Когда и где - не важно Мы будем вместе точно. Ты - рядом, я с тобой. И это будет нашей клятвой. (с) Shakira - Whenever, Wherever
– Доброго утра, коллеги! Простите за опоздание! С этими словами Гарри Поттер влетел в Зал совещаний Министерства магии Великобритании. Руфус Фадж, руководитель Сектора борьбы с неправомерным использованием магии, с трибуны вперил в него негодующий взгляд, в то время как министр Кингсли Бруствер дал молчаливое согласие занять любое удобное место в Зале. Гарри с благодарностью ему кивнул и практически в ту же секунду обнаружил пустующее место рядом со старой подругой, которая она, разумеется, заблаговременно заняла для него. Фадж-младший продолжил зачитывать свой ежеквартальный отчет по работе Сектора, а Гарри, пробираясь сквозь ряды сидений, едва ли не скрежетал зубами от одного только голоса выступавшего. «В этом отчете я подготовил…», «в моем отчете я рассчитал…», «в этом месяце я проанализировал и записал в свой отчет…», – подобными репликами сопровождался каждый ежеквартальный отчет руководителя Сектора, который вообще-то всегда готовила Гермиона Грейнджер. Именно она «анализировала, рассчитывала и записывала» всё, что должен был выполнять мистер Фадж, её нынешний начальник. – Что с твоей одеждой? – шепотом произнесла Гермиона, когда он уселся рядом. – И чем от тебя воняет? – Дежурство патруля закончилось полчаса назад, – ответил Поттер, нагло взяв стаканчик кофе из её рук. Ужасно хотелось громко и смачно сделать глоток, чтобы лишний раз позлить Руфуса, но он сдержался, прекрасно понимая, что весь свой яд тот потом изольет на Гермиону. – А воняет от меня настоящим мужским запахом: смесью пота, крови, грязи и рвоты тролля. – Я надеюсь, в ближайшее время ты смоешь с себя этот «настоящий мужской запах» и начнешь пахнуть как человек. – Ты не представляешь, как я на это надеюсь. Гарри только сейчас впервые за сутки смог себя оглядеть и пришел к неутешительному выводу, что ему опять придется покупать новую форму. За пять месяцев работы мракоборцем это уже будет пятая покупка. – Шестая. – Что? – Шестая покупка формы. – Ты что, успела в совершенстве овладеть легилименцией пока я был на смене? Иногда у Гарри буквально шли мурашки по коже, когда Гермиона вслух произносила то, о чем он думал. – Нет. Просто ты очень пристально разглядывал себя и с каждой секундой твое выражение лица становилось все мрачнее. Вот я и посчитала, что ты думаешь о новом приобретении формы. – Но как ты узнала, что я подумал о пятом приобретении? – Потому что ты шутил об этом позавчера. «Ха-ха-ха, представляешь, если завтра в патруле я опять сцеплюсь с каким-нибудь темным магом и разорву форму. Это уже будет в пятый раз». Я тебя поправила, ответив, что в шестой. И так постоянно. Стоило Гарри начать волноваться, что Гермиона читает его мысли (а это было одним из его самых больших страхов, ведь то, что она прочитает, может ей ох как не понравиться), как она сразу же это объясняла элементарной логикой. Он искренне восхищался, но порой и завидовал её без сомнений гениальному уму, который выручал его не один десяток раз. «Жаль, что не все это ценят в ней», – вдруг промелькнуло в его голове, когда Фадж-младший приступил к завершению своей речи самовосхваления. Гарри зевнул. – И свидание сорвалось. – Самое время поговорить о твоих нескончаемых свиданиях. – Я не могу спокойно слушать твоего начальника, поэтому да, сейчас самое время. Было видно, что Грейнджер самой тяжело дается выносить это пафосное выступление, которое опять-таки подготовила она, но без части поклонения мистеру Фаджу. Она шумно вдохнула с вымученной улыбкой на лице. И на вздохе всё-таки произнесла: – У тебя вечно срываются свидания. – Такой уж я везучий черт. – Поттер, Грейнджер, помолчите! – шикнул на них Демпстер Уигглсвэйд, сотрудник Отдела магического правопорядка. Гермиона не единожды высказывала подозрения, что он один из информаторов неуёмной Риты Скитер, которая всё ещё донимала Гарри тем, чтобы он согласился на интервью. – Простите! – вежливо ответила волшебница, но через секунду прошептала: – Твои попытки устроить личную жизнь очень впечатляют. – Согласен, крестражи даже лучше собирались. Она прикрыла рот ладонью, чтобы скрыть больно уж веселую улыбку. Гарри невольно загордился собой за то, что сумел поднять настроение подруге очередной глупой шуткой, и сам едва сдержал смешок, глядя на ее раскрасневшееся лицо. Спустя пару мгновений Гермиона взяла себя в руки и вновь превратилась в деловитую