Есть комната, где свет не найдёт тебя. Сжимай кулаки, пока рушатся стены. А когда они упадут, я буду прямо позади тебя... Так рад, что мы почти достигли цели, Так расстроен, что они всё скроют, Все хотят управлять миром. (с) Tears For Fears - Everybody Wants to Rule the World
«…затем переверните и обжаривайте блин 1-2 минуты с другой стороны до золотистого цвета». Гермиона еще раз перечитала рецепт, притоптывая в такт музыке ногой, после чего посмотрела на готовившиеся блинчики, оценила их степень прожарки и накрыла крышкой сковороду. Радио, настроенное на магловские каналы, уже несколько песен подряд не давало ей сконцентрироваться на завтраке, с которым в этот раз она не должна облажаться. Но она не жаловалась. Выходное утро сегодня было на удивление прекрасным: хмурое небо вдруг озарило мир своей голубой улыбкой, щебетание ещё не улетевших птиц наполняло её маленькую съёмную квартиру сказочным уютом, а ведущий радиоэфира решил побаловать Гермиону любимыми хитами. Всё говорило о том, что день сегодня будет хорошим. Она распустила из-под полотенца свои влажные волосы, пахнувшие черникой, и театрально ими взмахнула, представив, что снимается в одном из клипов Spice Girls, которые сейчас наполняли кухню быстротой и ритмичностью. Кто бы сейчас её увидел, никогда бы не подумал, что это зазнайка Гермиона Грейнджер. За исключением Гарри и Рона, которые ещё на Святочном балу поняли, как их подруга любит веселиться под энергичную музыку. Растворившись в песне, она вдруг почуяла запах горелого. – Ну молодец, Гермиона. И как теперь выкручиваться? – поругала себя девушка. Похоже, «Завтрак агента Купера» отменяется, впрочем, ничего страшного. Во-первых, не хотелось омрачать себя дурными мыслями. Во-вторых, на такой случай у неё всегда имелись хлопья и молоко. В-третьих, она уже смирилась, что никогда не научится готовить, хоть и не могла понять, в чем причина. Кто бы мог подумать, в идеале освоив Трансфигурацию, Изучение Древних рун, Астрономию и другие сложные дисциплины в Хогвартсе, Гермиона совершенно не могла постичь такую обыденную науку как кулинария. Ей становилось до невозможности скучно нарезать, фаршировать, приправлять, солить и перчить. Какая из неё выйдет хозяйка? Определенно ужасная. Впрочем, замуж её пока никто не зовёт, да и сама Грейнджер не согласилась бы, поэтому к чему беспокоиться в такое чудесное утро? Но в голове она сделала небольшую заметку, что следует искать молодого человека с хорошими навыками готовки. И не придурка с доисторическим мышлением, который будет ей указывать, что место женщины на кухне. Самая умная ведьма зашла в распаренную ванную комнату и ненароком смущенно улыбнулась. Быстренько открыла шкафчик с косметическими средствами, взяла нужный тюбик и убежала к своему туалетному столику, чтобы даже в воскресное утро сделать из себя красотку. По окончанию войны она всерьёз стала заботиться о своей внешности. «С чего вдруг?», –зададутся вопросом бывшие сокурсники Гермионы, которые знали её только как зануду. Увы, пришла она к регулярному выполнению ритуалов красоты не по собственной воле, однако в будущем привыкла и получала от этого удовольствие. Всё началось в Австралии, когда она возвращала своих родителей. Оказалось, что пережитый стресс не просто негативно отозвался на ее психическом здоровье, а ещё и нарушил работу организма в целом. Первым тревожным звоночком стала сильная сонливость, которую ведьма списала на недосып из-за ночных кошмаров, однако с каждым днем становилось всё хуже. Потом начали снижаться память и внимание. Гермиона с ужасом понимала, что больше не чувствовала себя такой никчемной и глупой. Только это всё меркло перед одним случаем: на расческе и на полу в душевой оставались клоки волос. Кожа на лице напоминала лимонную корку; ногти расслоилась и были все в белых пятнах. Помимо внешних проявлений наблюдались и более тяжелые признаки стресса: сбился менструальный цикл, поднялся уровень глюкозы крови, повысилась частота сердечных сокращений. Гермиона понимала, что так не должно быть. Пришлось взяться за магловские книги по медицине – ей было интересно читать об адреналине и кортизоле, теории стресса Салье. Все сложилось в единую картину, историю собственной болезни, только было слишком поздно. Волос на голове становилось все меньше. Требовалась немедленная помощь специалиста. Лечение начало давать свои плоды спустя несколько месяцев. Ей помогли. Вот только вернулась в Англию она полностью без волос и с корками на лице. С тех пор Гермиона поклялась, что серьёзно возьмется за себя и больше никогда такого не допустит. Она легонько провела пальцами по своей нежной коже лица, улыбнулась и подмигнула своему отражению. Сегодня точно будет хороший день. – ГЕРМИОНА!!! Она подпрыгнула на месте, чуть не сбив свой туалетный столик, и в испуге побежала к порогу дома. Там её поджидал всклоченный, задыхающийся, на грани паники и инфаркта Гарри Поттер. Ошарашенная Гермиона, казалось, целую вечность рассматривала это чудо, а затем встрепенулась, едва сама не впадая в истерику по двум причинам: Первое – ей необходимо было узнать, что происходит. А происходит нечто явно серьезное, если Гарри так бесцеремонно ворвался в воскресное утро к ней в дом. Да ещё и в таком виде, будто бы на него тролль сел. Второе – ей очень… очень не хотелось что-то сегодня портить. И Гарри не нужно было знать, что именно. – Ты что здесь делаешь, Гарри?! В чём дело? Что с тобой, черт возьми? Он судорожно втянул воздух. Казалось, ему сейчас крайне тяжело будут даваться объяснения, и у Грейнджер сжалось сердце в преддверии чего-то страшного. – Гермиона, это срочно! – Что? Он замолчал. – Ну? – Я не знаю, как объяснить… Дай мне воды! Первым порывом было сделать так, как он попросил. А потом её