Белобрысый купидон

      Направляя арендованный автомобиль по знакомым улицам Пусана, Тэхён даже не пытается подавлять заполняющее его чувство ностальгии. Он не был в родном городе целых три года, но теперь, проезжая по местам боевой славы, понимает, насколько сильно скучал по этим густо насаженным магазинчикам и ресторанчикам, занимавшим первые этажи высоток, по старым торговым центрам, где любил болтаться просто так от нечего делать, по паркам с их кривыми дорожками, обрамленными фонарными столбами и деревьями.       Тэхён даже не заезжает домой, сразу же направляясь к зданию старшей школы — месту, где провел самые бурные и веселые годы своей юности, несмотря на напряженную учебу и подготовку к экзаменам. Да и переживать ему особенно не приходилось. Тэхён из тех, кому все давалось легко: и спортивные достижения, и учеба. Вот только с личными отношениями у Тэ никогда не складывалось. Вот прям с того самого первого раза, когда он решился пригласить на свидание одноклассницу, а было это еще в его далекие четырнадцать.       Встретились они, как и полагается, на нейтральной территории, выбрав поход в кино. Правда, Тэ опоздал почти на полчаса, но Мину это не смутило нисколько. Ее волновало только то, что она идет на свидание с самым красивым мальчиком не только в классе, но и во всей школе. К моменту, когда Тэхён, запыхавшийся и раскрасневшийся от быстрого бега за ехидно подмигивавшим габаритными огнями автобусом, на котором он планировал добраться до кинотеатра, прибыл на место назначения, Мина уже успела приобрести билеты на последний ряд, а вместе с ними попкорн и колу. Тэ смазанно извинился, краснея еще больше, теперь уже от неловкости, а взамен пообещал в следующий раз угостить ее мороженым в одной из популярных кафешек Пусана.       Вот только никакого следующего раза не получилось. Как только в зале погас свет, Тэхён почувствовал прохладную ручку Мины на своей шее, девичьи пальчики поглаживали кожу, проводили против шерсти, зарываясь в волосы, но вместо ожидаемого эффекта возбуждения девочка добилась разве что неприятно-щекочущих ощущений. Тэхёна периодически передергивало, и ему очень хотелось отодвинуться. Однако на этом пытка не закончилась. Где-то к середине фильма, когда попкорн уже покоился в желудках подростков, Мина решилась на более откровенные заигрывания. Придвинувшись вплотную, она коснулась губами шеи Тэхёна в почти целомудренном поцелуе. Ощущения Тэ оказались еще более неприятными, чем от прикосновений мягких пальчиков Мины. Он дернулся как от ожога и отодвинулся, после чего рвано прошептал, что ему срочно надо выйти в туалет, пробкой от шампанского вылетел из зала и больше не вернулся туда. А потом до самого позднего вечера анализировал случившееся, гадая, почему все произошло именно так. В итоге пришел к выводу, что ему просто не нравится Мина.       Далее последовала череда столь же неудачных свиданий с девочками из класса, с дополнительных курсов по английскому и даже с соседкой. И все заканчивались одним и тем же: любой эксперимент с прикосновениями и поцелуями завершался тем, что Тэхён сбегал, ссылаясь на срочные дела или плохое самочувствие.       Понимание происходящего навалилось внезапно, когда на уроке физкультуры он случайно столкнулся с одноклассником и оба полетели на пол. В попытке удержаться на ногах самому и удержать Минхо, Тэ сгреб его футболку, но добился лишь того, что она задралась, а запястья ощутили разгоряченную влажную кожу на боках. Острый мужской запах ударил в ноздри, отчего у Тэхёна закружилась голова. А вид раскрасневшегося и поморщившегося от боли лица одноклассника вызвал желание поцеловать его приоткрытые губы.       Вот тогда-то и начался довольно длительный и мучительный путь к признанию собственной ориентации, который завершился неумелой обоюдной дрочкой в подсобке спортзала между баскетбольными мячами и свернутыми волейбольными сетками все с тем же Минхо, который, как оказалось, уже давно и безнадежно был влюблен в Тэхена.       Парни даже пробовали встречаться, вот только толку из этого не вышло. Юношеский максимализм, обильно сдобренный выбросами гормонов, и неблагоприятная для подобного рода отношений среда разбили вдребезги первую влюбленность.       Дальше последовала стадия познания, во время которой Тэхён пересмотрел гигачасы гейской порнушки, едва не стер ладони до крови, мастурбируя под шедевры мировой порнографии, и потерял девственность с капитаном баскетбольной команды. Произошло это, когда Тэ как раз начинал свой первый год в старшей школе, а Намджун учился в выпускном. Отношения эти продлились без малого четыре месяца, во время которых Тэхён быстро и успешно познал свое тело, собственные потребности и желания, а также разнообразные способы удовлетворения партнера. Намджун оказался универсалом, а потому практически сразу подпустил парнишку к своему телу, тщательно наставляя и управляя его действиями.       