Глава 16. Обратный отсчет
17 декабря 2022 г. в 11:00
Всё произошло слишком быстро. Не успел разглядеть кто схватил сзади, оторвал от земли, потащил. Подсечь противника не вышло. Гром уперся ногами, но назад будто кран волок. Руки Игоря искали уязвимую точку. Не получилось за неё уцепиться. Чувствовал, как из него выдавливали дух. Воздуха не хватало, слабели конечности, размывались контуры колонн по бокам и коридор. Ну уж нет, не сдастся. Рывок.
Почему голыми руками, а не тазером? Он у всей ночной смены есть. Ответ пришел под хруст чужого сустава и шорох подошвы об пол. Столкнулись взгляды. Искра узнавания полыхнула, разрядом побежала по телу майора вместе с воспоминаниями о последних днях Чумного доктора. С фото совпала каждая видимая черта — разрез голубых глаз, форма темных бровей и переносицы. Остальное скрыто под черной тканью. Олег Волков. Живой. Или одуревший от вседозволенности Рубинштейн пустил газ и наслаждался видом галлюцинирующего майора полиции, которого можно скинуть на дно Финского как слепого котенка.
— Босс? — тихо, с явным довольством и нетерпением. Судя по голосу, женщина.
Вместо ответа нажим ослаб. Теперь не задушит. Скорее всего. Воздух тонкой струйкой потек в легкие. Игорь услышал неровный вдох напарника. Дима! Но не отводил взгляда от восставшего из мертвых — повернешься спиной к зверю, и он набросится.
Каждое мгновение подтверждало — это сам Волков. От него теплого приема не жди. Неизвестно сколько кадров издевательств над Разумовским видел, но явно об опасности для его жизни догадывался раз явился в Чумной форт. Вопрос в том что восставший из мертвых знает о нынешней роли Грома.
Как убедить Волкова, что они на одной стороне и трупы ни к чему? Железная хватка не собиралась полностью отпускать Игоря. Пальцы ощутимо давили на щеки. Ими и подбородком чувствовал жесткий материал перчаток Волкова.
Один громкий звук, и Игорь с напарником покойники. Захваченный видел это в сдвинутых густых бровях, пронизывающем взгляде голубых глаз, тяжелом дыхании готового к атаке. Расчет понятен. Если пленник крикнет, сбежится охрана. Завяжется потасовка — тот же результат практически гарантирован. Рубинштейн — чертовски осторожный. При угрозе своему положению уничтожит улики.
Думай, Игорь, думай, не закончи всё поножовщиной! Время поджимало. Скоро здесь пройдет патруль. Конкретное местоположение Разумовского под вопросом. Не будешь же около каждой палаты в отделении на первом этаже спрашивать «Кто тут?». Гром вообще не уверен, что изможденный с кадров способен воспринять человеческую речь и отозваться, не трясясь от ужаса.
А связь, как назло, молчала. Одно знал точно — голос вернувшегося с того света дошел до другого конца провода. Не тот участок Форта, чтобы соединение затрещало по швам. До зуда в костяшках хотелось зарядить по стене. В Башне, черт возьми, знали о второй группе! Стоп. При живом Олеге не стали бы даже связываться с майором полиции.
— Живее, — форсировал действие Волков. Способен на диалог, значит. И не время пререкаться каким тоном его ведут.
— Хочешь обезвредить Рубинштейна? Я с тобой, — быстро прошептал Игорь. Не без нажима.
— Мы по-разному понимаем обезвредить, — хватка солдата ослабла настолько, что Гром мог бы попытаться контратаковать. Не стал.
— Мне нужно сохранить доказательства. Я сделаю всё для этого, — напряжение Игоря возросло, стиснул зубы.
Зато спал захват. Не удержался, вдохнул полной грудью. Голова прояснилась. Волков согласился. Как-нибудь потом выяснят отношения, где его носило, пока лучший друг сходил с ума.
Дима беспокойно втянул в себя воздух. Игорь повернулся к нему. Сразу же напарник отошел от той, которая собиралась исполнить любой приказ босса. Женщина в полной боевой экипировке смотрела на Дубина взглядом маньячки на добычу, ухнувшую в капкан. Человека прикончить и улыбнуться — раз плюнуть. Увы, напарник недалеко от неё — не рисковал попадаться камерам слежения. Они близко. С момента первого визита майора добавились ещё несколько. Преступления разрастались и требовалось всё больше средств запугивания и сокрытия.
