Если бы не ты...

      — Слава Матери, он Бэггинс!       Сколько себя помнил юный хоббит, эти слова преследовали его.       — Ничего от матери не взял, – говорили другие, и в этих словах слышалось недоумение.       Он помнил, как пристально его рассматривала родня со стороны Туков. И глазах тетушек и многочисленных дядюшек он прочел досаду.       — Просто Бэггинс. Исключительно добропорядочный Бэггинс!       И почему-то это уязвляло.       Иногда, смотрясь в зеркало, юный хоббит, всего лет пять как справивший совершеннолетие, признавал горькую правду. Ни буйных кудрей матушки, ни веселых с хитрыми искрами зеленых глаз, ни ее худощавой, даже жилистой фигуры, ни даже аккуратной ровной шерстки на ступнях – ни в чем он не был похож на свою мать. Более того, в нем не было ничего выдающегося.       — Он похож на мышонка, – ворчливо как-то сказала бабка, матушка Белладонны Тук-Бэггинс. – На очень важного серого мышонка! Который дуется на крупу…       Последние слова бабка сказала себе под нос, но тогда еще маленький Бильбо Бэггинс, эти слова накрепко запомнил. И делал все от него зависящее, чтобы не быть «серым» мышонком. Пожалуй, у него был самый красочный гардероб во всем Шире. Ни у кого не было зеленых штанов, винного цвета сюртука и расшитых золотой нитью жилетов. Да у него даже носовые платки были все с вышитыми анаграммами! Витиеватое двойное «Б» было вышито шелком и гордо подставлялось под нос любого встречного, когда предоставлялся удобный и не особо удачный случай.       И надо признать, Бильбо Бэггинс всегда гордился тем, что выглядел безукоризненно в любой ситуации. Добропорядочный хоббит, эсквайр, всегда выглядит пристойно. Это стоило определенного труда и внимания. И нервов. И даже скандалов. Бильбо Бэггинс терпеть не мог последних, но когда тебе нагло врут и всучивают плохо выстиранное белье и одежду, оторвав половину пуговиц и в наглую не видя пятен на манжетах рубах, да требуя при всем этом полную плату… у кого угодно лопнет терпение.       Прачки самые наглые особы женского племени!       И после каждой из них напрочь пропадало желание жениться.       Когда бы то ни было.       Но только сбежав (надо это признать) из дома, Бильбо осознал, что, пожалуй, был иногда слишком резок. Услуги одной из этих дам были бы очень кстати! И жаль, что среди гномов не было женщин. Уж он бы смог договориться с ней, ведь женщине, как ни крути, со стиркой справляться сподручнее! В конце концов это исключительно их дело!       И дернул же его Моргот последнее сказать при гномах.       Вставшую вокруг тишину, можно было ножом резать. Здоровяк Двалин, которого Бэггинс терпеть не мог (а заодно побаивался) так и замер в реке, держа в руках только отжатые скрученные штаны. Гном, кажется, будто схлопотал орочей палицей по голове. Балин, сидящий на берегу, так резко сделал затяжку из курительной трубки, что забыл как дышать. У молодых гномов и вовсе челюсть отвисла.       Только Бильбо Бэггинс этого не заметил.       Он пытался мыльным корнем натереть свою рубаху. Тот натираться не желал, а уж отстирывать ткань тем более не хотел. Нет, если натереть мыльный корень, залить горячей водой, а затем замочить в этой воде на сутки одежду или другую ткань, не особо грязную, то постираться можно. Наверное. Но времени такого как раз у него не было.       Бильбо шипя под нос ругательства, еще раз попытался сильнее натереть, расплющенным камнем, корнем свою рубашку. Бесполезно. Тролливы сопли будто въелись внутрь ткани, и корень бесполезно скользил по мокрому.       — Да чтоб тебя! – Бильбо с досадой бросил корень, и яростно потерев ткань, притопил рубаху в реке.       