Пламенеющие Небеса. Книга Первая. Вспоминая себя

      Тихие переливы арф разносились над небольшим обеденным залом для трапез в узком кругу. Длинный стол, на примерно три–четыре десятка персон, был накрыт белоснежной скатертью, от расставленных в нишах ваз с цветами исходил легкий приятный аромат, а в закрытые атласными гардинами широкие окна пробивался красноватый закатный свет. Темное кресло с мягкими подлокотниками и высокой спинкой во главе стола пустовало – это место принадлежало Императору Карлону, и его не занимал в отсутствие отца даже Алкир, сидевший по правую руку от властителя. Я, сидя по правую руку от Алкира, с тоской рассматривала положенный на тарелку окорок, размышляя, куда бы его деть – есть не хотелось совершенно, собственно, аппетита не было даже для того, чтобы съесть заманчиво выглядывавшие из золотой вазы пирожные… А вот Кир рядом со мной, Рара и Фарман, сидевшие напротив, наоборот, ели вполне увлеченно, умудряясь сохранять на лицах выражение крайнего превосходства над миром и высокой духовности.       – Алеандра, почему вы ничего не едите? Вам нездоровится? – голос Рары, противный, немного надломленный, вырвал меня из легкой тоски.       – Я уезжаю помогать поисковому отряду в Ориусе. Волнение немного уменьшило мой аппетит, – я изобразила на лице такую же высокоморальность, какую из своего не самого приятного личика сделала Рара, и слегка поклонилась. – Благодарю за заботу, Госпожа Рара, но со мной все в порядке.       – Я надеюсь, – просипела женщина, возвращаясь к хихиканью и перешептыванию с Фарманом.       – Тебе следовало бы плотно поужинать, если хочешь покинуть Гвенто–Рокканд на рассвете, – оторвавшись от переговоров с советником по торговле и от «дегустации» вина из Уйтака, шепнул Алкир мне на ухо. – Я специально выбрал самый большой окорок.       – Спасибо, – я мило улыбнулась, подумав, как именно он видел мою смерть. В том, что по пути к «отряду» я должна была исчезнуть и затем обнаружиться где-нибудь с перерезанным горлом, я, обдумав новости и беседу принца с главой подготовки рекрутов, сидевшим сейчас прямо напротив меня, на одном из почетнейших мест, уже не сомневалась. Более того, к моменту ужина пришла к выводу, что меня там, вероятно, поджидали наемники Императора. Если это было так, когда я не появилась бы, они доложили бы, непременно, в столицу и меня начали бы разыскивать. Рискованный способ проверки, но весьма эффективный. – Но я действительно совсем не голодна. Мне сложно ехать на руины родины.       – И все же я советую поесть. В пути голодному тяжело, – ласковая и снисходительная улыбка тонких красивых губ.       «Больно осознавать, что заговор с моим убийством подстроил человек, который меня любит… Хотя… Какое там любит, если он ожидает, что я из поездки не вернусь?»       И все же в тот момент я еще надеялась, что ошиблась и избавляться от меня никто не намеревался.       – Конечно, – я кивнула, отрезая от мяса маленький кусочек и принимаясь старательно пережевывать.       Алкир, убедившись, что я ем, вернулся к обсуждению поставок шелка и винограда в Империю и вопросам вывоза шерсти и мяса в Эмптию, где ни овец, ни коз почти не было. Я, для избежания дипломатических и пустых бесед, сделала вид, что увлечена медленным поглощением ужина, и в разговоре приняла участие только когда речь зашла о достижениях Альянса в области магии – это меня касалось напрямую и, более того, представляло интерес. К тому же по мере моего и Рары спора об уместности магии огня для добрых целей я проявила достаточную веселость и заинтересованность, чтобы стереть с лица Алкира легкую тень озабоченности. В то, что я просто волновалась, он явно все же поверил, и это, учитывая план, который я обдумала за ужином и в процессе сборов, было мне на руку. Если я все же не ошиблась в том коридоре и утром принц намеревался заняться моим убийством, меня тут уже не было бы. А решение уехать на рассвете должно было выиграть еще немного времени. Вот только отправлялась я, по моим намерениям, не в Иринэй, и уж тем более не в Раскис. Альянс большой…       – Благодарю за чудесный ужин и интересные беседы, – я дождалась момента, когда уходить засобиралась половина собравшегося общества, включая Алкира, и поклонилась последнему. – Если позволите, Ваше Высочество, мне хотелось бы отдохнуть перед тем, как отправиться в путь.       – Разумеется, Волшебница Алеандра, – Алкир протянул руку с перстнем над моей головой. – Да осветит Ильдаран ваш путь.       – Да будут звезды благосклонны к Вам, принц Алкир, – я сложила ладони рук, чуть склоняя голову, и ретировалась вместе с покидавшим залу полноватым казначеем. – Да благословит вас Трингул, господин казначей, – подмигнула подслеповато щурившемуся мужчине, соблюдая образ.       – О, принцесса Оринэи! – наконец разглядел он. – Да осветит Трингул судьбу вашу своим сиянием!       – Спасибо за теплое пожелание, господин казначей, – я снова сложила ладони, думая о том, каким богохульством мы занимались, рассыпаясь целыми часами в таких вот пожеланиях. Милости Трингула мне желали несколько тысяч раз, но от новостей последней половины дня милостью Создателя как–то не веяло. Обругав себя за кощунственные мысли, я достигла покоев. Ниэни, сонная, при свете газового фонаря что–то штопала, сидя на подушках у камина.       – Ваше Высочество, – просияла девушка. – Я вас заждалась. Наполнить ванну?       – Не стоит, ужасно хочу спать, – я притворно зевнула, прикрыв рот ладонью. – Разбуди меня через пару часов.       – Но…       – У меня есть некоторые обстоятельства. Когда проснусь, сообщу, что следует сделать тебе, Ниэни, – я ласково улыбнулась и успокаивающе погладила её по худому плечу. – Разбуди меня не позже, чем через три часа.       – Хорошо, Ваше Высочество, – поклонилась девушка. – Позволите помочь раздеться?       – Не нужно, – я повесила плащ на спинку кресла и стянула тяжелые сапоги. – Я привыкла делать это сама. В Минаурской школе за нами никто не ухаживал.       Босиком, поджимая пальцы из–за пронизывавшего холода камня, я пробралась в спальню, куда Ниэни принесла свечу, отпустила девушку и, едва та закрыла за собой дверь, зарылась лицом в прохладные, освежавшие подушки. От всего услышанного и увиденного голова шла кругом. Вместо добровольного вступления в число воинов Священного Альянса людей сгоняли в казармы силой, они часами читали магическое посвящение, промывавшее головы и превращавшее в живых големов. Алкир обсуждал с Фарманом, что его отец надеялся, что поездка в Раскис и Ориус закрыла бы мне рот в связи с активностью в том районе разбойников, иными словами – что меня там убьют. Диану Картер, пытавшуюся освободить мужа из весьма сомнительного рекрутского отряда, по ее словам, едва не избили за расспросы. И в голове снова и снова звучали слова: «В тех шахтах»…       Диана говорила об оринэйцах, которых видела в шахтах, наверняка в горах Уйтака.       «Но что мой народ, его остатки, делает в шахтах? Зачем уже столько лет Карлон посылает отряды в Ориус? Что он там ищет? И почему я с войны и окончания учебы не видела почти никого из Оринэи, кроме Ниэни?»       Почему вообще сильная страна с хорошо вооруженной армией, с поддержкой Рокканда и стран Альянса, пала в результате поначалу обычного набега варваров? Почему исчезли десятки тысяч лучших воинов Оринэи без следа? Чем больше я думала, тем больше вопросов рождалось в голове, а вот ответы на них не возникали. Единственное, в чем была уверенность: стоило этой же ночью покинуть золотую клетку в виде роскошного Дворца, отослать отсюда Ниэни, которую вообще надлежало бы взять с собой, возникло предчувствие, но это было неосуществимо из–за большой опасности и неопределенности ситуации, и никогда сюда не возвращаться. Я не знала, почему в этом была так уверена, но эта убежденность крепла с каждой минутой.       И все же все еще оставались надежды, что слова Алкира оказались вырванной из разговора случайностью и что-то я не поняла. Отрицать смысл произнесенных фраз было нельзя, но верить в него не хотелось. Как и в том, что человек, с которым, казалось, нас связывали довольно нежные и уже крепкие чувства, собирался подобным образом со мной поступить.       Уснуть не удалось, как и просто задремать, и когда Ниэни со свечой в руке пришла будить меня, я оторвала от подушки заметно отекшее лицо, с трудом сдерживая наворачивавшиеся на глаза слезы. Но, по меньшей мере, мысли стали спокойнее и яснее.       – Уже глубокая ночь, я сейчас в третий раз перевернула часы, – Ниэни мягко коснулась моего плеча. – Пора просыпаться, Ваше Высочество…       – Я не сплю, – я села, потирая глаза.       Халнир, смотритель имперских сквайнов, старик, переживший бывшего правителя Рокканда, тогда священной земли, управляемой Жрецами, спал чутко, и разбудить его не составляло труда. К тому же он был единственным, кто не выдал бы Императору, когда и в какой именно сквайн я вошла – Халнир был близким другом моих деда и отца, и я унаследовала дружбу с ним. И последнюю, вернее всего, просьбу бы выполнил.       – Вы даже не разделись! – ахнула Ниэни. – Принцесса, у вас ведь вся одежда смялась!       – Ни, послушай внимательно, – я потянула девушку за длинный рукав, заставив сесть рядом. – Утром передашь мои слова Файгарлону, сообщишь новости Диане Картер и, собрав самое необходимое, под предлогом похода в Манктус по моему поручению, якобы я послала тебя за лечебными снадобьями, покинешь Дворец и столицу. Советую двинуться на юго–запад и по пути приобрести лошадь, к счастью, ты умеешь ездить верхом… Не возвращайся в Гвенто–Рокканд ни при каких условиях. Лучше покинь границы Империи и поселись в какой–нибудь деревушке Эмптии или Руориса. У тебя золотые руки, ты грамотна, работу найдешь…       – Вы меня выгоняете? – в ужасе уставилась на меня Ниэни. Предчувствие какой–то беды кольнуло и без того сжимавшееся сердце. Вновь мелькнула мысль, что стоило бы взять девушку с собой, но она не прошла бы в сквайн – не обладала даром, и к тому же, если я правильно поняла происходившее и то, что услышала, я сама пребывала в огромной опасности.       – Ниэни, я не вернусь в город. И когда это поймут Император и Его Высочество, ты окажешься в опасности, если останешься здесь. Поэтому я приказываю покинуть столицу и уйти как можно дальше и как можно осторожнее, и прошу не искать меня и никогда не возвращаться ближе, чем на пару сотен лиг от Рокканда.       – Но почему вы не вернетесь? Что за опасность? – недоуменно моргнула девушка. – Вы почти невеста принца Алкира, народ Империи, особенно те, кто любил Оринэю и помнит время, когда она была процветающей, уважают и любят вас…       Эти слова ответили на самый первый и самый общий вопрос. Почему я мешала Карлону и Алкиру и зачем было от меня избавляться… Народ Империи, которая возникла, вот уж удивительное совпадение, аккурат после падения моего королевства, слишком привязался к наследнице древнего и уважаемого рода. А эта наследница мало того, что имела магические способности, причем не такие уж посредственные, хотя до великих мастеров магии ей и было далеко, так еще оказалась слишком уж любопытной и узнала интересные подробности.       «Боятся, что пойму что–то, что не следует, и действительно поднимусь против них? И подниму народ (который, как ни крути, меня принял радушно)? Тогда о чем же таком я могу узнать, раз они решили избавиться от меня загодя? И какие шахты имела в виду Диана Картер?»       – Именно поэтому. Народ меня любит, а должен любить их, – мрачно улыбнулась я. – К тому же, есть у меня кое–какие сведения, которые заставляют думать, что я, а вместе со мной и ты, в опасности. Я толком сама еще не понимаю, что все это значит, и не могу рассказать, в чем дело, но, поверь, сделать, как я говорю, стоит нам обеим. Я думаю, на меня скоро начнут охоту, поэтому не прошу пойти со мной, это будет опасно.       – Да, принцесса, – Ниэни хлюпнула носом. – Но если они будут вас искать…       – Я все же окончила Школу Магов, успела поработать и получить опыт. Себя я как–нибудь защищу, – я сжала ее руку. – Но я не знаю, с чем придется столкнуться, и не хочу подвергать лишней опасности тебя.       – Но помолвка с принцем… – она потупила взор. – Позвольте сказать, но мне всегда казалось, что он вас не любит. Наверное, они хотели устроить выгодный для них брак. Если бы вы стали его женой, они показали бы народу, что Оринэя и Рокканд – одно целое.       – Тогда зачем им отправлять меня одну в лес, кишащий разбойниками? – усмехнулась я. – Ты права, но сейчас что–то явно изменилось, и я мешаю в любом случае. И я не вернусь, чтобы не дать возможности устроить несчастный случай.       – А что передать Файгарлону? – Ниэни подняла на меня заплаканное лицо.       – Чтобы закончил дело Тома и не пытался копаться глубже. Думаю, дело там серьезнее, чем одна ошибка. Это не говори, – я сжала плечо служанки. – Только про Картера и предостережение. Скажи, что не стоит рыться в этом, займусь я, когда вернусь.       – Слушаюсь, Ваше Высочество, – Ни склонила голову. – Значит, я вас больше не увижу? – она взглянула на меня, теребя край пояса. Я, поднявшись с постели, взялась за мешок, один из кошелей прикрепила к поясу и протянула Ниэни большую часть накоплений.       – Возьми это. Купишь коня и все нужное, на какое–то время хватит. Насчет того, что не увидишь… – я, отбросив на миг положение, крепко обняла девушку. Если бы не пропасть между нами, выстроенная ей, мы стали бы подругами – Ниэни была лишь на три года меня младше, и я относилась к ней слишком тепло для обычной служанки. – Пути Трингула нельзя предвидеть. Может статься, ты снова будешь печься о беззаботной к своей персоне мне и заставлять ужинать, – подмигнула я. – Удачи тебе, Ниэни, и береги себя. Если до твоего ухода кто–то спросит, когда я ушла, скажешь, что к рассвету.       – Да, – девушка порывисто обняла меня. – Берегите себя, Ваша милость. Вы сильная, справитесь и еще окажетесь победительницей!       – Мне бы так в себя верить, – грустно улыбнулась я, осторожно выбравшись из рук девушки. – И да, Ниэни, меня зовут Алеандра. Можно Ал.       – Пусть духи предков берегут вас, принцесса Алеандра.       – Я не принцесса, – я пожала плечами и в освещенной газовым фонарем гостиной отыскала плащ и сапоги.       – Вы – принцесса. – Я вздрогнула, услышав серьезный и уверенный голос девушки. – И однажды станете королевой. Ее светлость Танра никогда не говорит того, чего не случится. А ее пророчество вам я помню и верю всем сердцем. Вы станете королевой.       Образ седовласой высокой женщины в белых одеждах, правительницы волшебной маленькой долины, окруженной высокими горами, Танры, дальней родственницы матушки, всплыл в памяти. Она была здесь полтора года назад и гадала для меня и Ниэни на травах, в этой самой гостиной. В тот вечер она предрекла что–то, но я почти не помнила, что именно – я была тогда уставшей, сонной, и к тому же от запаха тлевших трав и пряностей в голове все плыло. И все же она что–то предрекла, и внутренний голос шепнул, что эти слова начинали сбываться сейчас, именно в минуту, когда я навсегда покидала свои покои… Несостоявшуюся золотую клетку.       – Удачи тебе, – я застегнула плащ, окутывая морокой, чтобы он казался черным при беглом взгляде, и оглянулась на Ниэни. Голубые глаза девушки блестели, а светлые волосы словно сияли в свете фонаря.       – Счастья королеве Оринэи, – она сложила у груди кисти рук в принятом на родине жесте прощания.       – Я просто принцесса, – я в последний раз, как думала, улыбнулась подруге и тихо покинула комнаты. – Принцесса страны, которой больше нет, – шепнула, затворяя дверь. Я не любила долгие прощания, от них было лишь больнее, а расставание не предотвращалось. Больше ни с кем я прощаться не собиралась. Да кроме Файги было и не с кем, а подвергать его опасности, если он сунется в эти гнилые проблемы, не хотелось. Хватало того, что проблемы свалились на мою голову.       