Цветение сливовых деревьев

      Толстый слой тумана окутывал всё пространство вокруг: дальше вытянутой руки можно было разглядеть только слабые огоньки жаровен, кажущиеся обманчиво близко, но на самом деле идти до них можно было хоть несколько часов, хоть полдня – всё равно не доберёшься. Вымощенных дорог на земле не было, а единственная протоптанная невесть кем дорожка на траве петляла между клиновидных скал и пропадала в мелких прозрачных водоёмах. Ни единого дома в поле зрения, ни лагеря. Только пронзающие небо холмы, крутые утёсы, безжизненные тонкостволые деревья и большие светящиеся грибы в туманных полях. Разбавляли обманчивое спокойствие острова группы хиличурлов и митачурлов, маги Бездны и пышущие чёрным дымом разъярённые волки, кружившие в воздухе.       – Кажется, мы ходим кругами, – вздохнул Тома, подковырнув копьём остатки сожжённого древнего механизма на земле.       Они ходили кругами уже чёрт знает сколько времени, изредка натыкаясь на свежие трупы и остатки слаймов, которых повергли не так давно. Карта у них была, вот только из-за густого тумана на острове невозможно было ни сориентироваться, ни разделиться чтобы побыстрее его зачистить.       За всё время путешествия Итто успел проклянуть себя за то, что слишком быстро согласился на это поручение. Поначалу идея показалась ему любопытной: «Цуруми – проклятый и давно забытый остров, сплошь покрытый туманом, загадками и ценными сокровищами». Самое то чтобы найти серьёзных противников и разогнать демоническую кровь по телу. Вот только от приключений здесь было одно название. Сокровищ слишком мало, и некоторые из них были совсем смеховторными – что ещё за чертежи для конструирования мебели? – и абсолютно того не стоящие, более того, из-за тумана не получалось войти в боевой раж и почувствовать адреналин от сражений. Итто приходилось ощутимо сдерживать свою силу и поглядывать, чтоб никто из состава приключенческой команды не попал под удар двухметрового канабо, так как из-за плохой видимости можно было запросто уложить всех без разбору. Он вполне серьёзно собирался запросить двойную оплату за это поручение. Ни тебе призраков, ни сокровищ, ни развлечений – ничего.       – О, глядите, это же Ру, – вдруг подал голос Венти и указал на одинокого низкорослого мальчишку под сухим деревом.       – Да неужели? Я близок к тому, чтоб оторвать ему голову, – прошипел Итто и пошёл следом за подорвавшимися напарниками.       Очередная занимательная головоломка от пацана-малолетки, который явно что-то не договаривал, не приходилась демону по душе. По его просьбе Итэр с Венти прыгали по высушенным ветвям и лазали по сырым пещерам, собирая магические перья для подношения уже второму дереву. Итто в этом участвовать не собирался, тем более что парни и без него отлично справлялись – посмотреть только на гибкое и юное тело Венти, ловко пролезающее туда, где у него самого точно возникли бы трудности. Так что он вместе с Томой предпочитал оставаться на стрёме и отбивать атаки вылезающих из тумана сумеречных гончих, которым тут словно сладким мёдом намазано.       В таком темпе они провели ещё несколько дней, бегая по мелким поручениям немногочисленных жителей острова, а в один из вечеров Венти достал мондштадское сокровище – и откуда в его рюкзаке столько бутылок красного одуванчикового? – и пребывание на Цуруми как-то сразу заиграло новыми красками и изменилось в лучшую сторону. Не зря по всему Тейвату ходила молва, что мастерству виноделов с винокурни «Рассвет» не было равных. Так оно и было. Вино оказалось с необыкновенно богатым вкусом, оставляющим блаженное бархатное послевкусие на языке. Венти расхваливал его не зря. Он поглощал стакан за стаканом и бровью не ведя, будто это и не вино вовсе, а какой-нибудь виноградный сок. Итэр в очередной раз напоминал ему вести себя сдержаннее, ведь всё-таки он Архонт, а не бродяжка в тяжёлой стадии алкогольной зависимости.       «Стоп, Архонт?» – Итто подавился глотком алкоголя и порывисто рассмеялся. Куда ни плюнь, то в Архонта, то в призрака, то в мистическое существо попадёшь. Он даже на мгновение призадумался, а был ли среди его боевого окружения хоть один человек, а затем уставился на опьянённого зеленоглазого парня напротив. Ну конечно, как он мог забыть.       Тома являлся единственным человеческим представителем в их отряде, но от этого слабым его никак нельзя было назвать. Он не раз демонстрировал отменные боевые навыки: острое копьё в его руках лежало как влитое и управлялся он с ним с завидной ловкостью и мастерством, сражая группы хиличурлов как соломенные куклы. Он образован, начитан и хорошо воспитан, как и подобало доверенному лицу клана Камисато, тем не менее это не мешало ему ребячиться и ввязываться во все заварушки, в которые его упрямо вовлекал Итто. Соревноваться в том, кто больше спровоцирует на себя магов Бездны и соберёт всех митачурлов в округе? Тома в деле! Кто быстрее съест горсть светящихся грибов в прикуску с водорослями из странного мутного водоёма? Тома и здесь поддержит, а потом под рассерженный взгляд Итэра разделит с Аратаки постель, смеясь и сгибаясь от сильных болей в животе.       С Томой легко найти общий язык и интересы, хотя Итто – та ещё самодовольная заноза в заднице, с которой не то что сложно сойтись, а сложно вынести десять минут его навязчивого присутствия, искромётных шуток и не затыкающегося рта. Впрочем, самое любопытное, что Итто нравилось не только стоять с ним плечом к плечу и прикрывать в бою, ему нравилось и его весьма симпатичное лицо. Хоть и стоит заметить, что чистокровные люди редко могли переплюнуть по красоте магических существ, Тома своим внешним видом ставил под сомнение данное заявление: у него высокий рост, правильные черты лица, светлые волосы цвета изнеженных под солнцем колосьев пшеницы, подтянутое тело с твёрдыми тренированными мышцами и светло-зелёные глаза, словно сочная листва молодых сливовых деревьев.       Аратаки находил занятной свою тягу к этому парню, и до поры до времени значения ей совсем не придавал; мало ли к кому у него был интерес.       