мисс Грейнджер, Самую Умную Ведьму Своего Поколения. – Очки не вычтут, Гермиона, – подтрунил её мракоборец. – Зато нагрузят работой. На этом их диалог завершился до конца совещания. Министр поблагодарил всех руководителей за выступления, особенно отметив отчет Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. Руфус Фадж, конечно, принял эту похвалу на свой счет, хотя Кингсли одарил Гермиону весьма красноречивым взглядом, из-за чего Гарри мысленно порадовался, что её старания не остаются незамеченными. – Мистер Поттер, мисс Грейнджер, будьте добры, задержитесь, – сказал Бруствер, когда Зал уже немного опустел. Глаза Гермионы мгновенно округлились от волнения. Видимо, она побоялась, что их упрекнут за ненадлежащее поведение, но неожиданно им сделали заманчивое предложение.***
За окном поезда стремительно менялся изумрудно-золотистый пейзаж. Начало октября было весьма теплым, но, как это часто бывает в Англии, пасмурным. Гарри наблюдал, как падают редкие капли дождя, медленно вырисовывая на стекле престранные подвижные узоры, и вспоминал свою первую и последнюю поездку в Хогвартс-экспрессе. В далеком 1991 году он без конца смеялся и не мог сдерживать восторг от всего, что попадалось ему на глаза. В 2000 же практически рыдал на плече Гермионы. – Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, – пробурчал Гарри. Предаваться чувству ностальгии ему уже порядком надоело, а Гермиона уткнулась в «Анну Каренину». Насколько он знает, это самая подходящая книга для чтения в поезде. – Одно хорошо – не надо писать отчет. – Надо, – сверкнула она глазами из-под корешка. – Если не хочешь, чтобы я швырнула тебе в голову «Ежедневный Пророк». – Знаешь, Гермиона, эта голова столько всего пережила. Причем поровну: что от Волан-де-Морта, что от тебя. В этот раз шутка была проигнорирована, а собеседница, для кого та была предназначена, продолжила упрямо вчитываться в книгу. Поттер смотрел на подругу долго и вызывающе, но реакции так не дождался. А затем он перестал смотреть и начал видеть: её уложенные волосы, неизменную красную помаду, подкрашенные ресницы и прелестные бледные веснушки. Гарри весьма часто задумывался, когда видел Гермиону и не мог понять, насколько сильно она изменилась. Она всегда была симпатичной, на последних курсах она была очень симпатичной, а сейчас… Какая же она сейчас? Он не знал опишет ли его чувства эпитет «красивая», но определенно это было близко. Нет, конечно, юная ведьма была красавицей, особенно сейчас в свои 24 года, но Поттер не был уверен, что эти слова, относящиеся к внешности, подойдут к тому, что он испытывал. Наверное, стоит тоже взяться за книги. Быть может, в них он найдет подходящий синоним. Гермиона устало потерла глаза, и у Гарри вдруг сжалось сердце. «Эта работа её не заслуживает. Не стоило ей туда переводиться», – подумалось ему. Свою карьеру мисс Грейнджер начала с Отдела регулирования и контроля за магическими существами, где она себя успешно зарекомендовала. Скорее всего, она бы там и продолжила работать, если бы с июля этого года не заняла должность младшего заместителя Руфуса Фаджа, который лично предложил ей место в своем Отделе после её публичного прочтения манифеста о правах эльфов-домовиков. Гарри почему-то это сразу показалось подозрительным, но он смолчал, о чем впоследствии пожалел. Речи Фаджа о том, что вместе с ним у Гермионы будет больше возможностей искоренить несправедливых законов, защищающих только чистокровных магов, оказали на неё положительный эффект. Увы, длился этот эффект крайне недолго. Вдохновленная ведьма, которая была готова горы свернуть, лишь бы справедливость в магическом мире восторжествовала, едва ли не сразу осознала, что значит быть, как говорят маглы, офисной крысой. По сути, Гермиона была не заместителем Фаджа, а его секретарем в самом плохом смысле этого слова. А её идеи о свободе домовиках и равных правах маглорожденных… Что ж, от постоянных завуалированных насмешек со стороны начальства, даже у такой упёртой девушки начнут опускаться руки. Гарри настаивал, чтобы она перевелась обратно, где её труд ценили и уважали, даже предложил перевестись в Отдел мракоборцев, но каждый раз она упрямо качала головой и говорила, что на первой должности у неё тоже не всё гладко началось (хотя это было не совсем так). Наверное, Гермиона верила, что три месяца работы, – это не тот срок, на котором следует рубить с плеча и писать заявление об увольнении. – Может, ты поспишь вместо того, чтобы