Двинулись. На удивление слаженно. Вот только Волков, очевидно, знал гораздо больше о том, куда направиться. Спускались, поднимались, петляли, лишь бы не попасться камерам слежения и патрулям. Игорь отмел идею, что его с Димой заводили в укромное место, чтобы прикончить. Уже представился шанс, но не воспользовались. Отговорка про трупы на виду у охраны не работает. Скинуть втихую пару тел проще, чем двигаться с двумя людьми, которым ни капли не доверяешь. И всё же недомолвки тупым болтом ввинчивались в сознание.
Тени на полу, тени на стенах. В коридорах психушки тюремного типа свет никогда не гас. Днем, когда проскользнули с парома, здесь ещё терпимо. С наступлением ночи искусственный свет заволок помещения, будто смог. Вдобавок дышалось тяжелее. Даже сейчас привычного к смраду мест преступлений Игоря коробило. Запах дезинфектанта гораздо сильнее, чем в первый визит, будто употребляли сверх стандартных объемов.
Напарник не решался теоретизировать о причинах, пока сидели весь день за ящиками на складе и пытались вычленить зацепки из разговоров. Тогда же разглядел, как пронесли высокую стопку черных пластиковых мешков для трупов. Раньше в психиатрической больнице тюремного типа столько не заказывали — аналитики Вместе изучали здешние тендеры. Дима побледнел, но отворачиваться не стал. Далее только переглядывались и обменивались жестами.
В процессе наблюдений набежало на целое уголовное дело. Ему никак не присвоить небольшую тяжесть. Засекли то, чего здесь быть априори не должно. Наркоконтролю предстояла генеральная уборка. Полицейские убедились, что информация сохранилась и дошла до другого конца провода. Там её точно не проигнорируют.
Игорь взял на себя распространение крошечных записывающих устройств. Закреплял под ложем остановившейся каталки, закидывал на дно корзины с грязной одеждой, которую нескоро разгребут и тому подобное. Балансировал на краю пропасти при выборе объекта — увидят чужеродное устройство и сразу поднимут всех на уши. Это почти окупилось.
Под вечер технари засекли обсуждение местоположения Разумовского. Перенаправили трансляцию Игорю и Диме. Они затаили дыхание.
Охрана подсчитывала недавно прибывших заключенных и обсуждала их размещение в связи с указанием держать Чумного в одиночестве. Жаловались на дефицит палат. На взгляд майора полиции многовато «новичков». Столько дел о назначении принудительных мер медицинского характера в подведомственном ФСИН психиатрическом стационаре никак не наберется.
Подслушиваемые съезжали на другие темы. С недавних пор главврач посещал подвал чаще, чем знаменитого заключенного. Он сам на первом этаже.
Между тем из Форта удалились последние непричастные. Ночь принадлежала преступникам. Напрашивалась аналогия с нечистью.
Игорь нутром чувствовал, что полиция почти у цели. Целый день подслушивания прошел не зря. Поднялись на ноги. Свежие данные вкупе с выданной картой позволили проскользнуть мимо неприятеля, пусть и не без труда. Наконец, обсуждавшие вернулись к Разумовскому. Назвали номер отделения, который Игорь тут же соотнес с изображением в голове. Ещё чуть-чуть и узнали бы, где Сергей. А затем ввязался Волков и передача прервалась.
Так и подмывало осведомиться известно ли Олегу вообще куда они идут. Ладно. Спросит напрямую, а не потратит энергию на гадание и домыслы. В конце концов лучше сегодня услышать слова солдата, а не только приторную ложь последователя Менгеле.
— Знаешь куда идти? — Гром практически утверждал.
Ответили ему сразу. Не гневно, ровным сдержанным тоном командира:
— Прямо до арки, направо при первой развилке и далее только вперед до лестницы.
Игорь всегда тренировал память. Карту от соратников Разумовского выучил наизусть, чтобы не выдать себя шелестом бумаги. Волковский маршрут сходился с одним из просчитанных вариантов.
— Идем пригнувшись, чтобы нас не увидели через окна, — выразил осведомленность Игорь. Она к месту. Волков точно не тот, кто стерпит неподготовленность. Он кивнул и продолжил:
— Оттуда попадем в зону обхвата камер. Счет пойдет на секунды, — Волков закончил говорить, давая Игорю переварить данные. Дима не высказывался. Лицо близкого человека Разумовского, как у производящего непростые расчеты.
