О взрослой жизни, темных искусствах и Рождестве

Толпы друзей, хоть свет туши, Прячусь от твоей ледяной души, Боже, на тебя я думал опереться, Кто я? Плечо, где можно облегчить сердце. Храбрый любовник с сердцем полным огня, Был защищен, но ты сразила меня. (с) Wham! - Last Christmas

– Храни тебя Господь, веселый гиппогриф! Гермиона застыла на пороге гостиной «Норы». До того момента, пока кое-кто не запел рождественские гимны, она думала, что уже все повидала в своей жизни. Ей, безусловно, было чем похвастаться – сказывался богатый жизненный опыт. Можно было дальше составлять личный рейтинг необычных вещей, что произошли с ней за года обучения в самой безопасной (весьма спорный момент) школе магического сообщества. Тут тебе был и знаменательный бой с горным троллем, и малоприятная встреча с василиском, и полчища дементоров, и самая настоящая война среди волшебников. Грейнджер думала, что ее уже ничем не удивить, ан нет, век живи – век учись. Кое-кто, чудом избежавший участи стать участником школьного хора (с таким-то неплохим голосом!), не переставал поражать своими талантами. Только вот поражать можно было по-разному. «И почему я каждый раз удивляюсь?», – подумала Гермиона, стряхивая с себя минутное оцепенение. Да уж, умели же некоторые личности выбивать из привычной колеи. Путь в гостиную оказался гораздо сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Повсюду висела омела и шагать приходилось под всё ещё звучащие рождественские гимны. В голову закрались смутные подозрения о том, кто бы мог оказаться злосчастным декоратором помещений, – это был ещё один плюс в его копилочку талантов, будь она неладна. И в таком деле помощниками ему выступала парочка проказливых детишек. Их, к слову сказать, давно не было видно, что могло значить одно: замышлялась новая шалость. Пресечь на корню ее могли миссис Уизли или Флер, но первая увлечено суетилась на кухне на пару с миссис Грейнджер, а вторая вела оживленную беседу с Андромедой Тонкс. – Гермиона, ты не видела куда подевался пульт от видеомагнитофона? – окликнул растерянную дочь мистер Грейнджер. – Неужели мы его забыли дома? Он вместе с Артуром Уизли пытался настроить недавнее магловское изобретение, что, как назло, не хотело работать в магическом среде. Наверное, причиной тому были многочисленные защитные чары, наложенные на дом. Стоило вспомнить только Хогвартс, где не работала ни одна техника. Когда-то Гермиона даже хотела всерьез начать изучение данного феномена, но сказывалась тотальная загруженность учебой и внеклассные приключения. Поэтому сейчас она никак не могла помочь в настройке видеомагнитофона, однако, могла помочь найти пульт. Быстрое заклинание призыва, отточенное до идеала, и кусок пластика оказался ее руках. – Спасибо большое, – тепло улыбнулся мистер Грейнджер. – Милая, отдохни пока с друзьями, тебе не о чем беспокоиться. Гермиона кивнула, раздумывая над тем, что никак не может найти себе места среди такого большого количества народа. Ей для полного счастья чего-то не хватало, будто она была часами без нужного винтика. Не было того самого праздничного настроения, приносившего радость и веру в исполнение желаний. Вместо этого была лишь пустота, которая начинала немного пугать. Стоило попытаться расслабиться, дабы совсем не загрустить, поэтому выбор её пал на диване, где расположилась веселая компания. – Мы запустили в продажу коллекционные фигурки игроков в квиддич, – загадочно вещал Джордж. – И пока вы не спросили, чем они отличаются от обычных скучных фигурок, я вам отвечу просто… – Говори, не томи! – воскликнул Невилл с горящими глазами. – Я слышал, что пробная партия была раскуплена в первые часы. – Они разговаривают, – торжественно заявил Уизли. – Особым успехом пользуется ругающаяся фигурка Томаса Ричардсона. – А ты не хочешь начать делать фигурки волшебных существ? – задумчиво протянула Полумна, накручивая прядь волос на палец. – К примеру, морщерого кизляка… Гермиона еле удержалась от того, чтобы не хмыкнуть. Похоже, что некоторые люди так и не поменялись. Это даже в какой-то степени обрадовало ее – хоть где-то была стабильность. Она, как человек с математическим складом ума, любила постоянство во всех вещах. Грейнджер хотела было