The King's Dancer | Танцор Короля

Се Лянь не осмеливался поднять глаза на Хуа Чэна, боясь быть отвергнутым, как бы иррационально это ни было. Однако король не был милосерден и подставил указательный палец под подбородок танцора, заставив его поднять голову. — Значит, гэгэ хочет сказать, что в глубине души он хочет, чтобы я стал его альфой? — мягко спросил Хуа Чэн. — Не… прямо сейчас, — в конце концов ответил Се Лянь, когда логика победила его желания. — Почему нет? — продолжал спрашивать Хуа Чэн, его голос звучал осторожно и нейтрально. — Потому что… я думаю, что в таких отношениях… люди должны идти на компромисс, и мне придется… принять некоторые вещи, которые я не хочу принимать… вещи, которые я не могу тебе запретить. Это было бы неправильно. Так что думаю, что лучше подождать, пока ситуация не изменится… или я буду двигаться дальше. Что бы ни случилось. Разве ты не согласен, что это лучший вариант действий? — Нет. Я не согласен, — немедленно и несколько резко сказал Хуа Чэн. Это немного удивило Се Ляня, если честно. — Я думаю, что все компромиссы, которые, по твоему мнению, мешают тебе хотеть таких отношений со мной, нужно обсудить. Прямо сейчас. — Сань Лан… это было бы неправильно. Я не могу говорить тебе, что делать, а что нет, и я, конечно, не хочу, чтобы ты перестал делать то, что тебе нравится, только потому, что я так сказал. Ты начнешь обижаться на меня в будущем, если я так поступлю, — сказал Се Лянь, прекрасно понимая, что уже умоляет. Действительно, этому королю нужно было научиться рациональности! Хуа Чэн продолжал пристально смотреть на него, прежде чем, казалось, понял, что именно мучает Се Ляня. — Это гарем, не так ли? Вот что тебя беспокоит. Се Лянь попытался отвернуться, но Сань Лан мягко взял его за подбородок и челюсть, так, что те уперлись в ладонь короля. Это не было больно, но это мешало омеге двигать головой, чтобы отвести взгляд от Хуа Чэна. — Гэгэ… пожалуйста, будь честен со мной, — сказал он, и Се Лянь полностью осознал, что альфа пытается выманить у него подтверждение. Поэтому он сдался. — Ты, похоже, и так все знаешь, — пробормотал он, как мог, поскольку Хуа Чэн все еще держал его так. — Значит, это гарем, — подтвердил Хуа Чэн, кивнув сам себе. — Инь Юй! Се Лянь даже не заметил, что в покоях с ними еще кто-то есть. Танцор услышал быстрые шаги, приближающиеся к ним, и то, как кто-то остановился перед ступеньками. — Ваше Величество? — Объяви, что гарем будет упразднен, немедленно. Если потребуется, помоги его членам найти новую работу во дворце или за его пределами, — распорядился король. — Как пожелает Ваше Величество, — ответил Инь Юй. Се Лянь мог только смотреть на Хуа Чэна в полном недоумении. — С… Сань Лан?! Что ты… Я просто сказал… — Если есть что-то, что мешает нам с тобой вступить в нормальные отношения, это что-то должно уйти. Мне все равно, что это. Что касается гарема, то с самого начала он был у меня только для моего гона. Я не стану лгать гэгэ и притворяться, что не баловался им, когда мне этого хотелось, но сейчас держать его бесполезно. Пэй Мин рассказал мне, что они пытались найти наложника, чтобы удовлетворить мои потребности до того, как ты пришёл, а также, что я напал на него, когда понял, что это не ты. Поэтому его все равно не стоит оставлять, так как он больше не может выполнять свое основное назначение, — терпеливо объяснил Хуа Чэн. — А что если… что если я не буду готов… ну, знаешь… в следующий раз, когда ты… «захочешь»? — нерешительно спросил Се Лянь, но Хуа Чэн лишь мягко улыбнулся ему. — Если это так, то у меня все еще есть моя прекрасная рука. Се Ляню потребовалось мгновение, чтобы понять смысл слов Хуа Чэна. Но, осознав это, покраснел. — В отношениях есть гораздо более важные вещи, чем секс, гэгэ. Конечно, это приятно и все такое, но для меня важнее всего ты. Просто иметь тебя рядом, разговаривать и проводить с тобой