Тени света

Алина долго и сладко спала, впервые за несчётное количество времени, ей не снились кошмары, напротив сны её были полны тепла и спокойствия. Ей снилось лето в Керамзине, огромное поле, уходящее в горизонт, бескрайнее голубое небо и запах травы жарким июньским днём. Прохладные комнаты приюта, с присушим только им очарованием чего-то старинного, имеющего вековую историю. Она снова была всего лишь беззаботным ребенком, весело смеясь, играя с Малом в незатейливые игры. Пробуждение было медленным и сладким, она зашевелилась и слегка потянувшись, улыбнулась, не желая отпускать сновидения, всё ещё не открывая глаз, повернулась на бок и вытянула руку вперед, ощутив под пальцами плотную ткань с выбитым узором, машинально погладила ее ладонью, а наткнувшись на застёжку медленно открыла глаза. Голова её лежала на плече Александра, она взглянула на свои пальцы, покоящиеся на его груди, а затем подняв взгляд вверх увидела, как он, глядя на неё перебирает её волосы, разметавшиеся в беспорядке на чёрном атласе подушки. —Ну вот видишь, — он погладил пальцами её щеку, - а утверждала, что из-за беспокойства, не можешь находиться рядом со мной, по-моему, у тебя всё отлично, - он прошелся взглядом сверху вниз, задержавшись на её руке. Алина была сильно смущена и растеряна, щеки её мгновенно приобрели розовый оттенок. — О даже румянец появился, ты ведь всегда такая бледная, - продолжил он с улыбкой. Под его пристальным взглядом, она неспеша убрала руку, и опершись на неё выскользнула из его объятий. Резко вскочив на ноги и подойдя к окну, она с удивлением обнаружила, что солнце уже совсем высоко, наверное, было уже около одиннадцати часов. Она проспала и завтрак, и тренировку. Как будто прочитав её мысли, он сказал: — Тебе принесут завтрак сюда, а в твоих тренировках нет особой нужды. Алина, прищурившись резко развернулась. —То есть мне теперь даже с охраной нельзя выходить, - в голосе была нескрываемая паника. —Успокойся это ненадолго, я предприму повышенные меры безопасности, и ты снова сможешь выходить и возможно вернешься в свою комнату, - произнес он бесстрастным тоном, однако Алина уловила его настроение, он не хотел отпускать её от себя. —Послушай, - начала она, мгновенно вспоминая события вчерашнего вечера, - я хочу поговорить с теми людьми, что напали на меня, — она с надеждой взглянула на него. —Не вижу необходимости, —резко бросил он. Страх стремительно заполнял её и всё же она нашла в себе силы для противостояния. —А я вижу, и ты, кстати, сам назначил меня своим главным советником, так, что будь добр прислушивайся или всё это, как всегда, было всего лишь фарсом, а я всё та же игрушка с полезными для тебя способностями. Гнев разливался по телу, щеки запылали ещё сильнее. —Это не так, Алина, я всегда относился к тебе, как к равной, но в данном случае нет нужды в подобной беседе. —Тогда докажи, не на словах, а на деле,- стояла она на своем. В комнате повисла гнетущая тишина, Алина изо всех сил боролась со страхом и злость в данном случае была отличным помощником. —Хорошо, поговоришь, но помни окончательное решение за мной. Он злился, Старкова прекрасно это чувствовала, однако голос его звучал спокойно и ровно. В этот момент она ощутила благодарность сама недоумевая от собственных эмоций она тихо произнесла: —Спасибо. *** Еще несколько дней она провела в покоях Дарклинга, пока его Гриши с пристрастием допрашивали пленников и снова и снова проверяли помещения Малого дворца. Всё это время он относился к Алине внимательно, можно даже сказать в некотором роде заботливо, старался не нервировать её и не прикасался к ней, практически всю ночь она спала одна, Александр был всегда занят и вообще мало спал, но наутро она просыпалась обнимая его, что неизменно вызывало её смущение, однако он никак не комментировал это. Через пару дней Старкова вернулась в свою комнату, возобновила тренировки, как и раньше много времени проводила в библиотеке, однако, под присмотром усиленной охраны, что вызывало у неё недоумение и раздражение. —Хотя бы пока ты здесь, —заявила она ему, —можно мне ходить спокойно без «хвоста»? Ведь это же нелепо, никто больше на меня не нападёт, да и я не смогу сбежать, ты же сразу почувствуешь. И вообще могу поспорить, что твоих опричников я раскидаю минуты за две, если уж на то пошло,—Алина лукаво улыбнулась. —Я помню, оценил твоё представление, очень впечатляет, - он иронично прищурился, на что Алина рассмеялась. —Знаешь, это вышло случайно, они вывели меня из себя, за что и получили. И ты бы мог, я просто устала тогда и была далека от своей лучшей формы. —Скажи честно тебе так сильно не даёт покоя проигрыш или хочешь меня ударить. —И то и другое, —честно ответила Алина. В последнее время ей легко давалось быть откровенной с ним, что порой приводило в замешательство. Александр только усмехнулся в ответ, картинно закатив глаза, но охрану все же убрал. Так же он сдержал свое обещание и