попытаться влиться в этот разговор, как из соседнего угла до её слуха донеслось кое-что более интересное. – А потом нас отвели на психологические тесты, – вполголоса говорил Рон. – И представляешь, мой куратор выставил передо мной банку с пауками и сказал, что на ее дне спрятано что-то очень важное. Мне пришлось лезть туда рукой! Мерлин, я думал, что завалю это задание! – Ты бы видел, что творится в египетских пирамидах, – покачал головой Билл. – Там есть вещи похлеще пауков. Чего только стоят скарабеи и змеи. – Нелегка судьба мракорборцев и ликвидаторов заклятий, – согласился младший Уизли. – Но я все-таки прошел задание. Справился почти так же быстро, как и Гарри. – А что у него было? – Понятия не имею, – пожал плечами Рон. – Он почему-то не захотел говорить. И знаешь, видок у него был такой, будто бы его дементор чуть не поцеловал. Грейнджер напряглась и сделала в голове пометку о том, что надо бы хорошенько расспросить друга об этом случае. Они пообещали друг другу не скрывать волнующие их моменты, потому что давно убедились – такие тайны не приносят ничего хорошего. И в тот момент, когда она приняла решение, что завтра обо всем узнает, как произошло сразу несколько вещей: на кухне миссис Уизли возмущено вскрикнула из-за того, что Джинни забыла достать из духовки пироги; из видеомагнитофона громко заиграла популярная у маглов песня времен молодости родителей Гермионы; в коридоре раздался дикий хохот и грохот (наверное, кто-то уронил вешалку). А в комнату ворвалось нечто, отдаленное похожее то ли на гиппогрифа, то ли на грифона. И этим нечто оказался ее лучший друг. Гарри Поттер начал вертеться по комнате, изображая из себя самолет, а может и самого дракона – иди знай, что там у Избранного в голове. На его плечах гордо восседали Тедди и Мари-Виктуар. Их счастливый смех заполнил собою всю «Нору», а прекратили они только тогда, когда дядя Гарри оказался в опасной близости от ёлки, которую они втроем с таким трудом наряжали сегодня утром. – Снижаемся! – весело провозгласил он. – Уважаемые пассажиры, вынужденная остановка, дракон хочет пить. Приносим свои извинения. – А потом еще покатаемся? – с надеждой в голосе спросила Мари-Виктуар. – Или снова будем наряжать елку? – призадумался Гарри, закатывая рукава свитера с оленями. – Вам же так понравилось это делать днем. – Катаемся! – безапелляционно заявил Тедди. Гермиона наконец обрела способность говорить и двигаться, которую потеряла мгновение назад, когда ей посчастливилось лицезреть веселого и наряженного Поттера. Его голову венчали оленьи рога, а нос был выкрашен в красный цвет. «Пожалуйста, пусть это будет не моя пропавшая помада», – с ужасом пронеслось в её голове. Как бы то ни было, Гарри решил полностью вжиться в роль Рудольфа, и ему это с успехом удавалось. – Мерлиновы кальсоны… – выдавила из себя Грейнджер. Он тут же обернулся к ней. Сначала в его взгляде проскользнуло беспокойство, а потом вспыхнули опасные искорки. – Тоже хочешь покататься, Гермиона? – невинно спросил Гарри, что шло вразрез с его плутовской улыбкой. – Учти, венгерской хвосторогой не так просто управлять. – Значит, ты – это венгерская хвосторога? – с ехидством переспросила Гермиона. – Какой неожиданный выбор. – Я всегда умел удивлять, – парировал Поттер. – Так что, катаемся? Дети, а вы пока поиграйте с дядей Роном. Те сразу же облепили несчастного Уизли, но на помощь ему пришел Джордж, который вручил каждому из них фигурки дракона. Ребята тут же начали испытывать новые игрушки: по комнате начали летать драконы, извергая время от времени огонь, пока не сцепились между собой. Но это были всего лишь пустяки, если сравнивать с тем, что происходило сейчас по центру гостиной. Гарри угрожающе быстро шел к подруге, которая в третий раз за вечер застыла в оцепенении и нервно улыбнулась. Она прокрутила в голове всевозможные развития событий, да только так и не пришла к единому решению, что ей делать-то. Здравомыслие твердило попытаться привести друга в чувство, а вредный характер хотел преподать урок. И пока Гермиона искала выход, Поттер почти было добрался до неё, как вдруг… его за ногу цапнул Живоглот. Затем прыгнул на руки своей хозяйки, зашипел и вперил в него самый устрашающий взгляд из всех