И тут в его локоть вцепились железные пальцы и вздернули на ноги. От неожиданности рубашка выпала из рук в воду и была подхвачена течением реки, уносясь прочь. Он протестующее вскрикнул, когда его потащили за собой. Рубашка!       Однако гном даже бровью не повел на его возмущение и упорно тащил его за собой.       — Что ты делаешь?! – возопил хоббит. – Моя рубашка! Ты мне руку оторвешь!       Черноволосый гном даже бровью не повел на его вопли.       Если бы это был Бифур, с его топором во лбу, или Двалин, с его пудовыми кулаками, то, возможно, Бильбо предпочел бы за благо заткнуться. Или наоборот заорать в голос, призывая на помощь других. Но, это был Торин. Тот, кого гномы вокруг признавали за главного, ни разу вслух однако не обозначив его статуса. Но он был явно повыше эсквайра.       Впрочем, Бильбо не был уверен.       Поэтому он продолжил возмущаться, взывать к разуму гнома и, спотыкаясь, следуя за ним. Торин оттащил его от реки подальше, в лес, в сторону от лагеря и только там отпустил, повернувшись лицом.       — Ты мне чуть руку не оторвал! – Бильбо, кривясь, потер ладонью левое предплечье.       Боль от железной хватки гнома грозило обернутся в скорости синяком.       — Закрой рот, – ровный голос Дубощита заставил хоббита поперхнуться словами и вытаращить глаза на него.       Торин выглядел злым не меньше, чем накануне с троллями. В синих ярких глазах стоял гнев, но не похоже было, чтобы Торин намеревался его убить без посторонних глаз.       — Торин? – опасливо спросил хоббит.       — Ты понимаешь, что только что оскорбил всех членов отряда? – голос гнома прозвучал ниже обычного и хоббита пробрали мурашки.       — Что? Нет… ты что…       — Стирка – это женское дело? – уточнил Торин, прожигая хоббита гневным взором.       — Да, но ведь…       — Значит, мы годны для женского дела? – гнул свое гном, и до Бильбо дошло, что ему надо срочно оправдаться, пока его не прикопали под первым кустом.       Матерь Всеблагая, он же не это имел в виду!!       — Я НЕ ЭТО ХОТЕЛ СКАЗАТЬ!! – аж взвизгнул с перепугу бедный эсквайр, когда Торин уж очень многообещающе навис над ним.       И затараторил не помня себя:       — То есть да, стирка женское дело! Но мы мужчины! Матерь Благая, но это не значит, что мы не можем стирать! Или что мы хуже женщин…       — Значит, мы равны женщинам? – сузил глаза Торин, сын Трайна.       И хоббиту поплохело от осознания, что опять он ляпнул не то, что хотел…       Веселые искры на дне глаз Торина он не разглядел.       — НЕТ!! – возопил он так, что гномы у реки удовлетворено выдохнули, решив, что наглому полурослику прилетело достаточно.       — Хуже? – поднял бровь отпрыск Трайна.       — ДА НЕТ ЖЕ!! – взвыл балрогом полурослик,       — … а может, годны для другого? – вкрадчиво спросил Торин. – Вместо женщин? Или я?!       Хоббит подавился воздухом, вытаращив серые глазищи на гнома.       Торин шагнул, грозовой властной тучей нависая над бедным полуросликом. Черные кудри соскользнули вниз змеями по оголенным мощным плечам, взгляд полурослика загнано метнулся по оголенному торсу, встретился с мерцающими синим пламенем очами подгорника… и, сглотнув, рухнул под ноги гнома в траву. Без сознания.       — Да чтоб тебя! – выругался Торин.       Хоббит лежал в траве раскинув лапки и в воздухе над ним летали пушинки от поникших одуванчиков. И приходить в себя совершенно не собирался. Один хлопок по щекам оставил ярко алое пятно на коже и гном опасливо прекратил попытки «разбудить» хоббита. Легкий же хлопок… а глянешь, будто с размаху влепил…       Торин обреченно оглянулся. Никого… ну не бросать же этого… малахольного?!       В лесу?       Одного?       Ругнувшись под нос, Торин взвалил полурослика себе на плечо и потащил в лагерь.