Арка осталась позади. Даже в искажающем цвета искусственном свете Игорь оценил плавные линии растительного барельефа. Менее осторожный руководитель давно бы вывез украшение к себе. Рубинштейн предпочитал не демонстрировать свои наклонности перед теми, которые заметят неладное и сообщат выше. Это напомнило о другом аспекте.
По взгляду вооруженной женщины видно, насколько ей не по душе здание. Планировка путанная. При этом увесистые двухстворчатые двери располагались так, что можно без труда изолировать любое отделение. Защита от больничных инфекций и средство пресечения бунта заключенных или проникновения извне в одном флаконе. Створки капкана быстро захлопнутся.
И всё равно дальше тянуть было нельзя. С каждым днем становилось хуже во всех аспектах. Технари Вместе нарыли, что в Форте планировали установить автоматические запирающиеся системы и не по государственному тендеру.
Сзади донеслось, как печатал шаг очередной патруль. Взгляд восставшего из мертвых красноречив — ни звука. Каждый — поднявшийся ветер за окном, перестукивание веток, словно нож по стеклу. Хоть бы патруль не вздумал отклониться от привычного маршрута. Дима не издавал ни одного лишнего шума, хотя по лицу видно напряжение. Держался. Не зря Игорь признал Дубина напарником.
Наконец, шаги утихли. Только мерно гудели лампы под потолком да кто-то бормотал в одной из палат. Абсолютно спокойно выдохнуть не вышло.
На другом конце провода молчали. Напряжение копилось. И всё же беспокойство о Юле на чужой территории грызло гораздо меньше, чем если бы Пчёлкина сейчас шла рядом с Игорем и рисковала попасть в прицел. В Башне ей безопаснее. А тишина… Если задуматься, она не так уж плоха. Меньше всего Гром хотел стать свидетелем бурных эмоций близких Разумовского.
Олег Волков, чья гибель запустила таймер опалившей Петербург бомбы, заявился с того света уже после точки невозврата. Разумовского отсюда не вытащить. Уцелеют доказательства — Рубинштейна заменят и чуть смягчат режим. Всё. Волков явно с таким исходом не согласится. Столкновение неминуемо.
Но пока дела шли сносно. Опытный солдат не дурак. Должен понимать, что непростое существование детища Сергея станет легче, если сохранятся безоговорочные свидетельства зверств Рубинштейна над Разумовским и контактов главврача с отметившимися хакерской атакой компаниями.
Не факт, что средства связи полиции уцелеют. До нужного отделения ни одно из них не дошло. У попавших в обхват глушилок Гром наблюдал три варианта. Первый — исходить помехами, сквозь которые что-то да получалось разобрать. Второй — безвозвратно раствориться в них. Им грешила самая простая электроника, на которую не надеялись.
Наконец, в буквальном смысле сгореть. Когда заскрежетали створки лифта с третьего этажа на первый, привычные звуки больницы пошли рябью. Каталку втиснули в кабину. Она пошла вниз. Помехи перешли в шипение. Достигли подвала. Гром слышал только как детали изжарились. Такого не ожидали. Через наушник до Игоря донеслось неприятное удивление в Башне с налетом брани в адрес установщика глушилки. Одно хорошо — не осталось следов, которые натолкнут на поиск инородных элементов.
Самое поганое, что двигались аккурат к очередному заглушаемому участку. Конечно, помимо высокотехнологичных камер и жучков на Грома и Дубина нацепили по парочке самых маленьких простейших пленочных диктофонов, но кто знает, уцелеют ли они и сочтут ли их записи достаточными. В итоге самое надежное доказательство — подлинные документы, которые главврач носил с собой или раскладывал в тайниках. Кабинетная липа не подойдет. Рубинштейн наверняка шифровался.
До лестницы уже рукой подать. Волков огляделся, прислушался. Охрана и камеры пока слишком далеко, чтобы услышать незваных гостей.
— Спускаемся на два лестничных марша. Попадаем в зону обхвата камер. У всех шестьдесят секунд прежде, чем хватятся. Цель — последняя палата слева. Закрепим взрывное устройство на электронном замке. Оно повредит решетку за дверью. Заденет — пеняйте на себя. Сносим её, — говорил заметно быстрее, чем раньше.
Несмотря на сдержанную мимику, боец напоминал хищника, который почуял добычу и готовился выпрыгнуть из засады. Вот только что делать с загнанными не сообщил.
— Соотносится с вашим планом? — вдруг поинтересовался Волков.