время, как бы то ни было… это всегда делает меня в сто раз счастливее, чем удовлетворение моих потребностей с наложником. Се Лянь хотел было спросить Хуа Чэна, уверен ли он в этом. Но не смог заставить себя, заметив, с какой решимостью в глазах говорит мужчина. — Сань Лан, ты действительно… — беспомощно начал он. — Тебя действительно слишком много. — Есть ли что-то еще, что тебя раздражает? — спросил Хуа Чэн, полностью проигнорировав замечание Се Ляня. Однако, когда гарема больше нет, было ли что-то, что заставляло Се Ляня колебаться в признании своих чувств? Он тщательно все обдумал, прежде чем снова заговорить. — Лично я не против этого, но… не будут ли люди расстроены, если ты… если ты выберешь в пару танцора? — Какое мне дело до того, что думают люди? И даже если бы это имело значение, разве ты не был принцем до того, как стал моим танцором? Так что ты все равно член королевской семьи по рождению, чего еще кто-то может хотеть от моей пары? — Я больше не член королевской семьи, Сань Лан, — настаивал Се Лянь. За последние месяцы он очень хорошо осознал этот факт. Хуа Чэн, казалось, собирался вздохнуть, но остановился и ухмыльнулся. — Я только что придумал идеальный подарок для тебя, — сказал он таким тоном, что Се Лянь испугался за чью-то жизнь. — Сань Лан… — Я верну тебе Сяньлэ. Мы можем сделать его независимым государством в составе Уюна, и ты сможешь управлять им самостоятельно, если захочешь, я не буду вмешиваться. Я просто хочу защитить его, интегрировав в свою страну, чтобы инцидент, подобный тому блицу, не повторился так легко. От таких слов Се Лянь потерял дар речи. Омега был застигнут врасплох, и не только не знал, смеяться ему или плакать, он вообще не знал, как реагировать! Хуа Чэн был готов пойти на все ради того, чтобы Се Лянь вернул свою страну, и он уже придумал, как безопасно интегрировать ее в Уюн… Се Лянь разрыдался крупными благодарными слезами. Единственное, что все еще мучило его, помимо того, в каком состоянии были оставлены трупы его родителей, это состояние его бывшей страны: хорошо ли к его народу относились при новом правителе, или же его сторонились. Могли ли они обеспечить себя достаточным количеством еды, или этот глупый король увеличил налоги до нищеты. Это армия не смогла защитить народ, так что не они должны были страдать от последствий, но, к сожалению, все обстояло именно так. Если… Се Лянь почти не смел об этом думать, но если Хуа Чэн захочет сразиться с Юнанем за территорию, которая раньше принадлежала Сяньлэ… то не исключено, что мужчина не добьется успеха, понимал он. Если Хуа Чэн действительно готов пойти на такое ради него — Се Лянь не знает, как сможет отплатить ему. Это просто невозможно. — Гэгэ?! — спросил Хуа Чэн, несомненно, пораженный реакцией Се Ляня. — Все в порядке, это не должно быть подкупом или чем-то еще! Я сделаю это, даже если гэгэ не захочет нормальных отношений, обещаю. Я бы все равно сделал это на твой день рождения, самое позднее. Серьезно. Се Лянь не сомневался в этом. Но Хуа Чэн ошибался, ему вовсе не нужно было его успокаивать. Омега был настолько благодарен и переполнен эмоциями, что не знал, как с этим справиться. В итоге он только покачал головой, но тут же наклонился и обнял Сань Лана так крепко, как только мог, и зарычал в чужой живот. Хуа Чэн без колебаний обнял его в ответ. — Гэгэ? — его вопрос прозвучал довольно растерянно. Се Лянь был не в состоянии ответить, поэтому просто покачал головой, а затем еще теснее прижался лицом к Хуа Чэну. Король не стал уговаривать его, а просто обнял его, поглаживая по волосам. Он даже урчал в груди, чтобы успокоить омегу. Но прошло очень много времени, прежде чем танцору удалось снова взять себя в руки. — Мне очень жаль, — начал он. — Сань Лан… предложить что-то подобное… я даже не знаю, как тебя благодарить. — Гэгэ не нужно меня благодарить. Но если он действительно хочет, то