В очередной вечер после выматывающих и бесконечно-долгих битв на острове они снова поставили палатку, вкусно поужинали и распили алкоголь. Венти увлечённо рассказывал про свои путешествия в Мондштаде, хитро улыбался и с завидной регулярностью подливал одуванчиковое вино в стаканы. Итэр с Томой к алкоголю совсем не привыкли, поэтому делили один стакан на двоих – неспешно и с расстановкой. Глядя на них, Итто весело усмехнулся и продолжил слушать рассказы барда, изредка бросая заинтересованный взгляд на копейщика.       Вот только Томе в какой-то момент стало совсем не до смеха. Истории Венти ему нравились, однако алкоголь пился так легко и настолько вкусно, что он совершенно не заметил, как вокруг него всё начало плыть, а очертания объектов – смазываться. Обычно напряжённые мышцы слишком быстро расслабились, тело слегко обмякло, а глаза не фокусировались, но предательски задерживались на демоне напротив. Всякий раз он смущённо отводил взгляд, но никак не мог подавить в себе навязчивую мысль, что Аратаки выглядел слишком хорошо. Особенно хорошо на пьяную голову. Настолько хорошо, что давно забывшее о ласке тело наливалось приятным теплом и испытывало странное томление внизу живота. И ведь многих он за годы своих путешествий повидал – и кицунэ, и тэнгу и других оборотней – вот только Итто выделялся на их фоне: развязный, решительный и абсолютно обезбашенный, неизбежно притягивающий к себе внимание любого, кто взглянет на него.       Тома рассматривал его голодно: рельефное тело, сильные руки и дерзкое выражение лица никак не давали покоя. Когда перед тобой в вальяжной позе находится такой óни-демон, сложно сидеть спокойно, знаете ли.       Итто широко улыбался, обнажая длинные нечеловеческие клыки, и лениво постукивал по бедру острыми чёрными когтями. Тома очарованно смотрел на движение каждой мышцы под его кожей и на красные линии татуировок, петлявших по обнажённой вздымающейся груди. Слышал глубокий басистый голос и хрипловатый смех где-то отдалённо, совершенно не слыша о чём тот повествует. Красные глаза демона словно рубины сияли, завораживающе и притягательно, заинтересованно смотря на парня в ответ.       «Нельзя смотреть, остановись. Остановись, чёрт возьми!» – повторил про себя Тома и зажмурился.       А в следующий момент ощутил чужое дыхание вблизи своего лица.       – Твоё вино, – тягуче-медленно проговорил Итто, протягивая наполненный стакан. Он перегнулся через небольшой переносной стол, оказавшись достаточно близко чтобы вызвать на щеках Томы пятна румянца, а на своих губах самодовольную улыбку.       Тома открыл глаза и глубоко втянул воздух, концентрируя своё внимание. Аратаки слишком близко; от него исходил ощутимый жар и запах одуванчикового вина и травяного мыла. В тусклом освещении палатки рельеф его тела прослеживался особенно остро, тенями играли очертания твёрдого пресса, а взгляд алых глаз казался ещё более заинтересованным чем был до этого.       Смотреть на растерянное юношеское лицо оказалось весьма забавно и интригующе. Итто нравилась мысль, что именно он вызывал такое прекрасное выражение, и именно он мог лицезреть весь спектр сменяющих друг друга эмоций на холёном лице неприкосновенного «местного авторитета» Инадзумы. И в целом он весьма не против дать парню то, чего он так неосознанно желал после первого стакана вина. Неужели и правда надеялся, что Аратаки не заметит, как весь вечер прикован к нему взгляд блестевших в свете лампы светло-зелёных глаз?       Тома оглядел палатку – никого кроме них двоих, а затем ощутил уверенное прикосновение чужих губ. Итто поцеловал его мягко и едва ощутимо, не раскрывая жадного демонического напора. Всё-таки перед ним мальчишка. Человеческий мальчишка, напугать которого своими нетерпеливыми повадками совершенно не хотелось. Поэтому он легко надавил на его губы, долго и лениво мазал по ним языком, прощупывая насколько далеко позволят зайти. Весьма уверенно держался ровно до тех пор, пока Тома сам не решил углубить поцелуй и не проскользнул своим языком в его рот.       И то ли дело в алкоголе, то ли дело в горячих пальцах, смело заскользивших по бокам демона, но всё действие стремительно переросло во что-то несдержанное и влажное. Тома целовал напористо, оглаживал языком длинные клыки и слишком быстро сбил своё дыхание. Он единожды попытался перенять инициативу – будто у него был хоть малейший на это шанс – когда Итто положил тяжёлую ладонь под его поясницу и грубо прижал к себе, до судорожного вдоха ворвавшись в чужой рот и подавив собственный рык в груди. Они целовались жадно и мокро, пока долгожданное тепло не стало распространяться по телу и не сдавило плотным палящим кольцом в паху.       Примерно в тот момент когда чужой член упёрся в бедро, а рука скользнула по спине, отмечая упругость и податливость юношеской кожи, за пределами палатки послышались голоса. Тома, конечно, вряд ли был в состоянии их различить из-за накрывшего его возбуждения, но Итто чётко уловил каждое слово и нехотя выпутался из цепкой хватки.       – Сейчас не время, – улыбнулся Аратаки. Он оставил короткий поцелуй в уголке рта и вернулся на своё место, попутно кинув в Тому небольшую подушку.       И Тома, наконец, пришёл в сознание, когда вместе с холодным ночным ветром в палатку проник бодрый смех Венти и Итэра. Стало неловко от произошедшего и осознание поцелуя вдруг вспыхнуло в голове вместе с окрасившимися в красное щеками. Отчаянно захотелось провалиться сквозь землю. Тома перевёл взвинченный взгляд на Итто, попытавшись найти в нём хоть толику поддержки, но тот с совершенно радостным лицом пихнул язык изнутри щеки, показав недвусмысленный жест, и указал когтистым пальцем на пах. Тома резко опустил голову и поспешил прикрыть внезапно вставшую проблему брошенной в него ранее подушкой.       Напарники, похоже, не заметили неожиданно накалившегося воздуха в небольшой палатке. По крайней мере Тома не услышал ни слова об этом – его голова будто забилась островным туманом, и можно было разобрать только громкий заливистый смех Итто после того, как нетрезвый Венти решил прилечь и положил свою голову на зажатую между ног Томы подушку. У последнего лицо загорелось ярче чем солнце на закате жаркого дня в Ли Юэ.