Естественно, после всего, что было между ним и Джуном, у Тэ не осталось даже малейшего шанса на спасение. Он влюбился в Нама без памяти, а потому известие об отъезде старшего в Штаты по программе обмена длительностью в полгода Тэхён встретил тихой истерикой, вылившейся в безумный секс и последовавшие за ним обещания хранить друг другу верность и любовь.       Конечно же, все сломалось уже через месяц. Поначалу частые звонки сменились перепиской в соцсетях, а после и редкими сообщениями на почту в силу большой разницы во времени и возрасте. Семнадцатилетний Намджун быстро позабыл о Тэхёне, попав в атмосферу свободной Америки. И вот уже его инстаграм пестрел фотографиями с новыми одноклассниками, причем с одним из них, неким Джеком, Джун фотографировался особенно часто и в довольно неоднозначных позах. А Тэхён изводил себя ревностью, слезами в подушку и никому не нужными сообщениями в Какао, на которые Намджун сначала отвечал почти сразу, заверяя, что Тэ показалось, потом все реже и, наконец, вообще оставляя их непрочитанными. Пока в один прекрасный день Джун не заявил, что поступил в университет во Флориде и в Корею возвращаться не собирается.       Тот день Тэхён запомнил на всю свою жизнь. Он тогда напился украденным из родительского бара виски до состояния поросячьего визга, написал Намджуну миллион сообщений настолько разнообразного содержания, что, перечитав их спустя пару дней на трезвую голову, удивился собственному скрытому таланту в эпистолярном жанре, а заодно испытал острое желание удавиться от позора. Радовало одно — Намджун действительно возвращаться не собирался, а это практически полностью исключало их встречу в реальности. Однако урок Тэхён усвоил на отлично, запретив себе влюбляться как минимум до тридцати лет, пока жизнь его не устоится до такой степени, дабы исключить отношения на расстоянии, а психика окончательно не закостенеет.       Тэхён пустился во все тяжкие. Прыгал из одной постели в другую, забивая все еще тлеющие в душе чувства к Намджуну. Заводил ни к чему не обязывающие интрижки, пока на одной из вечеринок не повстречался взглядом с оленьими глазищами Чонгука, сгоравшего от стыда, в то время как его белобрысый дружок доводил Хосока до полуобморочного состояния. Выпитый к тому времени алкоголь толкнул ничего не подозревавшего Тэхёна на решительные действия, после которых жизнь значительно осложнилась.       Маленькое приключение в тесной гардеробной перевернуло весь мир Тэ, поставив его с ног на голову. Любые попытки любовных похождений оборачивались неудачами, потому что перед глазами постоянно всплывал образ Бемби с черными глазищами и влажными губами, а в ушах стояли его стоны. Тэхён пытался целовать других, но поцелуи эти не вспыхивали всплесками возбуждения в теле, а лишь вызывали острое желание напроситься в гости к Хосоку, чтобы снова встретиться с Чонгуком. Но трезвый рассудок останавливал от опрометчивых действий.       Ситуация осложнялась еще и тем, что белобрысый дружок малыша Гук-и непонятно каким образом охмурил их капитана, и теперь мелкие прочно обосновались в жизни баскетбольной команды на постоянной основе. Чонгук был везде, куда бы Тэхён ни посмотрел. И выглядел настолько сногсшибательно, что у Тэ все внутренности сводило судорогой от желания потрогать, прижать к себе, зацеловать до распухших губ. От зоркого ока Хосока не укрылось столь пристальное внимание к персоне младшего братишки. Пару раз Тэ имел довольно неприятный разговор с Хоби по этому поводу, и ни одна из таких бесед не обошлась без видимых последствий в виде сбитых костяшек и гематом.       Да и собственный мозг-предатель оказался на стороне Хосока, постоянно напоминая о ситуации с Намджуном. Тэхён слишком трепетно и нежно относился к Чонгуку, дабы обрекать его на такие мучения, которые испытал сам, а потому как мог держался от мальчишки подальше, пока на вечеринке по случаю выпускного этот его дружок, белобрысый купидон, не устроил ему выволочку по всем фронтам. Тогда-то Тэхён и сдался, отпуская на волю своего внутреннего зверя, жаждавшего красивого юного тела.       