читать? – Нет, интересно. – Может, тогда со мной пообщаешься? Она взглянула на него, словно впервые, и тут же растерялась. – Ох, прости, Гарри. Кажется, я забыла… – …что я здесь. Ничего, я привык, что во время чтения ты улетаешь в другую Вселенную, – он ободряюще улыбнулся и поправил свои новые очки в коричневой оправе. Гермиона тяжко проговорила: – Не понимаю, как меня вообще отпустил мистер Фадж. Он сказал, что я немедленно должна написать… – …кучу протоколов, сводок и отчетов. Вот же новости! Гермиона, давай ты сейчас расслабишься и насладишься тем, что снова возвращаешься в Хогвартс, да ещё и с такой почетной миссией. – Хорошо, но всё же любопытно, как он на это согласился. – Ну, ему помог Кингсли. – Что? – А Кингсли помог я. – ЧТО?! – Без паники, Гермиона! – замахал руками Гарри, но, заглянув в вытаращенные на него карие глаза, мысленно приготовился к побегу. – Помнишь, когда только объявили о том, что идёт набор сотрудников для проведения профориентации в Хогвартсе? Кингсли сразу же обратился ко мне с просьбой провести пару лекций по ЗОТИ.Неделей ранее
– Я? Лекции? В Хогвартсе? – задыхался на каждом слове молодой мракоборец. – Министр Бруствер, Вы… – «…в своем уме?» – едва не вырвалось из его рта, но он успел себя отдернуть и воспитанно спросил: – Вы уверены? – Более чем, мистер Поттер, – сказал Кингсли тоном, нетерпящим возражений. – Надеюсь, мне не нужно обосновывать, почему мой выбор пал именно на Вас? Гарри в тысячный раз проклял свою избранность. – Я понял, министр. Но я слышал, мисс Грейнджер изъявила желание провести профориентацию. Уверен, она и с лекциями справится. – Фадж-младший сообщил мне, что у неё слишком много не отложенных дел, – Бруствер нахмурил брови. Кажется, он тоже слабо верил в эту отговорку, да и в целом его отношение к руководителю Сектора довольно четко проглядывалось на лице каждый раз, когда ему приходилось вступать с ним в диалог. – Хотя я бы с удовольствием поручил ей такое задание. – Хорошо, сэр, я подготовлю лекцию по ЗОТИ, однако прошу Вас отправить мисс Грейнджер со мной. Мне в любом случае потребуется помощь, а Вы и сами прекрасно понимаете, что профориентацию лучше никто не проведет. – Ох, как же её начальник мне по мозгам поездит… – Это для тебя хорошая возможность отдохнуть и собраться с мыслями, – гордо провозгласил Гарри в конце своего рассказа о том, как он самоотверженно и благородно отстаивал честь Гермионы. – Авось перейдешь к нам, в мракоборцы. Она рассмеялась звонким, но несколько горьким смехом, и улыбка его едва ли не померкла. – Гарри, мы же говорили уже на эту тему. Какой из меня мракоборец? – Форма бы тебе подошла, – он приподнял брови, бесстыдно осмотрев её с ног до головы. Честно говоря, ему это ужасно нравилось, вот только он ей в таком никогда не признается. Грейнджер намека не оценила, поэтому демонстративно скрестила руки на груди. – А у вас все такие... м-м…? – Какие? – Помешанные на низменных желаниях. – Да ну тебя. У меня вообще жизнь тяжелая, – надулся Гарри, закинув ноги на диван, и приготовился загибать пальцы. – Личной жизни нет, отдыха нет, новую сковородку забываю купить, секта на горизонте объявилась. А теперь вообще посылают тренировать детишек Остолбенеем. – Тебе же нравилось учить. – Нравилось, да и сейчас нравится. Просто это как-то не вовремя. «Не вовремя» – это, пожалуй, мягко сказано. Старшие мракоборцы сейчас были, словно на иголках, а младшие ежесуточно несли боевое дежурство в разных частях страны. Однако основное наблюдение выпадало на город, так как именно там ранее тревожные слухи начали приобретать вполне реальные оттенки. Сначала исчезла супруга Говарда Фоули – магла, которая посмела выйти замуж за чистокровного волшебника. Мракоборцы немедленно принялись за поиски, но улик, указывающих на то, что она именно пропала или была похищена, обнаружить не удалось. Многие сошлись на том, что миссис Фоули не выдержала жизни с магом, поэтому молча ушла. На этом бы дело и закрыли, вот только однажды Гарри нес смену в пределах маленького магловского города Коукворт, где совершенно случайно в луже обнаружил фамильную ценность семейства Фоули. Старинная женская брошь, которую Говард торжественно вручил жене на первой годовщине свадьбы, была обернута зеленой лентой с сияющей серебряной вышивкой «20». Поиски продолжились, но практически сразу же обнаружились два тела. Именно обнаружились, а не кто-то один их обнаружил. Истерзанные трупы оставляли в публичном месте, чтобы всей своей кровавой красотой они привлекли как можно больше внимания. Убийцы сообщали только оправившимся после войны жителям, что кошмар продолжается, и это может произойти с каждым волшебником. Почему эти два дела связали? Потому что к каждому убитому была привязана та самая лента. – Приехали, – волнительно прошептала Гермиона, когда поезд остановился. Вдалеке за кронами деревьев высились крыши родного замка. Стрелки указывали на 19:00 – именно в этот час юные маги со всей страны прибывали в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс.***