Я иногда бродила по дворцу и покидала его ночью, чтобы погулять по городу, и прекрасно знала все коридоры, которые патрулировала стража, как часто ходил патруль и как лучше было выбраться незамеченной. Помимо тщательно охраняемых парадных входов существовала еще масса черных, через которые круглосуточно сновали слуги и которые не так тщательно охранялись. Да и разве волшебник не выберется через черный ход?       Около часа ушло на проход пустыми темными коридорами в крыло, где жили самые простые слуги, находились кухни и комнаты прачек. Здесь царила суета даже ночью – поварята бегали по поручениям главных мастеров, прачки стирали белье, стягивавшееся сюда со всего дворца, конюхи суетились, чтобы на рассвете почистить, покормить лошадей и дать пройтись. Смотритель псарни тащил на веревке упиравшуюся гончую, которая грызла кость и не испытывала желания идти.       – Посторонись! – прокричал толстый повар, с помощью мальчишки–поваренка тащивший огромный пустой котел, и я вжалась в стену, плотнее натянув капюшон. Здесь постоянно ходили гонцы в черных плащах, скрывавших лица, крались знатные господа и дамы, желая незаметно покинуть дворец – например, для утех, чтобы скрыть измены от жен и мужей. Никто и не стал бы подозревать, что это именно я, а страже у парадных дверей я собиралась постараться внушить, что ушла на рассвете. Это выигрывало нам с Ни немного времени, а когда Алкир и его отец осознали бы, в чем дело, я была бы уже очень далеко. И Ниэни тоже – она смышленая девушка и не могла не внять предостережениям.       – Простите, – старательно прохрипела я, скрывая магией голос.       – Ходят здесь с самого заката… Тайный гонец, небось, очередной, – проворчал повар, протиснувшись мимо. Несколько тощих младших поваров выбежали из кухни подхватить котел. Под суету его втаскивания в узкие двери я вынырнула из этого коридора, и лицо освежил прохладный ночной воздух. Новый коридор вел к дверям, где стоял обычно один арбалетчик или мечник, и приходилось применить чары. Здесь встретились две работницы кухни, тащившие корзины мяса и не обратившие на меня ни малейшего внимания. Впрочем, повар и сказал, что «такие как я» тут с заката ходили, увидев «черный» плащ. Того, что я маг и плащ красный, он не знал, даже если и разглядел в тусклом свете факелов.       «Вот только почему сегодня было много подобных гонцов? Их ведь посылают при серьезных делах…»       «Отец надеется, что поездка закроет ей рот совсем», – произнес в голове голос Алкира. Не отправился ли один из них узнать новости о том, что меня убили, или посылать каких–то наемников?       – Куда и по какому делу? – лениво осведомился сидевший на уложенной на бок бочке из–под вина алебардщик. Молодой, почти мальчишка, с большим носом и торчавших из–под темных в ночи волос ушами.       – Поручение от принца Алкира, – я выскользнула в дверь, придавая голосу хрипящие нотки и плотнее натягивая капюшон.       – Ты новенький, что ли? – парень зевнул. – Так робко крадешься, как впервые…       – Я только недавно стал посыльным Его Высочества, – я незаметно щелкнула пальцами, делая голос еще ниже и более хриплым. – Это мое первое поручение. Письмо везу важное–важное. Ох, волнуюсь жутко. Впервой самому принцу служить довелось!       – А я так и думал, – хихикнул стражник. – Голос у тебя, конечно, что надо… Небось всех честных девиц пугаешь! – Он, увлекшись, скатился с бочки, шлепнувшись на землю местом, на котором сидел, и поднялся, с кряхтением потирая зад. – Меня Утар зовут, а тебя?       – Ал… Алныр я, – я бегло осмотрела двор. Вдалеке пара работников дворцовой пекарни ругали подмастерье, долговязого парня, а из кладовых бегали ко дворцу служанки в длинных темных платьях, с корзинами снеди.       – И имя смешное, – хихикал Утар. – Ладно, беги, принц Алкир не любит, когда его поручения не исполняют. Ты в субботу приходи сюда, коли свободен будешь. Я тут буду. Эль с собой прихвачу, посидим да поболтаем…       – Эх, сойдет твое предложение, – кивнула я. – Утар, а ты откудова будешь? – учитывая, за кого я себя выдала, разговаривать торжественным и важным языком не стоило. – Я–то сам из Иринэя…       – Сальхиец я, – он улыбнулся. Сальхия – северная половина Рокканда в его прежнем виде, давным–давно вошедшая в состав тогда небольшой страны. – Отец мой служил в Гвенто–Рокканде, а потом и меня призвали. Вот, служим с отцом теперь оба в городе…       – И нравится тебе служить?       – Да я сам хотел. Священная Армия Альянса – мое дело. Это жизнь и долг, оно ведь как – Альянс–то следит за порядком и миром, защищает слабые страны, да и для общего блага ведь трудимся. И растем, – он широко улыбнулся. – При Императоре Карлоне нам и Круг Тьмы не так страшен, захватчики эти, – в голосе мальчика внезапно зазвучали злые нотки. – Нападет если Никтоварилья, после того поражения в горах, мы им ответим мечом и стрелами!       – Кто там проиграл сражение, неясно, – вырвалось у меня. К счастью, магия работала исправно, а я успела «прощупать» сознание мальчишки и с ужасом осознать, что на нем влияние Посвящения уже сказалось – он сидел с самым счастливым видом и с благоговейным уважением к людям, от которых моя интуиция подсказывала как можно быстрее уносить ноги. Утар удивленно на меня глядел. – Говорили, тамошние горцы, товары к нам завезли, там драконы вмешались, и нелюдей тех пожгли, и нас попалили, и горы–то за ними остались… Да и на что сдались мы Никтоварилье? Сотни лет уж не нападают, Высшие Духи, науры–то, мир заключили да границу и устроили…       – Говорят, что замышляет что–то Круг Тьмы. Там и Найтрэн, и Империя эта их, и Дукон затеяли козни. Они ж злодеи и богохульники, кому молятся–то! – он покривился. – Темному Богу, чье имя не произносим мы! – Я подумала, что Утар, может, и не произносит, а вот Алкир и Фарман вполне себе позволяли такое богохульство.       – Пока те науры не позволят, войны не будет. А науры просто так войн не начинают, – я пожала плечами, окутывая плащ новой морокой и жалея о том, что тратила силы на такие мелочи. Их еще предстояло восстанавливать, а я хоть и была выпускницей известной Школы Магов, но только недавно закончила обучение…       – Эх, может, и прав ты, да только все равно мы должны доносить до всех милость Трингула и ограждать от пути неправедности!       Я, пробравшись сквозь стайку девушек, тащивших яйца и овощи внутрь, поклонилась стражнику, подчищая, как удалось, воспоминания обо мне… Меня после окончания Школы Император лично учил тому, как неправедны люди в Круге Тьмы и что однажды, став могучим, Священный Круг Жрецов и Священная Армия донесут свет Создателя и до богохульников по ту сторону границы. Но пока не можем мы побороть то зло, нужно привести к всеобщему благу все светлые страны, как можно больше нейтральных (Оринэя была такой же почти до разорения)… И только потом взяться за тех, кто жил по другую сторону обозначенной Высшими Духами полосы, делившей мир надвое.       Только главнейшие из Жрецов и королей бывали за границей, со своими свитами, по договоренности с Кругом Тьмы, и кроме них никто не видел, как жили там. Говаривали в отдельных провинциях даже, что все, кто не предусмотрен договором, заключенным после войны между странами Круга и странами, населенными добрыми и светлыми созданиями, образовавшими двести лет назад разраставшийся с тех пор Альянс, умрут, если пересекут границу. По крайней мере, из отдельных смельчаков, рискнувших «прогуляться», никто не вернулся и не сообщил ни единой вести. Делегации из Круга в Альянс случались редко…       – Эй, ты куда намылился, парень? – когда я пробиралась через черные ворота, в которые завозили телеги продуктов и прочих разностей вроде тканей, окликнул меня усатый роккандец, высоченного роста, каждое из плеч которого превышало толщину моих собственных раз в пять.       – Я Алныр Такан, новый гонец Его Императорского Высочества, исполняю срочное поручение Принца Алкира, – я опустила голову, стараясь не слишком выбираться на свет и укрепляя мороку. После сквайна я окончательно рисковала выбиться из магических сил на ближайшие сутки…       – Вот ведь сегодня ночь, уже двенадцатый… – верзила вздохнул. – Ладно, проходи, Алныр Такан… Тайный гонец, парень, имя не называет. Письмо–то императорское покажи! – спохватился он.       – Да вот оно, – я протянула мужчине пустую руку ладонью вверх, одновременно внушая ложную мысль, что в ней было письмо с гербом Императорского Колена.       – Вот вас развелось, спокойно хлеба не поешь, – буркнул стражник. – Все спокойно, Тэрн, это гонец очередной с письмом. Новенький, – гоготнул он, когда я миновала второго такого же крупного мужчину, подумав, что они вполне могли быть братьями.       И, отойдя на приличное расстояние от ворот по широкой улице, свернула в переплетение узких, тесных улочек, в центре хотя бы, нужно было отдать столице Империи должное, не пропахших скоплениями нечистот. Мне предстояло внедрить лишнее воспоминание стражникам парадных врат–дверей, пробраться к приятелю и пройти сквайн до рассвета, и особого времени отвлекаться не было. А в голове, пока я шла к парадному подъезду Дворца, крутились мысли об Утаре – как долго и каким именно образом обрабатывали этого мальчика. Товарищи Тома, увиденные утром, явно должны были после обучения стать чем–то подобным, и их учили примерно месяц… Значит, это действовало по крайней мере не мгновенно и не слишком быстро. И все же… Я не могла собрать разрозненные кусочки сведений воедино, но понимала, что во всем этом нужно было разобраться – картина мира, которую опекуны рисовали несколько лет, расходилась с событиями последних дней. И мне это совершенно не нравилось… А интуиция, которой я склонна была доверять с самого детства – у магов она несколько острее, чем у тех, кто лишен искорки дара, – кричала, что из города, а желательно и из Империи Великий Рокканд нужно уносить ноги как можно быстрее и незаметнее.       