кошачьих. Это было странно, ведь он души не чаял в Гарри: постоянно ластился, норовил облизать его руки. – К счастью, – выдохнула Гермиона, а потом поцеловала кота в морду. – Спасибо, мой защитник. – Сказала так, будто бы я Кормак какой-то, – обиженно пробурчал тот. – Я тут тебе уникальное предложение делаю, а ты… Гермиона с превеликим интересом бы дослушала, что о ней думает лучший друг, однако, миссис Уизли позвала всех к столу. Даже Рон, которому было все равно, что поедать, не сдержал восхищенного вздоха, когда увидел кулинарные шедевры. А посмотреть действительно было на что: гусь с золотистой корочкой в яблоках и картофеле, запеканка из телячьих почек с тушенной брюссельской капустой; жаркое из барашка, румяные пирожки с птицей. И все было сделано по любимым рецептам хозяек вечера. На десерт были предложены пироги с патокой и яблоками и фирменный пудинг Джин Грейнджер. – Я словно вернулся в Хогвартс, – восторженно промолвил Рон, когда уместил в своей тарелке целую гору различных блюд. – Только все намного вкуснее. – Потому что готовили не эльфы, которых угнетали столетиями, – вставила Гермиона. Все за столом вздохнули, памятуя о том, насколько она могла долго рассуждать о домовиках. Тут волей-неволей можно было проникнуться жизнью угнетенных существ. – Да-да, мы все знаем, как тяжело этим беднягам, – тут же закивал Уизли, выпив эгг ног. – Что-то ты не шибко переживаешь, – поджала губы Гермиона. – Неужели ты не понимаешь? Это просто свинство так относиться к домовикам! – Поэтому мы должны ввести свод новых правил, которые будут регулировать отношения между домовыми эльфами и волшебниками, – процитировал ее недавнюю речь Гарри. – И не делай такое удивленное лицо. Я внимательно слушал каждое твое слово. – Вот оно как, – смутилась она, но тут же пришла в себя, когда увидела с каким энтузиазмом друг наливал себе огневиски. – Опять? Мы же говорили на эту тему. – Напоминаю, что сегодня праздник, – ответил он и поднял бокал в ее честь. – Поэтому давай без нравоучительных речей. С Рождеством, Гермиона! Ах, если бы только можно было ее так легко успокоить! Заместо того, чтобы присоединиться ко всеобщему веселью, Грейнджер пнула Гарри так, что тот выронил вилку, и пока наклонялся за ней, то она якобы случайно уронила нож. Вместе они пересеклись под столом. Девушка придвинулась вперед, со свистом вдохнула воздух около покрасневшего друга и торжественно заявила: – Я так и знала! Неспроста были эти игры в дракона. Сколько? – А ты ближе наклонись и узнаешь, – игриво посоветовал Поттер, нарочно поддаваясь вперед. – Или боишься? На щеках Гермионы заиграл румянец. Стрелой выскочив из-под стола, она решила присоединиться к праздничному ужину. Разговор с ним можно было отложить на завтрашнее утро, когда он ощутит на себе все прелести опрометчивых поступков. Пора уже было хоть немного расслабиться, а тут как раз настала пора пожеланий. Каждый желал другим разные блага: чета Грейнджеров – крепкого здоровья; Джордж – финансового благополучия; Флер – семейного счастья. Настало время танцев. Именно поэтому Гермиона вместе с семьей принесли видеомагнитофон и стопку дисков с хитами 70-90-х годов. Позже разгоряченные и весьма уставшие гости, уже готовы были плюхнуться обратно на диван, но неожиданно заиграла песня, под которую невозможно было сидеть. Первым подскочил, разумеется, Гарри и на пару с мистером Грейнджером принялся показывать необходимые движения. Гермиона же объяснила, почему необходимо танцевать под Макарену именно таким образом. Малышам это пришлось особенно по душе, и они тут же начали повторять за старшими. Танцы длились ещё долго, однако празднество стало потихоньку завершаться, когда Андромеда забрала детей на второй этаж, где их ждали теплые кровати. Гермиона на минутку представила себе, как они обрадуются на утро своим подаркам. Только за их счастливые лица стоило терпеть пытку выбора подарков, которую устроил ей Гарри. Он так хотел сделать максимально приятно всем, но понятия не имел, что именно дарят детям, поэтому лучшей подруге пришлось стать его личным консультантом. Их совместный выбор пал на игрушечные метлы. Парень даже признался, что Сириус подарил ему подобную метлу на первый День рождения. В его