушку. У них было много общего, хоть на первый взгляд сказать об этом, верно, было нельзя. Прежде чем и самому уснуть, он еще долго гладил ее черные, как сама смерть, волосы. Во время проживания в монастыре девушка отлично научилась притворяться спящей, поэтому она слышала все рассуждения Ричарда. Они, конечно, слегка удивили Моргану, но она была рада услышать в свой адрес подобную лесть. На утро ребята продолжили свою дорогу, в которой они пробыли еще около двух дней. Были они до безумия однообразными. Каждую ночь Моргана засыпала на его коленях, а Ричард перед этим играл на лютне. Говорили они о многом, но их взгляду показался могучий город. На въезде ребята, как и все гости, были вынуждены пройти таможню. Моргане хотелось как можно скорее осмотреть столицу. Везде была посажена какая-то растительность, которая добавляла отдельного шарма городу. В воздухе было огромное количество ранее неизведанных запахов, но были и те, которые мгновенно приводили вкусовые рецепторы в действие, вроде выпечки. А те чудные и ужасно нелогичные здания? Что ж, сделаны были они на совесть и поистине с королевским размахом. Заехав в город, Моргана и забыла, что ей нужно было лекарство для отца. — Мы туда пойдем? — спросила девушка, указывая на главную площадь. К ней вел небольшой проулок, на котором разместились торговые ряды. До заката солнца оставалось совсем недолго. — Обязательно пойдем, но чуть позже. В этом городе спать на земле не выйдет, нас с тобой посчитают бродягами, — говорил парень, останавливая повозку. Они заехали в какой-то амбар, являющийся ко всему еще и конюшней. Ричард дал несколько злотых и приказал накормить и напоить его лошадь, повозку оставил там же на сохранение. Далее они уже шли пешком, чему девушка была несказанно рада, осматривать неизведанный город вот так было куда приятнее. На улице все кишело людьми в современных, или глупых, одеждах, тут как посмотреть. Те, кто стояли за торговыми рядами, охотно хватали всех за руки в попытках привлечь внимание к своему товару. Поэтому Ричард держал Моргану за руку, умело отмахиваясь от назойливых купцов и бродяг. Все вещи, которые были в повозке, теперь он тянул на своей спине в мешке. Солнце спряталось за горизонт, а вместе с ним зажглись и ночные огни. — Доброй ночи! — сказал парень, приветствуя женщину за стойкой. Он придержал дверь для черноволосой спутницы. Девушка понятия не имела, куда ее завели. Они стояли в маленькой комнатке, где, кроме стойки и лестницы наверх, ничего не было. Света в ней было крайне мало. — Нам бы комнату, — покрепче прижав к себе девушку, продолжил он. К подобной наглости Моргана была не готова, поэтому легким движением руки избавила свою талию от объятий попутчика. — Комнату. Что ж, с этим мы, конечно, вам поможем. Вы хотите снять комнату на ночь или вам хватит и часа? — Моргане внешний вид девушки показался крайне непристойным или, по крайней мере, необычным: белые волосы, закрученные в кудри, и тонко нарисованные брови выглядели крайне неестественно, как и румянец на ее щеках. Красные губы, возле которых была явно нарисованная родинка. Открытые ключицы и бюст, а также корсет, который явно не давал ей вздохнуть полной грудью, это ощущалось даже через ее прокуренный голос. Странным Моргане казалось и предлагать спальню на час. Разве какой-то человек выспится за один час? — Что бы вы там ни думали, оплата у нас почасовая, — парень кивнул, соглашаясь с ее словами. — Мы уйдем утром, поэтому дайте, пожалуйста, ключ от нашей комнаты. — Ой, какие все быстрые, — продолжала язвить блондинка. Она протянула парню ключ. — Ваша комната двадцать третья, — она перевела взгляд на Моргану. — Повезло тебе, подруга, если твой приятель во всем такой быстрый, — она паскудно улыбнулась им вслед. У черноволосой девушки возникло странное ощущение, но оно довольно быстро испарилось из ее мыслей, ведь парень, как и обещал, вел ее на главную площадь. С заходом солнца что-то изменилось. Как минимум, прохожих стало куда больше, как и шума на улицах. Ричард приобрел девушке местную сладость. Нежное, казалось, тающее во рту тесто с заварным творожным кремом, политое сверху медом. Есть его на ходу было не очень удобно, и после него руки становились ужасно липкими, но за его великолепный вкус