*** *** *** *** *** *** ***

      — Суров узбад, – Нори толкнул локтем в бок Бофура. – На плечо и потащил…       — Угу, – согласно закивал Бофур, провожая с другом взором сына Трайна.       Торин прошагал из леса с полуросликом на плече с каменным лицом, и говорить, привлекать к себе внимание, молодому морийцу совсем не хотелось. Но видать слух у сына принца был лучше, чем у шахтерской крысы.       Узбад резко повернул к ним голову, обжигая хмурым взглядом, и два юнца в сей же миг ускоренно стали теребить в руках мыльные носки, делая вид, что заняты исключительно стиркой!       Да, и вовсе не глазеют на кого-то!       Кто тащит на плече кое-кого…       Смерив этих двоих взором взглядом, Торин пообещал себе заняться ими позже.       В конце концов, тролли случились по их вине.

*** *** *** *** *** *** ***

      Бильбо Бэггинс пришел в себя чуть погодя. Что с ним произошло, и как он оказался в лагере, лежа в траве под кроной высокого дерева – хоббит не помнил. Но судя по горящей огнем щеке, Торин его ударил. И вспоминая широкий разворот плеч, мощные мышцы гнома – тот его мог и убить.       Бильбо враз затосковал, вспоминая милый Бэг Энд…       Зачем он вообще поперся за этими гномами?!       Ах да… они разорили его!       Дюжина гномов, явившихся незнамо откуда во главе с волшебником, разнесли в пух и прах его нору. Бильбо с содроганием вспоминал, как летала посуда по воздуху, когда гномы швыряли ее на стол. Как летала между тарелками и ложками с вилками еда из кладовой, каким-то чудом оказываясь на тарелках и блюдах на столе. То, как жрали гогочущие и испускающие громоподобную отрыжку гномы – лучше было не вспоминать. А когда они все сожрали, и в кладовой оставались лишь сушеные грибы да сырой лук, в дверь норы вновь кто-то ударил кулаком.       Бильбо схватился за голову, пока волшебник душевно предупредил «что вот и он».       Сказал он это так, что пятки хоббита зачесались в преддверии неприятностей. И судя по тому, как переменились в лицах гномы и как они бросились убирать бардак со стола – этот незваный гость был пострашнее их всех вместе взятых.       Посуду молниеносно покидали в раковину, а затем рванули в прихожую, встречать опоздавшего. Причем, дверь открывать вновь пришлось почему-то Бильбо.       И что произошло?       Первым делом в него полетел плащ, накрыв с головой и чуть не свалив с ног своей тяжестью.       А глубокий мощный голос, уже выговаривал волшебнику.       Что именно, Бильбо уже не помнил, он был слишком зол тогда, срывая с головы плащ.       — Да что же это такое!! – возопил он яростно, и к нему обернулся…он.       Бильбо осекся, когда на него обратился сумрачный взгляд. Таких глаз Бильбо Бэггинс не видел никогда. Темно-синие, яркие… пронзительные и… Бильбо шумно сглотнул, смотря на гнома, а на плечо уже легла рука волшебника, представляющего ему сына Трайна.       По правде говоря, большую часть сказанного Бильбо тогда мимо ушей пропустил и лишь слегка удивился, когда его обозвали «взломщиком». Но вот потом, когда зашла речь про Эребор и про огромного огнедышащего дракона… когда ему расписали, как дракон в виде большой летающей печки сожжет его заживо, до пепла, а потом сожрет оставшиеся косточки… так что отряд не собирается его хоронить…       У него всегда было слишком живое воображение.       И да, Бильбо тогда опозорился.       Он упал в обморок!       Как… как девица какая-то!       Было так стыдно, что придя в себя, он наотрез отказался выходить из комнаты, куда его притащили, и тащится в какой-то там Эребор. К дракону.       Но утром… когда гномы ушли, а волшебника не было ни духу, ни слуху… когда он прошелся по разгромленным комнатам, с каждым мгновением со всей ясностью осознавая, что ЭТО ВСЕ придется убирать самому… ведь как пригласить для уборки кого-то?! Чтобы по всему Ширу пошли слухи о… о… о таком разгроме?! Да как он все это объяснит?!       А потом на глаза попался контракт, обещавший ему тринадцатую часть сокровищ. В сокровища Бильбо Бэггинс не верил, выйдя из детского возраста. Но вот оплатить ему ремонт норы, те гномы могли. Главным образом этот сын Трайна, раз он главный… дракон наверняка выдумка того юнца-усача Бофура, которому поддакивал рыжий воришка… Нори кажется? Да, Нори, он залез в его буфет и явно стащил пару серебряных ложечек из сервиза.       Бильбо сунул в буфет нос и убедился в твердости своей памяти.       Он обязан вернуть ему ложечки.       И стребовать оплату за ремонт норы и обожранную кладовую он тоже обязан!       Да как так вообще можно?!       Бильбо схватил контракт, потому как тот давал твердое основание требовать деньги с гномов, и, особо не размышляя, подмахнул подпись под строкой согласия.       Вот так он и оказался незнамо где с кучей гномов…       А уж о том, что случилось совсем не давно, вспоминать не хотелось до зуда в пятках.       Но, налившаяся твердостью синяка болящая щека резонно говорила – что этот удар Бильбо Бэггинс абсолютно обоснованно заслужил.       Это же надо было такое вытворить!