словах ощущалась горечь и тоска. Больше эта тема не поднималась. За такими мыслями Гермиона не заметила того, что начала играть более медленная музыка. Зато на это обратил внимание Невилл, который сразу же пригласил Полумну на танец. Его примеру последовал Гарри, осмелившийся выбрать себе в партнеры Флер. Он учтиво повел в ее танце, будто припоминая все уроки Минервы МакГонагалл. – Гермиона? – Джордж протянул ей руку. Она согласилась, но все никак не могла оставить в покое столь неожиданную пару. К ее удивлению, все шло довольно-таки гладко, не как на выпускном в Хогвартсе. – Ты научился хорошо танцевать, petit garçon, –донесся до нее нежный голос Флер. – Помнится, что ты еле-еле шевелил ногами на Святочном Балу. – Это ты меня еще не видела на выпускном, – улыбнулся Гарри, тоже припомнив последний вечер в Хогвартсе. И в ответе этом было столько самодовольства, что Грейнджер не сдержалась от смеха, ведь воочию наблюдала за всем тем, что происходило: – Я видела. Поверь мне, Флер, зрелище было так себе. – Тролль и то лучше станцевал бы, – добавил Рон. – А ты откуда вообще знаешь? Тебя там не было! – Сама судьба уберегла меня. – Или же расстроенная Лаванда. На нее тут же вперились два гневных взгляда. Гермиона невозмутимо улыбнулась, вспоминая те чудесные времена на седьмом курсе, когда до выпускного оставалось меньше недели, а многоуважаемый Избранный с ужасом осознал, что забыл все то, что ему с ангельским терпением вбила в голову МакГонагалл. И Гарри не пришло ничего лучшего в голову, чем организовать с ней вечерние репетиции. Здорово же она тогда намучилась с ним! Казалось, что проще было научить Грохха английскому, нежели Поттера основным па. Только это была присказка. Комедия, или же правильным было сказать трагикомедия, развернулась на выпускном. Обо всем том, что происходило в тот вечер, Гермиона вспоминала с диким хохотом, да и это была совсем другая история. Нет, Гарри вполне неплохо справился с поставленной задачей. Дело было вовсе в другом. И в чем именно ей так не удалось разобраться. Это стало своеобразной загадкой, личным вызовом для ее блестящего ума. Когда-нибудь она обязательно сможет подобрать нужный ключик. Для самой умной ведьмы столетия это не должно было составить труда. Правда, все дела, которые так или иначе имели к нему отношение, всегда были странные и запутанные. С Гарри вообще было сложно – сказывались все невзгоды, что навалились на него за последние года. Пару лет назад у Гермионы сжималось сердце от осознания того, что ему предстоит еще много работать над собой, чтобы иметь шанс на нормальную жизнь, а не сидеть в одиночестве на площади Гриммо и попивать огневиски. Гарри Поттер не заслужил этого, он заслужил гораздо лучшую участь. Потому что в нем было столько доброты и благородства, что порой казалось, этого хватит на весь земной шар. И в том была его сила и слабость. Причина, по которой Грейнджер уважала и восхищалась им. Иногда ей думалось, что груз, давящий на плечи этого парня с младых ногтей, слишком велик; что один человек не сможет справиться с ним, ведь на кону стояли жизни миллионов. Но он не только справился со всеми трудностями, так ещё и еще смог сохранить в себе самые лучшие качества. «Что-то я совсем загрустила, нужно отвлечься», – решила Гермиона и направилась к друзьям, которые с комфортом устроились на диване. Было уже давно за полночь, поэтому в гостиной почти никого не осталось. – Не помешаю? – натянуто улыбнулась она, присаживаясь рядом с Роном. – Никогда, – ответил за двоих Гарри. – Решила все-таки принять мое уникальное предложение? – Оно все еще находится на рассмотрении, – с легкостью парировала она. – Ответ получите в письменном виде в течении трех дней. – Так прошения в Министерстве рассматриваются в течении семи дней. – Значит, для тебя сделаю исключение. – Гермиона-Гермиона, чувствуется пагубное влияние Министерства, – притворно закатил глаза Гарри. За это его пихнули в бок. – Сначала ты делаешь исключение для своего лучшего друга, считай, брата, а потом подговариваешь Визенгамот проголосовать за очередной проект. – Приму к сведению, – захихикала Грейнджер. – Но знай, что у меня было с кого брать пример. Помнится мне, как кто-то подбивал мракоборцев