Пламенеющие Небеса. Книга Первая. Вспоминая себя

      — Файгарлон! — окликнула я высокую худощавую фигуру в красном плаще, шагавшую по полутемному коридору, по обеим сторонам которого на разном расстоянии располагались темные двери. Здесь, на третьем этаже, находились покои магов, удостоенных чести жить во дворце. До моих собственных комнат оставалась всего пара дверей, а Файгарлон жил почти напротив. И сейчас, увидев приятеля, я очень обрадовалась. – Файгарлон, постой!       Волшебник остановился, и повернулся ко мне, с любопытством оглядев и приветливо махнув рукой. В отличие от моего, плащ Файгарлона был наглухо застегнут, скрывая тунику, штаны и большую часть сапог, и на поясе на красном атласе выделялась черная перевязь с ножнами, красными с черной розой, в которые был вложен кинжал с серебряной рукоятью с выгравированной на ней лозой винограда.       — Алеандра? Но я слышал, как вернувшийся гвардеец сообщил Фаиру, что ты вернешься к ужину, — нахмурился он.       — Я волнуюсь перед поездкой в Ориус, к поисковому отряду, — я замялась. Называть истинную причину поездки и тем самым обижать друга совершенно не хотелось. — Они просили прислать им в помощь мага, Император Карлон поручил это мне, - уклончиво добавила я.       — Ох, я только вернулся оттуда, — Файгарлон покачал головой. — Там сейчас сезон дождей, будет много блаттернов. Так что тебе следует быть осторожной, — добавил он.       — Я знаю. В прошлом году мы были в Иринэе в сезон дождей, — кивнула я. — А сейчас ты выполняешь задание Совета?        Файгарлон с любопытством меня разглядывал. Услышав последний вопрос, отрицательно покачал головой.       — Нет. Я только вечером вернулся, а собрание Совета будет лишь через два дня. Я еще отдыхаю и работаю в лаборатории. Да, — спохватился парень, — ты видела, Райкир и Нагур создали копию волшебной молнии и изучают, как именно она сжигает цель? Это получилось очень удачно! — Райкир и Нагур были братьями-близнецами, вдвое старше нас с Файгарлоном, всю жизнь работавшими в  Лаборатории. И мы всегда относились к ним с большим уважением — многое из их опытов и открытий оказывалось очень полезным на практике. Интересно было и узнать, как работало то, что нас с детства учили применять.       — Не видела. Я не посещала лаборатории уже давно, — покачала я головой. — Почти месяц минул…       — Очень рекомендую посмотреть, — Файгарлон немного застенчиво улыбнулся. — Очень интересно с точки зрения Боевого мага.       — Я не Боевой маг. Я — волшебница, исполняющая поручения, — отмахнулась я. Файгарлон в День Трингула был избран в Боевые маги. Мне же это даже в отдаленном будущем едва ли было суждено. — Файги, у меня к тебе просьба, — я взяла его за локоть, сворачивая в одно из тупиковых ответвлений коридора и оглядываясь по сторонам. Не очень хотелось ставить остальных обитателей нашего крыла в известность о просьбе Дианы Картер, пока я не разобралась хоть немного в происходящем. Слова, которые хор мужских голосов повторял раз за разом там, в казармах, все еще звучали в ушах.       — Я выполню любую просьбу Вашего Высочества, — Файгарлон последовал моему примеру, окидывая коридор, из которого мы свернули, взглядом, и поднес мою руку к губам, делая вид, что выполняет волю правительницы. На самом деле он был урожденным роккандцем, однако жил на самой границе с Оринэей, и когда мы познакомились, прозвал меня «Ваше Высочество». Мы постепенно сдружились, но полушуточное обращение осталось.       — Ко мне сегодня обратилась жена рекрута из Уйтака, ее зовут Диана Картер. Она заявила, что ее мужа забрали в армию недобровольно. Я уже говорила с Картером, он подтвердил. — Файгарлон посерьезнел и недоуменно нахмурился. — Диана и их дети просили поспособствовать тому, чтобы их муж и отец вернулся домой.       — А кем он был до набора рекрутов? — Файгарлон сцепил пальцы в замок.       — Гончар.       — Гончар?! Подожди… Ты хочешь сказать, что они силой призвали в армию гончара? — Файги, с присущей ему резкостью, развел руками. — Странное решение. Ты уверена, что это правда?       — Я видела семью Картера. И поверь, на шутников похожи не были. Том — единственный кормилец… И, кажется, это не единичный случай.       — Может быть, стоит сообщить об этом принцу Алкиру и Императору Карлону? — Файгарлон сжал мою руку в теплой широкой ладони. — Как считаешь, Ал?       — Я сообщу сама, как только все хорошенько обдумаю и разберусь в деталях. Сейчас прошу тебя заняться делом Картера, пока я покину город, я обещала Диане помочь. А когда вернусь, мы подумаем обо всей ситуации в целом. У Фармана я уже была, он в курсе дела, и предупредила, что продолжишь разбирать ситуацию ты, — Файгарлон смущенно улыбнулся, вспомнил, что держит мою руку, и отпустил.       — Я завтра же утром пойду к Фарману и поговорю с Картер. Если пошлешь к ней Ниэни, передай, что в ближайшие дни добьюсь, чтобы парня отпустили, — серьезно кивнул он. — Когда ты вернешься?       — Думаю, через неделю или полторы точно уже буду здесь. Собственно, дольше находиться в Ориусе нет необходимости.       — Хорошо, — он снова кивнул, бросив взгляд на пустой коридор. — Обещаю, что выполню просьбу и буду ждать твоего возвращения, изучая ситуацию в целом. Очень странно слышать подобное, ведь армия Альянса набирается исключительно добровольно, но тебе не доверять не могу. — Он покачал головой. — Удачной поездки в Ориус и держись… Знаю, тебе тяжело бывать на руинах родного города… — он крепко обнял меня за плечи и пожал руку.       — Я еще хотела увидеться с Алкиром, — заметила я. У меня были запланированы еще встреча с принцем Великого Рокканда, поручение Ниэни и сборы на исчезнувшую с лица земли родину. — Мне пора, Файгарлон. Удачи и спасибо за помощь и теплые слова, — я похлопала друга по плечу. — Кстати, если попадешь на отдых в казармы, ну, когда рекруты отдыхают, прислушайся к тому, что они говорят, — посоветовала я, уже прощаясь с направившимся к себе магом. И прошла к своим дверям.       Три коротких стука костяшками пальцев и дверь распахнулась. Ниэни вытирала руки о черный передник, рукава шерстяного коричневого платья были подвернуты до локтя. Длинные светлые волосы девушки были собраны в пучок. Голубые глаза скользнули по мне, и лицо расплылось в счастливой улыбке — когда я приехала сюда, она служила помощницей поваров на кухне, делая грязную работу. Я же тогда попросила дядюшку Карлона приставить ко мне девушку из Оринэи, и на глаза кому-то из выполнявших поручение попалась именно Ниэни. Так она стала моей служанкой, получив таким образом более солидное положение и приятную работу.       А уж осознание того, с кем ей, на тот момент двенадцатилетней девочке, довелось общаться лично, делало ее отчего-то поразительно счастливой — для нее, рожденной все же еще в Оринэе и знавшей об этом, я была не просто девушкой знатного положения, а настоящей принцессой. Принцесса несуществующей страны и только для одного человека, часто не без горькой улыбки думала об этом я.       — Ваше Высочество! — Ниэни всплеснула мокрыми, покрасневшими от работы с водой руками. — А я стираю ваши домашние платья. Мне сказали, что вы только к ужину придете… — Она убрала со лба прядь волос, проведя рукой по лицу. — Я принесла обед, но он уже, наверно, холодный, Фаир давно заглядывал к нам… Я сейчас сбегаю на кухню и принесу…        Покои состояли из четырех помещений разного размера: гостиная, где я принимала гостей, практиковалась в чарах или читала книги и свитки из богатейшей библиотеки Империи (часть из которых отчего-то казалась подозрительно знакомой), моя спальня, комната, в которой стояла ванна (прелести жизни в крыле приближенных Императора — возможность содержать себя в чистоте постоянно без больших затруднений), и комнатка Ниэни, в которую мне как-то никогда не доводилось попасть. Именно там девушка и делала большую часть из того, чем обычно занималась, насколько я могла заметить… И сейчас явно вышла оттуда — дверь была приоткрыта, словно служанка в спешке не успела ее закрыть.       