стало это не на шутку злить. В душе проснулся эгоизм, который твердил, что ничего катастрофического не произошло, а просто Гарри наверняка опять всю ночь смотрел «Звездные войны» и пришел в очередной восторг. Да, похожая сцена уже была на этом пороге. – Почему ты ворвался ко мне в дом? – Я стучал вообще-то. – Я не слышала. – Потому что у тебя радио орёт на весь квартал. – Мой выходной. Моё радио. Моя квартира… – Съёмная. – Моя съёмная квартира. Делаю, что хочу. А ты повёл себя, как ребёнок. – Вот о ребёнке я и хочу поговорить! – А это никак не может подождать? – Это чем же ты таким занята, что не можешь поговорить о Тедди? Гермиона сжала кулаки. Она не понимала, что с ней сейчас происходит. Просто она сильно злилась. Злилась на Гарри, который неожиданно решил ворваться и прервать её прекрасное утро. Злилась на то, что пар из ванной ещё валил, но льющейся воды больше не было слышно. Злилась даже на Тедди, хотя это глупо. Нет, не глупо. Грейнджер прямо сейчас хотела стать эгоисткой, и станет. Как она сказала себе раннее, сегодня должен быть замечательный день, не состоявший из одних тревог. – Своей личной жизнью, Гарри Джеймс Поттер! И, если забыл, это ты крестный Тедди, а не я! Эти слова вырвались случайно. Гермиона поначалу даже не поняла, что действительно это сказала. Горькое осознание пришло лишь тогда, когда глаза Гарри выразили откровенное недоумение от такой грубости, а потом сместились в сторону и резко потускнели. – Что это ещё за шум? О, Гарри, рад встрече! Она нервно закусила губу. Позади неё стоял Виктор Крам, только что принявший душ. Он доброжелательно протянул Поттеру руку. – Да… Я тоже рад встрече. Как дела, Виктор? – неловко сказал тот и машинально ответил на рукопожатие, но ведьма уловила в его тоне обиду и издёвку. – Вижу хорошо, раз ты в моём халате. Крам же каких-то перемен не заметил. Неудивительно, Гарри хорошо подавил в своем голосе эти чувства, только вот от Гермионы он вряд ли что-то сможет скрыть. Ей стало до одури стыдно за своё хамство. – В твоём халате? – вытаращил глаза Виктор. – Гермиона, а что халат Гарри делает в твоей квартире? – Это… кхм-кхм… – Грейнджер запнулась. Горло запершило. – У нас была большая пижамная вечеринка пару месяцев назад. С нашими друзьями со школы. Гарри решил прийти в одном халате. – Но как же он ушёл без него? – Это очень интересная и забавная история! – нарочито весело провозгласил Гарри. – Гермиона, расскажи, а я, пожалуй, пойду. – Подожди, Гарри, ты не останешься на завтрак? – изумился Виктор. Кажется, ему и правда хотелось побеседовать с ним как со старым товарищем. – Нет-нет, спасибо, я ухожу. На его лице играла улыбка, однако за ней она видела невыраженную тоску, которую он изо всех сил пытался скрыть. Гермиона почувствовала боль. – Гарри… – ей безумно хотелось его остановить, или выйти вместе с ним на улицу. Объяснить, поговорить, но она всего лишь попросила прощения взглядом. – Прости, что потревожил. Гарри помахал рукой на прощание и закрыл за собой дверь.***
Гермиона с сожалением констатировала факт, что чудесные выходные прошли слишком быстро. Как-то совсем внезапно наступило утро понедельника, которое ознаменовало начало очередной недельной борьбы. Ее мутило от одной лишь мысли о том, что вновь придется терпеть унижения любимого начальника, пытаться втолковать консервативным волшебникам о нужде перемен, разгребать кучу отчетов мракоборцев. Сомнительные перспективы, не так ли? Только сейчас все это казалось сущим пустяком, ведь была проблема куда важнее, чем подача кофе боссу. У неприятности было имя – Гарри Поттер, которого Грейнджер чем-то серьезно обидела. Иначе как можно было объяснить тот факт, что он не дал о себе знать за все выходные. Возможно, причиной тому стало внеочередное – Гермиона досконально знала распорядок работы лучшего друга – дежурство. Вопросов было много, а ответов – кот наплакал. Она не видела смысла дальше продолжать себя грызть, ощущая отголоски вины за свое поведение, поэтому твердо решила добиться правды. Ей не составило труда выдумать предлог для того, чтобы спуститься в Отдел мракоборцев, где царил вечный хаос. Гермиона вежливо кивнула парочке знакомых, попутно уворачиваясь от бумажных самолётиков, что летали по коридору с бешеной скоростью. В ту же минуту её чуть не сбила парочка мракоборцев, которые держали жуликоватого на вид волшебника. – Я буду жаловаться в Визенгамот! Вы даже не представляете, что вас ждет. – Это ты не знаешь, что тебя ждет за незаконный сбыт крови дракона. Она хотела было услышать продолжение истории, но у нее было не так много времени. Тем более ей предстоял непростой разговор с обиженным другом. Однако, Гарри не оказалось на рабочем месте. Его коллеги с охотой поделились новостями о том, что он ушел в рейд по делу изумрудных лент. – Мы передадим, что ты заходила, – пообещал крепкий мракоборец. – Поттер будет очень рад этому. А то в последнее время такой мрачный ходит, будто бы Тёмный Лорд вернулся. Особенно после той истории с его крестником. Хотя на его бы месте каждый бы вёл себя так. – А что случилось? – застыла Гермиона, лихорадочно вспоминая их последнюю встречу. Гарри тогда кричал что-то о Тедди. – Вы же вместе… – начал было второй волшебник, но потом, когда наткнулся на возмущенный взгляд Грейнджер, стушевался. – Значит, не вместе? Поттер постоянно говорит тебе. – Он мой друг, – покачала она головой. – Близкий друг, считай брат. – Ясно, тогда у него и спрашивай. Нам еще писать отчет нужно. Лучше не стало. Вопросов прибавилось. Это можно было назвать провалом. Был еще один запасной вариант, к которому Гермиона бы в жизни не выбрала, но отчаянные времена требовали соответствующих мер. Ответы могли дать ведьмы, которые работали в Отделе по связям с общественностью. Их