Директор встретила их на ступенях школы. Всегда статная, строгая и в некотором смысле даже величавая Минерва МакГонагалл в этот раз не могла сдержать улыбки от радости встречи со своими бывшими студентами. Равно как и сами Гарри и Гермиона засмеялись, будто дети, едва завидев профессора на пути. Оставшиеся метры они уже бежали. На душе вдруг стало совсем хорошо и тепло. – Здравствуйте, профессор МакГонагалл! – счастливая Гермиона чуть ли не кинулась обнимать одного из любимых профессоров, но в последний момент успела овладеть собой. МакГонагалл это заметила и, оглядевшись вокруг, чтобы никто не видел, как суровый директор нарушает субординацию, по-матерински протянула к ней руки. Втроем они обменялись любезными и искренними приветствиями, а затем Гарри, представлявший себя настоящим джентльменом, из-за спины достал роскошный букет гладиолусов. Женщина слегка зарделась, но в тот же миг лукаво улыбнулась. – Мракоборец Поттер, Вы так и не овладели в совершенстве трансфигурацией. У Гарри раскрылся рот, но ответить он так и не смог, когда заметил на некоторых цветах не лепестки, а перья. Хорошо, что он додумался зачаровать свои письменные принадлежности, а не какого-нибудь настоящего голубя. Молодой мужчина стыдливо опустил глаза, как нашкодивший мальчишка. Впрочем, у него ещё есть коробка конфет из магазина здоровых сладостей Грейнджеров, да и сама Гермиона тоже подготовила какой-то подарок, так что, ещё будет время искупить свою оплошность. Они поднимались к Директорской башне. Всё это время выпускники неуёмно расспрашивала профессора о том, как проходят дела в школе, какие сейчас студенты и всё выпрашивали признать, что их выпуск был определенно лучшим. Однако и сама МакГонагалл в долгу не осталась, решив тоже над ними позабавиться: – Я так рада видеть вас вместе, – загадочно улыбнулась она. – Из вас вышла чудная пара. Надеюсь, что скоро отправлю письмо вашим детям, хотя это, наверное, будет черный день для Хогвартса. Друзья тут же сконфузились. Гарри не впервой слышать, что кто-то считает его и Гермиону парой (черт возьми, он это слышит с четвертого курса!), вот только о детях ещё никто не упоминал. Отчего-то ему стало трудно дышать. Он быстро кинул взгляд на подругу и отметил, что её и так нарумяненные щеки окрасились в алый. – Профессор, – непринужденно засмеялся Поттер, – мы просто друзья и коллеги. – Ах, конечно-конечно! – казалось, МакГонаггал отступилась, вот только сверкающий хитрый взгляд говорил, что нет. Как и всегда. «Вот же ж кошка», – про себя усмехнулся он. Сердце болезненно сжалось, когда перед глазами неожиданно вспыхнуло прошлое Рождество. Когда они вошли в кабинет директора, Гарри отметил, что здесь почти ничего не изменилось. Да, кое-что профессор обустроила на свой вкус, но в целом всё осталось так, как было при прошлом директоре. Изумрудные глаза мракоборца остановились на портрете Альбуса Дамблдора, который – как же без этого! – ел лимонный щербет. Заметив, что в кабинете гости, он удивился и немедленно отложил свой десерт. – Вот уж кого сегодня не ожидал увидеть. Профессор МакГонагалл, почему Вы не предупредили меня? Я бы хоть приоделся! – Профессор Дамблдор, Вы отлично выглядите, – доброжелательно сказала Гермиона. Дамблдор улыбнулся ей и не преминул в ответ высказать комплимент. – Мисс Грейнджер, Вы хорошеете с каждым днем! И вам очень идет этот цвет помады. Надеюсь, вы вдвоем простите старику эту неприличную просьбу, отставить формальности и обращаться к вам по именам? Увы, не каждый день видишь тех, по кому сильно скучаешь. – Разумеется! Гарри, ты чего стоишь? Только сейчас он обнаружил, что единственный в помещении стоит и, как истукан, пялится на живое изображение Альбуса Дамблдора. Даже не поздоровался! – Простите, профессор! Здравствуйте, профессор! – и опустился на стул. Кажется, когда Гарри появляется в Хогвартсе, вся его взрослость разом улетучивается. Чего только стоил его последний седьмой курс, когда