Сейчас же я смотрела на ломившийся от блюд столик у роскошного дивана с множеством шелковых подушек, набитых перьями рулана — маленькой птички с мягким пухом и нежным мясом. Руланы были очень доверчивы, и охота на них не представляла сложности, а вот их перья и мясо в Альянсе ценились весьма высоко.       На столе красного дерева — гостиная была выполнена в темно-красном, темно-коричневом и черном цветах, отчего даже в солнечный день выглядела довольно мрачно — стояли вазы, полные фруктов: яблоки, виноград, красные ягоды мирса — небольшого и очень колючего кустарника, растущего к северу от столицы Империи, блюдо с мясом под приятно пахшим соусом и большое блюдо жаренного картофеля. Аппетитный запах свежего хлеба приятно щекотал голодный желудок, как и аромат травяного чая в большом кувшине. Ниэни явно знала, что я ушла довольно-таки голодной, пока она по моему поручению посещала некоторых торговцев в городе, и решила накормить теперь. В желудке моментально заурчало при виде всех этих вкусностей, но меня ждал еще поход к Алкиру…       — Ниэни, — окликнула я торопливо вытиравшую руки девушку. — Не торопись, я поем так. В Минаурской Школе нас кормили в строго установленное время, опоздал — ешь холодное. Мне часто доводилось. К слову, ты ела?       — Да, Ваше Высочество, у нас на обед была каша. Очень вкусная, — она опустила глаза. Я вздохнула, оглядывая накрытый на целую деревню стол.       — Поешь со мной…       — Но Ва…       — Это приказ. Я все равно все не съем одна, а повара не очень любят, когда ты возвращаешь им еду. Уже жаловались, — я бросила на нее взгляд. Щеки оринэйки залила густая краска.       — Как будет угодно моей Госпоже, — пробормотала она, скромно опускаясь на краешек стула. Я села рядом, взяв в руку вилку. Ниэни с ужасом посмотрела на приборы. — Я не умею ими пользоваться, и здесь ведь только на вас… — Я кивнула на зачем-то принесенную вилку для рыбы.       — Возьми эту. Я вполне могу поесть, не прибегая к ней. И да, налей нам чая, — я подмигнула девушке, что вызвало у нее робкую улыбку. Я всегда относилась к простым людям доброжелательно и с уважением. В том числе и к слугам. Когда мой отец еще не исчез, а мама была жива, они часто говорили, что происхождение и всякое такое — глупость, которую придумали богачи. Точнее, что и знать бывает очень подлой, глупой, а простолюдины - благородными и умными. Ниэни, при застенчивости и простодушии, была сообразительной и жизнерадостной девушкой, и общение с ней всегда позволяло почувствовать себя лучше…       Очень скоро служанка все же, пусть и густо краснея, откусила кусочек свежего хлеба, нам по бокалу холодного чая.       — Я сама заваривала, как в детстве мама учила. Пока была жива… — сообщила она, когда осмелела еще больше, а я похвалила вкус отвара, напоминавшего о детстве. Моя тетушка, папина сестра, обожала такой… Когда была жива, опять же… Они с мамой предпочли погибнуть, когда столицу разорили почти до основания, чтобы не попасть на потеху вождям варваров. Судить их за это теперь, представляя, что варварские мужчины делали с симпатичными и красивыми женщинами от четырнадцати лет до весьма приличной старости, я не могла. Даже меня, королевскую волшебницу, во время визитов к кочевникам сопровождали крупные отряды лучников и мечников, и со мной всегда был маг-мужчина. Из того же соображения, из которого мама и папина сестра лишили себя жизни — плен у варваров был хуже смерти. Или в рабство продадут Кругу Тьмы или «серым», неопределившимся государствам, или еще хуже, заставят удовлетворять грязные потребности. И даже маги не всегда могли защитить себя: среди кочевников-работорговцев были те, на кого вообще не действовала магия. А их шаманы могли заглушить магический дар на весьма продолжительное время…       — Как в Оринэе, — прошептала я, сделав очередной глоток чая. Я любила такой в детстве, очень, и сейчас перед мысленным взором проплывали уроки обращения с кинжалом от