простить ему можно было многое. Они остановились возле фонтана, в котором Мона и промыла руки. Из главной площади доносился шум, что привлек их внимание. Добравшись до него, они смогли лицезреть происходящее: там был какой-то мужчина довольно крепкого телосложения в блестящих, как ночная луна, доспехах. Он размахивал руками, ходя по кругу и довольно агрессивно доказывая что-то гостям. На его шее был не знакомый для девушки знак — волк с открытой пастью, которого насквозь протыкал кинжал. — Кто он? — вставая на носочки, поинтересовалась черноволосая девушка. — Он охотник. Они ловят всяких тварей и за это требуют награду, — ребята говорили во весь голос, не боясь, что их услышат, ведь шум стоял невообразимый. — Я читала про них. Только в моем рассказе их называли ведьмаками… — Ведьмаки — это детская сказка, которая заслуживает уважения. А у них нет ничего подобного. Они жалкие и самовлюбленные придурки, — ребята затихли со всей толпой. — Дамы и господа! Прошу к вашему вниманию прямое доказательство того, что охотники наблюдают за вами! Мы заботимся о вашей безопасности! К вашему вниманию, сегодня мы повесим двух ведьм, которые угрожали вашей безопасности, — люди с азартом и блеском в глазах начали аплодировать. Моргана не понимала подобной радости. На площадь вывели двух девушек, обе были несказанно красивы и молоды, но, по мнению Ричарда, ни одна не могла сравниться с его попутчицей. Но это не исключало того факта, что ему было неприятно наблюдать за тем, как на шеях девушек закручивали петли. Он с некой опаской прижал Моргану к себе, та совсем не возражала. Почему-то у него возникло ощущение, что до этого ей не выпадало возможности наблюдать за казнью. Наверное, поэтому он как можно скорее ее увел с площади. Так как стрелка часов уже успела пробить полночь, парень вел девушку к их временному ночлегу. Заходя в уже знакомые апартаменты, ребята встретили все ту же девушку. Правда, теперь она была не за стойкой, а сидела на ней. Была блондинка слегка подвыпившей, о чем оповещала бутылка рома в ее руках. Женщина была не одна, а в компании мужчины, поэтому Ричард довольно быстро поднялся по лестнице, дабы не нарушать чужого покоя. До их комнаты еще нужно было добраться, она все же была не под первым номером. Из одной подобной комнаты выбежала девушка, причем, довольно молодая. — Пожалуйста, помогите! — со слезами на глазах просила она. Затем за ней выбежал мужчина намного старше нее самой. Он поспешно затянул ее в комнату, игнорируя истерику. Ричард только сильнее прижал к себе свою подругу. Зайдя, наконец, в комнату, он с облегчением выдохнул. Комната была ужасно маленькой, похожей больше на чулан, нежели на покои. Кроме кровати и небольшого окна в ней не было абсолютно ничего. — Мы должны были ей помочь! Еще ведь не поздно, верно? — присаживаясь на край кровати, рассуждала Моргана, выглядя как маленький побитый котеночек. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что эту ночь они проведут в доме терпимости. Девушка ощущала себя не в своей тарелке. — Она ведь этого не хотела… — Мы не могли ей помочь, — доставая из мешка плащ-накидку, отвечал парень. — За нее заплатили, все вполне законно, — он виновато махал головой. — Заплатили? Чем же мы тогда отличаемся от животных? — девушка правда не осознавала много. Это и ясно, ведь она никогда раньше не была в подобных местах. — Ничем, люди те же животные, только загон у нас побольше, — даже слепой бы заметил, как ей сложно после долгого времени перерисовывать картину в своей голове. — Я буду спать на полу, не переживай, — он улыбнулся. — Но, с твоего позволения, все же украду у тебя одну подушку. — Да, конечно. Ты бы не мог мне сыграть… — девушка пыталась скрыть свою улыбку, прикусывая нижнюю губу, пожимая при этом плечами. — Сыграть? — он перевел свой взгляд на окно, за просторами которого не было видно собственного кончика носа. — Нет, прости, уже слишком поздно, — Ричард хотел к ней прикоснуться, но довольно быстро отдернул руку, не желая разводить на ее голове еще больший беспорядок. Парень затушил свечку, погружая комнату в кромешную тьму. Девушка хоть и не сказала ему о цели своего визита в этот город, но этого и не требовалось. Он прекрасно осознавал, что завтрашний день будет крайне тяжелым.