***

      Следующее утро встретило их всё тем же густым туманом и прохладным ветром. И пока Итэр с Томой собирали себя по кусочкам после пьяной ночи, Венти с Итто уже стояли одетые и свежие как после отдыха на горячем источнике.       Тома взял походный рюкзак, вышел из палатки и хватило всего одного взгляда на Аратаки – ну почему он не может прикрыть свой мощный торс хоть какой-нибудь тряпкой? – и лицо загорелось от смущения. В голове чередой мелкой дроби выстрелили воспоминания о том, чего точно не должно было случиться прошлой ночью. Но оно случилось. И в целом произошедшее можно было бы списать на пьяную голову и бренность острова, вот только Тома отчётливо запомнил свою реакцию на ласки демона. Ему страх как понравилось. До дрожи в руках и болезненно вставшем члене. Опыт любовных дел у него был – внимания со стороны девушек и парней было в избытке, однако он не заострял на этом внимание, отдавая всего себя благополучию клана и вдоволь наслаждаясь предоставленной свободой. Тем не менее он никак не мог припомнить, чтоб его тело так легко отзывалось на нетерпеливые прикосновения рук, чтоб от близости сердце иступлено стучало, кожа горела под ладонями и возбуждение накатывало как по щелчку пальцев. И ведь всему виной недолгие поцелуи и ничего более.       Тома решил не развивать эту мысль. Он был весьма наслышан о том, что Аратаки Итто – тот ещё ветренный парень, не задерживающийся в чьей-то постели больше нескольких дней. С его эффектной внешностью не было в этом ничего удивительно, вот только Тома таких связей боялся, ведь чрезмерная привязанность вечно всё портила. Да и всё-таки, он – управляющий клана Камисато, преданный воин и «местный авторитет» Инадзумы. А Итто – просто óни-демон, один взгляд на которого заставлял колени трястись от желания быть прижатым его мощным телом.       «Да возьми ты себя в руки!» – парень отвёл взгляд и стал рассматривать ставший невероятно интересным туманный пейзаж. Итто заметил смущение на юношеском лице и согласился играть по заданным правилам. Наверняка его светлая голова болела не только от похмелья, но и от осмысления вчерашней невинной шалости. Поэтому если Тома хотел играть – он не против, и даже готов слегка помочь: красноречивым диалогом и парой шуток он развеял образовавшееся между ними напряжение и всё вернулось на круги своя. Только вот чудного вина в рюкзаке Венти больше не было, а потому       чтобы не сгрызть локти от скуки, заканчивать путешествие нужно было как можно скорее.       Оставшиеся дни на острове прошли без происшествий, последнее поручение успешно выполнено, и команда готовилась к скорейшему отплытию. Тома маячил у лодки и не мог дождаться когда снова ступит на родные земли Инадзумы и позабудет о туманном острове как забывали те самые путешественники, приплывшие на Цуруми раньше них. Для себя он твёрдо решил, что от Итто надо бежать со всех ног, потому что привязанность к нему неумолимо росла с каждым днём, а подавлять непристойные мысли в голове становилось всё сложнее. С ним было удивительно легко и просто. Хотя у Томы редко бывали с кем-то проблемы в общении – издержки работы. Но вот с демоном всё как-то не так. В его компании приключения становились весёлыми, а разговоры с ним всегда увлекательны. И если бы только к нему так отчаянно не влекло, то тогда Тома мог бы хоть каждый день принимать его в чайном доме.       Итто сразу просёк попытки отдалиться, только его такие действия совсем не устраивали. Ему симпатизировал Тома, и это было очевидным фактом, а потому и отпускать его так просто он не собирался. Смущать и видеть его потешное лицо вошло в одну из любимейших привычек, от которой он бы ни за что не отказался. Парень млел после каждого его «случайного» прикосновения, которые, конечно, случайными не были, чем вызывали в душе демона всполохи самодовольства.       В теле Итто текла кровь О́ни и он был одним из немногих живых представителей своего древнего рода. В его сущности, как и у многих могущественных демонов, испокон веков заложена небывалая сила, жадность и собственничество. Поэтому для Итто всё весьма просто: нравится – хватай, прибирай к рукам. Так делали его предки, захватывая территорию, власть и лучших партнёров, и этим, отчасти, руководствовался он сам. Поэтому при взгляде на Тому у него не возникало невероятно-длинных цепочек вопросов и утомительных причинно-следственных связей в голове, как это возникало у людей при решении, казалось бы, простых вопросов. Для Итто его симпатия и интерес очевидны как рецепт приготовления онигири из риса и нори.

