The King's Dancer | Танцор Короля

Путь до тронного зала был действительно довольно долгим, поэтому Бань Юэ удалось немного его научить. Се Лянь решил, что ему нужно продолжать тренироваться. Ведь он прекрасно знал, что мастерство можно приобрести только путем постоянных тренировок. Когда они подошли к тронному залу, охранники бросили на Бань Юэ лишь короткий взгляд, но не попытались помешать ей войти в зал. Се Лянь начал догадываться, какие отношения связывают короля и Бань Юэ. Неужели он действительно нашел ее только на улице? А сам он вообще когда-нибудь был там? Почему девочку впустили, не послав никого вперед, чтобы сообщить королю о ее прибытии? Может быть, она была незаконнорожденной дочерью короля? Се Лянь резко остановился, когда король снова появился в его поле зрения. Прошло несколько месяцев с тех пор, как юноша видел его в последний раз, правда, он не помнил, чтобы король выглядел таким красивым. Впрочем, в тот момент я тоже был не в лучшем состоянии, чтобы оценить красоту. Черты лица короля были в целом резкими, прямыми и угловатыми. Взгляд глаза — особенно острым и хитрым, пронизывающим и ясным. Со своего места Се Лянь видел, что король, очевидно, умен и сообразителен, просто глядя в его глаз. Впрочем, так и должно было быть: медлительный человек не смог бы в одиночку руководить такой огромной страной, как Уюн. Волосы короля Хуа были довольно непослушными: свободные пряди свисали на спину и плечи, несколько одиночных тонких косичек были тут и там. У него также имелась челка, почти закрывавшая черную повязку на правой стороне лица. К этому всему добавлялось ещё выражение лица, которое не только кричало «альфа» на Се Ляня, но и то, как мужчина держал себя, выдавало ленивую уверенность, гарантию того, что высшая власть в стране принадлежит ему, и только ему, и уверенность в том, что никто не отнимет и не сможет отнять ее у него. От короля исходило ощущение, будто он уже все видел, словно ничто и никогда не сможет его удивить, хотя лицо выглядело еще молодым. Кроме того, король был одет в черные одежды — штаны и топ, с красными драпировками на плечах и вокруг бедер. На плечах и груди находилось что-то похожее на серебряные доспехи, но они почти не защищали, так что, наверное, это какой-то модный аксессуар, — подумал Се Лянь. Просто… эту одежду нельзя было назвать халатом, потому что она оставляла открытым живот. Се Лянь решил, что в культуре Уюна принято носить одежду такого стиля летом, хотя, по мнению омеги, с тех пор как они впервые ступили на землю пустыни, было довольно жарко. Во время тренировки он уже подумывал о том, чтобы попросить более легкую одежду, но немного боялся того, что ему подсунут. Если повезет, то это будет что-то вроде той одежды, которую он нашел вчера в своих покоях. Но юноша еще не дошел до того момента, когда захочет надеть ее, как бы ни было душно в собственном халате. В любом случае, живот короля был в тонусе и весь в мышцах, и Се Лянь подумал, сможет ли тот победить его в драке. Бывший принц знал, что и у него самого неплохие мускулы, хотя и не были такими выраженными, как у мужчины. Он не знал, тренировался ли король в армии перед тем, как взойти на трон, но, тем не менее, Се Лянь был заинтересован в спарринге с ним. Разумеется, просто ради забавы. Однако, судя по чужому выражению лица, омега сильно сомневался, что тот готов на что-то веселое. Конечно, лицо было красивым, но Се Лянь подумал, что если бы тот избавился от своего угрюмого выражения и заменил его улыбкой, то стал бы гораздо более ослепительным. И гораздо менее устрашающим. Поскольку Се Лянь не был уверен в этикете Уюна, он опустил голову и пока что не стал смотреть на короля. Если бы у него все еще был доступ к библиотеке, он бы подготовился к подобной встрече заранее, изучив все правила этикета и обычаи и запомнив все до единого, чтобы быть спокойным при встрече с таким человеком, как король Уюна. Из-за того, что он не смог провести никакой подготовки, то чувствовал себя неловко и даже как-то неуверенно. Бань Юэ же была совершенно спокойна и подбежала к королю, который все еще нежился на своем троне, словно на кушетке. Се Лянь стоял в стороне, не зная, что ему делать. Должен ли он был пройти дальше в покои? Или должен был отойти? Он не хотел уходить, едва войдя, — это было бы очень неловко. — Король Хуа! Я привела друга! — возбужденно сообщила Бань Юэ, натягивая ткань его широких штанов. Это заставило мужчину сесть как следует. — О? С каких пор у тебя есть друзья? — спросил Хуа Чэн, и, хотя его слова сначала показались Се Ляню жестокими, вскоре он понял, что это был искренний вопрос, а не попытка посмеяться над ней. — Со вчерашнего дня! Вчера к нам переехал Се-гэгэ, и он… где он? — спросила девочка, не видя Се Ляня позади себя. Омега шагнул вперед. — Я здесь, — направился ближе к