А еще через два дня Тэхён уехал в Сеул, где уже был зачислен в Национальный университет на факультет информатики и веб-дизайна, а заодно и в баскетбольную команду. Дабы не давать ложных надежд Бемби, Тэ сменил номер телефона на новый, который знали только близкие родственники, прекратил всякую деятельность в соцсетях и даже поменял электронную почту, а заодно прервал все связи со старыми друзьями, стараясь свести риск столкновения с Чонгуком к нулю. В первом сезоне Тэхён показал себя настолько хорошо, что у университетских «Котов» его перекупили «Сеульские рыцари» как перспективного игрока и не прогадали. К середине первого сезона в профессиональном спорте Тэхён из дублирующего состава переместился в основной, заняв прочное место под сеткой в качестве защитника, а второй сезон, судя по турнирным таблицам, завершит в составе команды-чемпиона.       Естественно, такой прорыв не мог остаться незамеченным в мире спорта, и это — повод для гордости. Приезд в школу, конечно же, не остается незамеченным. Стоит Тэхёну переступить порог здания, как повсюду слышится возбужденный шепот и ахи-вздохи. Еще бы! Красавец пуще прежнего, холеный спортсмен, статной походкой рассекающий пространство. Взоры, направленные на него, прожигают, но душу оставляют равнодушной, потому что Тэхён не находит среди них того, которого жаждет увидеть больше всего. Зато почти сразу натыкается на знакомый прищур глазенок-полумесяцев, выглядывающих из-под все такой же белобрысой челки.       Чимин замечает Тэхёна сразу же, и пока Тэ рассматривает толпу вывалившихся из кабинета школьников в одинаковой темно-синей с желтыми полосами форме, Пак подлетает к старшему и вместо «Здравствуй, хён» впечатывает свой маленький, но на поверку оказавшийся довольно увесистым, кулак в место «куда достал», а именно под дых.       Тэхён складывается пополам, задыхаясь больше от удивления, нежели от боли, поскольку вреда от белобрысого вряд ли могло быть много, зато лицо красавчика оказывается в опасной доступности, и Тэ прилетает еще раз, теперь уже по скуле.       Очередной замах Тэхён без труда блокирует и смотрит прямо в глаза Чимина, сверкающие молниями.       — Может, хватит уже? — произносит Тэ спокойным голосом, как будто и не было никакого внезапного нападения.       — А может, пойдешь в жопу? — рявкает Чимин, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки.       — Угомонись, — Тэхён уже даже не старается скрыть раздражение. Мелкий явно нарывается, но не станет же Тэ избивать школьника на глазах у изумленной публики?       — Какого хера ты вообще тут делаешь?       — Где Чонгук? — опять пробегаясь взглядом по толпе мальчишек и девчонок, удивленно глядящих на странную парочку, интересуется Тэхён, на что в ответ опять получает предложение прогуляться по уже известному маршруту.       — Явился поглумиться? — шипит Пак и все же выдергивает руку из пальцев Тэ. — Лучше свали, потому что Гук-и уже далеко не тот малыш, которого можно было заломать в два счета. Он твою рожу так разукрасит, что тебя за один только внешний вид дисквалифицируют.       Тэхён чувствует, что раздражение в нем разрастается до запредельных размеров, начиная капать из ушей, хватает Чимина за шкирку форменного пиджака и волочет к выходу.       — Не дергайся, — предупреждает громким шепотом.       — Да пошел ты…       — Знаю, знаю, в жопу, — с самодовольной улыбкой на полных губах фыркает Тэхён и продолжает тянуть пацана по коридору сквозь толпу ухмыляющихся школьников.       Лишь когда они оказываются на школьном дворе и заворачивают за угол главного здания, Тэхён отпускает многострадальный пиджак. Чимин резко разворачивается с твердым намерением в глазах стереть наглую ухмылку с чужих губ, но едва замахивается, как его рука оказывается заломленной за спину, а самого Пака прижимают к кирпичной стене.       — Не дергайся, — шипит Тэхён. — Я просто хочу поговорить.       — Заткни свои разговоры себе в…       — Жопу, — прерывает пламенную речь Тэ. — Проходили, знаем. Ну а теперь, может, успокоишься и выслушаешь меня?       Чимин недовольно пыхтит, стараясь не шевелиться. Грубая кирпичная поверхность больно впивается в нежную кожу на щеке, норовя расцарапать до крови. Да и умом Пак понимает, что против спортивного Тэхёна дергаться бессмысленно. К тому же гнев постепенно утихомиривается, сменяясь ровной ненавистью       — Вижу, тебя попустило, — делает вывод Тэ, когда дыхание Чимина постепенно выравнивается.       — Какого хуя ты приперся? Вали на хер в свой гребаный Сеул! — Пак беспомощно стискивает лямку своего рюкзака, который все время, пока Тэхён вел сюда пацана, волочился по земле.       — Просто скажи, где найти Чонгука?       — Хер тебе, а не Чонгук! — выплевывает Чимин и намеревается уйти, но Тэхён ловко ловит его за шиворот и одергивает назад.       — Слушай, я ведь и сам могу найти его, просто на это уйдет немного больше времени, а ты можешь мне сэкономить его.       — Знаешь что? — рычит Пак, смешно выпячивая костлявую грудь и едва не тыкаясь ею в Тэхёна. — Один раз я уже помог тебе, думал, ты нормальный. А ты оказался самым величайшим мудаком на свете. Поверь, теперь я сделаю все, чтобы ты даже не подошел к Чонгуку. С него хватит.       Пак решительно разворачивается на пятках, закидывает рюкзак на плечо и даже делает несколько шагов, но замирает, когда из-за спины доносятся негромкие слова:       — А если я скажу, что люблю его?       Чимин молчит, но, по крайней мере, больше не пытается убежать. А Тэхён смотрит с надеждой ему в спину, понимая, что если белобрысый настолько зол на него спустя три года, то Гук и вовсе не захочет ни видеть его, ни слышать. И это в лучшем случае. В худшем — попытается прикончить, и, судя по тому, что Тэ видел в ленте социальных сетей, малыш Гук-и вполне способен на это. Да и не малыш он уже вовсе. Далеко не тот мальчишка, которым запомнил его Тэхён.       — Если любишь, какого хуя сделал такое с ним? — спокойным голосом спрашивает Чимин, поворачиваясь. В глазах его больше нет ярости и гнева, только непонимание и отчаянная грусть.       Тэ пожимает плечами и тихо бормочет:       — Хотел как лучше.       — А получилось как всегда хуёво, — завершает Чимин и тяжело вздыхает. — Ладно, я подумаю, что можно сделать. — Тэхён не скрывает облегчения, и Пак, замечая, выпаливает, тыча пальцем в широкую грудь: — Но только потому что не хочу, чтобы Гук из-за тебя, кретина, бежал из страны!       — Бежал из страны? — эхом отзывается Тэ и впадает в состояние ступора на несколько мгновений, не вполне воспринимая полученную в следующие полминуты информацию.       — Ему предложили место в команде в Токио. Огромный гонорар, куча дополнительных плюшек в виде квартиры в центре города и зачисления в университет на любой факультет. Как думаешь? — ехидно тянет Чимин, заглядывая в испуганные карие глаза. — Что он выберет: Сеул, где в любой момент может столкнуться лицом к лицу с одним мудачилой, или супервыгодный контракт в Японии, где этого мудачилы нет?       Тэхён довольно быстро смиряется со своим новым прозвищем. И, в принципе, даже соглашается с Чимином, просто не признается в этом вслух. Однако его взгляд, опущенный в землю, говорит сам за себя.       — Диктуй номер, — снисходительно говорит Пак, доставая свой телефон и создавая новый контакт. — Позвоню, как только узнаю что-то.       Остаток дня Тэхён проводит плывя по течению. Общается с родственниками и бывшими одноклассниками, которые так же, как и он, приехали в Пусан на каникулы. Даже выбирается с сестрой в торговый центр, где смиренно терпит бесконечные примерки, еще и умудряется реагировать и расплачиваться своей картой. Спустя три часа они умащиваются на удобном диванчике на фуд-корте в ожидании своего заказа, и Рюджин без умолку щебечет о городских новостях, мальчиках, которые обивают порог их дома, добиваясь свидания, и завистливой подружке, которая периодически строит козни, но пока безуспешно.       Тэхён пропускает всю информацию мимо себя, однако при упоминании футбольной команды старшей школы настораживается и вслушивается внимательней.       — Ты бы только видел, как они играли весь сезон. Просто напролом прут, — воодушевленно изрекает девочка. — У этих засранцев из лицея нет никаких шансов. Финал будет просто незабываемым.       — И когда игра? — с трудом сдерживая волнение, заставляющее голос подрагивать, интересуется Тэ.       — Завтра, — спокойно отвечает девочка и продолжает заочно знакомить брата с участниками команды, которую поддерживает в составе группы чирлидерш.       До самого утра Тэхёну так и не удается уснуть. Стоит ему сомкнуть веки, как образ повзрослевшего Чонгука встает перед глазами, заставляя сердце бешено колотиться о ребра, эхом отдаваясь в горле, перекрывая кислород.       Он твердо решает отправиться на игру в качестве зрителя и просидеть в первом ряду, надеясь, что Гук встретится с ним взглядом и хоть как-то отреагирует на присутствие. Однако на самом пороге его останавливает телефонный звонок.       — Я сейчас скину тебе адрес. Будь там через десять минут, иначе я пальцем о палец не ударю, чтобы помочь тебе, — на одном дыхании выпаливает Чимин, даже не удосуживаясь поприветствовать собеседника.       — Буду, — заверяет Тэхён и пялится в экран гаджета в ожидании сообщения, а когда оно приходит, прыгает в арендованный автомобиль и едет в нужном направлении.       — А ты быстро, — Пак бросает большую спортивную сумку на заднее сиденье, а сам забирается рядом с водителем. — Неужто и правда любишь Гук-и?       Тэ лишь сильнее стискивает зубы, дабы не ляпнуть что-то невпопад и тем самым не разозлить белобрысого засранца, от которого во многом зависит его дальнейшая судьба. Тон, которым Чимин произносит вместоприветственную речь, бесит до ярких пятен перед глазами и желания придушить гадёныша, но Тэхён лишь сильнее сжимает руль.       — Едем в аэропорт, — командует наглец, пристегиваясь и упираясь подошвами своих пыльных вансов в торпеду.       Тэ даже не спрашивает, что они забыли в аэропорту, просто прокладывает в навигаторе маршрут и следует ему. Однако радуется, замечая в толпе прибывших знакомую мордаху бывшего капитана. Растягивает губы в улыбке при виде белобрысого мелкого, который несется навстречу Юнги, ловко лавируя между пассажирами и их сумками/чемоданами. Пак запрыгивает на парня и виснет на нем обезьянкой, присасываясь к улыбающимся губам своими. И плевать этим двоим на косые взгляды и фырканье. Юн поддерживает Чимина под попу, обтянутую светлыми джинсами, его спортивная сумка валяется под ногами, мешая двигаться другим людям, но парням глубоко плевать. Они соскучились, истосковались и с головой окунулись в свой собственный мирок, где кроме них нет никого больше.       Тэхён с завистью фокусируется на этой картине. А ведь он мог так же приезжать в Пусан на каникулы и ловить в свои объятия олененка Бемби. Пусть это было бы редко, пусть большую часть времени они общались бы по телефону или видеозвонкам в Какао. Теперь, спустя три года, Тэхён отчетливо понимает, что совершил глупость, так просто отказавшись от Чонгука. Стоило хотя бы попробовать. К тому же Тэ и сам не может сказать, чего боялся больше: причинить боль Гуку, поступив так же, как Намджун с ним когда-то, или же вновь окунуться в эту боль, если бы вдруг Бемби не дождался его.       — Оу, Тэхён! — Юнги наконец замечает друга, пусть уже бывшего, с которым не виделся много лет, и спешит навстречу с распростертыми объятиями. Похлопывает по спине, говоря, как рад их встрече, и только потом отодвигается, хмурится и тянет: — Какого черта ты тут делаешь?       — На каникулы приехал, — Тэ растерянно мажет взглядом по лицу капитана, а после смотрит на пол под ногами.       — А еще до этого остолопа дошло, пусть и с запозданием, что Чонгук-и самый лучший и он совершил самую, блять, серьезную ошибку в своей гребаной жизни, бросив его, — с поучительным видом ответственно заявляет Чимин и направляется к машине.       — Даже не спрашивай, — качает головой Тэхён и идет вслед за мелким.       Юнги только и остается, что топать за ними, недоуменно пялясь в спины.       — Куда теперь, ваше высочество? — кривляясь, интересуется Тэ, запустив двигатель.       — К Чонгуку, — командует Чимин, удобно устраиваясь на заднем сиденье и прислоняясь щекой к плечу Юнги.       — В смысле? — недоумевает Тэхён, пялясь на белобрысого в зеркало заднего вида.       — Что из слов «к» и «Чонгуку» тебе непонятно? — фыркает тот, а Юнги едва подавляет смешок при виде делового выражения на лице Чима.       И еще думает о том, как ему на самом деле жаль Тэ. Судя по всему, сегодня тому предстоит познакомиться с Пак-Чимином-стервой-необыкновенной. Он и сам побаивается этой сучки, которая периодически появляется в обличье его солнечного мальчика, стоит Юнги провиниться.       — Послушай, если ты решил сделать из меня идиота, то…       — Пререкаться будешь — пойдешь в эротическое пешее. И о помощи моей забудь, — изрекает Чимин, подаваясь вперед.       — Я тебе в водители не нанимался, — шипит Тэ. — Мне прекрасно известно, что у Чонгука игра, а потому дома его нет.       — Какие мы умные, — кривляется Пак. — И недальновидные. Сейчас нет, а часа через три появится. Так что если не поторопишься, мой идеальный план, который я разрабатывал всю ночь, полетит к чертям.       — План? — Юнги таки не сдерживается и прыскает от смеха. — Прости, дружище, — подбадривающе похлопывает он Тэ по плечу, наклоняясь вперед, — ты был классным пацаном, мне жаль, что нам придется попрощаться.       — Попрощаться? — губы Тэхёна складываются в невысказанную букву «О», а глаза расширяются.       — Боюсь, что до вечера ты просто не доживешь.       — Не дождешься, — усмехается Пак, шутливо ударяя кулачком своего парня в плечо, и обращается уже к Тэ: — Давай быстрей. Нам и так придется действовать в ускоренном режиме.       — План, ускоренный режим, — бормочет Тэхён, выруливая с парковки. — Ты мог бы говорить по-корейски, чтобы я понимал, о чем речь?       — Поверь, Тэ, ты не захочешь знать, что все это значит, — сквозь смех предупреждает Юнги, вытирая рукавом толстовки слезы.       