***

      Рито встретил их бликами солнца, ярко-голубым небом и сладким запахом облетающих лепестков сливовых деревьев. Тёплый ветер приятно скользил по коже и разносил речи торговцев с причудливыми акцентами, снующих в проулках. Ни вездесущего тумана, ни мёртвых водоёмов, ни пропитанных хаосом Бездны сумеречных волков. Тома глубоко выдохнул, ибо их приключение, наконец, подошло к завершению.       За всё время его отсутствия в клане накопилось достаточно дел, а в чайном доме – работы. И Тома, признаться, даже успел заскучать по этой монотонной рутине: посетить несколько магазинов, проследить за подозрительными иностранцами в порту, подписать кое-какие бумаги и приготовить для Аято его любимый чай; так и пролетали будни в Инадзуме. Поручения были несложными и особенно мирными. После Цуруми всё казалось каким-то чересчур уж спокойным. Впрочем, ему нравились посиделки с Аякой на обеденном перерыве и их неторопливые разговоры о мелочах. Нравилось подолгу сидеть в кабинете Аято и слушать успокаивающее чирканье пера, пока тот заполнял нескончаемый ворох документов и изредка подавал бумаги для сортировки. Нравилось как после всех дел его оживлённо встречал Таромару и тыкался влажной мордой в ладонь. Всё это было так обыденно и естественно, но не доставало всего одного.       Он отчаянно не хотел признаваться самому себе как сильно скучал по приключениям в команде с Итто, но правда была таковой и её не могла заглушить ни одна передряга за последние дни, казавшаяся детским лепетом по сравнению с сумасшедшими боями плечом к плечу с демоном. Тем не менее Тома не собирался нарушать возведённое им же самим правило – «не подходи, не заговаривай, и привязанность сама пройдёт». Так он думал и этому правилу следовал. Поэтому встречи их были не частыми. Тома зарёкся сближаться в общении и всеми силами пытался держать дистанцию, однако демона то и дело приходилось вытаскивать из передряг и в очередной раз оправдывать его перед комиссией. Спокойно существовать он не мог – вечно во что-то ввязывался и нарывался на неприятности.       Тома предпочитал лишний раз не пересекаться с Аратаки и не тревожить ворох размышлений в голове, который постоянно приводил к мысли о том, что в его компании его окутывало приятное спокойствие, хотя это слово вовсе было антонимом всех безрассудных черт ёкая.       Одним тёплым вечером, когда оранжевое солнце тонуло в бескрайней фиолетовой глади воды, Тома возвращался в чайный дом после очередного дела в Рито – беглого торговца из Ли Юэ прижали ронины, на которых смогло повлиять только воздействие копья и Глаза Бога. В это время в павильоне уже было безлюдно – время для визитов закончилось, но на стойке перед входом по-прежнему важно восседал Таромару. Тома подхватил пухляка на руки и ласково погладил холку, на что получил довольный лай и короткие мазки собачьего языка по лицу. А после услышал тихие шаги Аяки, вышедшей из соседней комнаты, и её приглашение вместе поужинать.       Весь вечер они разговаривали обо всём и ни о чём: о новостях в Инадзуме, о задержках в поставках шёлка, о еде и прочих обыденных мелочах. Аяка то и дело спрашивала про Цуруми, а Тома в подробностях описывал своё долгое приключение. Из приоткрытого окна доносились звуки стрекочущих в кустах насекомых и тихий шум бившихся о берег волн. Голос Аяки звучал успокаивающе и в особой манере – с красивыми речевыми оборотами – а глаза её горели едва сдерживаемым интересом. Проведённое с ней время дарило какое-то удивительное, но приятное умиротворение.       Уже перед тем как собираться домой, девушка отвела глаза и рассказала о своей скромной просьбе. В конце недели должен был состояться праздник цветения сливовых деревьев, и она решила, что было бы неплохо если путешественник перед своим отъездом сможет насладиться старинной традицией Инадзумы. Они с братом в это время как раз отправлялись по неотложным делам на соседний остров, потому Аяка настоятельно попросила Тому от лица клана Камисато составить Итэру и его друзьям компанию.       – Я заказала красивые традиционные одеяния. По распоряжению их доставят завтра, – девушка указала на небольшие упакованные коробки, взяла самую верхнюю и передала парню в руки. – А вот это сшили для тебя. Возьми, пожалуйста.       – Это необязательно, – он тут же всполошился и растерянно почесал затылок.       – Я очень хочу чтобы путешественник запомнил Инадзуму как светлое место, – она мягко улыбнулась. – Поэтому полагаюсь на тебя.       Тома поблагодарил Аяку за подарок и проводил её до имения.       Вроде бы дело несложное, да и праздники он любил, однако мысли снова выстраивались чередой вопросов об Итто. Он старался держать с ним дистанцию и это даже получалось, вот только размышление о совместном распитии горячительных напитков – а оно непременно будет – выводило из состояния спокойствия. Всё это грозило подчистую разбить все старания по подавлению в себе странной тяги к Аратаки и его телу, всё ещё приходящему ему во влажных снах.

***

      Конец недели подобрался быстро. Весь город был окутан праздничным настроением: ярко украшенные дома на узких улочках, натянутые между ними нити со сверкающими огоньками, аппетитные запахи лакомств и всевозможных сладостей на торговых тележках. Большинство жителей одеты в традиционные одежды и красивые расписные маски, изображающие котов, лисиц и мудзин. Горожан на улицах было много. Они кружили то тут, то там, но в большинстве своём поднимались на холмы или скапливались в открытых садах с цветущими облетающими сливами и пышными неплодоносными сакурами.       Тома поправил края кимоно и уверенно, насколько это позволял его малый опыт хождения в гэта, направился к знакомой группе под раскидистым розовым деревом. Ёимия увидела его первой и энергично помахала ему, сжимая в руке тонкую палочку, ярко сверкающую искрами на конце.       Сшитые наряды и правда были прекрасны и всем пришлись в пору. Кимоно Ёимии, казалось, не сильно отличалось от её будничного, однако было длиннее и более густо украшено различными узелками. Итэр выглядел немного смущённо и весьма необычно в бежевом, а вот Венти сиял яркой улыбкой и детским восторгом от своего образа. Изумрудного цвета наряд очень подходил под цвет его глаз и делал юношескую фигуру ещё более утончённой и хрупкой. На них одинаково хорошо смотрелись традиционные одежды Инадзумы.       