присмотреться к моей кандидатуре. – Я ничему плохому тебя не учил. Хотя, из-за меня, разумеется, косвенным образом, ты нарушила с десяток школьных правил. – Она просто пересмотрела свои приоритеты, – подхватил Уизли. Тычок под ребра достался и ему. – А кто-то так и не расширил свой диапазон чувств. Все трое не выдержали и громко рассмеялись. Ей больше не было грустно, нет, настроение поднялось до того уровня, чтобы праздновать Рождество. Все же друзья были для нее всем: неделимое целое, состоявшее из любви и заботы. «Ради этого стоит бороться», – сказал однажды Гарри. «Ради этого стоит жить», – поправила его Гермиона. Это напоминало клятву. Они пытались сдержать ее даже в самые темные времена, когда надежда медленно угасала. И только крепкое плечо друга и теплые слова помогали справиться. Этот день не стал исключением из правил: парни, будто почуявшие настрой Гермионы, изо всех пытались развеселить ее. – Наконец ты улыбнулась, – довольно протянул Поттер. – А то выглядела так, будто бы выпила «Костерост», – продолжил Рон. – Сегодняшняя миссия по спасению Гермионы Грейнджер закончилась успешно. Я пойду спать – устал, как собака. – Спокойной ночи! Уизли поспешил к себе в комнату, оставив товарищей в пустой гостиной. – Знаешь, я тут кое-что понял, – Гарри вдруг хлестнул себя ладонью по лбу. – Я забыл сделать кое-что очень важное. Гермиона вопросительно посмотрела на него. Ее начало одолевать нехорошее предчувствие. Виной тому было то ли шестое чувство, то ли инстинкт самосохранения. – Мисс Грейнджер, вы когда-нибудь танцевали под открытым небом? – Определенно, да. Ты же присутствовал на столь знаменательном событии, даже принимал в нем участие. – Выпускной бал в Хогвартсе не считается, – улыбнулся Поттер, поправляя новые и главное модные очки. – Брось, Гермиона, ты сама говорила, что тебе нравится танцевать. Особенно со мной. И заметь, этот вывод я сделал из тех двух танцев, после которых ты смеялась. – Вы себе льстите, мистер Поттер, – хмыкнула она. – И какие у вас будут предложения? Гарри кивнул в сторону двери, что вела на задний двор «Норы». – Сейчас, если я не ошибаюсь, – а это маловероятно! – минус десять градусов. Если мы выйдем на улицу, то все закончится довольно-таки плачевно. Ты заболеешь, а следовательно ты не придешь на курсы мракоборца после каникул. Напоминаю, что с них отчисляют за пять пропусков подряд. Мне продолжить? Он что-то проворчал себе под нос, но все же решил довести дело до конца. Наверное, ему хотелось оставить незабываемые впечатления о сегодняшнем вечере или же просто порадовать загрустившую девушку. Гарри всегда чувствовал те моменты, когда ей требовалась поддержка; понимание этого к нему приходило раньше, чем к ней. И тогда никто их них не боялся выглядеть смешно или нелепо, ведь в тех поступках было столько искренности и благодарности, что многие завидовали. А кое-кто даже принимал их дружбу за нечто большее. Как можно было объяснить другим, что все то, что происходило между ними было основано на любви, но дружеской? Они были самой настоящей семьей, поэтому не видели ничего зазорного в том, чтобы позволять себе так близко общаться друг с другом. Рон даже проговорился о том, что Гарри считает ее своей названной сестрой. Сначала эти слова грели ей душу, однако вскоре начали вызывать небольшой дискомфорт. Подобное случалось, когда она решала задачу сложными путями, хотя можно было найти более легкую дорогу. С ней частенько такое случалось на уроках, а вот в жизни – никогда. И снова это было связано с лучшим другом, будто бы ее кто-то сглазил или проклял. Увы, проблема заключалась в другом. Стоит Гарри только позвать или протянуть руку – Гермиона будет не в силах отказать ему. В этом был смысл всего: одна из ее собственных теорий, касающихся дружеских отношений. Еще одно предположение, которое она собиралась сейчас подтвердить или опровергнуть, было связано с танцами. – Окажешь мне честь? – шутливо поклонился Поттер. – Разве я могу отказать? – у нее неплохо получилось сделать реверанс. Он неопределенно пожал плечами, а потом резко отвел руки в сторону, будто собираясь исполнить что-то из латиноамериканской бальной программы. Уж эти движения она ни с чем не спутает, поскольку потратила один