Останься до завтра

Прошла уже долгая неделя с того случая в таверне. Дилюк и Кэйа с тех пор не проронили ни слова, стараясь даже не пересекаться взглядами друг с другом. Альберих теперь вовсе не заходил внутрь таверны, оставаясь снаружи, за небольшим деревянным столом, порой надолго уходя в себя, глядя на звезды. Только Розария ненадолго ныряла в толпу, быстро кивала Чарльзу, стараясь не попасть на глаза Рагнвиндру, по просьбе Кэйи, и, махнув рукой, вновь возвращалась к капитану. Оставлять его надолго теперь было еще страшнее. Наверное, волнение захлестывало ее даже по ночам, судя по накатившей внезапно бессоннице и пожирающей нутро тоски. Им нужно было поговорить. И это было очевидно для всех: и для Розарии, и для умирающего внутри Кэйи, и для понимающего это все Дилюка. Розария с тяжелым вздохом приземлилась на стул, тут же потирая холодными кончиками пальцев уставшие глаза. Кэйа снова замер, запрокинув голову к небу, выискивая среди облаков звезды. Но сегодня их не было видно. Горизонт был затянут безразличными тучами, скрывая небесные своды своими пухлыми животами. Скоро должен был прийти Чарльз, поставить две бутылки вина из одуванчиков и пару бокалов, с затаенной в зрачках печалью взглянуть на Альбериха, даже не замечающего его присутствие, и мягко кивнув сестре, бесшумно удалиться. Так было всегда. Сегодня, наверняка, эта традиция повторится, поэтому девушка устало опустилась на стол, укладывая голову на предплечья. Обычно Альберих во время ожидания молчал, подбирая слова для будущего разговора, но сейчас, почему-то отвлекшись от неба, уставился на Розарию. Наверное, дело было в том, что свысока ничего не светило. — Знаешь, — его голос хрипел от долгого молчания. — Мы с Дилюком в детстве часто по ночам сбегали из дома, чтобы посмотреть на звезды. Было слышно, как скрипнула дверь таверны, но оттуда никто не показался. Видимо, Чарльз позабыл что-то взять, и вернулся к стойке. По крайней мере, так думала Розария. — Мы прятались среди виноградников, чтобы мастер Крепус не нашел нас, и тихо разговаривали, — Кэйа помолчал, а после продолжил: — Обо всем на свете. Что в голову придет. Сестра ухмыльнулась, пытаясь ощутить тот азарт, с которым мальчики прятались от горничных, запыхаясь от бега, а после, добравшись до нужного места, счастливо улыбались от осознания маленькой победы. Судя по туманному взгляду Кэйи, он тоже унесся в детство, теплое, как летнее солнце, мягкое, как мамины ласки и недосягаемое, будто висящие в небе облака. Альберих перебирал пальцами, то сжимая ладони, то скрепляя их в замок. «Они тогда держались за руки, — осторожно заметила Розария. — Вспоминает, но сейчас уже практически ничего не осталось в мыслях». — Тогда я понял, что хочу провести с ним всю свою жизнь, — наконец продолжил Кэйа. — Я и подумать не мог, что через столько лет мы даже видеть друг друга не будем. — Но ты ведь хочешь? Девушка прикрыла глаза, устраиваясь поудобнее, но стараясь не уснуть. Она хотела осечься, не задавать этот провокационный вопрос, но уставшее нутро само решило, что пора. Даже через закрытые веки Розария видела, что сейчас Кэйа смущенно краснеет, прикрывая лицо ладонями. Ответа девушка и не ждала. Потому что по долгому молчанию он итак был совершенно очевиден. Нужно было сменить тему, иначе капитан так и промолчит весь вечер из-за осознания того, что девушка уже давно все поняла. — Что-то Чарльз опаздывает сегодня, — пролепетала сестра. — Схожу, посмотрю, где он. Кэйа кивнул, глядя на еле поднявшуюся со стула подругу. Капитан видел, как она устала, но и представить не мог причину ее переживаний. Думал, что служба так выматывает. Розария подошла к двери в таверну, схватилась за ручку, потянув на себя, и тут же столкнулась с человеком, стоящим прямо в проеме. — Извините, я не хотела… — виновато ответила девушка, еле продирая глаза и тут же замирая от изумления. — Дилюк? Судя по расслабленной позе и подносу в руках, с двумя бутылками вина и парой бокалов, он был здесь уже давно. Шел к ним. И слышал их разговор. Розария вздохнула, поправила растрепавшиеся волосы, и, собравшись с мыслями, потянулась к алкоголю, который Рагнвиндр держал в руках. Судя по его потерянному взгляду и слегка подрагивающим пальцам, дальше он идти не мог. Но, как только ладонь сестры оказалась на