он, по всей видимости, решил отыграться за все предыдущие годы, в которых было мало места для детских забав. Очки профессора Дамблдора блеснули. Он учтиво кивнул, но на его губах шире заиграла отрадная улыбка. Поттер часто её вспоминал и тосковал. Внезапно его, будто током ударило. Он перевел взгляд на противоположную стену, где висел другой интересующий его портрет. – А где…? – Здесь. Стальные нотки голоса, которого Гарри большую часть обучения презирал, прозвучали из картине, а в следующий миг в ее полотно шагнул Северус Снейп. Гермиона, кажется, немного вздрогнула, но глаз не отвела. Она так же почтительно поздоровалась с бывшим деканом факультета Слизерина. – Поттер, Грейнджер, и почему я не удивлен, что вы снова попали в эти стены? А где же ваш рыжий друг? – И Вам доброго вечера, сэр, – кивнул Гарри. – Рон Уизли на соревнованиях по квиддичу. – Решил связать свою жизнь со спортом. Что ж, ему это подходит, – он снисходительно улыбнулся и, усевшись в кресло, сложил пальцы домиком на уровне подбородка. – А куда же устроили вашу неугомонную парочку? Поттер пожалел, что поинтересовался, где же профессор зельеварения. Больно уж теперь хотелось что-нибудь да съязвить. – В Министерство магии. – Спаси и сохрани нас Мерлин. Профессор Снейп демонстративно начал намешивать в свои склянки какую-то жидкость, всем своим видом показывая, что диалог окончен. – Я получила письмо от министра, – начала профессор МакГонагалл, достав распечатанный конверт, видимо, с тем самым письмом. – Итак, Вы, мисс Грейнджер, проведете профориентацию, а Вы, мистер Поттер, прочитаете лекцию по ЗОТИ. Все верно? – Да, – сказали друзья в унисон. Дамблдор загадочно хмыкнул, и у Гарри встал ком в горле. Нет, не потому что ему показалось, будто бы тот сомневается в способностях своих бывших учеников, а потому что было в его «хмыке» что-то такое, что он обнаружил в «кошачьем» взгляде МакГонагалл. – Всё ещё много времени проводите вместе? – ах, вот к чему это было. Гарри захотелось возвести глаза к небу, однако он почувствовал, как уши его вспыхнули чуть ли не огнем. Эти вечные намеки со стороны окружающих делали его жизнь гораздо труднее, что уж говорить о чувствах, которые они задевали. – И какая же тема? – тем временем продолжила директор, спасая его затруднительное положение в поиске ответа на предыдущий вопрос. – Выбор невелик, профессор, – пожал плечами Поттер. – Я знаю всего лишь два заклинания: Экспелиармус и Экспекто Патронум. Гермиона пихнула его в бок, а Минерва опечаленно вздохнула. Как однажды на седьмом курсе она ему сказала: «Языком вы явно пошли в отца, мистер Поттер». В тот момент Гарри гордился собою как никогда. Обсудив ещё немного организационные дела, их провели в прилегающие рядом спальни, которых связывала небольшая общая комната с камином и диваном. По сути, это была миниатюра гостиной Гриффиндора. Первая консультация была назначена на завтра в 10:00 у пятого курса. Перед тем, как покинуть своих гостей, МакГонагалл грозно предупредила его: – И, Поттер, не забудьте о расческе. Грейнджер залилась смехом, а Гарри обижено швырнул в неё свой шарф. Оставшийся вечер они провели за беседой с Хагридом, который щедро угощал их сливочным пивом и знаменитыми «каменными» кексами разных размеров и привкусов. Больше всего сердце юного волшебника тосковало по этой маленькой хижине, по жизнерадостному Клыку и по самому доброму в мире полувеликану. Он совершенно случайно осознал, что если однажды у него появятся дети, то непременно даст им одно из имен в честь Рубеуса Хагрида – его первого друга и маяка в волшебном мире. Уснул Гарри легко. Сердце его было преисполнено счастьем, а сновидения подарили ему теплые и яркие ощущения. Прям как на выпускном, когда он увидел сияющую Гермиону.***
– А разве ты не должен быть в парадной форме мракоборцев? – Нет. – А в офисной? – Тоже нет. – То есть на лекцию ты просто наденешь то, в чем ходишь на задания? Гермиона скрестила руки на груди, придирчиво оглядывая, как Поттер зашнуровывает свои черные берцы. Наверное, надо было сразу одеваться в гостиной перед подругой, чтобы она вовремя дала ему модные советы (а заодно лишний раз покраснела от его подкаченной фигуры). Сейчас ему уже было лень что-либо менять. Да и к тому же он считал, что форма для заданий у него весьма стильная: черные водолазка и штаны, грубые берцы и обязательно митенки – и мозолей не натрёшь, и в холодную ночь не замёрзнешь. А главной изюминкой Гарри считал свой тактический ремень