Тома повёл взглядом, мимолётно рассматривая напарников, и отчётливо ощутил, как в следующий момент из него душу выбили одним точным ударом, потому что рядом с Венти стоял Итто, прислонившийся спиной к дереву и скрестивший на груди руки. И чёрт возьми, у этого демона совсем не было ни стыда, ни совести. Он выглядел как с картинки какой-нибудь классический сказки, одетый в тёмно-синее кимоно с красными узорами, повторяющими многочисленные татуировки на его теле, белые таби и классические чёрные гэта. Кимоно невероятно шло ему хоть и было надето небрежно: вырез едва закрывал грудь, а один рукав был и вовсе спущен к локтю. Держалось на честном слове и подвязанной на поясе толстом канатном поясе. Тома попытался вспомнить о потребности в дыхании. Как можно быть настолько сексуальным в любой одежде, будь то хоть простой мешок из-под фиалковых дынь – он не знал. Демон выглядел слишком эффектно и притягивал взгляд, а благодаря высокому росту и развитому телу – как будто возвышался над всеми. Могущественный Архонт возрастом более тысячи лет казался рядом с ним совсем маленьким мальчиком.       Итто заметил лицо выпавшего из реальности Томы и довольно ухмыльнулся – самодовольства в нём хоть отбавляй. Он неспешно подошёл и мягко положил ладонь на его плечо, приводя в чувства:       – Все в сборе, пора отправляться в наше маленькое путешествие!       Тома нервно сглотнул и поддержал идею. Их небольшая компания шумно поплелась по украшенным улочкам Инадзумы.       Весь город был охвачен праздничной лихорадкой. Люди вокруг веселились, пестрили яркими нарядами и так счастливо улыбались, что Тома быстро подхватил это ощущение беззаботного веселья. Из-за большого объёма работы и последних событий в Инадзуме времени для отдыха толком не было. Отдых в одиночестве в счёт не брался. Быть одному – это хорошо и привычно, вот только иногда не хватало компании друзей, разделяющих интересы, смеха и обезбашенных поступков, по которым Тома страсть как соскучился.       Они обошли весь город, купили сувениры и попробовали деликатесы, вытянули дощечки с предсказаниями и поучаствовали в разных уличных играх. Заглянули чуть ли не в каждый открытый сад, где долго любовались красивыми облетающими деревьями и сделали несколько фотографий под ними, собрав в волосах нежные розовые лепестки. В одном из парков им удалось найти свободную скамейку и созерцать волшебный закат, окрасивший небо и прозрачную воду океана в розово-огненное. Венти подметил, что никогда не видел такого пейзажа и непременно напишет о нём в своих песнях, которые разнесёт по всему Тейвату, как ветер разносил листья с цветущих деревьев. И Тома в тот момент почувствовал себя очень счастливым, потому что видеть радостные лица друзей было слишком ценным сокровищем. Он будто на время стал ребёнком, которому вернули потерянное беззаботное детство.       Вдоволь насладившись запахами цветов и непрерывными разговорами, путешественник предложил поесть и немного выпить. Их тела уже брала небольшая усталость и ноги болели от неудобной деревянной обуви, поэтому решение было принято единогласно. Так они добрались до города и арендовали небольшую комнату в одном из домов отдыха.       Взглянув на вереницу разноцветных бутылок с алкоголем, Тома подумал, что не так он представлял себе предложение «немного выпить». Но не поддаться милейшему обаянию Венти было чем-то немыслимым.       Весь долгий вечер они пили, ели и шумно повествовали о своих приключениях. Ёимия то и дело спорила с Итто, что-то ему доказывала и Итто был бы не Итто если бы не поддавался на её провокации, в конечном итоге вовлекая в мирные дуэли: под звуки лиры они пытались друг друга и перепеть, и перепить. В последнем с разгромным счётом вёл Аратаки и Ёимия, недовольно бурча, взяла на себя половину их денежных затрат.       Выпили они хорошо – до размытых огней перед глазами и лёгкости в голове и теле. Тому куда-то настойчиво тянули и ввязывали в подозрительные игры. Играть ему, откровенно, не хотелось. Да и не следил он за обстановкой вокруг, потому что остаток вечера, когда все уже прилично набрались и разбрелись по своим углам, его глаза по привычке блуждали по Итто, а мысли сосредотачивались только на рогатой причине неспокойных ночей некоторых жителей Инадзумы. Деться от этого было некуда; в маленьком помещении особенно остро ощущалось присутствие óни-демона, в частности когда его колено столкнулось с коленом юноши и не сменило позиции. Само прикосновение почти не ощущалось через слои ткани, но оно всё равно вызывало волнительный трепет в теле. Такой же трепет вызывал ленивый взгляд алых глаз и тихий смех с глубоким изломом в нижнем диапазоне. Тому повело от этих мелочей: от самодовольного оскала, переката сильных мышц на оголённых руках и мерно вздымающейся груди в открытом вырезе кимоно.       И парню невыносимо находиться рядом – и хочется, и колется – поэтому он не нашёл решения лучше чем выйти на свежий воздух. Он спешно надел сброшенную у входа обувь, обогнул дом по периметру и приник спиной к твёрдому камню стены. Холодный ветер и свежий воздух, наполненные сладким запахом цветущих деревьев, отрезвляюще воздействовали на организм и привёли в какое-никакое сознание.       Аратаки всё это время наблюдал за состоянием Томы и его косыми взглядами, и дал ему несколько минут, прежде чем пойти следом. Долго искать не пришлось; он обнаружился в тёмном проулке между домами, скрытый невысоким краснолиственным кустарником. Тяжёлый и отчётливый стук гэта наверняка не остался не замеченным, но парень даже не шелохнулся, и демон остановился прямо напротив, отбрасывая тень на освещённое серебристым светом юношеское лицо.       Тома вытянулся в теле как крепкая натянутая струна.       – Симпатичные рожки, – Итто растянул губы в хитрой улыбке и кивнул на повязку с металлическим протектором.       Услышав это, Тома смутился и опустил голову казалось бы для того, чтобы смутить себя ещё сильнее. Потому что прямо перед его глазами оказался роскошный полуголый торс и полыхнувший ярко-красным рисунок незамысловатых татуировок. Он нервно сглотнул дабы не застонать от собственной слабости в голос. Сопротивляться этому телу не было никаких сил.       