стекле бутылки, Дилюк резко одернул поднос, перетягивая его на себя. — Я отнесу. Девушка еле заметно кивнула, посторонилась, пропуская мужчину вперед, и, недолго поколебавшись в размышлениях о том, чтобы оставить их наедине, все же пошла следом. Кэйа бы и говорить с ним не стал, только завидев знакомую фигуру. Скрипя сердцем, отвел взгляд, и сухо выдавил «спасибо». Пока нельзя. — Розария, что-то ты долго… — нетерпеливо проговорил Альберих. — Я уже придумал, что еще тебе рассказать… Капитан кавалерии запнулся, громко икнул, то ли от неожиданности, то ли от предвкушения будущего застолья, и замер, глядя на Дилюка, который неторопливо подошел к столу и поставил на него поднос. Мужчина слегка привстал со стула, собираясь уйти, но заметив за спиной винодела подругу, сел обратно. — Кэйа, я… — неуверенно прошептал Рагнвиндр. — Прости. Дилюк быстро развернулся, будто не замечая стоящую поодаль Розарию, и тут же скрылся в таверне, боясь что-либо испортить. «Испугался реакции Кэйи, — вздохнула девушка. — Подумал, что ему неприятна его компания. Как много он услышал из нашего разговора?» Капитан вздохнул, мельком взглянул на сестру, приглашая ее за стол, и, потянувшись к бутылке, неаккуратно ее откупорил. — Я останусь здесь. Розария медленно села на стул, чуть не поперхнувшись холодным ночным воздухом. Она почувствовала, как сон резко отступил, а его место заняло радостное волнение. Неужели Кэйа наконец решил поговорить с Дилюком? — Зачем? — Сдержанно спросила девушка. — Нужно оплатить все наши долги за вино, — продолжил Альберих, отпивая немного алкоголя из бокала. Сестра несколько раз моргнула, непонятливо сдвинула брови к переносице, и кивнула Кэйе, соглашаясь с его словами. Нельзя было упускать хорошую возможность оставить их наедине. Может быть, они все же заговорят друг с другом, выскажут все, что скопилось в их плачущих от нехватки этого внимания душах. Но для этого нужно будет увести Чарльза. И желательно быстро и незаметно. Следующие пару часов тянулись мучительно долго. Каждый выпитый бокал тяжелым осадком лежал в голове, убаюкивая и без того уставшую Розарию. Но спать было нельзя, иначе Альберих вместо того, чтобы идти к Дилюку, отправился бы провожать ее. Стоило пожертвовать своим беспокойным сном ради счастья этого потерянного дурака. Луна уже начинала клониться к горизонту, когда капитан вдруг внезапно поднялся на ноги. Сегодня он не был так пьян, как обычно. Приходилось занимать его пустыми разговорами, дабы Кэйа не задремал прямо на улице. Розария встрепенулась, тоже поднялась со стула и, мягко улыбнувшись, усадила друга на место. — Подожди немножко здесь, я сейчас вернусь. Она не стала заходить в таверну через парадный вход. Из него и так каждые пару минут вываливались пьяницы, решившие наконец пойти отдыхать. Девушка нырнула за здание, надеясь на то, что хозяин не запер заднюю дверь. Розария осторожно дернула дверь на себя, и с облегчением выдохнула, почувствовав, как та легко поддалась. Внутри таверны было тихо. За стойкой находился бармен, натирая до блеска рабочую поверхность. Фигура Рагнвиндра маячила где-то на втором этаже. Оттуда же исходили возмущенные пьяные возгласы и просьбы полусонных посетителей о том, чтобы их оставили в покое. Сестра неторопливо подошла к Чарльзу, наклонилась через откидную дверь и шепнула мужчине несколько фраз о том, что нужно будет уйти, как только Дилюк разберется с назойливыми остатками людей. Бармен несколько раз энергично кивнул, и Розария вновь скрылась за дверью. Последние посетители покидали таверну уже на рассвете. Чарльз тоже ушел, подставив плечо хмельному Сайрусу, который заливался слезами и невнятно что-то бубнил себе под нос. Кэйа уже давно допил вино и нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Сестра не пускала его внутрь, поясняя это тем, что Дилюк сейчас не в настроении и не будет с ним разговаривать. Но, когда бармен повернулся к ней и еле заметно кивнул, она поняла, что можно его отпустить. — Иди, — хрипло выдохнула она. — Все получится. — Ты о чем? — Да так, о своем. Она наблюдала, как Кэйа поднялся и неуверенно потянулся к ручке двери. Как тряслись его пальцы, когда он все же приоткрыл злосчастный вход, и с каким взглядом, полным туманной надежды, исчез внутри. «Теперь все точно будет хорошо, правда, Кэйа?»