смело можно было окрестить преемницами Риты Скитер. Уровень их осведомленности поражал не только Гермиону, но и самого Министра Магии. Казалось, что могла сделать тройка волшебниц с посредственными способностями? Пожалуй, стоило бы привести в пример то, как они ловко разобрались с гоблинами, которые угрожали очередным восстанием, если меч Гриффиндора не будет им передан. Или же можно было вспомнить о том, что смело взяли на себя весь удар, когда принимался закон о расширении прав оборотней. Их следовало уважать, если бы не одно «но». Они были большими поклонницами Гарри. Это отсылало Гермиону к одной занятной истории, что случилась на седьмом курсе. И даже сейчас, стоило ей приблизиться к ним, как её тут же начали засыпать вопросами о Поттере. – Гермиона, какой сюрприз! – протянула белокурая ведьма. – Неужели до тебя дошли новости о твоем друге? – Каком из? – О самом близком, конечно же, – ответила вторая волшебница. – Гарри удалось задержать опасного преступника. Представляешь, ему удалось поймать Роули! – Роули никто не мог поймать еще со времен Битвы за Хогвартс! – азартно продолжила третья. – А тут такой успех! Говорят, что Гавейн подумывает сделать Поттера своим замом, однако это станет известно после завтрашнего допроса. – Почему допрос будет только завтра? – Гарри был ранен во время задержания. Ах, наверняка заработал очередной шрам… Хотелось бы увидеть их все, если ты понимаешь, о чем я. И не только увидеть. «Неужели четыре шрама заслуживают столько внимания?»,– рассеянно подумала Гермиона. Большее значение играло то, что Гарри был ранен и, зная его любовь к больницам, пытался сбежать от колдомедиков. – Не ты первая, не ты последняя, – вмешалась блондинка. – Я бы лучше поглядела бы на то, как он ведёт допрос. Или же пусть сам меня допросит вечерком. «Этого я не видела, нужно будет как-то поприсутствовать на допросе», – поставила мысленную пометку Гермиона. – Эх, девочки, мы разве что можем рассчитывать лишь на то, чтобы завязать ему шнурки. «Так я ещё не опускалась». – Потому что наш герой помешан на одной лишь ведьме. Я права, Гермиона? Грейнджер устала отрицать факт наличия между ней и Гарри более тесной связи, чем могло показаться на первый взгляд. Многие ещё в Хогвартсе сводили их, ведь люди не верили в их крепкую дружбу. Это продолжилось и в Министерстве Магии. Её саму это здорово достало и приносило дискомфорт, а сам Гарри не придавал этому никакого значения. Стоило бы разорвать порочный круг, но никак не выходило, поэтому пришлось смириться. – Расскажите мне всё то, что знаете о рейде Гарри.***
Сутками ранее Поздняя ночь
Гарри не спал. Сопоставлял все известные факты, которые удалось установить за последнюю неделю, чтобы хоть одна ниточка привела к ответу на вопросы: откуда идет удар и где ожидать следующий? Кто стоит за цифрой 20, не столь важно, как ему казалось, потому что абсолютно очевидно, что это сбежавшие Пожиратели смерти. Гарри хотел устроить обыск всех некогда подозреваемых в поклонении Тёмному Лорду, но Гавейн запретил. Кроме личных домыслов Поттера, серьёзных оснований для обыска нет, а если всё же пойти на поводу собственных предчувствий, то это будет прямым нарушением прав волшебников, что сильнее всколыхнет и без того встревоженный народ. Это было разумным решением, которое доводило Гарри до белого каления, а образцы крови в лаборатории показали лишь то, что это была кровь Невилла. В камине появилось лицо старшего мракоборца Сэвиджа. На часах 2:04. – Хорошо, что ты не спишь, – его голос был тих и тяжел. Гарри приготовился к худшему. – Эрика Мейси мертва. Не ошибся. Он не много общался с Эрикой, но знал её как ответственную, упорную и отзывчивую девушку. Вместе они проходили курсы по подготовке мракоборцев, и Эрика была одной из лучших, на протяжении трех лет показывая себя как одного из самых перспективных бойцов нового поколения. Совсем не так должна была закончиться её карьера. Не настолько быстро. – Произошел взрыв на улице, где она живет, – продолжил Сэвидж, когда понял, что дождется хоть какой-либо словесной реакции. – Именно в её доме. Поттер, там… очень много тел. Гарри исчез в магической воронке, так и не сказав ни слова. Сэвидж не настаивал, потому что ему самому с трудом поддавался язык. Терять молодых всегда было тяжелее всего. Гарь и трупный смрад резко ударили в ноздри. Под навесом маленького цветочного магазина, чья вывеска покрылась черной копотью, девочка в ночной сорочке сдавленно взвизгивала, пока мать прижимала её к сердцу. На противоположной стороне босой пожилой мужчина утирал слёзы – всё его имущество горело. Из-под обвалившейся крыши первого этажа выносили тела: обожженные, изуродованные, кто-то был ещё жив и даже в сознании, кто-то – упокоился. Некоторых не успевали уносить, носилок и рук не хватало, поэтому их оставляли укрытыми полотнами в стороне. Гарри не слышал крики, которыми наполнилась улица. Его сознание словно оказалось в густом тумане. Наверное, это даже к лучшему, ведь только так он ещё мог держать себя в руках. Но глаза уже застилали капли пота. Он вспомнил пылающий Хогвартс, где на каждому шагу поджидала чёрная смерть, боль от потери и тошнотворный страх, который сдавливал горло и не отпускал пока ужасная битва не завершилась триумфом… кого? Выживших детей? Родителей? Свободных волшебников? Гарри не помнил этот триумф, лишь опустошение. Он бы всё отдал ради избавления от этого чувства, и молил Мерлина, чтобы война никогда не повторились вновь. Кажется, у судьбы были свои планы. – Вы не видели мальчика?! – к нему подскочила заплаканная, почти обезумевшая от горя женщина. Поттер едва не задохнулся. Ещё вчера он точно так же на грани истерики, с теми же словами искал малыша Тедди. – Я потеряла сознание, когда взорвалось окно, а он