с подсумками для зелий и бомб и кожаную портупею с двумя вложенными в ножны кинжалами. Завершало образ темно-коричневое пальто. Может показаться, что всё это довольно невзрачно, однако для выслеживания нежелательных лиц в самый раз. – А ножи тебе зачем? Да и пальто тоже. Ты же будешь в помещении перед студентами, – не унималась Грейнджер. У мракоборцев было три вида формы: первая, разумеется, для заданий. Можно сказать, что в этом случае мракоборец сам подбирает себе одежду, но обязательно это должно быть темное облачение без каких-либо обозначений для того, чтобы была возможность слиться с толпой. Или же спрятаться на дереве, как однажды пришлось Поттеру. О том, что в тот вечер он уронил свои очки, практически вслепую спускался с двухметровой высоты и в итоге свалился, было скрыто ото всех. С тех пор молодой боец носил с собой мантию-невидимку. – Ножи у меня на кухне, а это кинжалы – раз. Два – это для пущего эффекта. – Для пущего эффекта ты мог надеть свою офисную форму. Второй вид формы – офисная, специально для работы в Министерстве Магии, где все должны выглядеть чопорно и от иголочки. Красная короткая мантия с золотой вышивкой «М», белая сорочка, заправленная в серые штаны с темными вставками по бокам и грубые ботинки. Официально, но изыскано. Гарри вздохнул, и вздох этот прозвучал так, будто бы сейчас он будет объяснять ребенку, почему дважды два будет равняться четырем. – Гермиона, Гермиона, как ты ещё не поняла? Офисная, а тем более парадная форма – это запретное оружие. Мы действуем на поражение. Старшекурсницы к такому не готовы. – Ну я же выдерживаю. И последняя, но не по значению форма – парадная алая мантия, черный двубортный жакет без рукавов, такого же цвета брюки, черные перчатки и украшения вроде часов на цепочке (их Гарри почему-то терпеть не мог). Здесь для мракоборцев вышивали, пожалуй, одну из самых шикарных одежд во всем Министерстве. Хоть и блистали они в таком убранстве не часто, но на любом важном мероприятии, как правило, все взгляды были устремлены на них. В том числе и взгляд Гермионы, который Поттер ловил на себе каждый раз и напыщенно ухмылялся. – Ты – это ты, видела меня любым. – К сожалению, – на этот раз ухмылялась уже Грейнджер, а друг негодующе скривил губы. Оставшиеся сорок минут до лекций они провели весьма громко. Гарри упрямился, отнекивался, мол, зачесал волосы назад – хватит с него, и вообще он и так красивый, однако подруга была непоколебима. Вышел из гостиной мракоборец в рубашке, почти сразу же подкатав рукава. – А почему ты не оделась как на прием в Министерстве? Помнится мне, то голубое платье тебе очень шло, – не унимался он, когда рассматривал женский силуэт, идущий впереди него. Нет, Гермиона прекрасно выглядела в своем деловом костюме и мантии, но могла бы из солидарности тоже переодеться. – Да что ты ворчишь, как Кикимер, когда мы перебирали и выкидывали бесценное имущество благороднейших Блэков? Лучше бы свой текст повторил. – Кто бы говорил. – Я, в отличии от тех, кто должен прочитать лекции по ЗОТИ, буду просто скромно раздавать листовки и помогать в выборе профессии. Ничего особенного. Раз, два и готово. – Скромно? Быстро? Гарри как в воду глядел: подруга со всей присущей себе серьезностью и ответственностью подошла к поставленной задаче, поэтому на каждого ученика уделялось по пятнадцать минут. За это время она успевала не только эффективно проконсультировать школьников, так еще и дать советы о том, как им подтянуть свои слабые стороны в учебе. Поттер же старался ей помочь, иногда вставляя свои замечания. – Гермиона, с такими баллами по Трансфигурации, Заклинаниям и Рунам грех идти на службу в бюрократию, – вмешался в один из разговоров он, за что получил недовольный взгляд. – Мистер Робертс, дружище, не хочешь пойти в ликвидаторы заклятий? Мальчик заинтересованно потянулся к листовке с этой профессией, но в неуверенности замер. – Если бы кто-то внимательно читал досье мистера Робертса, то знал бы, что он плохо разбирается в ЗОТИ и боится замкнутых пространств, – отчеканила Гермиона, скрестив руки на груди. – Не думаю, что он будет в восторге от египетских пирамид. – Поэтому лучше пусть работает в закрытом кабинете? – Учитывая такие высокие баллы и личную характеристику, можно смело подумать о работе в исследовательских отделах. А если все сложится удачно, то и до Отдела Тайн недалеко. – Ну, если смотреть с этой точки зрения… – До твоей лекции осталось меньше часа, может начнешь готовиться? Поттер