К моему огромному облегчению, у парадного входа стояли трое или четверо молодых мечников, лишенных дара, и удалось и окутать себя морокой невидимости (не всегда работавшей на магов), и внушить, прокравшись в видимом облике из–за их спин по ступеням, сняв мороку с плаща и фигуры, что этот поход случился в предрассветное время, до которого оставалось еще с пару часов. Оставалось лишь добраться до домика Халнира, попросить о помощи и пройти в сквайн. И на рассвете я была бы… Где–то, куда именно я сумела бы улизнуть, сказать было невозможно – открытия сквайна можно было отследить несколько суток, а вот информация о том, кто прошел, исчезала через пару часов… Но если Халнир открыл бы всего один сквайн, здесь уже скрыть уход было невозможно: их не открывали просто так – или на «проверку», или чтобы воспользоваться…       За час до рассвета, примерно, я затарабанила костяшками пальцев в окно гостиной–кухни–кабинета Халнира – окна крохотной спаленки выходили в обнесенный аккуратным забором дворик. Немного выждав, постучала громче. И еще раз… В доме послышались шаркающие шаги, когда я опустила руку после третьей попытки. Недовольное кряхтение и сонное бормотание спустя миг... Заскрипели тяжелые засовы, и вскоре на пороге возник силуэт Халнира, облаченного в длинный халат на манер тех, что носили жители южных стран.       – Ал? – удивленно произнес он, моргнув. – Что это ты ночью не спишь? Срочное дело, что ли?       – Можно пройти? – я улыбнулась. – Деловой разговор, – это служило у нас своего рода шифром – он означал, что разговор будет носить достаточно тайный характер.       – Конечно, – Халнир посерьезнел и отстранился, пропуская меня в жилище. Небольшая комната с деревянными панелями вдоль стен, очагом в глубине, в котором едва тлели угли, большим столом со скамьями, небольшой столик, на котором друг семьи готовил пищу, чисто выметенный пол, бочка воды, шкафчик с посудой, сундук… И две двери, что вели в оставшиеся комнаты дома. – Ну, что случилось, Ал?       – Мне нужно пройти в сквайн. Так, чтобы никто не узнал, куда именно, – выпалила я. Заготовленные объяснения вылетели из головы. Халнир изумленно и как–то странно знакомо выгнул правую бровь. Прежде я никогда не замечала за ним такого, и невольно это отметила.       – А к чему такая спешка? – Он взял со стола свечу в металлическом подсвечнике и поднес к моему лицу. – Ал, да у тебя глаза красные… Что–то случилось? – Он бросил взгляд на окно, задернул занавески и запер дверь на все засовы. – Так, садись–ка и рассказывай, – передо мной, не успела я сесть на скамью, возник стакан воды. – Выпей–ка!       – Я услышала разговор Алкира с… с Фарманом… – я глотнула воды, пощупав заплечный мешок и кошели на поясе. Все, что осталось после нескольких лет верной службы Карлону и Совету. Но я даже сама не была уверена в том, что необходимо сбежать…       – И что же они обсуждали? – Халнир сел рядом. Я набрала в грудь побольше воздуха и описала старику все события прошлого дня и ночи, наблюдая за тем, как лицо с густыми седыми бровями становилось все более хмурым по мере моего рассказа.       – Ты что–то знаешь? – осенило меня, когда короткий пересказ подошел к концу. Халнир усмехнулся, поднимаясь со скамьи. Между занавесками пробился слабый рассветный луч.       – Знаю и был уверен, что этот день настанет. Могу сказать, что твоя интуиция не подвела, Ал. Тебе нужно отсюда бежать как можно быстрее и никогда не возвращаться.       – Почему?       – Это долгая история, – Халнир покачал головой. – Я постараюсь сообщить самое главное, но уйти тебе следует… – он задумался, прикусив указательный палец левой руки. – Через полчаса я буду открывать три сквайна, чтобы проверить и заставить не слишком уж застаиваться. В один ты и зайдешь. Тебя куда отправляли?       – В Раскис. Оттуда я должна была отправиться в Ориус, не знаю, порталами или как. Карлон обещал, что уложусь быстро…       – Так, значит, запад Иринэйских лесов пойдет, Нахарские пустоши тоже, да и Южный Лес в общем–то не так уж близко, он вообще в Эмптии… Все три сквайна подойдут.       – В первый попавшийся и зайду, – хмыкнула я. – Но, если сквайн Иринэйских лесов, это же близко к Раскису!       – Раскис – почти в центре провинции, чуть на северо–восток, а сквайн имеет выход на запад. Там пути–то с пару недель, не меньше, лесами. Сквайн довольно заброшенный, так что в опасность не попадешь. Пустоши необитаемы уже лет сорок, ну а Эмптия – за пределами Великого Рокканда, по крайней мере пока что…       – Что ты имеешь в виду? – не поняла я.       – Под «пока что»? – усмехнулся старый смотритель сквайнов, особых порталов, более быстрых и менее болезненных, чем обычные, предназначенных только для магов, которые достигли искусства управления хотя бы стихиями и целительными заклинаниями. Я могла проходить сквайны из–за особенности дара – если Боевой маг из меня вышел плохой, то вот Целитель получился весьма недурный, как отмечали в Школе. А к концу обучения я овладела неплохо магией стихий. И продолжила учиться даже после выпуска, что и позволило три года спустя осваивать иллюзии и влияние чар на сознание людей. Как показал минувший день – неплохо, опять же. Хотя до совершенства владения магией разума было далеко. – Да то, – помолчав минутку, заметил Халнир, – что и на Эмптию император наш с сыном ладонь–то наложат. Весь Альянс в Империю сгребут, здесь и в воду святых источников смотреть не надо! И канков спрашивать…       – Наложат ладонь?       – Долго рассказывать, а у нас уж меньше получаса. Так что… Ты думаешь, Уйтак вон так уж жаждал в состав Империи войти? Их заставили. Совет Правления под арбалетными стрелами и угрозами магов договор заключал, говаривали потом. И что Совет Правления не успел у драконов защиты попросить, то его и сгубило… – Халнир потер бороду. – Знал я, что решится Карлон от тебя избавиться. Аланда–то извел как–то, королеву прямо во дворце зарезали и сестру Аланда… – старый смотритель горько вздохнул. – Его ж первый год от ярости трясло, что ты в Школе Магов не в Оринэе была, а в Минауре – кто ж в здравом уме связываться со страной науров–то будет? Уж как мы боялись, что окончишь Школу, приедешь сюда, а он и, – старик махнул рукой. – Избавится от угрозы окончательно. А вот ведь как, несколько лет выжидал…       – Что значит зарезали во дворце?! – влезла я. Халнир горько улыбнулся.       – Ты думаешь, они себя сами? И кузена твоего и тебя бросили на растерзание Альянсу, варварам да Кругу? Ребенок ты еще, Ал, ох ребенок. И Карлон постарался. Королеву, стражу и тетушку твою зарезали прямо в замке, в Артаре, ночью. А наутро–то Священная Армия Альянса и объявила, что спасать толком нечего и Оринэя прекращает существование, а большая часть ее земель входит в Рокканд.       – Кто? – я потерла виски, чтобы хоть немного избавиться от охватившей после такой новости головной боли. Халнир никогда не лгал и, если не мог открыть правду, – просто молчал. В молодости, будучи еще искусным магом иллюзий, он дал обет никогда не лгать. А однажды, в сражении в горах, лишился большей части дара. И стал смотрителем сквайнов – на их содержание ему хватало сил, а большего Халнир уже и не просил у Трингула. – Кто это сделал?       – Кабы мы знали, я про друзей твоего отца и твоей матери, думаешь, не наказали бы? Одно я сказать могу – уж точно не варвары, – глаза старого друга сверкнули от слез. – Артарская сталь у них издревле не водилась, а вон оно, – он внезапно поднялся и скрылся в спальне. Оттуда послышалась возня и ворчание старика. Огонь в очаге угасал, и я почти бессознательно разожгла магией пламя сильнее. По щекам катились слезы туманного осознания: артарская сталь – оружие многих стран Альянса. В том числе Империи Великий Рокканд. – Вот, Ал, – старик протянул ладонь с обломком лезвия на ней. – Один старый товарищ нашел на руинах замка. Остальная сталь была оринэйская. Обломок этот… - похоже было, что ранее был в составе меча, одноручника, легкого и чуть–чуть загнутного на конце. Такие были в Басскарде, Эмптии, Рокканде. Одиннадцать лет назад в основном использовались… Где? Это напрочь вылетело из памяти.       – Где одиннадцать лет назад использовались одноручные кривые мечи? – я заглянула в блеклые от старости умные глаза мужчины, похлопавшего меня по плечу.       – В Рокканде, Священной Армии Альянса и Басскарде. Эмптия и Галдрия их потом заимствовали вместо рапир и своих одноручников. Так что догадываемся мы, кто лапу приложил, да точно ведь и не докажешь…       – У меня много вопросов… – пробормотала я. Время истекало, а слова Халнира лишь углубили пропасть загадок, которая бушевала в голове. – Не могу выбрать главные… Шахты… – вслух размышляла я. – А Круг Тьмы имел отношение к тому, что случилось?       – Оринэя просила помощи у Круга. Никтоварилья откликнулась первой, выслала три сотни тысяч солдат, ими руководил, кажется, то ли принц, то ли еще кто важный лично, но «темные» опоздали и потом только варваров обратно в пустоши и степи загнали. Многие беженцы рассказывали, что они их защищали. А вам сейчас рассказывают, молодежи, что Круг варварам помочь хотел. Ты за опасную игрушку взялась, девочка. Оно только с виду красиво да гладко все, а на деле ведь грязь есть грязь, как ни обзови. – Старая оринэйская поговорка, вот только Халнир ведь не оринэец… – Осторожнее, Ал, если решишь докопаться. А я б тебе советовал бежать от Альянса подальше и поскорее, если уже влипла. Жрецы Альянса – опасные люди. Ищи тех, кто слушает сердцем, – старый и добрый друг никогда не лгал, но очень уж любил говорить загадками. – Сообразишь, когда найдешь. На них и опирайся. – Он сжал мою руку вместе с обломком лезвия. – Не докапывайся до правды, Ал. Она будет для тебя очень болезненной.       – А шахты? – выдохнула я. Рассвет разгорался все больше. Слезы на глазах высохли, вместе с осознанием того, сколько теперь всего предстояло, возможно, открыть заново.       – Ты оринэйцев, кроме себя и Ниэни, видела? – Я отрицательно покачала головой. – В Уйтаке и в горах Рокканда есть рудоносные шахты, а еще алмазные карьеры и подземные фабрики. Там ты оринэйцев полным–полно найдешь, всех, кому хотя бы лет двенадцать было в войну – кто правду уже видел. А дети их по чужим семьям растут, ежели с родителями на шахты не согнали.       – Зачем?! – Сталь впилась в ладонь, и я ощутила запах крови.       – Затем, милая моя, чтобы молчали. Правда никому не нужна.       – Но разве Круг стал бы помогать стране Альянса?! – Я не сомневалась в словах друга, но не могла поверить в это. Круг Тьмы – враги, злейшие, и это рассказывали еще в Школе, а она ведь на границе страны науров, на спорных землях. Правда, самих науров я в жизни не видела.       – Отец твоего кузена – царевич Дукона, самой молодой из стран Круга. – Халнир усмехнулся.       