трону, надеясь, что король укажет ему, когда стоит остановиться. Однако ничего подобного не произошло, даже когда Се Лянь уже был у подножия ступеней, ведущих к трону. Юноша все равно остановился. — Так это и есть твой новый гэгэ? — спросил Хуа Чэн у Бань Юэ, и та кивнула. Однако все его внимание было приковано к Се Ляню, который не решался встретиться с ним взглядом. Ему нужно было больше узнать об этом короле и его поведении по отношению к людям низшего ранга. Се Лянь предполагал, что его здесь поработят, но поскольку Ши Цинсюань упомянул, что ему платят, а также то, что он гулял по дворцу без присмотра и в свое удовольствие, понял, что это не совсем так. У Се Ляня не было ложного впечатления, что он может просто вежливо попросить короля отпустить его, дабы он мог жить на свободе за стенами дворца, но все же он был склонен считать этого мужчину довольно щедрым. Именно поэтому юноша не хотел ни слишком спешить, ни слишком далеко заходить в своих откровенно неудачных отношениях с ним. Мне нужно узнать о нем побольше, — подумал омега и решил нанести Ши Цинсюаню визит в один из дней. Бань Юэ выбрала момент, чтобы вывести его из задумчивости. — Он еще не очень хорошо танцует, но правда старается, и я тоже ему помогаю! Я уверена, что он быстро научится! — С твоей помощью, как он может посметь не научиться как можно скорее, — сказал король, и Се Лянь не был уверен, была ли это угроза в его адрес или нет. Зная, что его способности к танцам на самом деле довольно плохи, юноша не знал, смеяться ему или плакать, и заставил себя не делать ни того, ни другого. — Я могу только стараться изо всех сил, — сказал он. Король еще раз внимательно посмотрел на него, затем кивнул и переключил все свое внимание на Бань Юэ, больше не обращая внимания на омегу. Он немного поболтал с девочкой, а затем снова попытался отослать ее, заявив, что у неё больше нет времени на него, ведь у той имеется теперь друг. В результате Бань Юэ чуть не расплакалась, поклявшись, что никогда не забудет, что ее первым другом был король Хуа. Лицо мужчины было довольно уморительным, и очевидно, что он не знал, как справиться с ее эмоциональным всплеском. Се Лянь изо всех сил старался не рассмеяться, и ему это удалось. Хотя Се Ляню было очень забавно видеть, как такой высокопоставленный и могущественный человек, который никогда не приукрашивал свои слова, отчаянно пытался не дать плотине прорваться и заставить девочку снова улыбнуться. В какой-то момент Се Лянь чуть не потерял самообладание и не разразился смехом, глядя на то, как мужчина сильно разволновался из-за того, что крошечная девочка была всего в одном слове от того, чтобы пролить слезы, и омега возблагодарил небеса за то, что его самообладание все же взяло верх. Однако, как бы смешно ему не было, Се Лянь все равно чувствовал, что вторгся в очень личный момент, и не считал нужным делиться этим. Хотя такая сцена заставила задуматься о том, что, возможно, его теория, что Бань Юэ — незаконнорожденная дочь короля, не лишена смысла. Против этого говорило лишь то, что между ними не было ни единого сходства, кроме цвета волос, но это не имело никакого значения. Тем не менее, за этим определенно стоило понаблюдать. После того, как Бань Юэ дошла до слез и обвинила Его Величество Короля Уюна в том, что он большой вредина, а также дулась в течение целой палочки благовоний, альфа отправил ее в путь, сказав вернуться на следующий день, если она устанет от своего нового гэгэ. Услышав это, Бань Юэ высунула язык, на что мужчина встал со своего трона с угрожающим выражением лица. Девочка вскрикнула и выбежала из тронного зала быстрее, чем Се Лянь успел осознать ситуацию, и ему пришлось бежать за ней, почти забыв поклониться королю. Он был уверен, что не мог выдумать себе забавную ухмылку на лице короля. По дороге обратно в покои танцоров Се Лянь заметил кучку детей, играющих в коридорах на значительном расстоянии от тронного зала. Он также увидел, что они с любопытством смотрят в их сторону. Юноша подумал, что, если Бань Юэ не хватает друзей, он мог бы как-нибудь подбить ее поиграть с ними. На самом деле, он бы так и сделал, если бы им не нужно было срочно возвращаться на тренировку. После ужина Се Лянь завалился в постель, чувствуя себя совершенно измотанным. Он и раньше был в отличной форме, но многомесячное лежание в постели сказалось на его здоровье. Юноша очень надеялся, что сможет быстро восстановить свою выносливость. Следующие несколько дней прошли почти так же, с той лишь разницей, что Се Лянь больше не сопровождал Бань Юэ в ее ежедневных визитах к королю. В отличие от девочки, он не поддерживал с ним дружеских отношений, и ему незачем было туда идти. Танцы по-прежнему давались ему с трудом, и даже госпожа Фан начала разочаровываться в нем. Несколько раз он даже замечал, как девушки