устроил ей встречу с пленниками. Ближе к вечеру к ней зашел Иван и проводил в подземелье, где в отдельных камерах сидели незадачливые преступники. Алина сама толком, не знала, чего именно ждала от этого разговора, но возвращаясь к себе, была полностью опустошена, мысли ее витали далеко, в холодной враждебной Фьерде. Она прекрасно понимала, что чувствуют сейчас эти люди: страх, безысходность, тревогу, ужас. Старкова все время проведенное в компании отбросов, боролась за таких, как он. Одного парня звали Михаил, он понравился ей сразу, рассказал, как они жили в деревеньке на окраине Равки, в маленьком домике. Его жену звали Элли, она была фабрикатором, у них была куча всякой живности и небольшой участок земли, и, хотя Элли никогда не жила и не училась в Малом дворце, она была очень талантлива, изобретала кучу всяких полезных вещиц для дома. Он в прошлом солдат второй армии, но даром сердцебита не пользовался с тех самых пор, как покинул ее после серьезного ранения, полученного при попытке пересечь каньон. Тогда он скрылся и не хотел больше иметь ничего общего с какими бы то ни было военными действиями. Потихоньку он раскрыл в себе дар целителя и, хотя был далеко не самым лучшим, все же старался помочь всем нуждающимся жителям округи. Михаил без устали извинялся перед Алиной, глаза его были полны отчаяния и сожаления, только страх за свою жену, которая оказалась в руках фьерданцев, толкнул его на такой ужасный поступок, которому, как он считал, нет оправдания. Но в тот момент, когда ее похитили и он слышал ее крики, ужас полностью поглотил здравый смысл, поэтому он и согласился на это задание. И теперь обреченность и отчаяние достигли своего пика, так как он понимал, что его Элли умрет в пытках, а он ничем не сможет ей помочь. Когда Алина, выслушав его собиралась уходить, она пообещала, хотя ещё до конца не представляла, как исполнить это обещание, что его простят и ничего плохого не случится, однако он попросил этого не делать, сказал, что побыстрее хочет встретиться со своей Элли. Шагая по коридору, насквозь пропахшему сыростью, злоба поднималась внутри, готовая разорвать на части, в глазах стояли слезы. От жуткой несправедливости хотелось кричать, крушить всё вокруг, бить кулаками в стены пока не сотрёт их в кровь или не раскрошит камень ко всем волькрам. За что пострадал этот невинный человек, единственным желанием которого было жить спокойно, никому не причиняя вреда. Захлопнув за собой дверь, она закрыла лицо руками и разрыдалась, как будто вся несправедливость мира обрушилась на неё здесь и сейчас. Слезы текли, не давая нормально дышать, она тяжело всхлипывала, всё это походило на истерику, но удержаться была не в силах. А ведь Алина из Кеттердама не оставила бы это так, она бы нашла способ, вызволить этих людей, но сейчас будучи всего лишь пленницей, бесполезной и никчёмной, это было невозможно. Стены стали давить, комната сужалась, воздуха не хватало, неконтролируемый свет внезапно вырвался и затопил все вокруг. Алина не слышала, как он вошёл, только почувствовала на себе пристальный взгляд и отняв ладони от заплаканного лица увидела Александра, застывшего в дверном проёме с руками, скрещенными на груди. —Вот именно поэтому, я и не хотел, чтобы ты говорила с ними, знал, что всё кончится именно так. Множество мыслей, невысказанных слов, наполненных злостью и горечью мгновенно затопили сознание.Она долго собиралась с силами глядя на него, а потом всё же произнесла: —Знаешь, а я ведь почти забыла, за что ненавижу тебя. На секунду она съёжилась под его яростным взглядом, затем с жаром продолжила — Ты подставил свой народ, по твоим словам, так горячо любимый, теперь гриши изгои на нас открыта охота со всех сторон, нас ненавидят и боятся и всё это сотворил ты там в каньоне, ты лишил нас возможности жить спокойно, лишил этих людей, - она неопределённо махнула рукой в сторону, - их семей, их жизни. —Не лелей иллюзий Алина, я живу намного дольше тебя, у нас никогда не было такой возможности, и я как раз таки пытался изменить это всю свою жизнь. Именно я создал для гришей безопасное место, помогал им раскрыть свои силы, этим я был занят всю свою жизнь. — А теперь на чистоту для чего? Для того чтобы они сражались за тебя, превознося твои амбиции до немыслимых высот! — Нет для того, чтобы быть свободными, - от ярости, исходящей от него всё тело покрылось мурашками, а свет погас, Алина крупно вздрогнула, утирая ладонями слезы, в попытке успокоиться, она прошлась по комнате, обхватив себя руками, а подойдя к камину, уставилась на огонь. —Быть свободными этим людям надо здесь и сейчас, в этой жизни, — она продолжала задумчиво смотреть на пламя, свет которого освещал её мокрое от слез лицо, играя бликами на её тёмных волосах. Сознание постепенно прояснялось, тревога отступала. Дарлинг терпеливо ждал. —Знаешь, - наконец продолжила она, - почему мы с Малом присоединились тогда пять лет назад к отбросам, ведь, по