***

Как он и предсказывал, день был крайне тяжким. Как только солнце успело осветить землю первыми лучами, их уже не было в отеле. Ричард поимел наглость не платить за номер, ведь женщина, которая стояла ранее за стойкой, теперь валялась за ней в состоянии похмелья, и ей было явно не до денег. Прогуливаясь улочками, он специально остановился у аптеки. Девушка немного смутилась, но привередничать не стала. — Я рад приветствовать вас в моем скромном заведении! Чем же могу быть вам полезен? — крайне радостно взмахивая руками, поприветствовал аптекарь в белом фартуке. — Нам нужно лекарство от чихотки, — по неясной для Ричарда причине, глаза Морганы забегали из стороны в сторону, ища себе места. — Вам крупно повезло! Пришли бы вы ко мне несколькими днями раньше, я бы сказал, что вы безумцы! Но шестнадцать минут назад… — мужчина даже взглянул на часы, чтобы с точностью сказать время. — Да! Именно шестнадцать минут назад ко мне приехало чудодейственное лекарство! — он нагнулся, доставая из-под полы небольшую коробку, в которой обычно девушки хранили украшения. Аптекарь демонстративно открыл его, давая взору гостей увидеть таинственный шприц. — Чудно! — с легкой улыбкой на губах, протягивая руки к лекарству, ответила девушка. — Не так быстро, юная леди! Это лекарство очень редкое, но действенное, поэтому и средств стоит немалых! За ваши красивые глаза отдам вам за тридцать золотых! — в тех самых фиолетовых глазах пробежал ужас от воспоминая, что при себе у нее было только двадцать. Мужчина в белом фартуке тоже это заметил, потому довольно быстро захлопнул коробку. — Нет, конечно, если вы считаете, что тридцать монет — непомерно высокая цена за жизнь человека, то можете шагать дальше! Но я вас уверяю, в этом городе ничего подобного более нет! — Простите мою сестру за бестактность, она долгое время жила на юге и еще не привыкла к местным расценкам. Конечно, мы возьмем препарат! — он протянул мужчине небольшой мешочек, тот жадно его выхватил и с недоверием принялся пересчитывать монеты. — Ровно тридцать! — подметил он, заканчивая свой банковский перерасчет. — С вами приятно иметь дело! — девушка кивнула, выхватывая коробку. — Не болейте! — произнес он с какой-то издевкой в голосе. Стоило ребятам только выйти за дверь, как Моргана начала извиняться: — Это ведь такая огромная сумма. Я все верну до последней копейки! — Не нужно, — ответил Ричард, сжимая ее ладонь. — Но если так хочешь мне отплатить, то можешь заплатить за наш обед, — девушка с облегчением выдохнула. Еще долго шагая по каменным джунглям, они зашли в корчму, в которой парень и хотел утолить голод. Он отошел сделать заказ, а девушка нашла себе уютное место возле окошка. Вскоре он вернулся к ней. — И все равно, я не понимаю, зачем это все! Ты потратил впустую столько дней, да и денег ушла приличная сумма. И все это для того, чтобы получить обед? Мне кажется, это какая-то глупость, — девушка нервно щелками пальцами, а глаза бегали из стороны в сторону, как у безумца. — Ты меня раскусила, — он засмеялся. — Мне просто очень приятна твоя компания, — он сделал легкую паузу, во время которой прошелся по своим зубам языком. — Ты невероятно красивая девушка, и за столь краткое время я понял, что… — И я тебя, — слегка смущено ответила девушка, не дожидаясь конца монолога, и накрыла своей ладонью руку спутника. Тогда Ричард встал со своего места и, садясь перед Морганой на колени, убрал ее пряди волос за уши и прикоснулся к ее мягким губам своими. Девушка поддержала подобную идею, приложив свою ладонь к его щеке. Он не нашел места лучше для своих рук, чем талия Морганы. Из-за спины послышался хриплый кашель. Позади них был тот самый охотник, по желанию которого были сожжены те две девушки. Ричард вернулся на свое место, чуть насторожившись, но он сразу улыбнулся после того, как окинул Моргану взглядом. — Мадам, у вас очень красивые глаза, — было начал охотник. Девушка нервно сглотнула собственную слюну, парень также чуть напрягся. Мужчина крайне настырно потянулся к ее руке. — Как ваз зовут? — Моргана отвела взгляд, ища в глазах Ричарда помощь. Мужчине не пришлось по вкусу, что взгляд теперь не был обращен к нему. — Смотри на меня, когда я с тобой говорю! — он схватил ее за горло, вынуждая смотреть в свои