был у меня на руках! Ему всего лишь пять лет! Как и Тедди. Он скинул с себя оцепенение, чтобы помочь несчастной женщине, пытался хоть что-то узнать вразумительное, но она будто бы говорила сама с собой. Всё спрашивала: не видел ли он мальчика? А затем женщина стала оседать, и Гарри приказал себе взяться за голову, а не поддаваться эмоциям. Целители пробегали мимо, чтобы помочь тем, кто был ранен гораздо серьёзнее, уносили трупы. Он схватил обессиленное тело матери, чтобы перенести её в более безопасное место, хотя это было смешно: где сейчас вообще безопасно? Перескочил через пятна крови. Ещё раз. И ещё раз. Нельзя испортить улики. В прошлый раз образцы крови ничего толкового не принесли, но вдруг в этот раз повезёт. Он должен что-то сделать, пусть даже его дело заключалось в том, чтобы лавировать между алыми лужами. Этот проклятый цвет на фоне пылающего здания будет снится ему до конца жизни. Для своих двадцати с лишним лет он повидал достаточно крови и трупов. Медсестра подскочила к нему, приняв тело женщины. Он не успел ничего толком сказать, как вдруг мир разом стал хуже. Взрыв оглушил всех поблизости. Вопли полились из соседней улицы, и мракоборец, не теряя ни секунды, метнулся туда. Лицо его исказилось жарким желанием вылить весь свой гнев на виновных. Старший мракоборец Праудфут срывал голос, чтобы достучаться до него, но Поттера уже и след простыл. Сегодня он обязан достать хотя бы одного ублюдка, и плевать, чего это будет стоить. Он именно для этого поступил на службу – защищать людей и искоренять тьму. Взгляд уперся в ту же самую картину, что и на соседней улице, но вдруг его обострившиеся рефлексы позволили услышать: – …давра! Гарри нырнул под бак. Зеленый луч пролетел мимо, разбившись о стену. Звук трансгрессии заставил отбросить все осторожности и выскочить навстречу ускользающим чёрным мантиям. – Экспульсо! Заклинание попало в стену: куски камня и выбившегося из окон стекла разлетелись во все стороны. Ударная волна отбросила врага вперед, но не лишила сознания. От связывающего заклинания он стремительно увернулся, послав в ответ Сектумсемпра. Мракоборец успел поставить щит, но часть заклинания оставила глубокий порез на предплечье. Секунда промедления – и прошило бы руку насквозь. «Чёрт бы тебя…! Пора заканчивать», – пронеслась мысль в его голове, хотя, наверняка, не прошло и минуты боя. Заклинания давались тёмному волшебнику с трудом, он явно был ранен тем небольшим взрывом. Самое время. – Петрифику…! В глазах резко помутнело, а затылок обожгло болью. Палочка выскользнула из рук. Удар. Очки оказались в дребезги разбиты. «О нет, только не по носу…», – с горечью подумал он, пытаясь сфокусировать взгляд на противнике. Этот другой, более крупный и тяжелый. И импульсивный, раз не использовал палочку. Как будто ему очень хотелось замарать об него руки прежде, чем применить убийственное заклятие. Как будто они раньше встречались. Лысый. Или просто волосы светлые? Определенно второе. Глаза… нет, не разглядеть. Откуда он вообще взялся? Поспешил помочь своему напарнику? Удивительно, что у таких людей ещё есть какие-то понятия о чести. Удар. Гарри почувствовал металлический привкус во рту. «И не по зубам…». Лицо убийцы было совсем близко, но плохое зрение на пару с оглушающей болью в голове не позволяли его разглядеть. Должно быть, Гарри сходит с ума, потому что именно сейчас ему было до изнеможения важно узнать, кто этот человек. Безопасность не имела значения, главное – понять, верны ли его догадки. «20» – это действительно Пожиратели смерти? Удар. Ещё немного, и он действительно лишится пары зубов. Выныривать из собственного транса, не получив ответы, было сложно, но надо действовать. Резким движением он вынул кинжал и вонзил под ребра врагу. Тот истошно заорал. Одной рукой неуклюже старался избавиться от лезвия, другой – замахнуться на мракоборца. Плохая затея, однако решительности ему не занимать: даже истекая кровью, он не унимался в стремлении навредить ему. Гарри перехватил его кисть, ударил ладонью в горло и вместе с ним перевернулся, больно приложив голову врага к асфальту. Тело мгновенно обмякло. Всё закончилось. Собственное лицо пылало от крови и боли. Юноша дотянулся до разбитых очков в надежде, что они хоть что-то прояснят в личности напавшего. Бесконечные линии треснувшего стекла ещё какое-то время мешали ему сконцентрироваться, но потом… Если бы Поттер не знал его лично, если бы раньше не сражался с ним, то не признал за этой чередой нечетких расплывающихся изображений. Торфинн Роули, Пожиратель смерти. Ликование накрыло Гарри с головой, отчего он едва не засмеялся, однако в следующую минуту задохнулся от ужаса, что сдавил его горло. – Поттер, мать твою, куда ты полез! – Праудфут уволок его в сторону, посыпая проклятиями за беспечность и осматривая на других повреждений кроме как на лице. Из кончика палочки вырвалось приятное дуновение, которое поставило переносицу на место. Вода стала спасением. Она потушила пожар и смятение в его душе, но лишь на несколько жалких мгновений. А ужас не ослабил свою хватку и неумолимо отзывался в голове единственным вопросом: Неужели он вернулся? – Ты слышишь меня? Эй, Поттер, очнись! Праудфут пощелкал перед его глазами. Голова разболелась ещё больше. – Что? – Тебе надо в Мунго. Сможешь сам трангрессировать или мне отправить с тобой кого-нибудь? Парень взглянул ему за спину. Здесь уже было полно народу: мракоборцы, медики, спасатели. Должно быть, он долго так купался в собственных мрачных размышлениях. – Где Роули? – Мы забрали его уже. – Мой кинжал в его ребре. – Верну я тебе твой кинжал, но потом. Ты ответишь на мой вопрос? Поттер осмотрел себя: вся форма была залита кровью, ещё непонятно – чьей именно. Но в целом всё в порядке. – Нос на месте, зуб починю, предплечье зашью. – Дело не только в том, что ты ранен. Лонгботтом очнулся.***