Изначально планировали засечь Рубинштейна при Разумовском, поймать на горячем. Проработали несколько схем как не попасться двум заходящим в камеру охранникам с тазерами. Игорь их на своей шкуре испытал. Повторять опыт не хотел.
— Да, — ограничился Игорь.
Женщина в боевой экипировке не очень-то поверила — приподняла брови, затем прищурилась, чтобы разглядеть признаки лжи. Кажется, хотела сказать что-то ещё.
Истошные крики снизу прорезали воздух. Они дрелью продирались сквозь барабанные перепонки. Игорь резко обернулся. Волков встрепенулся, но не ринулся к источнику. Дима взрогнул, уже раскрыл рот, чуть не ахнул. Зашумел бы, не накрой его перчатка женщины. Она напряженно сверлила взглядом командира. Было отчего — вопли громкие и надрывные, будто ломом кости дробили.
Первый порыв — броситься спасать тех, кто под угрозой прямо сейчас. Точно кричали из подвала. Голосов несколько — звонкий, низкий, хриплый. Мужские. Вот только в подвале явно не двое охранников — по наблюдениям Грома туда направляли не меньше четверых. А если группой на них?
— Собрались, — командир безапелляционно отдал приказ, а вокруг звенели отчаянные вопли.
Даже Игорь не стал его оспаривать, несмотря на эхо в ушах и потряхиваемое адреналином и гневом тело. Чутье подсказывало бывалому полицейскому — с места двигаться не стоило. Идти через тот самый участок с камерами. До новой цели бежать дольше, чем до Разумовского. Велик риск потерять всё — вызвать тревогу, поставить Сергея под угрозу и не успеть к нескольким жертвам в подвале. Не говоря уже о том, что сбежится охрана. Тем временем крики стали утихать, будто ввели успокоительное. Хоть бы не в смертельной дозе. Диму штормило, но держали его крепко.
— Про двоих с тазерами в камере знаете?
Гром чувствовал, что этот вопрос Волков откладывал до последнего и произнес его нехотя. Рассчитывал, что неожиданных спутников обездвижат и уберут с доски? Тогда отчего передумал? Игорь только кивнул.
Дима в отчаянии не отводил взгляда от лестницы вниз. Напарника подмывало броситься на помощь пострадавшим. Он надеялся, что они уцелели.
— Сначала исполняем план, — пресек любые отклонения командир.
— Повяжем белохалатного и иди куда хочешь, светлячок, — милостиво растолковала обладательница полной боевой экипировки.
Одобрение вынужденное. Пришлось взять Диму за руку, заглянуть в светлые глаза, парой кратких предложений напомнить зачем они здесь. Лишь добившись членораздельного согласия, отпустил. Одно слабое звено погубит всех.
Игорь пытался абстрагироваться, очистить рассудок. Неуклонно приближалась развязка расследования. Быстрее бы разрешить накопившиеся вопросы. Они крутились в голове, как карусель. От неё уже начало мутить. Откуда в действительно взялся недуг Разумовского? Как влиял Рубинштейн? Насколько глубоко пустил корни сорняк в лице триумвирата ИнжинирингПитер, Биотеха и Трастис-медиа? Прав ли Костя Цветков, что не всё так однозначно в деле Чумного доктора и теракт в родном управлении полиции и убийство Бехтиева не полностью вина Сергея? Заглянув вглубь себя, Игорь готов признать — он желал получить положительный ответ на последний вопрос.
Новый виток событий значил, что придется заполнять кучу бумаг, набить архив увесистыми томами уголовных дел, опять производить десятки следственных действий. Оно того стоило. Карать невиновного — одно из худших деяний.
Ради его предотвращения придется действовать заодно с восставшим из мертвых Волковым? Игорь согласен. Коридор неумолимо подходил к концу. Гром прямо поставил вопросы.
Локация непростая. Искомая палата рассчитана на одного человека. Одновременно она была единственным проходом в смотровую. Странная планировка, но её существование подтверждала карта Вместе. Такое сочетание одно на весь Чумной форт. Согласно свидетельским показаниям, появилось ещё до истории с Чумным доктором.
Огнестрел – камень преткновения. Волков признавал, что в тесноте его применять опасно. Однако совсем отказываться не собирался. Его пылкая напарница – тем более. Пришлось упирать на негативную реакцию Вместе на трупы. Командир скептически поднял брови, сузил глаза, сверля взглядом. Вооруженная не возникала. Накатило желание сорваться. У Волкова на языке явно крутились “ласковые” слова в адрес ментов. Всё-таки продолжили идти и удерживать высоту голоса на уровне не громче шума подошв.