*** *** *** *** *** *** ***

      … С самого первого дня путешествия с гномами, Бильбо Бэггинс был низведен до общества двух, самых младших гномов отряда. Нори и Бофура.       Первый был воришкой. Обаятельным, красивым, ловким плутом, на которого никто не мог долго злиться. Кроме его же среднего брата Дори, которого постоянно осаживал старший Ри – Ори, Главный Летописец Чертогов Трайна. Тот был снисходителен к младшему брату, говоря, что тот еще успокоится и станет благоразумным достойным сыном народа Дурина, а Дори стоит быть более терпеливым и поменьше устраивать драк и свар, ибо это никого до добра еще не доводило…       Не сказать, что братья его особо слушали.       Второй был мориец. Про морийцев-бродяг слышали все. Эти бродяги-кузнецы встречались везде, готовые за сущие гроши починить все что угодно, чуть ли не на коленке. И это тогда, когда остальные гномы лишь снисходили до торговли с другими народами. Надо ли говорить, что морийцев мало уважали?       В отряде на должности кашевара был Бомбур, осанистый дородный гном, старший брат Бофура. Младший помогал старшему, но по своей рассеянности мог так напортачить с едой, что ему доверялась только собрать дров для костра и помыть миски с котлом. Знающий толк в еде и в ее приготовлении Бильбо, был признан Бомбуром достойным допуска к кухонному костру. Как подозревал Бильбо, старший мориец очень надеялся, что Бильбо благотворно повлияет на Бофура… но пока, почему-то, это последний на него влиял.       Не особо хорошо влиял, надо признать.       — Отнеси парням, – попросил гном вчера, всучивая Бильбо миски с похлебкой. – Торин поставил Нори и Бофура пони стеречь. Ох, плохая это была затея… этих двоих оставлять одних!       Бомбур как в воду глядел.       Ну, во-первых, возле пони гномов не обнаружилось. Зато обнаружились поваленные деревья. Во-вторых… пони. Их было меньше. Бильбо несколько раз пересчитал, так что в этом уверен. А в-третьих, на его призывы – «Парни, вы где?!» – никто не откликнулся.       Стоило уже тогда повернуться и бежать со всех пяток в сторону лагеря. Так нет же!       — Что там за свет? – вдалеке меж стволов леса и кустов он заприметил отблеск. – Костер же в другой же стороне…       Повертевшись на месте, Бильбо шмыгнул носом и решил пойти на свет. Наверняка это Нори и Бофур! Вот только зачем они ушли в лес так далеко да еще с шестью пони?       Пробираться через ночной лес, спотыкаясь о корни и камни, было трудно и очень скоро пожалел, что пошел искать этих двоих обалдуев. Главным образом из-за обнаружившихся троллей.       Проблеск света обернулся явственным треском толстых бревен в большом костре и жар от него был ощутим даже сквозь заросли кустов. А за оными раздавались голоса…       — Хо-хо! Славная добыча! – прогрохотал чей-то голос. – Сладкая конина и на закуску даже парочка хорьков!       — Дай мне одного! Жрать хочу! – гнусаво проныл другой.       Бильбо опасливо высунул голову из-за кустов и в ужасе уставился на открывшуюся ему картину.       На небольшой поляне устроились вокруг полыхающего костра три огромных тролля.       Бум!       Бум!       Бум!!       Меньшего роста тролль прыгал вокруг старшего, махая руками, а тот хохоча тряс вверх-вниз двумя мешками, из которых торчали головы крайне знакомых Бильбо гномов.       — А ты достань! А ты достань! – дразнил старший тролль младшего.       — ХВАТИТ!! – прогремел голос третьего тролля. – Голова гудит от ваших воплей! Похлебка готова, ну-ка попробуй!       — Я мяса хочу! – проныл капризно младший тролль, с шумом плюхнувшись у костра с костром, но послушно отхлебнул варева из половника, подсунутого ему под нос. – У, вкусно! А мясо можно?       — После. На сладкое! – угрожающе пообещал тролль.       Бильбо с ужасом посмотрел, как другой тролль повесил два мешка на толстый сук дерева и сел к ним спиной. Хоббит встретился взглядом с несчастными жертвами. Толи из-за темноты леса, толи от света костра, но лица их показались Бильбо страшно бледными. Даже зелеными.        «Сожрут!» – с тихим ужасом понял Бильбо.       Пока он добежит до лагеря, пока он вернется с подмогой…       Что же делать?!       