махнул рукой, вернувший к плану занятия, который он составлял все предыдущие ночи. Но это не помогло избавиться от чувства волнения перед первыми уроками, ведь так хотелось, чтобы все прошло без сучка и задоринки. В голове крутилось столько вопросов без ответов: как воспримут его дети? понравится ли им то, чему он хочет их научить? Казалось, что в преподавании было столько нюансов, что гораздо проще было вновь сразиться с драконом или же отогнать сотню дементоров. Гермиона, словно ощутив настрой друга, взяла его за руку так, чтобы никто не видел. И между делом продолжала вещать о том, что мисс Коллинз следует испытать удачу в пути целителя. Гарри благодарно сжал ее руку. Все же она лучше всех чувствовала его настроение. С такой-то поддержкой он просто не имел права провалиться. – Слушай, а как мне лучше появиться? – негромко спросил Поттер, когда до пары оставалось около четверти часа. – Влететь и размахивать мантией как Снейп? Или поставить на место Пивза как Люпин? Или может взять пример с Локонса? – Возьми пример с Грюма. И нет, я не имею в виду все время говорить о постоянной бдительности. И без Непростительных заклинаний. – Какие Непростительные? – раздраженно спросил мракоборец, зарываясь свободной пятерней в уложенные волосы. – Мерлин, помоги не опозориться хотя бы с Экспелиармусом. – Держу пари, что ты так всегда говорил перед каждой схваткой с Волан-де-Мортом. – У меня были гораздо менее приличные выражения перед таким, но смысл передан верно. Остаток времени они провели в тишине. Страх все еще не отступал. Благо, что Гарри уговорил подругу присоединиться к нему на занятие. И повод такой славный подобрал: для лучшей отработки заклинаний. Пятый курс встретил их весьма восторженно, да и все последующие тоже, ведь далеко не каждый день в Хогвартс приезжают главные герои Второй магической войны. Более того, Гарри Поттер оказался не серьезным суровым дядей, а простым улыбчивым парнем, который не чурался неформальной обстановки в классе. То же самое можно было бы сказать о Гермионе, вот только она все-таки сильнее поддерживала дисциплину и редко обменивалась с партнером искрометными шутками. В конце каждого урока их окружали толпы желающих заполучить автограф или колдографию. Вечером в Большом Зале, когда МакГонагалл благодарила гостей за уделенное время, Хогвартс разорвал шквал аплодисментов. Кажется, Гарри и Гермиона выполнили задание на отлично. А теперь пора домой.***
– Итак, в кино или в кафе? – поинтересовался молодой мракоборец, когда на следующий день после работы они расходились по домам. – В кафе. В кино я усну, – ответила лучшая подруга, прикрывая зевающий рот ладошкой. Это уже стало их традицией. Каждую пятницу они проводили вместе: в магловском кино, у телевизора в доме Гарри, гуляли по парку, ужинали в каком-нибудь маленьком ресторане. В теплое время года даже ходили на аттракционы и катались на велосипедах, порой Гермиона соглашалась полетать на метле или даже поиграть в квиддич. Странная получалась игра из двух игроков, но Гарри искренне этим наслаждался. Идей для времяпрепровождения у них была целая масса, и чаще всего именно Гермиона выступала их генератором. Забавно, подумалось Гарри. Когда на четвертом курсе от него отвернулись все, кроме неё, он неблагодарно тогда посчитал, что жизнь довольно скучна, когда твой единственный друг Гермиона Грейнджер. Теперь же, повзрослев, он пришел к выводу, что жизнь окрашивается в черно-белый, а на вкус кажется пресной, когда рядом нет Гермионы Грейнджер. И пусть она сохранила вредную привычку занудствовать, он признавал – часто ее нравоучения были действительно по делу (как, например, четыре года назад, но Гарри не любил вспоминать тот период своей истории). Сегодня они зашли в маленькую кофейню «Ведьмина чашка» и просидели чуть ли не до закрытия. Обсуждение событий последних двух дней были бурными, а впечатления яркими. Старые друзья снова придались воспоминаниям школьных будней, которые плавно перетекли в нытьё о личной жизни. Поттер пожаловался, что Карлотта влепила ему пощечину – без предупреждений! – за то, что он пропустил их свидание, потому что до утра был в патруле. Гермиона напомнила ему, что бедная девушка, скорее всего, просидела в ресторане одна, а он даже не удосужился послать ей короткую весточку о том, что его планы поменялись. – Ну ты же откуда-то знала, что меня вызвали! – отчаянно защищался юноша. – Во-первых, у нас с тобой на вторник не намечалось никаких встреч. Во-вторых, ты мне