поцелуя будет достаточно. — Ты невозможен! — воскликнул Се Лянь, все еще не зная, чем сможет отблагодарить короля, но все равно наклонился и поцеловал его. Поскольку Се Лянь все еще был совершенно вне себя, поцелуй получился невероятно грязным. Ему едва удалось не пропустить губы альфы полностью, зубы лязгнули друг о друга, а из-за его плача слюны было гораздо больше, чем следовало. Тем не менее, Хуа Чэн не отстранился и с улыбкой терпел грязные ласки омеги. Правда, король вытер рот, как только Се Лянь отстранился, но так как он все еще счастливо улыбался, танцор не почувствовал себя так ужасно, как ему казалось. — Итак, что предпочтет гэгэ: подарок для ухаживания или подарок на день рождения? — Я приму его как подарок для ухаживания, — ответил Се Лянь и принюхался, после чего снова протер глаза. На Хуа Чэна это подействовало мгновенно: весь его облик просветлел, на лице появилась искренняя счастливая улыбка, и Се Лянь увидел обожание… нет, он понял, что не оно. В глазах его альфы была чистая любовь. Се Ляню вдруг снова захотелось плакать. — Тогда я передам Пэй Мину, чтобы он готовился. Мы взорвем этого ублюдка ради удовлетворения, — решил Хуа Чэн и попытался вытереть лицо Се Ляня. Это было нелегкой задачей, учитывая, что омега все еще не смог взять слезы под контроль, но он все равно оценил этот жест. — Спасибо, Сань Лан. Действительно… большое спасибо, — прошептал Се Лянь, когда немного восстановил контроль над своими эмоциями. — Гэгэ не нужно меня благодарить. В конце концов, какой бы я был альфа, если бы не делал все возможное, чтобы мой омега был счастлив настолько, насколько это вообще возможно? — спросил он, и в его голосе звучала абсолютная радость. Се Лянь покраснел и уже собирался ответить, как двери в тронный зал распахнулись, и в зал ворвалась Бань Юэ. — Король Хуа, Се-гэгэ! Вы тоже здесь! — крикнула она и с невероятной скоростью побежала к ним. Действительно, неудивительно, что она так часто спотыкается, — подумал про себя Се Лянь, но не удержался и ласково улыбнулся ребенку. — Что-то случилось, Бань Юэ? — спросил альфа вместо приветствия. Бань Юэ покачала головой, но потом, похоже, снова задумалась и кивнула. — Наверное, немного? Но я здесь не из-за этого. Видимо, в покоях гарема было какое-то объявление, и наложники были очень расстроены, мы даже слышали в своих покоях, как они кричали. Король Хуа знает об этом? — Конечно, знает. Я уже разослал уведомление о том, что гарем будет упразднен. Как только Хуа Чэн объяснил это, глаза Бань Юэ расширились от удивления. — Правда?! — спросила она, совершенно ошеломленная. — Да. В конце концов, я уже нашел свою пару, зачем мне гарем? Бань Юэ выглядела крайне разочарованной в Хуа Чэне. — Но разве ты не говорил, что гарем — это место, где живут все твои очень хорошие друзья? Как ты можешь вот так просто бросить их? И какое отношение это имеет к поиску пары? Значит ли наличие пары, что у тебя больше не может быть друзей? Значит ли это, что ты не можешь больше дружить со мной?! — спросила Бань Юэ, продолжая все больше расстраиваться с каждой фразой. Однако Се Лянь решил, что это разговор, в котором ему не следует принимать участие, поэтому он встал и спустился по ступенькам к Бань Юэ, затем поднял ее на руки и поднялся обратно. — Наличие пары не означает, что у тебя больше не может быть друзей, — начал объяснять Се Лянь. — В конце концов, я теперь пара короля Хуа, и я все еще могу дружить с тобой. Однако у короля Хуа в гареме были друзья особого рода, и это немного усложняет ситуацию, — сказал он и осторожно опустил Бань Юэ на колени Хуа Чэна. — Я уверен, что он не откажется объяснить тебе все более подробно. К сожалению, у меня сейчас много дел, поэтому я не могу присоединиться к вам для беседы. Увидимся позже, Сань Лан, — закончил он, поцеловал Хуа Чэна в висок и убрался восвояси, прежде чем его альфа успел выйти из оцепенения.