В доме Чонгука царит почти полный хаос. Хосок и несколько девчонок суетливо носятся из комнаты, где, по обыкновению, проходят все вечеринки, в кухню и обратно, таская подносы с закусками, тарелками и стаканами. В самой комнате еще больший движ: кто вешает шарики, кто натягивает транспарант с надписью «Ура чемпионам!», хотя игра еще даже не началась, и ее исход как бы неизвестен. Зато на огромной плазме уже транслируется видео с места события. Ввиду того, что игра проходит в соседнем городке, все желающие поехать не смогли, зато командированные получили четкие указания вести прямой эфир в течение всего матча, чтобы остальные смогли как следует насладиться победой любимчиков.       — Скоро начнется, — сообщает Хоби, поприветствовав Юнги и исподлобья покосившись на Тэхёна, но все же пожав ему руку.       — Ну, вы смотрите, а у нас дела, — заговорщически бросает Чимин и тянет Тэ за рукав рубашки в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.       — Так, стоп! — обрывает Юнги и косится на сумку в руках своего парня. — Ты что удумал?       — Ну как же, я просто обязан все подготовить по высшему разряду, — хитро ухмыляясь, сообщает Пак и подмигивает правым глазом. — А ты что рот раскрыл? — шипит он на Тэ. — Давай, шевели булками.       Тэхён послушно топает на второй этаж, входит в комнату Чонгука, следуя указаниям не отстающего Пака, и замирает на пороге. Здесь ничего не поменялось за три года. Те же выкрашенные в светло-серый стены с плакатами, то же бежевое покрывало на кровати, такой же творческий беспорядок на стуле, где свалена куча джинсов и футболок, и еще больший бардак на письменном столе. Воспоминания разом наваливаются на бедный истерзанный размышлениями мозг, и Тэхён не сразу понимает, что за его спиной разгорается нешуточная борьба.       — Юнги-я, — фыркает Чимин. — Я серьезно, свали отсюда. Не стоит тебе знать подробности.       — Я тоже серьезно, — голос Юна напоминает грудной рык недовольного зверя, которому не вовремя почесали за ушком, вместо того чтобы дать кусок мяса. — Я никуда отсюда не свалю.       — Если ты останешься, то точно заработаешь кучу седых волос и нервный срыв. Я же знаю, какой ты слабонервный.       — Я не слабонервный, а ревнивый, — в тон мелкому огрызается Юн. — Либо я буду тут, либо никакой подготовки.       — Ты же прикончишь кого-нибудь из нас двоих, и мне почему-то кажется, что это будет он, — палец Чимина утыкается в грудь Тэхёна, который уже стоит лицом к спорящей парочке, пытаясь понять, о чем вообще они говорят. — И тогда Чонгук прикончит меня, — делает однозначный вывод Пак. — Тебе это надо?       — Значит так, — насупившись, ворчит Юнги. — Ты мне сейчас подробно говоришь, что собираешься делать, а я потом решу, уйти или остаться.       — Хера с два! — пищит Пак. — Если я тебе расскажу, что именно собираюсь с ним сделать, ты прикончишь нас обоих еще до того, как я начну.       — Эй, а ничего, что вы говорите обо мне в третьем лице? Я, вообще-то, здесь, — обиженно тянет Тэхён.       — Помолчи! — в один голос бросают Чимин и Юнги, продолжая пререкаться.       — Я никуда отсюда не уйду! — с упорством заявляет Юн и усаживается прямо на пороге комнаты, упираясь в дверь спиной. — Чтобы выйти, тебе придется сначала убить меня. Но предупреждаю, что буду сопротивляться.       — Ладно, — нехотя соглашается Чимин. — Но если услышу хоть звук, вылетишь пробкой от шампанского.       — Ребят, а может, ну его? — жалобно лепечет Тэхён, которого происходящее напрягает все сильнее с каждым услышанным словом. Особенно когда он смотрит на приоткрытую дверь ванной и вспоминает их с Чонгуком ночь.       «На хуй такую подготовку! Я чуть не сдох к херам!»       В тот вечер Тэ так и не узнал подробностей процесса подготовки тела Чонгука, кроме того, что кожа оказалась гладкой и шелковистой, без малейших признаков растительности даже в самых неожиданных местах, а также о наличии пробки, благодаря которой Гук избежал неприятных ощущений, а самому Тэхёну не пришлось мучиться из-за опасений причинить боль.       Однако учитывая перепалку Юнги и Чимина, а также слова Чона трехлетней давности, та самая подготовка, о которой идет речь, вовсе не из приятных. И Тэ уже сомневается, что так уж сильно скучал по Чонгуку и хочет его вернуть. По крайней мере, не при помощи Пак Чимина.       — Знаете, я лучше пойду, — бормочет Тэ, мелкими шажками приближаясь к двери, под которой все еще сидит бывший капитан баскетбольной команды. — Подожду Чонгука на улице, мы поговорим, я попрошу у него прощения.       — Хуя с два! — рявкает Чимин. — Если выйдешь сейчас из этой комнаты, я сделаю все, чтобы Гук-и даже слушать тебя не стал. А еще лучше — уебал с правой, как Сынмину со второго курса. У бедняги фингал три недели сходил, и еще он довольно долго питался перетертыми овощами через трубочку, потому что Чонгук ему челюсть вывихнул.       — Тогда я, пожалуй, вернусь в Сеул, — почти шепотом говорит Тэхён, все еще переминаясь с ноги на ногу.       — Так и знал, что ты ссыкло, — снисходительно фыркает Чимин и указывает на дверь. — Вали. Чтобы я и близко не видел тебя рядом с Гук-и. Ты просто не заслуживаешь его.       Юнги смотрит то на Пака, свято верящего в свои слова, то на Тэхёна, этими самым словами придавленного к полу, и губы его медленно расползаются в улыбке. Чимин явно правильно выбрал себе будущую профессию, намереваясь поступать на факультет психологии.       — Ладно, — выдыхает Тэ спустя две минуты размышлений. — Что мне делать?       — Марш в ванную, — бросает Пак, довольный результатом, и указывает на приоткрытую дверь. — И чтоб через минуту на тебе не было ни одной тряпки.       — Схожу-ка я за попкорном и колой, — проворно поднимаясь с пола, хмыкает Юнги и предупреждает Чимина: — Не вздумай запирать дверь, все равно ведь снесу с петель, если что.       — Тогда уж прихвати пару бутылок соджу для своего друга. Так и быть, разрешу ему принять анестезию.       Тэ прошмыгивает в ванную и останавливается ровно на том месте, где когда-то застал Чонгука за попыткой вытащить треклятую пробку. Что ж, если Тэхёну предстоит засовывать в себя какой-то предмет, то это не самое страшное, что может случиться. Намджун был тем еще выдумщиком с огромным запасом различных игрушек. Так что Тэ вполне представляет себе ощущение при их использовании.       Однако сверкающий взгляд Чимина порождает неприятное предчувствие в душе Тэхёна, что одной лишь пробкой он не отделается.       — Ну и чего стоим? — спрашивает нахал, скрещивая руки на груди. — Я же ясно сказал — раздевайся.       — Может, давай ты просто скажешь мне, что делать, а там я уж сам как-нибудь? А вообще, если честно, можешь даже не говорить. Я не девственник, знаю, что к чему.       — Хрена с два, — выпаливает Чимин. — Я должен лично проконтролировать, чтобы Гук-и получил самую лучшую задницу Пусана. Так что раздевайся и позволь мне оценить размеры бедствия.       С этими словами Пак растягивает губы в нахальной улыбке и с нескрываемым удовольствием на лице наблюдает, как Тэхён, краснея от неловкости, начинает расстегивать пуговицы на рубашке.       Юнги лежит, развалившись, на кровати с планшетом на животе и смотрит трансляцию уже начавшейся игры. Он не любитель американского футбола, ему больше по душе баскетбол, хотя из большого спорта он ушел из-за полученной в позапрошлом году травмы. Зато парень, ведущий трансу, явно знаток этого вида спорта, потому как благодаря его комментариям Юнги хотя бы понимает, что ведет команда «Пусанских акул», за которую и играет Чон Чонгук под пятнадцатым номером. И действует он довольно агрессивно, судя по тому, в какое месиво ввязывается во время игровых моментов. Его белая с синими полосами футболка покрыта пятнами от травы и земли, а лохматая грива промокла от пота, что не укрывается от глаз болельщиков, когда Гук снимает шлем, убегая с поля на перерыв.       — Наши ведут с отрывом в восемь очков! — кричит Юнги настолько громко, чтобы находящиеся в ванной Тэхён и Чимин услышали. — Последний тачдаун Гука был невероятным! — И чуть тише добавляет: — Насколько я могу судить.       В ответ из-за двери до него доносится отчаянный вопль, сопровождаемый ругательствами.       — Мамочка дорогая, Тэхён-и, что ж ты так громко радуешься? На весь дом слышно, — Мин цокает языком и качает головой, отхлебывая прохладное пиво из баночки.       Второй вопль заставляет Юнги сесть на кровати и испуганно глянуть в сторону ванной, а третий спустя минуту — подойти к двери и приложиться к ней ухом.       — Эй, Тэ, тебе помощь не нужна? — спрашивает Мин взволнованно и даже не улыбается.       — Нужна! — хрипло вопит Тэхён. — Убери от меня этого мелкого засранца!       — Чимин-и, что ль? — переспрашивает Юнги.       — Хуини! — орет Тэ и матюгается такими словами, которые Юн и не слышал, хотя с первого класса старшей школы считается спецом по нецензурной лексике.       — Чим, ты что там с ним делаешь? — интересуется встревоженно Юнги и на автомате хватается за ручку двери.       Он не специально, просто любопытство оказывается сильнее инстинкта самосохранения. Юн просовывает голову в образовавшуюся щель и мажет взглядом по внутренностям ванной комнаты. И практически сразу натыкается на восседающего на опущенной крышке унитаза Тэхёна в позе дохлого краба.       — Съебись на хуй! — орёт Тэ, заметив мордаху Юнги, и как раз в этот момент Чимин с особо садистским удовольствием на лице сдергивает широкую восковую ленту с внутренней стороны бедра страдальца. — Аааа, блять! — возвещает Тэхён о полученном неземном наслаждении и едва не хнычет, глядя на другую ногу, которую еще предстоит «почистить».       — Чимин-и, малыш, ты бы поаккуратней с беднягой Тэ, — почти шепотом просит Юнги, боясь нарваться на жесткий отпор, но в то же время желая помочь другу хоть немного. — А то до вечера он не доживет.       — Ничего с ним не случится, — фыркает Чимин, сдергивая очередную ленту и тем самым вызывая новый поток отборного мата. — Бедному Гук-и было всего пятнадцать, когда он через это прошел. И ничего, живой и здоровый. А этому бугаю сам бог велел показать, где раки зимуют.       — Посмотри на него, — с усилием сдерживая истерический смех, скулит Юнги. — Он уже сам на рака похож.       — Краснота сойдет, — заверяет Чимин. — А вот воспоминания об этом чудесном дне останутся надолго, уж я об этом позабочусь.       Последняя лента сдернута, Тэхён почти без сознания сползает по крышке унитаза прямо на кафельный пол. Юнги облегченно выдыхает, а Чим тем временем достает из волшебной сумки новенькую, купленную специально для сегодняшнего дня клизму.       — Ну что, ТэТэ, поиграем в доктора?       — На хуй! — стонет бедняга и на четвереньках пытается выползти из ванной, но пальцы Пака цепляют край боксеров — единственной одежды, которую Тэхёну удалось сохранить.       — Выбирай, — благородно изрекает Чимин. — Либо это делаю я, либо… Так и быть, позволю попробовать самому. Если не выйдет, помогу.       — Свали отсюда, Чип-и-Дейл в одном флаконе! — шипит Тэхён, поднимаясь на ноги и выхватывая орудие пытки гламурного малинового цвета из руки Пака. — Без сопливых как-нибудь.       Юнги вытаскивает Чима едва ли не за шкирку, прежде чем тот успевает что-то ответить Тэ, и хлопает дверью со словами:       — Надеюсь, ты шутил про «помочь»? — Грозное выражение на лице Мина не оставляет никаких сомнений в назревающей буре.       — Ну почему же, — удивленно пожимает плечами Чимин. — Я бы даже очень хотел помочь. Так помочь, чтобы он еще до секса испытал всю прелесть интимных отношений!       Юнги отшатывается от младшего, будто тот внезапно превратился в клацающего зубами тираннозавра.       — Не думал, что ты настолько кровожадный, — стонет Юн, осознавая всю тяжесть положения Тэ. Ведь они едва добрались до середины процесса подготовки.       — Только с теми, кто обижает моих близких, — растягивая губы в невинной улыбке, шепчет Чимин, а когда Юнги с усыпленной мнимым очарованием младшего бдительностью приближается, дабы сорвать поцелуй с его губ, громко щелкает зубами.       — Стерва, — хмыкает Юн, — свали на пару минут и верни мне моего малыша ЧимЧима.       — Брось, — в тон ему отвечает младший. — Ты просто обожаешь эту сучку.       — Иногда, — поправляет Юнги. — А сейчас я безумно скучаю по моему солнечному мальчику.       Такие слова переворачивают внутренний мир Чимина, как и всякий раз, когда Юн такой нежный и ласковый. Тогда Пак тает в его объятиях, растекается топленой карамелью по длинным пальцам, растворяется в любимом человеке, становится частью его.       Чимин улыбается и целует Юнги в приоткрытые губы, пробегается кончиком языка между ними, слегка проникая в горячий рот. Зарывается пальцами в мягкие волосы, ласкает подушечками затылок, отчего Юн едва не урчит довольным котом и отвечает на поцелуй, сминая теплые губы Пака.       Ладони Юна проскальзывают под край футболки, задирают тонкую ткань, обнажая ребра и плоский живот, подбираются к лопаткам, вызывая дрожь в теле Чимина, заставляя того выгибать спину и тереться пахом о бедра Юнги.       — Как думаешь, успеем? — накрывая ладонью стояк Мина через ткань джинсов, интересуется Чимин, оторвавшись от жадных губ, но обещание прикончить белобрысого поганца, донесшееся из-за закрытой двери в ванную, заставляет его прыснуть от смеха и пробормотать: — Вряд ли.       К концу последней четверти подготовка Тэхёна достигает своей финальной отметки, завершаясь легким макияжем, против которого у бедняги Тэ уже не остается физических сил восставать. Он смиренно принимает все, что удумал для него Чимин, и даже удовлетворенно выдыхает, глядя в зеркало. В принципе, он всегда считал себя красивым, но сейчас вынужден признать, что выглядит сногсшибательно.       — Вот теперь Гук-и точно не устоит, — довольный собой выдыхает Чимин и безапелляционно выставляет Юнги за дверь с обещанием не делать ничего противозаконного. — Жди здесь, а я сделаю все от меня зависящее, чтобы Гук поднялся сюда до того, как налакается до бессознательного состояния.       Тэхён покорно кивает.       — И учти, — предупреждает Чимин, тыкая ему в грудь пальцем. — Если ты и в этот раз умудришься все испаскудить, эпиляция, клизма и пробка покажутся тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.