Трансгрессия далась нелегко. Гарри даже показалось, что перемещение выбросит его в какую-нибудь глушь. Хорошо, что обошлось. Тем не менее, по прибытии он упал на колено и почувствовал, что его мутит. Всё-таки Праудфут не был силен в целительстве, голова так и продолжала раскалываться. В Мунго к Гарри подбежали дежурившие врачи, ожидавшие его прибытия. Мракоборцы успели предупредить больницу о визите одного из их сотрудников, чему он был несказанно рад. Не придется тратить силы и слова на объяснение, что ему тут надо в четыре утра. Поттера быстро и качественно залечили, дали выпить какие-то препараты и повели в палату к пострадавшему. Очки он починил сам, но не так умело, как хотелось бы. До жути хотелось попросить тыквенный сок. Двойную порцию. А лучше что-нибудь покрепче, потому что вид бледного, побитого друга со сломанной ногой (как сообщили целители, нога была сломлена в нескольких местах. Это будет чудом, если Невилл не останется хромым на всю жизнь) пробуждал в нём желание завыть голос от такой вопиющей несправедливости жизни. Невилл не заслужил этого дерьма. – Привет, Гарри, – он улыбнулся своей добродушной, немного скромной улыбкой, которую Гарри всегда очень ценил. Казалось, что этот парень просто не знает, что такое вранье, и все его эмоции всегда чисты и искренни. – Невилл, – с этим именем спал камень с души. Гарри не удержался и крепко обнял его, словно не видел много-много лет, – до чего же я рад, что ты очнулся! Как ты себя чувствуешь? Невилл отстранился, хоть и с неохотой. – Гарри, сейчас не время спрашивать о моем самочувствии. Я знаю, что тебе нужна информация. – Невилл… – он опешил от правоты и в то же время неверности его слов. Ему действительно нужна была информация, однако… Чего стоит информация, когда твой друг едва не умер? Поттер поругал себя за эгоизм, и вновь приказал взять себя в руки. Лучшим проявлением заботы о Невилле станет поимка того мерзавца, из-за которого он оказался на койке. – Это была Алекто Кэрроу, – его тон был тверд и абсолютно непоколебим. – Почему ты в этом уверен? Друг криво, с печалью усмехнулся. – Я провел с ней и её психопатом братцем весь седьмой курс, – ему было больно придаваться тем воспоминаниям. – Они пытали меня и других студентов. Я знаю, как Алекто двигается, знаю её голос. Поверь, я сам сначала думал, что забыл этот кошмар, но как только увидел эту фигуру в чёрном, те движения палочкой и отдаленно услышал шепот с заклинанием… в моей памяти моментально всплыла Кэрроу. Наверное, это сохранилось… на подсознательном уровне, что ли… Я не знаю, как это объяснить… Гарри жадно хватался за каждое слово, но душа металась от одной безумной мысли к другой. Неужели он вернулся? Опять этот вопрос. Раз за разом он всплывает перед глазами. Кошмар из прошлого настолько укоренился в его теле, что стал неотъемлемым спутником, который, увы, больше никогда его не покинет. – Как ты думаешь, почему она напала на тебя? – Причин много: потому что в прошлый раз не убила. Потому что моя бабушка надрала этими ублюдкам задницы. А может, просто потому что она сумасшедшая. Но я думаю, здесь всё сразу. Парень с иронией засмеялся. Весь его вид выражал беспокойство, но не за себя, а за мир. Пожиратели смерти возвращаются, и действуют совершенно непредсказуемо. Гарри опустил глаза, чтобы в них Невилл не прочитал тот самый вопрос. Не следует его тревожить ещё сильнее. – Я поставлю наблюдение за Августой, Невилл. Обещаю, с ней ничего не случится. Выздоравливай, друг мой.***
Гермиона неуверенно топталась перед дверью, перебирая в голове планы о том, как лучше начать непростой разговор с Гарри. Если бы раньше она без задних мыслей переместилась бы через камин прямо в его гостиную, и громко сообщила о царящем там бардаке, то сейчас решила воспользоваться старым проверенным методом. Все же её грызла вина за то, как она вытолкала друга из своего дома, когда он так нуждался в поддержке. И ради чего это было? Эго так и не было удовлетворено, а проблем заметно прибавилась. Нужно было срочно что-то решать, иначе Гермиона надолго застрянет на пороге дома Поттера. Пару успокоительных вдохов, настойчивый стук по дереву, заготовленная расслабленная улыбка – все шло строго по плану. Вдалеке уже слышались тяжелые шаги, похоже, что он все-таки был серьезно ранен. Она ждала, что Гарри перед тем, как открыть дверь, поинтересуется кто же там по другую сторону, однако события приняли другой оборот. В её грудь была направлена знакомая волшебная палочка. – Я… – заготовленная речь застряла комком в горле. – Принесла кофе и пирог с патокой. – Охотно верю, но моя подруга никогда не заходит через дверь, – в его голосе промелькнули стальные нотки. – Ты всё больше становишься похож на Грюма, – закатила глаза Гермиона, отводя рукой палочку в сторону. – Какое заклинание сотворила Гермиона Грейнджер во время нашей первой встречи? – Которое ты никак не мог выучить до третьего курса, – парировала она. – Окулюс Репаро. Теперь настала моя очередь задавать вопросы. Что было у меня в руках, когда напал василиск? – Зеркальце и вырванная страница из учебника с пометкой о трубах, – без заминки ответил Поттер. – До сих пор не понимаю одного: как мисс Пинс простила тебе это? Давай, заходи быстрее, у меня закончился весь кофе в доме. Гермиона решила промолчать, так как в этот момент её гораздо больше заботило состояние друга. Слухи о тяжелом ранении мракоборца не преувеличивали, а преуменьшали истинную картину вещей. Более того, он не спал несколько суток. И вместо того, чтобы насладиться своим законным отдыхом, Гарри продолжал заниматься работой. По всей гостиной валялись бумаги и колдографии. Одну стену, где раньше висела