пустые глаза. К этому моменту к столику подошел официант с подносом, на котором была буханка хлеба, со вставленным в него ножом, традиция заведения, а составляли ему компанию две миски супа. — Не прикасайся к ней! — Ричард, вскакивая с места, вскрикнул, привлекая к себе внимание. — Что ты там тявкнул, щенок? — рыкнул охотник. Парень быстро схватил одну из мисок с подноса и плеснул в лицо громиле суп, заставляя его отпустить девушку. Наверняка подобные игры оставят на его лице ожог. — Мона, беги! — успел крикнуть парень, прежде чем его схватил один из прихвостней охотника, что пришел вместе с ним. — Взять ее! — продолжал мужчина, вытирая лицо. — Твоя подруга — ведьма, и я этого так просто не оставлю! — затем он указал на место будущего ожога. — А за это ты мне отплатишь сполна, — Ричард наступил на ногу держащего его мужчине, высвобождая себя. Он схватил нож и вонзил его прямиком в гортань прихвостня, быстро скрываясь из лавки и бросаясь вслед за своей спутницей. — Бегите, детишки. Только вечность бежать не сможете! — прорычал мужчина, окидывая взглядом еще теплый труп своего подопечного. — Корчмарь! Куколь пива! — сказал он, переступая через своего «друга».

***

Ребята прибыли в родную деревню гораздо быстрее, чем предполагали. Они не делали ни одной остановки, и это сыграло им на руку, как и лошади, которых они позаимствовали в конюшне. Моргана с нетерпением желала увидеть отца, но, открыв дверь родного дома, не обнаружила его. — Вы посмотрите, кто вернулся! — с каким-то наслаждением вылетели эти слова из уст мисс Карен. — Где мой отец? — девушка выглядела как побитая собака, она была уставшей и вымотанной за столько дней дороги. Но она прекрасно знала, что без компании Ричарда чувствовала бы себя куда хуже. — Бедная девочка. Так рано лишилась матери, а теперь и отца. Скончался он после твоего отъезда на закате, — мир Морганы словно по щелчку пальцев перевернулся. Ей не хотелось плакать, скулить от боли. Она просто замерла на месте, рефлекторно сжимая в руках коробку с лекарством. Почему-то ей казалось, что теперь по ее венам течет не кровь, а яд, медленно убивающий ее изнутри. Мысленно девушка до конца в это не верит, сердце забилось с удвоенной скоростью. — Вы лжете… — прикусывая нижнюю губу до крови, тяжело выдыхая, прошептала девушка. Хотелось просто спрятаться куда-то, как бродячий помойный кот. — Я? Да разве бы я стала? Упаси господь. Батюшка только вчера отошел на тот свет! — женщине словно нравилось причинять ей боль, словно слезы Морганы продлевали ей молодость. Девушка медленно опустилась на колени. Наконец, выпуская из рук дорогостоящий препарат. Она опустила голову, сжимая в руках еще сырую после дождя землю. Чья-то тяжелая рука коснулась ее плеча. — Бедная девочка. Ни мамы, ни папы. Никто не ждет дома. Такова реальность, куколка! — Моргане не нужно было поворачивать голову, она узнала этого человека лишь по его мерзкому голосу. Она была более не в силах сдерживать себя, и тогда засияли ее глаза ярко-фиолетовым цветом, в которые побоялся бы взглянуть сам дьявол. Она не чувствовала больше ничего, кроме отчаяния. — Насколько мне известно, вы тоже много кого потеряли! Так горите в аду за ваши проступки! — голос словно принадлежал не ей, стоящий рядом Ричард не узнал ее. Голос Морганы всегда был нежным и мягким, под стать ей самой. Но сейчас это был грубый, хриплый голос, не имеющий ничего общего с ней самой. Из еще сырой земли, словно из преисподней, взросли существа, гораздо больше человека, с закрученными рогами и пустыми глазами. Их тело состояло будто из смолы, была пасть с широким ассортиментом клыков и длинные непропорциональные конечности, на конце которых были когти, подобные лезвию, приводящие не только детей в испуг. По спине пробежал холодок у всех, кто мог лицезреть это появление. — Так пусть горит эта деревня, а все ее жильцы умирают в муках, которые терпел мой отец! — стоило Моргане сказать последние слова, как твари, словно беспощадные солдаты, принялись рушить то, что было выстроено годами. Их не волновало, кто стоял на их пути, ребенок или старик, они не щадили никого, погружая все в кромешную тьму и хаос, заставляя верить в то, что бога нет, и что молитвы бесполезны. Люди стояли на коленях, ожидая своей скорейшей кончины.