Итто мягко провёл ладонью по его щеке и поднял голову, вынудив посмотреть в глаза:       – И долго я за тобой буду бегать, недотрога? – его голос с издевательски томной интонацией обжигающе мазнул в районе уха. Парень весь подобрался, сжался и мелко задрожал, не зная куда себя деть.       – Что?       – Ты и представить себе не можешь, как мне наскучило провоцировать этих сопляков из комиссии чтобы увидеть твоё красивое личико, – Аратаки провёл рукой по его спине, едва ощутимо очертив линии позвоночника длинными когтями и плавно спустился к бедру, огладив его через плотную ткань кимоно. – Насылать ронинов на стражу чтобы привлечь твоё внимание. Намеренно попадаться в их неумелые руки чтобы быть спасённым тобой.       Тома пытался читать по губам, потому что собственное сердцебиение слишком громко рокотало в ушах. От ощущения горячих больших ладоней вело сильнее чем от дозы выпитого алкоголя. И очередная реакция не заставила себя ждать: тело дрожало от чужого голоса, который отзывался приятной вибрацией под каждым миллиметром кожи. И Архонты, как же ему нравился этот голос. Эта властная и сильная интонация на грани хрипа и рыка, порождавшая волны мурашек на коже. Томе показалось, что у него член встал только от одного его голоса. И смешно, и нет.       – Знаешь, я проявляю к тебе немыслимое терпение. Хотя у демонов терпения нет.       – И совести у вас тоже нет, – противиться себе больше не было сил и Тома уверенно уткнулся в чужие губы с поцелуем. Заведомо знал, что его не оттолкнут и настойчиво прильнул к телу напротив, прижавшись близко и несдержанно.       Итто довольно ухмыльнулся и сразу перенял инициативу, подчиняя своему напору. Тома не сопротивлялся и позволил себя вести: они страстно целовались и жарко сплетали языки. Итто вылизал губы влажно и мокро, прилагал все усилия чтобы не повредить тонкую кожицу удлинёнными клыками, и кто бы знал насколько трудно ему это давалось, ибо от желаемой близости голова шла кругом, а контролировать демоническую силу с каждой минутой становилось сложнее. Впрочем Томе так не терпелось, что он самостоятельно налетал на острые зубы.       Звуки поцелуев и тихих вздохов разбавили тишину тёмного проулка и отдалённый шум из дома отдыха. Итто беззастенчиво взял парня под бёдра и зажал его между своим телом и стеной, продолжив глубокими и долгими поцелуями выбивать воздух из лёгких. Тот лихорадочно следовал заданному темпу и жадно целовал в ответ, покусывая в отместку и прерываясь на быстрые передышки.       – Нас… могут заметить, – прошептал он, а в следующий момент уткнулся лицом в изгиб чужой шеи в безнадёжной попытке подавить вырвавшийся изо рта стон.       Итто скользнул коленом между его ног, восхищаясь дрожью юношеского тела в руках – такое покорное и отзывчивое на любое его прикосновение, что демона самого вело как неопытного юнца.       – Это единственное что тебя сейчас беспокоит?       Парень молча кивнул, и демон твёрдо поставил его на ноги. Он пригладил складки на его задравшемся кимоно, хотя хлопковая ткань уже не могла скрыть нарастающее возбуждение, и мягко обхватил чужое запястье ладонью, поведя прочь из переулка. Впрочем он мог взять парня прямо там, однако само желание этого момента приятно теплилось на подкорке и портить его бесконтрольными животными инстинктами хотелось меньше всего.       Они быстро шли по тёмным и ещё не стихшим праздничным шумом улицам, подсвеченным редкими фонарями и огоньками. Итто провёл их через несколько домов, свернул в переулок и направил вдоль маленького ручья. Тома шёл следом и не задавал вопросов, пока они не дошли до небольшого дома под раскидистым высоким деревом. Он не успел толком разглядеть усаженный зеленью двор, как его пропустили внутрь и сразу прижали с обратной стороны двери.       Чужие губы влажной дорожкой прошлись по его рту и спустились к шее.       – Останови меня пока у тебя есть на это возможность, – прошептали над ухом, а когтистый палец поддел узелок на лёгком оби.       Ни о чём подобном у Томы даже мысли не возникло. Он пустил всё на самотёк ещё в тот момент, когда изначально согласился на эту вечеринку. Теперь слишком поздно метаться, да и хотелось ли?       Все две недели после прибытия с острова Тома то и дело вспоминал об Итто. Честно пытался выбить его ясный образ из головы, однако всякая попытка с треском проваливалась. К демону тянуло на каком-то подсознательном уровне. Тома уже порядком устал убеждать себя в том, что ничего хорошего из их связи не выйдет. Пусть завтра Итто вышвырнет его на улицу, но сейчас у парня колени подгибались под напором горячих ладоней, и от этого восхитительного чувства он не откажется. Он обхватил руками чужое лицо и скользнул взглядом по полоске пухлых и истерзанных несдержанными поцелуями губ. Невовремя вспомнил, как Ёимия уверяла его, что Аратаки вспыльчив и страшен, и девушки от него бегут, едва увидев на горизонте. Но насколько же надо не разбираться в мужчинах, чтобы считать Итто страшным? Невиданный вздор, который Томе только на руку. Ведь именно эти большие и грубые ладони нетерпеливо ласкали его тело и ничьё больше.       Очередной поцелуй получился смазанным и жадным. Итто расценил его как согласие продолжить, потому проворно подхватил парня под бёдра и понёс в комнату, уложив на низкую кровать. Внутри не горели лампы и было довольно темно, только тусклый свет луны затейливыми узорами вырисовывал картины на полу, однако и его хватило чтобы демон смог разглядеть порозовевшее лицо и поджатые губы. Тома смущался и это было так не свойственно его поведению, что стоило определённых усилий оторваться от его созерцания и продолжить ласки.       Демоны – те ещё собственники и всегда помечали своё, поэтому Аратаки совершенно бесстыдно оставлял красные метки на острых ключицах и высоко вздымающейся груди, вёл влажные короткие поцелуи и прикусывал молочную кожу с едва уловимым ароматом пахучего масла. Как холст украшал тонкую шею и самодовольно улыбался, разглядывая своё творение. Кожа у того на редкость мягкая и тонкая, поэтому прилагать стараний к рисованию толком и не нужно было.       Всё это время Тома несдержанно ёрзал под ним и Итто пришлась по вкусу невероятная отзывчивость тела в его руках. Широко лизнув чужое возбуждение прямо по ткани, он потянул узелок на поясе и распахнул края тёмно-красного кимоно.       