Когда ты улыбаешься

Восстановление давалось мне с трудом. Огромным, непосильным и тяжким. Любое движение, даже самое простое, сопровождалось неизмеримой болью, от которой хотелось согнуться пополам или упасть прямо на пол. Моя главная проблема в том, что я не забочусь о себе. Не жалею себя. А что мне оставалось, лежать пластом на кровати и ждать пока мне выгонят к Афракционерам? Увы и ах, но фракции этого не видать. Кого угодно, но не меня. На десятом подходе тело ломит. Мышцы напряглись до предела, а рельеф пресса отказывается продолжать дальше тренироваться. А его никто и не спрашивал. Сквозь силу и боль дотягиваю одиннадцатый раз. Позор. — Что ты делаешь? — тишину в тренажёрном зале, сбиваемую только моим непрерывным и сбивчивым дыханием, прерывает Вик. Только не это. Что она здесь вообще делает ночью? — Тебе же нельзя… — начинает она, приближаясь ко мне. — Мне всё можно, — недовольно перебиваю её. Эта забота сидит у меня уже в горле. — Если Лидер тебя увидит… — снова она заводит свою карусель. От неё уже круги перед глазами пляшут. — Не увидит, — не меняя своего тона, выдаю я, поднимаясь с пола и думая, чем же ещё заняться. — Если ты ему не скажешь, — подмечаю я, переводя на неё взгляд. — Ты же не скажешь? — задаю вопрос, скорее риторический, надеясь на положительный ответ. Подруга меня, конечно же, не сдаст. — Конечно, не скажет, — что-то этот голос не похож на женский, тем более на Викин. Оборачиваюсь на источник шума. Эрик. Ой-ёй, пора отсюда сваливать. — Можешь идти, — говорит он моей подруге, пиля меня взглядом. Поймали с поличным, причём оба. Она переводит растерянный взгляд с него на меня и обратно. Через пару секунд медленно разворачивается. Кидаю на неё умоляющий взгляд, собираясь следовать за ней. Может, удастся ускользнуть? — Стоять, — ну конечно, размечталась. Видимо, там мне ещё и мозги выбили, помимо всего прочего. — Эрик, не начинай, — недовольно тяну я, жалостливо складывая брови и морща лицо. — Я ещё не начинал, — сердито произносит он. — Вот и не надо, — твёрдо настаиваю я, не желая слушать нравоучений. — Ты для кого это делаешь? Для себя или для меня? — задаёт вопрос он, не скрывая своего раздражения. — Почему ты никогда не заботишься о себе и это должны делать за тебя другие люди?! — громко восклицает он. — Я не хочу отсюда вылететь, — проговариваю фразу, которую повторяю себе из раза в раз на повторе, как заклинание. Некая мотивационная фраза, позволяющая следовать дальше и придающая сил и энергии. — Да кто тебе сказал, что ты вылетишь?! — скоро сюда сбежится вся фракция, наблюдая за актом заботы от Лидера. Мне самой интересно на это посмотреть. — Ты не на Инициации, — продолжает он. Ну-ну. — А вы, как-будто, покалеченных к Афракционерам не отправляете, — выдаю я, отчётливо зная, как Бесстрашных выкидывают на улицу. — Тебя никто выкидывать не собирался, что ты себе напридумывала? — отчитывает он меня, словно маленькую девочку. Нашёл ребёнка. — Я ничего не придумывала, вы делаете это регулярно, — твёрдо отстаиваю свою точку зрения, не собираясь отступать. — Чтобы я тебя больше здесь не видел, — спокойно произносит он. Какая поразительная смена в настроении. — А то что? — нагло спрашиваю я. С огнём играешь, девочка. — Сама проверишь, — выдаёт он, покидая зал и громко хлопая дверью. В ответ я лишь фыркаю в пустоту. Собственными руками к Изгоям отправит, а здесь возмущается. Нет бы промолчать. Перепалка принесла мне новых сил и я продолжаю тренировку, надеясь, что завтра меня не убьют за эту выходку.

***

Тонометр стягивает мою кожу в районе предплечья. Аппарат больно сдавливает её, измеряя давление и пульс. Прикрываю глаза, опускаясь на мягкую подушку. — Сто тридцать на сто, — произносит Док, когда аппарат начинает тихо пищать. — Многовато, — делает неутешительный вывод он. — Голова болит? — спрашивает врач, заглядывая мне в лицо. — Угу, — тихо выдаю я, не открывая глаз. — Эрик, закрой окно, — требует Док преграды воздуха, оборачиваясь на Лидера. Тот молча поворачивает рукоятку до упора, продолжая смотреть в окно. — Так, — обращает Док своё внимание обратно на меня. — Пока просто лежи, если станет хуже, то зовите, — произносит он, вставая с края кровати. Дверь неслышно закрывается, оставляя меня вместе с Лидером. На этом моменте я бы предпочла поскорее отсюда ретироваться. Жаль, что я не могу себе этого позволить. — Когда ты начнёшь слушать хоть кого-то? — спокойно спрашивает он. Я то знаю, что это спокойствие лишь видимое, фальшивое. — Эрик, не надо… — жалостливо тяну я, морщась от головной боли. Сердце отстукивает слишком быстрые ритмы в груди, я отчётливо чувствую их. Ещё чуть-чуть и надо будет принимать Корвалол. Чувствую себя старушкой. — Тебя дома запереть что ли? — возмущённо проговаривает Лидер. — Или что мне ещё сделать, чтобы ты хоть на секунду задумалась о своём здоровье?! — прикрикивает он. — Не кричи так… — хрипло отвечаю на его реплику. Больше мне сказать нечего, сама виновата. Натягиваю одеяло до головы и переворачиваюсь на бок. Голова раскалывается, будто её кто-то пытается разбить на тысячи осколков. — Хуже? — очевидный вопрос задаёт Эрик, оборачиваясь на меня. Ничего не отвечаю ему, всё и так понятно. Хоть бы не загнуться здесь. Зажмуриваю глаза, пытаясь забыться. Как было бы хорошо, если бы на меня сейчас напал сон. Затянул в свои лапы и утащил в выдуманный мир. — Горе ты моё луковое, — неожиданно раздаётся голос Дока у входа в квартиру. За несколько шагов он преодолевает столь короткое расстояние до кровати, вновь присаживаясь на её край. Он напаивает меня каким-то противным лекарством и вкалывает обезболивающее. Наконец долгожданный сон находит меня и я отдаюсь ему полностью. — Обещаешь, что больше так не будешь делать? — голос Эрика раздаётся где-то вдалеке, возвращая меня обратно в сознание. — Обещаю, — еле слышно отвечаю я, не сопротивляясь перед сном. Больше я так не буду, обещаю.