картину, которую они выбрали вместе, занималась большая доска с прикрепленными материалами дела. – Интересно, – невольно вырвалось у Грейнджер. – Знал, что ты оценишь по достоинству, – устало сказал Гарри и шумно сделал большой глоток кофе. Повисла неловкая пауза. Сотни вариантов развития событий пронеслись у ведьмы в голове. Выбрать нужно было лишь один, и он не обязательно должен быть самым правильным, ведь это Гарри – её Гарри – что принимал подругу любой. И как глупо было переживать перед их встречей. После осознания этой мысли все сомнения исчезли. Гермиона кинулась ему в объятия, обвив руками шею. По началу от неожиданности он отступил, а потом привычным движением притянул её к себе. – Я была ужасным другом, – прошептала она. Её нос уткнулся ему в плечо. - Прости меня. Я подвела тебя, когда была нужна и… – Ты никогда не подводила меня, – тут же заверил Гарри. – И всегда была рядом. Это я был полным идиотом, который снова хотел тебя заставить выбирать между собой и мной. Ты всё правильно сделала, поэтому прекрати говорить так. – Но ведь дело касалось Тедди, – мотнула головой ведьма. – Это было важно для тебя. – Как и для тебя был важен Крам. Давай уже закроем эту тему. – Не думаю, что полностью получится. А теперь расскажи мне всё, что случилось за эти выходные. Мне не нравится узнавать все новости от местных сплетниц. Гарри в красках описал всё: исчезновение Тедди, которое могло закончиться трагедией, на территории волшебного зверинца; ужасную кончину Эрики Мейси; задержание мерзкого Роули; разговор с Невиллом в Мунго. Сколько же всего произошло за такой короткий промежуток времени! Грейнджер внимательно слушала, боясь пропустить хотя бы одну деталь из его насыщенной жизни. Это чем-то напомнило ей о тех временах, когда Золотое Трио год за годом расторгало планы Тёмного Лорда. Тогда всё тоже складывалось в причудливый узор из череды событий, что заставляли друзей действовать в режиме нон-стоп. – Гавейн дал мне отгул на два дня, – проворчал Поттер, откинувшись на спинку кресла. – Я пытался его убедить в обратном, а он мне начал читать нотации. Будто бы я и раньше не попадал в Мунго и не спал по несколько дней. – Твой начальник переживает, – укоризненно сказала ведьма. – Тебе лучше поберечь свои силы. Возможно, после отдыха станешь лучше соображать. – Не могу, ведь дело коснулось моей семьи. Пожиратели смерти, Двадцатка… Названия разные, но смысл всегда один. Я приложу все усилия, чтобы не повторилась история с Волан-де-Мортом. Знаешь, когда произошли те взрывы, я на какой-то момент стал одержим вопросом: а вдруг он вернулся? – Ты знаешь, что это не так. Это просто невозможно. – Да, во мне говорил давний страх. Я уже это уяснил, когда сидел здесь наедине с собой. – Иногда я очень жалею, что ты стал мракоборцем, – как-то Гермиона отчаянно вздохнула и обняла себя руками. – А ещё больше жалею, что не стала им тоже. Так хотя бы могла прикрывать тебе спину в бою и не сходить с ума в ожидании новостей. Она ожидала услышать в ответ что угодно, и никак не рассчитывала на молчание. Должно быть Гарри выбирал слова для того, чтобы мягче высказать своё мнение, однако ей почему-то стало нестерпимо обидно, так как чужое снисхождение было сродни оскорблению. Только на этот раз ведьма допустила ошибку. Взгляд Гарри был полон тепла и неприсущей ему нежности. У Гермионы внутри всё похолодело. Виктор никогда не смотрел на неё так. Это было плохо. – Нам бы в Отделе пригодились твои мозги. Да и вся ты… То есть… Ты стала бы очень ценным кадром. Она смутилась. Почему-то эти слова вызывали в ней куда бо́льший отклик, нежели комплименты Крама. И были, наверное, гораздо важнее, ведь он признавал ведьму равной себе, невзирая на все особенности её непростого характера. Так повелось ещё со школы, когда Гарри уверенно заявил о том, что умнее и смелее ведьмы, чем она, не знает. И ему плевать, что Гермиона – невыносимая внезнайка, да еще и девчонка. Для него всегда на первом месте была человечность. Гарри всегда был для неё задачей со звездочкой. Гермиона не могла переставать восхищаться тем, как он относился к другим людям. Взять того же Драко Малфоя, которого многие презирали за содействие Тёмному Лорду. Вместо того, чтоб присоединяться ко всеобщей травле, Поттер на глазах у многих волшебников подошел к бывшему врагу и пожал руку. И сказал нечто такое, что заставило того застыть на месте. Чуть позже он признался, что попросил прощения. – Мне следовало принять его дружбу тогда, на первом курсе, – произнес он в тот день. В этом был весь Мальчик-Который-Выжил. Гермиона просто не могла любить его, своего самого драгоценного друга. – Земля вызывает Гермиону, – Гарри помахал перед ее лицом ладонью. – К тебе будто бы применяли заклинание Остолбенения. – Да вот задумалась… – Не о Викторе случайно? – с долей озорства спросил мракоборец. – Кстати, мой халат можешь не возвращать. Ты не подумай, что я шибко брезгливый или злопамятный, но как-то не хочется после кого-то его носить. Всё же тема не была закрыта до конца. Следовало немедленно разобраться с этим, иначе это будет постепенно разрушать их дружбу. Особенно после того, что случилось в прошлое Рождество… – Я задолжала тебе объяснение, – она попыталась отогнать все мысли о прошлом. – Ты заслуживаешь этого. – Ты мне ничего не должна, – тень веселья мигом сошла с лица Гарри. – Выслушай меня, хорошо? Мне жаль, что ты узнал обо всем таким образом. Мне стоило рассказать тебе гораздо раньше, учитывая… Это могло задеть твои чувства… причинить боль. Конечно, это здорово задело его, хоть он и не подавал виду. – Дело не в том, что я чувствую по поводу ваших отношений, это никоем образом не касается меня. Просто… мы с тобой лучшие друзья, Гермиона. Знаем друг о друге столько, что даже