Открывшийся вид на молодое тренированное тело путал всякие мысли, и Итто невольно облизнулся. Он провёл ладонью по твёрдому соску и плавно опустился к выпуклому прессу – ни шрамов, ни рубцов и почти полное отсутствие растительности. Безупречно гладкое и выгибающееся тело, ровно такое, как ему нравится, и которое он так сильно желал. Кожа от прикосновений горела, и Тома тихо заскулил, когда жадный рот демона вобрал в себя один сосок, а потом другой. Юркий язык очертил aреолу и ласкал так нежно, что голова пошла кругом и хотелось расплавиться. Но Итто не давал. Он гладил всё, до чего мог дотянуться – а дотягивался он до всего. Трогал и находил абсолютно все чувствительные места, в том числе поясницу и внутреннюю сторону бёдер. И все его ласки были такими умелыми, что казалось, будто его руки – самое комфортное место во всём Тейвате.       Итто стянул с него бельё и развел ноги в стороны. Парень охотно подпустил демона ближе и притянул к себе, скользнув возбуждением по чужому рельефному животу.       – Сними одежду, – прошептал он, попытавшись отстранить Итто, чтоб дать себе небольшую передышку и не кончить следом.       Тот нехотя поднялся и довольно быстро – всего за пару движений – избавился от своего кимоно, небрежно отбросив его на пол. Белья под одеждой конечно же не было, отчего мигом возгоревшееся возбуждение распространились по телу тягучей патокой и сконцентрировалось в паху. И если Тома всерьёз думал, что избавив партнёра от одежды он даст себе передышку, то готов был с позором взять свои слова назад и кончить без рук. Обнажённого Итто, чёрт возьми, стоило добавить в книгу запретов Тейвата и всех остальных миров. Его возвысившееся тело откровенно манило широким размахом плеч и грудной клетки, сильными напряжёнными руками и твёрдым покачивающимся членом, который, безусловно, превосходил человеческие размеры. Красные татуировки петляли по рельефу тела и подсвечивались в блёклом лунном свете, а наполненные похотью и желанием глаза пристально наблюдали в ответ.       – Архонты… и все демоны… такие? – выдохнул Тома, привстав на колени. Татуировки на теле Итто также пролегали и через часть его паха.       – Какие?       – Ну… такие вот, – он неловко коснулся пальцами качнувшегося перед носом члена и с интересом его рассмотрел.       Итто самодовольно усмехнулся и заправил выбившуюся прядь белоснежных волос за длинный красный рог:       – Нет, только я.       Сопротивляться искушению было сложно и Тома тотчас мягко скользнул языком по мокрой головке, собрав солоноватые капли. Губы оставили влажные поцелуи на бархатной тонкой коже, а пальцы схватили упругие крепкие бёдра. И честно сказать, у Томы не было должного опыта, но насадиться на Итто безумно хотелось, поэтому он уверенно взял в рот. Твёрдая плоть едва ли не касалась зубов и не влезла даже на половину, но он всё равно с большим упорством ласкал её языком и пытался пропустить глубже – в горячую узкую глотку.       По сосредоточенному лицу было видно как он старался. И хотя сосал совсем неумело, но его неожиданное рвение возбуждало больше нужного, потому Итто нетерпеливо толкнулся вперёд, придерживая того за растрепавшиеся из хвоста мягкие волосы. А потом ещё и ещё, пока вибрации в чужом горле на стали слишком явными, а в уголках прикрытых зелёных глаз не заблестела солёная влага. Выпустив из рук светлые пряди, он довольно посмотрел сверху вниз: Тома с его членом у вымазанных в слюне губ выглядел непозволительно хорошо и до невероятного горячо.       Не желая терять ни минуты, он толкнул его на спину и потянулся к прикроватной тумбе, выудив оттуда маленький пузырёк с бесцветным маслом. Тома предполагал такое развитие событий поэтому доверчиво раздвинул ноги в очередной раз и почти не дёрнулся, ощутив холодные скользкие пальцы между своих ягодиц. Итто целовал его нежно, мягко сминая губы. Надеялся, что за этой лаской он достаточно скрыл своё нетерпение и отчаянное желание взять парня прямо так, по-животному дико и по-демонически жадно. Ибо у самого уже крышу срывало от того, как сильно хотелось войти в податливое тело. И откуда только в нём столько терпения?       От растяжки всё тело напряглось. Неприятные ощущения от проникновения одного пальца сменились попыткой вырваться от двух. На трёх Тома дёргался безотчетно и тихо мычал, закусывая вспухшие от поцелуев раскрасневшиеся губы и слушая монотонную речь над ухом. Глубокая хрипловатая интонация имела определённый эффект, и он наконец расслаблялся в крепких руках, позволяя продолжить начатое.       Итто старался как мог и растягивал тугие мышцы медленно, выгибая пальцы и ловя каждый тихий всхлип, вырывавшийся из палящей груди. Слышать несдержанные стоны этого мальчика под собой – почти сродни песням бродяжки Архонта. И демон упивался его мягким тембром голоса, целовал едва осязаемо и оглаживал пальцами горячую кожу, несильно царапая удлинёнными чёрными когтями свободной руки.       Когда пальцы демона свободно двигались внутри, а чужие бёдра стали мелко подвиливать, Итто решил закончить с подготовкой:       – Я постараюсь помедленнее.       Тома кивнул и в следующий момент почувствовал влажную головку между своих ягодиц, после чего последовала череда осевших на губах коротких поцелуев, подавивших глубокий вдох.       Итто не пожалел смазки и член вошёл более-менее легко, однако мышцы внутри всё равно сжимали до цветных пятен в глазах. Ощущение не самое приятное, но он продолжил успокаивать парня под собой: свободной рукой рисовал оглаживал его чувствительное тело, хаотично и влажно целовал румяные щёки и приоткрытые губы. С бывшими партнёрами он такой обходительностью не отличался: обычно это были такие же полулюди, которых благодаря анатомическим особенностям можно было в любое время взять, не беспокоясь о растяжке. С остальными Итто не тратил время на долгие прелюдии – не было у демонов такого желания. Вот только с Томой всё как-то иначе. О нём хотелось заботиться и чувство его комфорта оставалось важным. Странное дело, найти причину которому ещё предстоит.       Итто выдержал долгих минут пять или больше, пока Тома под ним не притих и сам не подтолкнул к действиям. Тогда он оставил ещё несколько влажных поцелуев на его щеках, прежде чем начал размеренно двигаться внутри горячего тела.       