Бильбо в ужасе схватился за голову, бросив миски на землю. Был только один выход – пока тролли поедают варево, смердящее тухлятиной за пять метров, подобраться тишком к мешкам с пленными и спасти этих двоих. Развязать мешки, вытащить и… что же, выхода другого не было! Не будь он Бэггинс, если не сделает того, что должно!       И Бильбо решительно выступил из кустов, и на полусогнутых, прокрался за спинами троллей.       — Беги! – прохрипел-простонал из мешка Бофур.       — Вытащи нас! – не согласился Нори. – Да не трогай веревку! Не развяжешь! Нож нужен!       Бильбо упрямо попытался развязать толстую веревку, но потерпел поражение. Обреченно обернулся на троллей и понял, что у сидящего к нему спиной тролля за поясом длинный резак-нож.       И он уже сделал шаг, решившись…       — ААА!! КРЫСА!! – взревел младший тролль и швырнул огромную ложку, толщиной с бревно в хоббита.       Бильбо упал, сбитый с ног, а тролли подскочили с места.       — Это не крыса! – очень умно сказал другой тролль, тыкая пальцем в Бильбо, что пытался встать на подгибающиеся ноги.       — Паук?! – уточнил другой. – У него шерсть на лапах!       — Я хоббит! – не выдержал Бильбо.       Еще тролли будут смеяться над его ногами!       — Хто?! – озадачились тролли.       — А можно я его сожру? – уточнил, переставший боятся младший.       И потянул лапу к полурослику. Бильбо метнулся в лес…       — Держи его!!       За спиной хоббита задрожала земля от бегущим за ним троллей. Заорав в голос, чувствуя, как встают дыбом волосы, хоббит заметался по лесу.       — ПАМАГИ-ТЕ-Е-Е!!! – хоббичий вопль разорвал тишину леса, эхом взлетев в высь.       Бильбо орал не переставая, со всех ног драпая от троллей, но не знамо почему вокруг поляны. Тролли с грохотом, валя и ломая деревья наяривали круги вслед за ним. И вдруг, откуда не возьмись, появились остальные гномы…       Что было дальше, вспоминать совсем не хотелось.       Тролль все же схватил Бильбо. И остальные гномы, чтобы его не разорвал тролль, бросили свое оружие… и вскоре все гномы уже висели в мешках на деревьях, ругаясь в голос на трех молодых остолопов.       Конечно, во всем были виноваты только Бильбо, Нори и Бофур!       И если бы не волшебник…       — Рассвет идет и смерть вас ждет! – прогремел голос мага нежданно.       Тролли недоуменно обернулись на голос за их спинами, и обнаружили мага, стоящего на крупном куске скалы.       — Это что… – начал было тролль, но не договорил.       Гэндальф ударил посохом по скале и та раскололась со страшным треском, и из трещины на троллей упал яркий солнечный луч, разрастаясь и ослепляя. И когда хоббит, и гномы, смогли видеть, на поляне стояли три каменные статуи.       — Этот лес удивительный, – сказал маг, неспешно подходя к висевшим в мешках гномам. Он остановился у Торина и улыбнулся в седую бороду. – Таких летучих мышей я еще не видел! Целая дюжина, надо заметить!       М-да уж, хороши же они были!       И зачем Бильбо полез к троллям?!       Зачем из кустов вылез?       Надо было сразу бежать назад!       Зачем… зачем…       Бильбо этого так и не смог объяснить, и возможно потому, что задавая этот вопрос его яростно тряс за сюртук Двалин. Хоббита отобрал Балин, сказав, что с него довольно… может быть и так, потому как как у Бильбо еще долго клацали зубы по инерции от тряски.       А хуже того то, что когда его поймали, на него чихнул тролль…

*** *** *** *** *** *** ***

      Как бы там ни было, но Бильбо почему-то чувствовал себя виноватым.       Мало того, что он был недостаточно расторопен вчера, так еще и сегодня отличился!       — Пришли в себя, мистер Бэггинс? – спросил рядом знакомый голос.       Бильбо повернул голову и увидел сидящего у дерева старого Ри, с неизменной книгой на коленях.       — Я больше не буду, – честно пообещал молодой хоббит.       — Очень на это надеюсь, – согласился летописец. – Пора браться за ум, юноша. Мы не на прогулке.       Бильбо закрыл глаза.       Не на прогулке.       Нет.       И не на прогулку он пошел в соседний лесок…       Он пошел за ним…