подавляли смех над ним. Это было довольно удручающе. Несколько недель спустя, после обеда, Се Лянь сидел в павильоне, все еще пытаясь понять, что же он делает не так. Но его очень отвлекло то, что Бань Юэ вбежала обратно во двор, хотя она не уходила достаточно далеко, чтобы успеть дойти до тронного зала. Она плакала. От неожиданности Се Лянь вскочил и поймал ее в объятия, хотя девочка пыталась убежать и, возможно, спрятаться где-нибудь. Но не под его присмотром. Он попытался заговорить с ней, а когда понял, что это не помогает, попытался добиться от нее хоть какой-то реакции, но девочка была в истерике и не реагировала ни на что. В конце концов, омега поднял ее на руки и понес обратно в дом. Там он гладил ее по спине и голове, пока она наконец не взяла себя в руки. В этот момент он был вне себя от беспокойства, и не только из-за того, что ребёнок плакал. Пока он пытался ее успокоить, заметил на ней несколько новых ран и синяков. На ее руках и ногах было несколько порезов, некоторые из них были довольно глубокими, но больше всего его беспокоил — на шее. Он не был глубоким, даже кровь уже не текла, но Се Лянь знал, что рана, нанесенная лезвием, была намеренной. А это определенно была попытка нанести очень серьезную травму, если не хуже. — Бань Юэ, не могла бы ты поговорить со мной? — почти умоляюще попросил он. За последние несколько недель эта девочка ему очень понравилась, и бывший принц не мог не видеть, как она страдает. — Гэгэ, — всхлипнула она. — Больно! Все болит! Се Лянь и сам был готов расплакаться. — Хорошо, я отведу тебя к Ши Цинсюаню прямо сейчас! — решил он. Се Лянь также не стал тратить время на поиски госпожи Фан, чтобы сказать ей, что они, вероятно, пропустят послеобеденную тренировку, но он не мог беспокоиться о таких мелочах. Несмотря на то, что Се Лянь был уже измотан утренней тренировкой, он бежал по всем дворам и коридорам, открытым пространствам и садам так быстро, как только мог, пока, запыхавшись, не добрался до лазарета. Бань Юэ все еще хныкала у него на руках. — Цинсюань здесь? — громко спросил он, даже не осмотревшись как следует. К счастью, мужчина действительно был здесь, и сразу же вскочил на ноги. — Здесь! Я здесь! Что происходит? Что случилось? Почему эта маленькая принцесса плачет?! — спросил он, уже подходя к ним. — Я не знаю, что случилось, но у нее много ран. Пожалуйста, позаботься о ней, — ответил Се Лянь и подтолкнул Бань Юэ в объятия Ши Цинсюаня. Лицо доктора потемнело, как только он увидел, в каком состоянии она находится. — Следуй за мной, — сказал он Се Ляню и велел ему сесть в углу, когда они вошли в другие покои. Бань Юэ сначала пыталась бороться с мужчиной, не желая, чтобы кто-то видел всю тяжесть ее травм, в итоге сдалась, так как была слаба, а Цинсюань — практикующий доктор, так что у нее не было шансов. — Кто тебя так порезал? — раздался в покоях голос Ши Цинсюаня, но даже этого было недостаточно, чтобы заставить Бань Юэ говорить. — Хорошо, тогда не говори мне. Я вылечу их! — сказал он, и почему-то это прозвучало гораздо более угрожающе, чем следовало. — Почему здесь так много старых ран?! Бань Юэ! Если Его Величество… — Нет! Король Хуа не должен об этом знать! — закричала обычно приличная девушка. Что ж, по крайней мере, это облегчило мои заботы, — подумал Се Лянь. Он уже придумал, кто может быть виновником, и, естественно, король был одним из них. Но если Бань Юэ беспокоилась о том, что король узнает о ее ранах, значит, тот не знал о них и не мог причинить ей вреда. Се Лянь продолжал размышлять, кто бы это мог быть, когда Ши Цинсюань наконец объявил, что закончил чистку и перевязал все раны. — Если что-то снова начнет болеть, или появятся новые раны, иди в мой лазарет лечиться, слышишь? — прочел Ши Цинсюань лекцию Бань Юэ, голова которой уже не могла висеть ниже. Девочка уже успокоилась, и ничего из ее прежней истерики больше не было видно. Поэтому она просто покорно кивнула, не поднимая глаз. — Ей придется остаться здесь? — спросил Се Лянь. — Нет, ее травмы не серьезны с медицинской точки зрения. Она может вернуться в свои покои, как только захочет. Но, возможно, не позволяйте ей танцевать день или два, чтобы не усугубить раны. Я бы предпочел, чтобы она не танцевала 5 дней, но даже я знаю, что это слишком много, не так ли? — обратился Ши Цинсюань с последним вопросом к самой Бань Юэ, на что та лишь угрюмо кивнула. Се Лянь в отчаянии улыбнулся, а затем подошел и погладил Бань Юэ по голове. — Ты меня здорово напугала, — сказал он ей. — Ничего страшного, если ты не хочешь говорить, что случилось. Я больше не буду спрашивать, но ты должна пообещать, что расскажешь мне, если получишь новые травмы. Бань Юэ бросила на него косой взгляд, но в итоге кивнула. — Хорошо, — улыбнулся Се Лянь. — А теперь, как насчет того, чтобы повезти тебя домой на спине, а?