сам мне сказал, что занят, а ей – нет, и это, кстати говоря, очень странно, – невозмутимо произнесла она, сделав глоток малинового чая. Поттер смутился, однако про себя отметил, что надо перестать уведомлять Гермиону о каждом своем шаге и постараться так же доверять другой женщине. Хотя в предыдущие разы выходило плохо. У подруги же личный фронт уже давно пустовал. Дело было не в том, что на неё не обращали внимания, наоборот, это она никого вокруг не видела, кроме своей чертовой работы. Также нередко ходили слухи из других Отделов, что якобы с мисс Грейнджер флиртовать бессмысленно ещё и потому, что Гарри Поттер заколет своими кинжалами любого, кого посчитает недостойным, а считал он недостойными вообще всех. Но на самом деле Гарри никогда не препятствовал свиданиям Гермионы, всегда поддерживал и подталкивал вперед. Что же творилось в его душе – уже совсем другой вопрос. Когда они покинули кофейню, на улице уже стояла глубокая ночь, накрапывал дождь. Гермиона трансфигурировала свои наручные часы в зонт и передала его другу. Они рука об руку шли по безлюдным улицам, наслаждаясь тихой компанией друг друга. Возможно, погода не приносила хорошего настроения, но это и не нужно было, ведь после очередного чудесного вечера, который они провели вместе, настроение им уже ничто не испортит. – Гермиона, можешь мне кое-что объяснить? – вдруг спросил Гарри, когда они подходили к дому подруги. – Мне это уже давно не дает покоя. – Давай, пока я окончательно не уснула, – она с трудом подавила зевок. – Мне даже интересно, что могло так взволновать спасителя магического мира. – Почему во всех магловских фильмах парочки целуются под дождем? В чем смысл этого? – Многие считают, что это романтично, – спустя несколько минут ответила Гермиона. – Якобы дождь не помеха для настоящей любви. Но я думаю, это чепуха. Потому что если двое настолько сильно влюблены друг в друга, то не станут ждать какого-то явления погоды. – Может, кому-то из них нужен знак судьбы или… – Ты же знаешь, что я не специалист по толкованию знаков судьбы. У меня… Как там говорила Трелони? Слишком слабая аура? Поттер тихо рассмеялся, невольно вспоминая о событиях третьего курса. Гермиона тогда полностью превзошла себя: ударила Малфоя, забросила Прорицания, постоянно пользовалась Маховиком Времени. Помимо этого, умудрялась помогать Хагриду с защитой прав гиппогрифа и находила время для того, чтобы заботиться о друзьях. Взять ту же ситуацию с метлой… Она была удивительной. Почему этого никто не замечал? Наверное, вскоре найдется тот, кто сможет оценить ее по достоинству, и тогда Гарри придется отойти на задний план. Ведь не каждый сможет терпеть такие близкие отношения возлюбленной с каким-то парнем. Особенно, если этот кто-то был настоящей знаменитостью. С ним мог бы посоревноваться только Виктор Крам, который, к слову сказать, вновь сильно заинтересовался Гермионой. Об этом красноречиво говорила пачка писем на журнальном столике в ее квартире. Он непроизвольно сжал кулаки. Её личная жизнь никоем образом не касалась его, да только поганое чувство в груди (чудовище, так окрестил он это на шестом курсе) не давало покоя. Потому что это был обоюдоострый кинжал. С одной стороны – Гермиона заслуживала на счастье, больше всех из них. И он действительно наслаждался тем, как ее глаза вспыхивали радостью, как красиво изгибалась ее губы, как звучал ее смех, чем-то напоминавший колокольчики. Сама мысль о том, что кто-то незнакомый, чужак (они неделимое Трио, не подпускай никого ближе), будет причиной всего этого… Так не должно было быть. А с другой стороны – ему будет гораздо проще, если она не будет ни с кем сходиться. Эгоистичное желание, что зрело в нем годами, соизволило наконец проявиться. В этом была его главная слабость, утопленная в чувстве собственной вины и ненависти к себе. Гарри не знал, что делать с чудовищем внутри. Его становилось все сложнее контролировать, сказывалось то злополучное прошлое Рождество. Тогда он почти все испортил. Что ж, его предупреждали, что правильные поступки тяжело совершать. Это было еще полбеды. Главная проблема заключалась вовсе не в том, чтоб не сидеть на месте, – только дурак мог бы так подумать. Главная проблема – это жить с теми выборами, которые сделал. Гарри пытался, но, когда Гермиона, пожелав спокойной ночи, обняла его и поцеловала в щеку, понял, что долго не сможет продержаться. Из него слепили идеальное оружие против Темного Лорда, однако не объяснили, что делать дальше.