сути, они были всего лишь бандой преступников, пытающихся урвать свой куш и заработать место под солнцем, хотя и помогли нам сбежать от тебя. Ведь мы могли бы скрыться, затерявшись в многолюдном Кеттердаме среди борделей, игорных домов, помоек и торговых портов, могли бы найти работу в одном из этих паршивых мест и затаиться так на всю жизнь. Только жизнь ли это? - она бросила на него короткий взгляд, Александр всё так же неподвижно стоял, не сводя с неё глаз. —Тогда Каз предложил, что помимо интересов банды, будут ещё интересы людей, простых, обычных, может быть ничем не примечательных, людей, которым просто не повезло, как когда-то ему самому, как Инеж или Нине. Вот тогда моя жизнь началась заново, после тебя, после каньона, она снова обрела смысл. Пару лет назад, мы уже на тот момент смогли дать надежду на лучшую жизнь многим гришам, да и не только, в порт Кеттердама прибыл корабль, мы знали, что он полон рабов, там были и дети и взрослые и подростки, мы сунулись в порт, но, так как весь Кеттердам был в курсе наших комбинаций, хоть никто и не знал, кто мы, охрана была усилена донельзя, владельцы увеселительных заведений позаботились об этом и наняли дополнительно четыре банды, всем заправляла Хелен, так, что банду отбросов не позвали, хотя это нам помогло бы. Расклад был не в нашу пользу и нам пришлось отступить, наверное, впервые за всё время. Всё мы переживали, так как не привыкли проигрывать, но для Инеж это дело было личным. Она предложила устроить налёт на Зверинец чуть позже, когда пленники уже оказались бы там, но Каз был непреклонен, стоял на своём, говорил, что нельзя, что после нас сметут остальные банды. Технически он был прав, но от этого было не легче. Помню тот вечер, мы сидели с Инеж в клубе, как всегда, и чувство скорби не покидало нас обеих, то была скорбь по невинным людям, ещё детям, попавших в мясорубку боли, предательства, обречённых на бесконечные издевательства, проданных, словно они были бездушными вещами. И знаешь, тогда глядя друг другу в глаза, мы приняли безмолвное решение, хотя каждая из нас понимала, живыми нам оттуда не выбраться, но также мы полностью осознавали в тот момент правильность нашего поступка, и несмотря на всю обречённость ситуации, утвердились в намерении не отступать. Самое интересное, что не было ни страха, ни сожалений, только холодная решимость и пришедшее внезапно спокойствие. Мы пошли туда вдвоём, практически без шансов на успех, стража была усилена, конечно, людей было меньше, чем в порту, но всё же, мы бились насмерть и победили, конечно нас не бросили свои, когда Каз узнал, то естественно кинулся на помощь, пренебрёг всём ради нас. Мы освободили людей, не отдали на откуп безумным обстоятельствам, а Хелен поставили на колени, разгромили к волькрам её мерзкий бордель, превратили её в ничто. Конечно, последствия были, всё имеет свою цену, но не об этом речь, — она развернулась к нему во взгляде читалась убежденность, страх исчез, словно роса с первом появлением солнечных лучей,— так что не думай, даже ты не заставишь меня отступиться, ты не тронешь этих людей и дашь им возможность вернуть своих родных. Она смотрела ему прямо в глаза, про себя радуясь, что успела организовать побег для Нины, теперь ему нечем ей угрожать, а больше ничего ей не страшно, страх умер в её душе тогда на заднем дворе Зверинца. Все это время внимательно наблюдавший за ней Александр подошёл почти вплотную, но она не сдвинулась с места, а лишь гордо подняла голову, не отводя взгляда. Алина не знала, что Дарклинг чувствовал, он закрылся от неё и по его взгляду, она даже не представляла, что услышит в ответ, но это не имело значения, она всё решила для себя. —Ты всегда была для меня загадкой, - он легонько коснулся кончиками пальцев её лица, - одновременно такая хрупкая и с поистине железной волей. Алина смотрела на него широко раскрыв глаза в удивлении, она ждала противостояния, была готова к нему, но уж точно не похвалы. —Подумаем, что можно сделать. Но, знай, тебе напрасно рисковать я не позволю. Ты слишком ценна, — Александр продолжал поглаживать пальцами её щеку, —для меня, — добавил он, глядя на неё уже с теплотой. Она невольно расслабилась, как это всегда происходило, когда он касался ее, холодная решимость испарилась, уступая место лёгкости и спокойствию. Она не могла поверить, но он снова пошел ей навстречу, уже в который раз за последнее время, услышал и понял ее. Алина уткнулась носом ему в грудь и обняла за талию. Александр гладил её по волосам, касаясь губами её лба. —Это неправильно, - пробормотала она, - мне так спокойно и хорошо рядом с тобой. — Почему нет? Может это как раз правильно. Я хочу защитить тебя, Алина, это моя главная задача. А ты не делай из меня большего монстра, чем я есть вот и все. Это было странно, но его слова дарили безмятежность и умиротворение. Они так и стояли, обнявшись в тишине, слушая дыхание и сердцебиение друг друга.