Стрелки наручных часов Волкова безостановочно двигались вперед. Сошлись на нейтрализации охраны без стрельбы на поражение. Ассистентку куда подальше. Рубинштейна – на мушку, его личные признания в преступлении придадут законности вмешательству.
Внизу раскинулась лестница. Долой сомнения.
Последняя ступень пройдена. Ряды палат по обеим сторонам первого этажа впереди. Горели красные огоньки камер слежения. Шестьдесят секунд на всё.
Рывок. Четверо в едином порыве. Затормозили перед той самой палатой. Блеснуло устройство в руках Волкова. Накрыло панель навороченного электронного замка. Не сработает? Дубликат наготове.
Три секунды. Отскочили назад. Две. В сторону, упали на пол, закрыли затылки ладонями. Одна. Бабахнуло так, что уши заложило. Разлетелись ошметки замка, дерева двери, звукоизолирующих панелей, решетки с сеткой. Повалил жгучий сизый дым.
Всё перекрыл крик. Он пробрал до костей, будто разодрал изнутри. Игорь стиснул зубы. Дима будто примерз к полу, не выдержал, заткнул уши.
— Сережа, — выдохнул опознавший источник Волков.
Его метаморфоза случилась на глазах. Больше не издал ни звука. Черты лица застыли. Только потемневшие от ярости глаза выдавали — живой. Дым растекался. Очевидно, Волков различил контуры силуэтов. Отодвинул в сторону рукой, словно невесомый стебелек, женщину в полной боевой экипировке. Бросился, пригнулся. Игорь за ним.
В палате с высокими стенами только истасканная койка со свешивающимися ремнями. Крик и писк аппаратуры за тонкой металлической дверью без ручки. Судя по конструкции, открывается вовнутрь. Замок увесистый, но рама слабовата. Есть шанс вышибить, не переломав себе ноги.
Волков не стал тратить силы. Второе взрывное устройство сработало практически разу. Едва успели укрыться. Дверь грузно повалилась назад, оглушительно задребезжала о край хирургического стола и далее пол.
Штурмующий не дал противникам опомниться и прицелиться. Ринулся в проем. Тазеры свистнули слева и справа. Пролетели — один над плечом, другой на волоске от защищенного бронежилетом бока. Прыжок и у стола. Оставшийся позади Игорь видел, как сверкнул нож в затянутой перчаткой руке. За короткие черные волосы Волков поднял фигуру в белом халате – Рубинштейн. Прижал к её шее лезвие.
Вооруженная выхватила пистолет. Зарядила ногой в грудь охранника слева с такой силой, что тазер выпал у него из рук. Поздно.
Другой охранник перегруппировался. Игорь успел увернуться. Дима нет. Треск попавшего в цель тазера прошил воздух и тело напарника. Он скорчился за дверным проемом на полу палаты.
Лишенный электрошокового оружия охранник тоже не остался в долгу. Отлетел на шаг назад. Не поддался панике, удержался на ногах, восстановил равновесие, перехватил кисть атаковавшей. Задрал её вверх вместе с дулом. Со всей силой инерции впечатал атаковавшую лицом в стену. Игорь слышал, как со свистом вышел воздух изо рта ударенной. Мощным пинком берцем в спину её вышвырнули из помещения.
Грохот за спиной. Игорь инстинктивно обернулся, одновременно подмечая телодвижения третьего охранника в дальнем углу. Чтоб вас! Нечто металлическое бухнулось об пол, словно лезвие гильотины, полностью закрыв проем. Оно взялось буквально с потолка. Опустел паз на высоте нескольких метров. Дверь выбили, но без толку. Новая преграда отсекла пути отступления.
— Не так быстро! — долетел громкий голос из угла. Игорь с шумом втянул в себя воздух.
Зрелище то ещё. Черное дуло пистолета. Далее по обнаженной руке вился хвост рептилии. Её тело скрывалось под рукавом. Ствол направлен на грудь Игоря. Всё вокруг застыло. Игла в другой руке вооруженного нацелена прямо в шею пристегнутого к столу. Одно движение и Сергей покойник. Никто не успеет вмешаться. В серых глазах стрелка читалась готовность убивать.
— Здравствуйте. Я вас ждал с самого утра. Невежливо опаздывать. Давайте наконец поговорим?
Горящие темные глаза и ровный тон Рубинштейна с ножом у горла и игла близ шеи Разумовского холодили майора полиции больше, чем направленный в его грудь ствол.