страшно вообразить. Однако, ты в курсе обо всех моих интрижках, а я ни сном ни духом о тебе с Крамом. Я же не Рон, который будет срываться на тебе из-за того, что ты решила погулять с Виктором. – Прости меня, – Гермиона еле сдерживала дрожь в голосе. – Это было нечестно. Ей хотелось сказать, что этим отношениям уже пришел конец; что они не были важнее их дружбы; что у неё нет особо сильных чувств к Виктору, и это всего лишь был способ развлечься. Только это казалось таким бессмысленным. Подобное уже случалось, принося за собой страх перед крахом всего и неизвестности. Когда всё стало таким сложным? Они были сами виноваты. Гермиона не должна была знать о том, каково это – целоваться с Гарри Поттером, а он не должен был произносить ту роковую фразу, которая заставила её поставить точку в своих метаниях между ним и Роном: «Я люблю ее как сестру, и она, я думаю, так же ко мне относится». И так хотелось бы сделать вид, что всего этого не было… Но это равносильно было предательству. В Золотом Трио никогда не было предателей. Грейнджер всегда старалась соответствовать званию достойной девушки из Золотого Трио. Поэтому сейчас ей было необходимо поступить правильно по отношению к своему другу. – Виктор не мой человек, – она начинала чувствовать облегчение. – Он очень хороший, но я бы не хотела провести с ним остаток жизни. Понимаешь? – Да, прекрасно понимаю, – с холодом ответил тот. – У меня тоже нет такого человека. А как же «Я не должен лгать»? – После того, как я закрою дело, то собираюсь сходить на встречу с одной девушкой. Думаю, что на ней закончатся все мои свидания. Возможно, она окажется той самой. Гарри часто рассказывал о своем желании пойти на свидание с понравившейся девушкой, но ещё никогда в его голосе не было такой непоколебимой уверенности. Гермиона должна была радоваться тому, что друг наконец решился построить новую жизнь. Ей бы следовало радостно улыбнуться и пожелать удачи во всех начинаниях, только собраться никак не выходило. – Надеюсь, что всё получится, – она искренне ненавидела себя в этот момент. – Спасибо, для меня это очень важно, – он с благодарностью сжал ее руку. «В этом и смысл дружбы – что важно для одного, то важно и для другого», – отрешенно подумала ведьма. Это не должно было так её задеть, но из песни слов не выбросишь. Следовало бы попытаться взять себя в руки, чтобы не выдать свое мрачное настроение Поттеру. У того и так много забот, ещё не хватало того, что ему придется переживать из-за неё. – Давай вернемся к делу, – медленно сказала Гермиона, прислушиваясь ко своему голосу, который мог выдать ее искренние чувства. – У тебя есть версии? – Ленты были украдены со склада магазина Малкин, – Гарри с охотой принялся делиться своими наработками. – Сама хозяйка сказала, что использовала их для отделки мантий слизеринцев, на них не было ничего вышито. – Изумрудные ленты с серебряной вышивкой, нападение на волшебников, которые… Есть ли какая-то связь между убитыми? – Фоули, Гринрасс, Лонгботтом. Я проследил лишь одно сходство между ними – все они положительно настроены по отношению к маглам. – А Мейси была маглорожденной волшебницей. Другие жертвы, которые оставляли на улицах, ведь тоже маглорожденные? – Да. И Тедди. По линии матери он Блэк, но Андромеда вышла замуж за маглорожденного Эдварда Тонкса. – Что ж, действительно связь слишком очевидная. Но почему именно двадцать? Общее количество преступников? Нет, здесь что-то другое. – Мы точно знаем, что в «20» состояли Роули и Кэрроу, сбежавшие Пожиратели смерти. Если предположить, что в этой секте замешаны исключительно чистокровные волшебники, а Пожиратели смерти именно ими и являлись, то это число наверняка играет ключевую роль. Им всегда хотелось показать свое превосходство над другими. Мраксы хвастались вещами самого Слизерина, помнишь? Ощущалось то, как он внимательно относился к деталям, что могли дать ответ на волнующие вопросы. Это чем-то напоминало складывание магловских пазлов: начнешь стыковать части между собой, вроде бы все хорошо, а нет – картинка не сложилась. По сути, для Гарри это не представляло больших трудностей, так как за свою жизнь он решил не мало задач. Чего стоила только тайна Даров Смерти, или версия о том, что Драко стал Пожирателем Смерти. Гермиона начеркала себе несколько заметок и на минуту замолчала. – Гарри, что тебе удалось узнать от Нотта? – Ничего толкового. Только то, что у меня уже есть ответ на мой вопрос. – Что ты произнес перед тем, как он это сказал? – Я сказал… Что-то вроде… что «у вас был план действий после победы Волан-де-Морта, поэтому колись». – И? – И всё. – Не может быть. Он ухватился за какое-то слово, я уверена. Перескажи мне в точности, что ты сказал. Гарри нахмурился, сосредоточено стараясь вспомнить собственный монолог. – Потому что я знаю, что у вас был дальнейший план действий в случае победы Волан-де-Морта. Вы бы не прохлаждались в своих поместьях чистокровок, попивая столетние вина. Вы бы продолжили сеять хаос и охотиться на людей. Гермиона стала выписывать всё, что говорил Гарри, пока сам он завороженно следил, как её перо выводит каждую букву, но на слове «чистокровок» остановил. Тем не менее, она дописала оставшееся предложение. – «Хаос» и «охота на людей» – слишком на поверхности и не даёт хоть какого-то определенного ответа. Я думаю, он имел в виду «чистокровки». – «Чистокровки»? Да, это логично. Значит, у нас есть лишнее доказательство того, что в секте только чистокровные волшебники. – Бывшие Пожиратели. – Но всё ещё встаёт вопрос о числе. Двадцать… двадцать… – глаза Гермионы резко расширились. – Мерлин, мы такие идиоты! Всё гораздо проще, чем мы думали. Одну секундочку. Она помчалась в библиотеку Поттера, где хранилась бо́льшая часть её книг. Так уж вышло, что