***

Когда воздух окончательно наполнился запахом крови, а крики детей перестали звенеть в ушах. И когда, наконец, из живых осталась лишь Моргана, Ричард и тот упырь в блестящих латах. — Ты будешь умирать в муках! — крикнула девушка. Ее личико ничуть не изменилось, оно было таким же прекрасным. Добавились лишь клыки, а концы ее пальцев почернели. Глаза перестали сиять так ярко, как раньше, в них словно потух огонь надежды. Вся та сотня дьявольских солдат направлялась к мужчине, очевидно, намереваясь лишить его жизни. — Мона, хватит! — крикнул Ричард, вставая впереди охотника. Все создания остановились. — Ты не такая! Они не заслужили этого… — создания растворились в воздухе, оставляя только пепел. Девушка, наконец, задышала полной грудью. По ощущениям, несколько ребер были сломаны. Девушка довольно быстро потеряла сознание, она была слишком уставшей. Мужчина в доспехах не растерялся и с нечеловеческой силой ударил рыжего парнишку. И вот он вез на своем коне два бессознательных тела. Направлялся он в столицу, желая получить награду. После того, как охотник прибыл в столицу, он встретился с одной из жриц местного храма. У неё была очень положительная репутация, в узких кругах её успели прозвать белым магом. Девушку по прибытии распяли на кресте, словно Иисуса, но Мона по-прежнему не реагировала, будучи слишком уставшей. Но жрица была не робкого десятка, она осторожно достала её сердце из груди с помощью одного надреза в области грудной клетки. Сердце продолжало биться даже в руках жрицы, а девушка продолжала дышать. — Господи, да она и впрямь порождение тьмы! — сказал охотник, оглядывая её. — И что будем делать дальше? — Дальше ты получишь свою награду, а я запечатаю её, тем самым обезопасив всех окружающих на долгие годы. — Запечатать? Это ещё зачем? Не лучше ли проткнуть её сердце моим мечом? Я бы убил её наверняка! — Идиот! Я ведь сказала, не лезь в то, чего не понимаешь! — женщина тяжело вздохнула. — Давай ещё раз таким языком, который поймёшь даже ты. Сердце — это сосуд, в котором хранится вся её сила. Убить её нельзя, можно лишь обезвредить. Для этого нужен сундучок из дерева, сама шкатулка должна находиться в крайне тёмном месте. Если на её сердце вновь попадут солнечные лучи, то она вновь восстанет из мрака и пепла. А если какой-то идиот проткнет её сердце мечом из серебряной стали, то её нельзя будет более остановить, ведь сердце — это просто сосуд, разрушив который ты освободишь её. — Ладно, — он поднял руки в согласии. — Но я хочу, чтобы она страдала! — Страдала? Это можно устроить. Тот мальчишка ведь ещё жив?

***

Ричарда сожгли на главной площади на радость людям. Перед этим монумент облили холодной водой, приводя Моргану в чувства. Она наблюдала за его смертью, пока в её сердце вставляли иголки. Таким образом жрица гарантировала её бессилие. Моргану, как и обещали, запечатали в одной из скал, на юге, а тело бросили на радость собакам. И кто бы мог подумать, что этот мир увидит её вновь спустя столько лет.