из уикендов на просмотр популярной танцевальной передачи, где соревновались магловские знаменитости. Тем временем Гарри начал отбить ритм ногами. Гермиона прыснула в кулак: все это напоминало о кузнечике или же об олене, который скакал по лесным просторам. Ей оставалось начать вести их пару в вальсе, хотя кое-кто посмел заикнуться о танго. Раз, два, три. Оборот. Раз, два, три. Оборот. Им быстро надоело следовать правильному счету, и Поттер заявил, что пора импровизировать. Схватившись за руки, они начали кружиться вокруг своей оси, пока не закружилась голова. Гермиона решила тут же исправить ситуацию – друзья сцепили между собой локти и начали лихо отплясывать. Сердце бешено стучало в груди, воздуха не хватало, а пот тонкой струйкой стекал по виску. Гарри притянул ее к себе: спиной она почувствовала то, как часто вздымалась его грудь; как горячее дыхание опаляло шею. Она попыталась вывернуться и потерпела поражение, оказавшись лицом к лицу с лучшим другом. В зеленых глазах промелькнуло что-то дикое, а может даже притягательное, заставившее ее вздрогнуть. Минутное замешательство, которое показалось целой вечностью, и вот Гермиона снова находилась на безопасном расстоянии от него. Он не растерялся и начал изображать из себя танцора диско, так уж сказывался недавно просмотренный индийский фильм. И Гермиона не отставала, а переняла движения из сериала с восточными танцами. Вероятно, они напоминали парочку безумцев, которые впервые добрались до видеомагнитофона. Их движения были хаотичными, подсмотренными у разных фильмов, но полными искренности. Гермиона только сейчас поняла, что все это время смеялась без остановки. В какой-то момент Гарри решил во всей красе показать свое танцевальное мастерство, и увлек её в несложную поддержку, где нужно было всего лишь наклонить партнершу назад. То ли звезды сегодня так сошлись, то ли выпитое огневиски давало о себе знать, то ли закончилось везение Мальчика-Который-Выжил-Дважды, но Гермиона начала падать на пол. И, будто в отместку за такую подставу, решила утянуть незадачливого танцора за собой, схватив за ворот свитера. Они кубарем свалились под ёлку, которая чудом не пострадала, чего нельзя было сказать о друзьях. Грейнджер почувствовала боль в правом локте, а Гарри потирал ушибленный лоб. – Главное, что ёлка спаслась, – поправил он мишуру. – Тедди и Мари-Виктуар очень бы расстроились. – Поверь, я сейчас расстроилась не меньше, – проникновенно заверила его Гермиона. – Больше ты меня не уговоришь на такие авантюры. – Ты выглядела подавленной, – вдруг посерьезнел Поттер. – Я решил, что это поможет тебе отвлечься. Похоже, что я ошибся. – Это мило. – Не расскажешь, что с тобой сегодня происходит? Она тяжело вздохнула. От него нельзя было ничего сокрыть. – Просто начала задумываться о будущем. Немного вспоминала о прошлом. Что-то вроде экзистенциального кризиса, вызванного переменами в жизни. Война, расставание с Роном, седьмой курс, работа в Министерстве Магии. К тому же, мы стали меньше общаться, все заняты своими делами. Нет, я понимаю, что мы взрослые работающие люди, но все равно. А вдруг это вообще наше последнее Рождество, когда мы вот так все общаемся? Вдруг мы все перессоримся между собой? Гарри слушал её, смотрел и не придумал ничего лучшего, чем сгрести ее в охапку. Похоже, что он впечатлился её монологом. Гермиона сначала напряглась, но ощутив тепло, исходящее от него, мгновенно ослабела и отодвинула все тревоги на задний план. Она услышала шепот: – Клянусь, что я от тебя никуда не денусь. Ты еще устанешь от меня. Будешь требовать, чтобы я оставил тебя в покое. «Он удивительный», – с нежностью подумала Гермиона, зарываясь носом в его плечо. – Хорошо же я ёлку нарядил. «Идиот, но удивительный». И, поддавшись какому-то необычному порыву, она сняла с его головы ободок с рогами. Гарри начал было возмущаться, однако расплылся в широкой улыбке, когда увидел, что подруга начала примерять их перед зеркалом. – А нос? Гермиона переборола желание колко ответить. Вместо этого постучала палочкой по рогам, и они приобрели форму кошачьих ушек. Потом нарисовала на щеках усы. – Прямо как на втором курсе, – вынес свой вердикт Гарри. Живоглот жалобно мяукнул. Ночь только начиналась.