в съёмной квартире было катастрофически мало места, да и хозяйка не одобряла такое количество макулатуры, а расставаться со своими бумажными сокровищами Грейнджер категорически отказывалась. Гарри сам вызвался помочь, даже заказал стеллажи, которые потом собирал полдня. – Это было где-то здесь… – лихорадочно шептала она, перебирая корешки под руками. – Ты начинаешь меня пугать, – Поттер выглядел сконфуженным. – Навевает воспоминания… Скорее всего, он вспоминал о тех временах в палатке, когда они поняли, как уничтожить крестражи. Тогда внезапная догадка заставила их радостно улыбаться, пока Рон не решил вмешаться. Улыбка быстро сошла с лиц друзей. – Смотри! – торжественно провозгласила Гермиона. Её палец указывал на одну из страниц. – «Справочник чистокровных волшебников», – послушно начал читать Гарри. – Вызвал большой резонанс в магическом сообществе, так как в нем значились имена истинно чистокровных семей, получивших название «Священные 28». – Раньше их действительно было двадцать восемь, но после свержения Волан-де-Морта некоторые семьи были уничтожены. – Тогда они ещё вычеркнули «осквернителей крови»… – Фоули, Гринрасс и Лонгботтом расположены к маглам и раньше принадлежали к «Священным 28»… – Андромеду Блэк выгнали из семьи, потому что она вышла за Эдварда Тонкса… – Их всех тоже нарекли «осквернителями крови»… – Оставили самых преданных идее о чистоте крови… – И СТАЛИ ТОЙ САМОЙ ДВАДЦАТКОЙ! Кровь застучала в висках, а дыхание стало прерывистым, когда они вместе озвучили эту самую мысль. Гермиона даже не обратила внимание на то, что они носилась по библиотеке как сумасшедшие. На бледных щеках Гарри появился нездоровый румянец, а на её шее наверняка выступили красные пятна. Но им было плевать на всё, кроме разгадки тайны. Наконец-то ответ был найден. – Это гениально, Гермиона, – выдохнул Поттер, явно не веря тому, что намечалось продвижение в деле. – Да брось, нам стоило гораздо раньше догадаться. – Из нас снова вышла неплохая коман… Но мракоборец не успел договорить предложение. В комнату залетел Патронус Гавейна. Это не предвещало ничего хорошего. – Найдены тела пропавших. Косой переулок, почти перед входом в «Дырявый котёл». Гарри быстро простился с Гермионой и переместился в указанное место. Стоило только ступить на брусчатку, как его оглушили крики людей. Мракоборцы попытались оградить место преступления, однако вокруг все равно собиралась галдящая толпа, которая хотела хлеба и зрелищ. А посмотреть было на что. Поттер застыл – мертвецы смотрели прямо на него. Но это было ещё не самое страшное. На стене красным была выведена надпись:«ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ ВРАГ ИСТРЕБИТСЯ — СМЕРТЬ»
***
Фигура в капюшоне закинула в рот шоколадную лягушку, которую обожала всю жизнь. В какой-то период своей жизни она настолько стала любить эти конфеты, что ела их безостановочно. Разумеется, у этого были свои последствия, которые позже сказались не только на внешности, но и на поведении. Она стала замечать, что стала агрессивнее, завистливее, а потом не гнушалась распускать руки. В частности, фигура в капюшоне выплескивала весь свой яд на одного человека, к которой она питала необъяснимую злобу с того самого момента, как увидела её высокомерие на уроках и снисходительный взгляд на тех, кто получил баллы ниже, чем у неё. Подумать только: у жалкой грязнокровки есть гордость! Но фигура в капюшоне это так не оставила. Она мстила. Пусть это было не настолько изящно, как это делали однокурсники её вонючим друзьям, но всё же она чувствовала удовлетворение, когда видела расстроенный взгляд, или поджатые дрожащие губы, или – о, это было самое приятное! – всклоченные волосы и синяки. И вот, когда спустя много лет у фигуры в капюшоне появился шанс по-настоящему навредить ей, она не смогла отказаться. Помимо этого, будет ещё более приятный бонус – кровь восторжествует. В этот раз всё обязательно получится, ведь у них нет никакого Избранного, который может уничтожить их крестражи. Откровенно говоря, фигура в капюшоне смеялась над поражением Волан-де-Морта. И этого глупца боялось несколько поколений? Заключить свою душу в предметы и в ребёнка – какими мозгами нужно обладать, чтобы додуматься до такого? Волан-де-Морт просто был смешон в своей одержимости бессмертия. И в этом «20» его превосходит. Они все умрут рано или поздно, но свои имена они увековечат в истории как тех, кто отчистил магический мир от грязи. Кровь восторжествует. Кому-то достанется роль убийцы Гарри Поттера. О, это обязательно кто-нибудь из них сделает и плюнет на могилу Тома Реддла. Кто-то вырежет всё семейство Уизли, этих мерзких осквернителей. А у фигуры в капюшоне другая цель, гораздо более серьёзная, как убедилась вся магическая Англия. Что из себя представляет Избранный без своей Умнейшей ведьмы? Фигура в капюшоне правда не понимала, почему так отчаянно хотела навредить именно ей, впрочем, это не так уж и интересно. Она уже приближается. Спешит домой после работы. На улице дождливо и скользко, поэтому ничего подозрительного не случится, если произойдет случайное столкновение. Нога фигуры в капюшоне соскользнула, а рука ухватилась за плечо девушки. В такие решающие моменты начинаешь благодарить Мерлина, что у всех женщин на планете вечная проблема заключается в выпадении волос. А эти волосы ни с чем не перепутаешь, – такая грива редко кому достается. Всё готово к осуществлению следующего этапа. – Ох, извини, – учтиво произнесла Гермиона Грейнджер и поспешила к Избранному, который ждал её. Как забавно за этим наблюдать, особенно зная, что их ждет в дальнейшем. Фигура в капюшоне не ответила. Опять ничего подозрительного, она никогда с ней не разговаривала. Пальцы сжимали несколько каштановых волос. – Скоро повеселимся.