Я вспомнила, что за полгода до войны тетушка родила сына. Вне брака такое считалось у нас в стране недопустимым, но отец почему–то не стал скрывать этого и даже объявил о помолвке сестры, которая вот–вот грядет… С кем – стерлось за последующими событиями: после того, как он сделал это объявление, началась война, сначала обычная стычка с кочевниками, но после, и очень скоро, отец с армией бесследно исчез, а страну принялись грабить и разорять. Кузен тоже исчез бесследно, куда тетя отправила его – осталось за плотной завесой тайны…       – Думаешь, он в Дуконе? – сглотнула я. Смотритель поднялся и взял меня за руку. – Халнир?       – Кто ж его знает. Границу ведь мало кто имеет право пересекать. Вопрос–то в том, знает ли король Дукона, что его внук жив… Принц Дукона со своим войском был в Оринэе, когда шла война, с визитом приехал и вместе с твоим отцом исчез.       – Дуконское войско?! – я ни разу не слышала этого. Рассказывали, что исчезло войско отца и только отца…       – Ну да. Дуконские лучники, «Темные собаки», некроманты. Все как один испарились вместе с войсками людей, гномов… Да даже единорогов Оринэи, уж на что мирные звери, половину как слизнуло… – Он заставил меня встать со скамьи. – Ал, давай–ка шагай в комнату сквайнов, пора.       Он подтащил меня ко второй двери и щелкнул пальцами. Под мерное гудение она распахнулась, и мы оказались в комнате, где стояли три десятка высоких, шириной с трех воинов Императора, каменных арок, полукруг которых уходил под потолок. Длинная каменная лестница вела далеко в подземелье, на каменную площадку, на которой высились сквайны. Сейчас абсолютно спокойные, и с виду – обычные арки. Тысячи факелов с «неугасаемой смолой» – изобретением лучших магов древности – освещали огромное помещение. От вида разноцветного камня захватывало дух.       – Ты через старый портал идти должна была или через новый? – всполошился друг, когда я спустилась на первую треть лестницы. Под ногами ступеньки из розоватого мрамора икрились и сверкали.       – Через старый, – я зевнула. – Новые без магов не работают, а меня никто не встречает, ну, по меньшей мере, по словам дядюшки Карлона.       – Славно. В Лаборатории с утра разве что изобретатели торчат, а им все равно, кто там ходит по комнатам, а кто нет… Пока поймут, в чем дело и почему ты не пришла, ты уж далеко будешь.       Я спустилась на каменную площадку, и воздух наполнили переливы арфы.       – Сквайны приветствуют новое лицо, – старик похлопал меня по плечу. – Они ведь непростые порталы, в какой–то мере тебя видят и чувствуют. Злые души сквайны пропускают, да только оставляют в них след – восстанавливаются злые души потом подолгу. Давненько гостей у нас не было, – он потер поясницу. – Так, ты во второй сквайн иди. Я сейчас трех открою, а трех в обед, – это он произнес, оглядывая арки. – Очередность – важное дело. Так что потерпите, голубчики мои, всех в свой срок открываю… – Халнир двинулся по часовой стрелке вдоль арок и остановился у черной гранитной, вытянув в ее сторону руку с перстнем. Послышалось гудение, воздух в арке заколыхался, затянулся туманом и внезапно словно взорвался изображением пустоши… Арфы снова зазвучали в ушах.       – Нет, голубчик мой, не в тебя наша гостья пойдет, – подмигнул старик. – Нам следы ее сокрыть надо, злые души охотятся на нее. Поможем?       Арфы зазвучали громче. Халнир опустил руку, что–то проверив, оглядывая арку, и пошел дальше. Арка из чистейшего мрамора, и вновь гудение, вновь туман и сменивший его свежий зеленый лес, откуда повеяли запахи хвои, цветов и дуновение магии. Халнир свободной рукой поманил меня. Я осторожно подошла, и кроме арфы зазвучала флейта.       – Погоди минуту, дружок, – кивнул старик и опустил руку. Я от души обняла старого друга, рассказавшего кое-что полезное. Я знала, что, если обдумаю его слова, будет проще решить, как лучше поступать дальше. И понимала, что большей помощи он не мог оказать.       – Спасибо, Халнир, – прошептала я.       – Берегите себя, Ваше Высочество, – старый смотритель обнял меня и легонько поклонился. – Нельзя верить словам. Верьте сердцу. Оно никогда не лжет… И, думаю я, ты докопаешься до истины…       – Я отомщу виновным, – я сжала кулаки. Я имела ниточку в виде стали и знала страны, где ее применяли. Я даже подозревала, хотя и не хотела признавать, кто именно это сделал.       – Месть – дело слабых. Сильный человек выше мести. Нужно уметь прощать, – старик серьезно заглянул мне в глаза. – Но за справедливость и правду стоит бороться. И не забудь, сквайны берут твою магическую энергию, тебе нужно будет восстановиться. Ступай.       Я кивнула и шагнула в проем. И оглянулась, уже оказавшись под сенью леса, у арки из мрамора. В ней стоял чуть ссутулившийся смотритель, улыбнувшийся прощальной улыбкой, и изображение исчезло. Из ладони, в которой я сжимала осколок, капнула кровь, и я осознала, что по щеке скатилась слеза. Я только что сбежала из «золотой клетки», сулившей смерть… Начиналась новая жизнь. И в первую же ее минуту я обругала себя за неосторожность – начисто забыла спросить старика, в какой именно лес попала. Впрочем, сейчас это не имело особого значения – я была далеко от наемников Карлона, еще дальше от столицы, и чтобы решить, что делать дальше, нужно было не только выяснить, где я, но и сложить картинку всего услышанного и увиденного воедино…