Тома морщился от распираемого чувства и тяжело дышал, пытаясь прислушаться к ощущениям. Ни о каком удовольствии поначалу не могло быть и речи, и он не знал на чём сосредоточиться, пока Итто не задал нужный темп. Он стал входить глубже и быстрее и Тома с силой вцепился в его крепкие плечи. Долгожданное удовольствие наконец накрыло изнеженное юношеское тело, заставив подмахивать бёдрами в такт. И Тома честно старался быть тихим, но каждый новый толчок выбивал из него воздух вместе с неконтролирующими громкими стонами, разрывающими вечернюю тишину.       Ожидание непременно того стоило и Итто стремительно набрал темп, потеряв голову от наслаждения. Чужие пальцы царапали его спину, а горячее дыхание опаляло лицо, заставляя толкаться в податливое тело резко и глубоко, упиваясь ощущением тугих мышц, которые так хорошо обхватывали его член. Когда удовольствие затмило прочие чувства, а ленивый взгляд по расслабленному на кровати парню угрожал подтолкнуть к быстрому оргазму, Итто вышел из желанного тела и легко перевернул Тому на живот, поставив его на колени. Дрожащие ноги норовили разъехаться в стороны, но демон вовремя подхватил его под бёдра и любовно огладил их.       Ставшая непривычной пустота внутри тела заставила парня недовольно поджать губы. Тем не менее он послушно прогнулся в спине и призывно отставил бёдра, ломая остатки выдержки демона как тонкое стекло. И реакция не заставила себя ждать: тот с тихим рыком шлёпнул по упругим ягодицам и нетерпеливо раздвинул их чтобы войти одним глубоким толчком. Тома изломленно застонал и потянулся к своему члену, однако злосчастное кимоно собралось на пояснице и всё ещё сидело на его плечах и руках, сильно ограничивая в движениях; он не мог прикоснуться к себе. Всё что ему оставалось – это уткнуться в подушку и чуть ли не плакать от застилающей глаза пелены удовольствия. Такого удовольствия, о котором с другими партнёрами он раньше не знал.       Навалившись сверху, Итто прижал его к постели и свободной рукой обхватил острые линии челюсти, приподнимая голову вверх. Зелёные глаза блестели от влаги, а рот лихорадочно глотал воздух и наполнял комнату судорожными всхлипами и стонами. Тома был отзывчивым и очень громким и Аратаки не сдержался и толкнул несколько пальцев между открытых влажных губ, позволив чужому языку лениво скользнуть между фалангами и смочить их слюной. Тому хотелось брать сильно и без остатка и Итто не отказывал себе в этом. Он грубыми толчками вбивался внутрь, тяжело дышал и плавился от получаемого удовольствия. Лихорадочно ставил очередные метки-укусы на шее и открытой части спины, оставлял смазанные поцелуи на щеке. Прижатое им тело дрожало и прогибалось сильнее, и от чувства полного контроля и подчинения у Итто напрочь отбило разум. Он потянулся к члену Томы и всего за нескольких быстрых движений – он ещё не знал, как тому нравится, поэтому сделал так, как доставлял удовольствие себе – и парень сорвался на длинный протяжный стон что эхом отбился от стенок черепной коробки. Гладкие мышцы внутри сжали сильнее прежнего, не оставив и шанса на продолжение. И тогда Итто излился в него с громким рыком, заполняя горячим семенем тягуче долго и до краёв.       Тома на долгие мгновения выпал из реальности. Его сердце билось так сильно что грозило или остановиться или вырваться из груди. Ни один из вариантов ему не нравился, но, по крайней мере, тогда бы он умер самым счастливым человеком во всём Тейвате. И кто бы знал, что для этого нужно было лечь под чертовски горячего óни-демона.       Когда приятная тяжесть тела над ним пропала и лёгкие начали наполняться кислородом, Тома почувствовал прикосновение накрывшей его мягкой ткани. Он лениво разлепил глаза и увидел лицо Итто, расплывающееся в чрезмерно удовлетворённой улыбке.       – Как себя чувствуешь?       – Лучше всех, – хотел бы соврать, чтобы не видеть это самодовольное выражение, но он и правда чувствовал себя приятно вымотанным.       – Секс с демоном – та ещё горячая штука, не правда ли? – усмехнулся Итто, обнажая длинные белоснежные клыки.       – Меньшего я и не ожидал, – согласно кивнул Тома. Он потянулся на постели и попытался сесть, тут же съёжившись от неприятных ощущений. – Как-нибудь повторим?       – Не сомневайся, мой человеческий напарник. Теперь ты от меня не отделаешься.       – Это предложение или угроза?       Итто потрепал его по светлым волосам и резво поднялся. Выглядел он бодрее всех, тогда как Тома едва ли соображал и чувствовал усталость каждой клеточкой тела. Между ягодиц слегка жгло и отзывалось непривычной пустотой и тупой болью при попытке сесть, поэтому он бросил попытки и остался в полулежащем состоянии.       – О, иди сюда. Скорее, – вдруг оживился демон, подзывая его к окну.       Тома окинул его взглядом и тихо усмехнулся. Этот бесстыдник в чём мать родила стоял прямо перед огромным окном в пол, не боясь оставить травму какому-нибудь ребёнку или мимо проходящей женщине. После такого зрелища ни одна женщина и мужчина к своему партнёру бы не вернулись.       – Не могу, – совершенно честно ответил Тома.       Демон пожал плечами и рывком подскочил к нему, сгребая в руки кокон из беспорядочно закутанного в тёплый плед парня. Под удивлённый юношеский возглас Итто вернулся на своё прежнее место у окна и кивнул на небо. Тома проследил за его взглядом, а потом услышал пронзающий тишину грохот фейерверков. Вслед за ним последовали вспышки и яркие цветные пятна озарили тёмный небосвод, раскрашивая его в разные оттенки и рисуя незамысловатые узоры. Тома с детства не видел фейерверков, а потому очарованно смотрел за каждым рисунком на тёмном полотне звёздного неба.       – Ёимия обещала сюрприз, – Итто мягко улыбнулся краешком губ, наблюдая за яркими вспышками огней. – Вот и он.       – Красиво как.       – А знаешь что ещё красиво?       – Что же?       – Твоё лицо. И ты сам, – демон вплёл пальцы в запутанные локоны и аккуратно разгладил их, отмечая приятную мягкость.       Пиротехника ещё долго раскрашивала небосвод, но Тома уже не смотрел. В горячих руках Итто его неустанно клонило в сон, а ритмичный стук сердца под ухом убаюкивал лучше любой колыбельной.       – Позавтракаем завтра вместе? – он прижался щекой к вздымающейся груди и прикрыл усталые глаза, не рассчитывая услышать ответ. Сонливость слишком быстро сковала его разум.       – И завтра, и послезавтра. Не надейся, что я снова позволю тебе сбежать, – твёрдо ответил Итто.