папы, сведущего в военном искусстве, уроки политики и дипломатических переговоров — я была наследницей престола, когда страна еще существовала… Я вспомнила, как училась плавать в пруду в парке дворца, а тетя перепугалась и решила, что я тону. И потом, когда папин советник вытащил меня из воды, ругалась еще долго, заботливо с помощью одной из нянюшек вытирая полотенцами…       — Я скучаю по Оринэе. Хоть мне и было совсем мало, когда случилась война… Мама рассказывала, что это была прекрасная страна… — я уже давно знала, почему Ниэни всегда, говоря о матери, не упоминала отца. Последний погиб в той войне, что разрушила Оринэю. Его зарубили на глазах маленькой дочери, старшего сына и жены. Сына потом убили тоже, а Ниэни и ее мать чудом были отбиты по пути в лагерь захватчиков некоей загадочной армией. Кем были те люди в черных доспехах с черными эфесами мечей и черными перьями стрел, девушка не знала. Она помнила только, что они были молчаливыми, суровыми и, когда отпускали пленников, освобожденных ими, в том числе Ниэни и ее мать, почти не говорили. А когда и говорили, то с таким сильным акцентом, что малышка Ни ничего не понимала…       — Моя семья любила свою страну и заботилась о ней… Ниэни, — спохватилась я, уже вполне наевшись. Девушка, с моего молчаливого согласия, съела крохотный кусочек мяса, которое, видимо, здешним слугам давали крайне редко — к этому блюду она проявляла самый большой интерес, но брать стеснялась. — У меня к тебе поручение.       — Да, Ваше Высочество? — тут же насторожилась Ни, обращаясь в слух. Она никогда ничего не упускала, чтобы исполнить поручение как следует, и за это я ценила свою помощницу безмерно.       — Завтра утром сходи к Нукару, мельнику, в харчевню и найди там Диану Картер. Передай, что ее делом занимается королевский Боевой маг Файгарлон, и что он добьется, чтобы Тома Картера отпустили из рекрутов в ближайшие дни. Скажешь, что послала тебя я, и представишься, они тебя ждут.       Ниэни, внимательно и серьезно слушая, кивнула.       — Что-то еще, Ваше Высочество? — спросила она, когда я замолчала.       — Нет, Ни. Сегодня вечером, когда я вернусь от принца Алкира, поможешь мне собраться в путь…       — Вы уезжаете? — уголки ее губ опустились вниз. — Надолго?       — Около недели. Еду к Ориусу, к поисковому отряду. Вместо Файгарлона, — подмигнула я. Ниэни хихикнула:       — Он снова что-то наплел, и маги хотят увидеть истинную картину?       — Вроде того. Он знает, что я поехала помогать поисковикам… — я притворно нахмурилась. Ни понимающе кивнула.       — Знаю и ничего не скажу ему. Обижать ведь нехорошо… Держитесь. На Ориус вам, наверно, больно смотреть…       — Уже нет. Время исцеляет постепенно, — я выдавила слабую улыбку. Ни и Файги были чудовищно правы — у меня сердце разрывалось, когда я видела руины родного города и место, где когда-то стоял дворец. Но королевский маг должен работать без лишних слов, и я работала… — Спасибо, Ни. — Я поднялась из-за стола, допив бокал с чаем. Девушка встала следом. — Запомнила поручение?       — Утром пойти в харчевню, к Нукару, найти и передать ваши слова Диане Картер. Сказать, что ее делом занимается Файгарлон и Тома Картера скоро отпустят. И что меня зовут Ниэни и послали меня вы. Кстати, а Том Картер — ее муж? — я кивнула. Ниэни робко опустила глаза. — Я бы очень хотела, чтобы и вы вышли замуж, Ваше Высочество, за достойного и благородного человека…       — Я совсем скоро могу быть объявлена невестой принца Алкира, — пожала я плечами. И осеклась, увидев Ниэни, покачавшую головой.       — Вы не сердитесь, Ваше Высочество, умоляю, но я чувствую, что вам нужно что-то иное. Вы и принц Алкир совсем разные… — ее глаза были необычайно серьезными, а голос — чрезмерно для девушки уверенным. Однако привычное смущение тут же вернулось к ней. — Вы не обращайте внимания, это я глупости какие-то говорю, — махнула она рукой, торопливо меняя тему. — Я пока все отнесу на кухню.       — Знаешь, — направившись к двери, пробормотала я, думая о ее словах, — поешь еще немного мяса, я видела, что ты на него смотришь. Я разрешаю, — я отвернулась, скрыв улыбку, когда в голубых глазах блондинки зажглись светлые и теплые огоньки.       — Вы — лучшая принцесса на свете, — полным благодарности голосом произнесла она.       — И, может статься, однажды я все же стану лучшей на свете королевой… — подмигнула я, закрывая за собой дверь, и спустя десяток минут уже постучала пальцами по двустворчатым дверям в крыле закрытых встреч, где, как я знала, должен был быть тем вечером Алкир. Из-за темной двери с вырезанным на ней драконом донесся голос человека, которого я и хотела сейчас увидеть.       — Да?        Я оглянулась на стражу, стоявшую у двери в коридор, и открыла тяжелую дверь. Алкир стоял спиной ко мне, в черной тунике, такого же цвета штанах, заправленных в высокие черные же сапоги, на кресле подле него лежал красный плащ с вышитым черным шелком гербом Великого Рокканда. Длинные светло-каштановые волосы лежали на плечах, в руках он держал какой-то свиток, который и читал. Стараясь ступать бесшумнее по мягкому ковру, я подкралась сзади, убедившись, что мы в комнате были одни, и положила руки на плечи высокого молодого мужчины. Алкир резко обернулся.       — Ал? — он повернулся, положил свиток на стол и обнял меня за талию. — Я уже думал отправить гвардию тебя искать. Фаир сказал, обещала меня найти, а тебя уже добрый час нет. Где была?       — Ходила к Фарману, поговорила с Файгарлоном, потом пообедала, — улыбнулась я. На губах моего негласно уже жениха появилась улыбка.       — К Фарману… Ты именно по этому делу хотела меня видеть?       Я кивнула.       — Странные вещи творятся, но я пока передумала жаловаться. Сначала сама разберусь.       — Что случилось? — Алкир нахмурился, пальцы сжались сильнее.       — Ничего такого, что требовало бы твоего немедленного участия, — пожала я плечами.       — Алеандра, я принц этой страны, мне следует знать о том, что тебя настораживает.       — Я хочу сначала знать, о чем вообще заведу речь, — отрезала я. К моему удивлению и почти ужасу, он сделал взмах рукой, словно намереваясь ударить, но вместо этого просто вцепился в плечо.       — Что случилось?!       — Небольшие странности с набором рекрутов, как ты мог понять. Ко мне обратилась просительница, но Фарман пошел навстречу и разбирается в ситуации без твоего приказа, — я успокаивающе провела рукой по его щеке. — Кир, я просто поторопилась, прости. Пока твое участие не требуется.       На самом деле я решила прежде сама для себя разобраться, что творилось. И такое поведение для обычно хладнокровного и ласкового со мной Алкира было странно.       — Хорошо, — пальцы на плече разжались. — Извини, я просто испугался, что ты скрываешь что-то серьезное… Отец сказал, что отправит тебя в Ориус? — Я кивнула. — Когда вернешься, мы с ним решили, что откладывать уже хватит. В ближайшую неделю после твоего возвращения объявим, что мы помолвлены, — он провел рукой по моей щеке ласковым жестом. — А через полгода, как принято, станешь принцессой Великого Рокканда и моей женой… — Его рука скользнула с талии к бедру, под распахнутым плащом. — Я жду этого дня с нетерпением, — губы коснулись моей шеи, чары заперли за спиной засов на двери, а я почти незаметно оказалась сидевшей на краю крепкого стола.       - Кир, ну не здесь же, - с трудом сдержав пробежавшее по коже тепло от места, где шеи коснулся поцелуй, одернула я. Ладонь, забиравшаяся под подол туники, замерла на бедре. – Мало ли, кто к тебе явится, да и у меня еще дела… - не то, чтобы мне очень хотелось сейчас прекращать, но место и время были не самыми подходящими.       - Пожалуй, ты права, - спустя несколько секунд размышлений, кивнул парень, проведя носом по щеке, и накрывая мои губы своими, чуть горьковатыми, скользнув кончиками пальцев по шее сзади. – После свадьбы обязательно возьму пару недель отдыха. У тебя что-то еще было мне сказать?       — Да. И опять же по тому делу. В целом я пока помолчу, прошу тебя только проконтролировать дело гончара Тома Картера из Уйтака, — я коротко описала Алкиру проблему, изъяв из рассказа все, что было связано с раздумьями, насколько масштабно было это явление. Только о Картере. Кир задумчиво кивнул, слушая меня и время от времени бросая взгляды на свиток. Я заинтересовалась содержимым, протянула к нему руку, и свиток тут же полетел в ладонь Алкира.       — Извини, но это — государственная тайна, — отправив свиток чарами на высокую полку в глубине комнаты, покачал он головой. — Ну, а что касается Тома Картера… Я лично прикажу Файгарлону его отпустить… То есть Фарману. И жду рассказа о том, что ты обдумываешь. Как раз отец будет здесь, и мы втроем сможем все обсудить. Хорошо? — Я кивнула. — Тогда собирайся пока, за ужином жду тебя, — улыбнулся Алкир. – Уезжаешь, как я понимаю, утром?       - Угадал, - кивнула я, улыбнувшись. Дружеская симпатия между нами возникла сразу после прибытия в Гвенто-Рокканд несколько лет назад, и со временем переросло в более романтические отношения, и разговор уже о формальной помолвке был весьма закономерным.       — Тогда до ужина, — новый поцелуй, чуть более нетерпеливый, и я отправилась собираться, удовлетворенная —просьба Картер обещалась быть выполненной. Однако уже почти дойдя до своего крыла, я коснулась шеи и замерла — на ней всегда висел медальон, подаренный мамой в детстве, а сейчас его не было, хотя во время визита к Алкиру украшение было на месте.       «Цепочка порвалась», — недовольно подумала я, поворачивая назад, чтобы забрать медальон. Без него стало как-то пусто и одиноко, поскольку украшение создавало хоть какую-то связь с моей семьей и прошлым.       — Да благословит вас Трингул, — буркнула я начавшим кланяться стражникам. И решительно пошла к двери в комнату, где оставила Алкира. Но на самом пороге, уже практически взявшись за ручку, услышала голос Фармана:       — Она была слишком настойчива, мой принц. И, как докладывали, проявляет повышенный интерес к тому, что происходит. Я опасаюсь, и всерьез, что она начнет копаться в этом и уже знает, что это не единичный случай, — быстро, тихо и взволнованно говорил мужчина, с которым я беседовала совсем недавно. — Ей нужно закрыть рот, пока дело не получило большой огласки. Я предлагаю так: тихо отпускаю Картера, мы усиливаем охрану и…       — Мне кажется, кто-то стоит за дверью, — прервал Алкир. Я, затаив дыхание, окутала себя морокой, сделавшей меня невидимой. Почти неосознанно. И очень вовремя… Дверь распахнулась, и Фарман окинул взглядом коридор. Глаза метнулись на стражников, один из которых стоял неподалеку, и мужчина вернулся обратно.       — Нет, Ваше Высочество, это, скорее всего, стражник прошелся по коридору, — закрывая дверь, сообщил он. Я почувствовала, как внутри все сжалось.       — Хорошо. Возвращаясь к твоему предложению… Полагаю, следует усилить охрану, и, если появятся новые жалобщики — на рудники. Вот же Барлан вытащил эту Картер из ее дыры… — судя по ноткам голоса, Алкир был в крайней степени раздражения. — Что касается Оринэйской… Отец надеется, что, если предстоящая поездка не закроет ей рот, так сказать, совсем, путь лесами в одиночку очень опасен для молодой волшебницы, тем более сейчас, когда бандиты активно орудуют, это сделает наш грядущий брак… Что было бы даже предпочтительнее, не вызовет вопросов.       Дальше я слушать не стала, развернувшись и направившись обратно. Стража удивленно посмотрела мне вслед, а я, свернув за угол, остановилась, собираясь с силами. Способность что-то кому-то внушать была у меня не слишком развита, однако сейчас пришлось приложить все усилия, чтобы заставить парней считать, что они меня сейчас не видели. И, выждав еще с полминуты, появилась из-за угла с как можно более безмятежным видом, что удалось с огромным трудом.       — Госпожа Алеандра? — один из стражников почтительно склонил голову.       — Хотела спросить, не видели ли вы мой медальон. Я его случайно обронила, — начала я. Дверь распахнулась, и из нее быстрым шагом вышел явно довольный чем-то Фарман. — Случилась неприятность. Потеряла медальон, — натянуто улыбнулась я уже ему. — Вы не видели? Я еще не входила туда, — я кивнула на темный узкий коридор, что вел к кабинету Алкира. Фарман покачал головой.       — Не видел, сожалею… — и удалился, что-то насвистывая под нос. Я старательно пыталась изобразить на лице умиротворение, хотя в едва успокоившейся голове снова лихорадочно забились мысли… Отряды разбойников настолько ненавидели магов, что убивали без разговоров. Стало быть, тот факт, что в Ориус меня отправили без сопровождения в период зверствования бандитов, да к тому же столь странными окольными путями, значить мог только одно — кому-то, и, что очень болезненно резануло, очень вероятно, Алкиру, хотелось от меня избавиться, притом так, чтобы я уже не вернулась…       — Алеандра? — голос Кира вернул меня, провожавшую начальника по подготовке рекрутов взглядом, к переворачивавшейся в тот день с ног на голову реальности. Я обернулась — принц Великого Рокканда стоял в двери в коридор, в распахнутом плаще, с кинжалом в ножнах на поясе, с перстнем мага на руке, игравшим радужными бликами. Алкир протянул мне украшение. — Ты обронила у двери. Ты за ним вернулась?       — Да. Как раз только подошла, вот спрашивала Фармана о медальоне, — еще более натянутая улыбка призвана была скрыть ту сумятицу, что творилась на душе. Мне просто необходимо было обдумать все услышанное и произошедшее за день. Я сжала медальон, ощутив под пальцами знакомый утешающий холодок, и кивнула. — Спасибо, Ваше Высочество…       — Принцесса Алеандра только подошли, мой принц, — очень кстати влез один из гвардейцев. — Они были очень расстроены, даже слезы на глазах были. Я даже хотел пойти поискать в коридоре ее украшение. Во имя Трингула, Ваша внимательность поразительна, — он опустился на колено. Алкир отмахнулся, взяв меня под локоть и зашагав по коридору.       — Я очень вовремя вышел, правда? — улыбнулся он, когда мы свернули за угол. — Они говорят, ты чуть не плакала? У тебя и правда слезы на глазах искрились, — заботливый тон. Но после услышанного совсем недавно я уже не могла быть уверена, что он и в самом деле заботлив и чуток…       — Очень дорогая для меня вещь, я испугалась, что потеряла его совсем, — я коснулась губами его щеки, отмечая, что мы подошли к развилке дворцовых коридоров. Отсюда я могла немного сократить путь к своим покоям, миновав узкий коридор, где жили начальники всевозможных ведомств вроде заготовки мяса и птицы, рыбы и улиток для императорского стола, или пройти по более широким, людным и светлым коридорам, но дольше… — Я сокращу путь, — я указала влево, на нужный проход. — Хочу собрать все до ужина, если не возражаешь.       — Конечно, — Алкир кивнул. Я заметила, что на его лице под маской хладнокровия притаился намек на довольство собой, такое же, как у Фармана. И, всеми силами храня спокойствие, свернула в проход, уходивший в темные коридоры жилой части Дворца. Отойдя на приличное расстояние от развилки и зная, что Алкир не любил узкие проходы и прошел бы, вернее всего, широким коридором к своим комнатам этажом выше нашего, я воспользовалась тем, что коридор был пуст, и побежала, спустя пять минут уже свернув в светлый, более широкий коридор с нишами по стенам, в которых стояли вазы, статуи и лежало оружие, служившее для украшения дворца. И тут же убавила шаг, чуть не столкнувшись с Рарой — чародейкой-роккандкой примерно тридцати лет, злобной, себялюбивой и мстительной волшебницей. Рара смерила меня неприязненным взглядом и с такой силой захлопнула дверь перед носом, что стены содрогнулись в самом прямом смысле этого слова…       — Она сегодня с самого утра такая, — заметил Файги, повернувший в наш коридор одновременно со мной. — Я только что был у Фармана, но его не было на месте. Подойду к нему завтра утром, — он бросил взгляд на медальон, который я все еще держала в руке. — Порвалась цепочка?       — Да… А я задумалась о поездке и забыла починить, — теперь уже цепочку довелось осмотреть тщательнее и обнаружить, что она и впрямь была разорвана. Посередине между застежкой и тем местом, где обычно и крепилось кольцо медальона.       Файгарлон оглядел украшение и повел над ним рукой. Кулон в тот же миг оказался на месте, а кольца цепочки снова превратились в единое целое. Я же ощутила приятный, чуть щекочущий заряд чар Файги и внезапно для себя подумала, что когда Алкир колдовал в той комнате, отзвуки его заклинаний обжигали, а не приятно пощипывали… Но я, не уделявшая теории магии и магических ощущений должного внимания никогда, предпочитавшая познавать и применять магические способности в жизни, не знала, о чем говорила эта разница, и не имела представления, как это узнать…       — Вот, так лучше, — Файгарлон одарил меня теплой дружеской улыбкой.       — Спасибо, Файги.       Нас прервала Ниэни, без передника, с опущенными рукавами. В руках у девушки был какой-то сверток. Приблизившись к нам, Ни опустила глаза, кланяясь до пояса.       — Волшебник Файгарлон, — пробормотала она, — Ваше Высочество, я отнесу травникам то, что осталось после опытов? Они просили вернуть, там не хватает для лекарств некоторых трав…       — Да, конечно. И сразу возвращайся, ты мне нужна, — кивнула я. Файгарлон, пожелав ей благодати Трингула, уже направился к своей двери. Но едва Ниэни скрылась за поворотом, оглянулся.       — Ну что, увидимся теперь через неделю?        Я улыбнулась, кивая, и открыла свою дверь, «ключом» из собственных чар, определявших, что зайти пыталась именно я. Этот механизм я создала на случай, если Ниэни уйдет, а я не возьму ключи от засова. Как раз как сейчас…       — Да. — В возвращении в столицу после услышанного возникли большие сомнения, но рассказывать все кому бы то ни было не стоило, не разобравшись хотя бы частично, что вообще происходило… — Через неделю, Файги, — я подмигнула ему и нырнула в гостиную, где глазам предстала тигриная шкура на полу, стол, уже пустой, диван, камин и два кресла рядом, несколько стульев с мягкой обивкой… Роскошь, доступная Королевским магам и едва ли — большей части населения Великого Рокканда. Окно в дальней стене закрывали тяжелые красно-коричневые бархатные шторы, почти не пропускавшие свет…       Миновав диван и столик, я открыла дверь в спальню, выполненную в светло-коричневых с золотом тонах, и первым делом опустилась на колени у шкафчика у изголовья кровати — именно там лежали вещи, что представляли для меня особую ценность. Попутно прихватила дорожный мешок, висевший на крюке у двери — мага из Совета могли отправить когда угодно, куда угодно и зачем угодно, поэтому заплечник для путешествий всегда был в пределах досягаемости.       И сейчас, поставив его перед собой, я принялась за сборы — в любом случае предстояло уехать, но сейчас как никогда возникла нужда до отъезда обдумать все произошедшее и решить, как поступать. И за ужином стоило показаться на глаза Алкиру — нельзя было, чтобы что-то насторожило его…       Зелье, быстро заживлявшее неглубокие раны — в пути, тем более в бывшей Оринэе, могло случиться всякое; волшебный порошок двух видов — для сокрытия следов и для одурманивания сознания — ненадолго, но достаточно, чтобы удрать. Пара мазей из целебных трав, оставшихся еще со времен Минаурской школы, которые могли оказать службу, притупляя боль или способствуя исцелению от лихорадки. И, наконец, крохотный флакончик с каррамом — отравой мгновенного действия, неощутимым в пище и напитках, не выявляемым магией. Каррам был очень редким, дорогим и страшным ядом. Даже одна капля, случайно попавшая в кровь, была смертельной. У меня и была ровно одна капля, еще когда я покидала школу подаренная Наставником Нарусом.       — Береги ее для особого случая! — сказал он. — И никогда никому не позволяй узнать, что у тебя есть порция каррама. Это очень редкое вещество, оно однажды может сослужить тебе хорошую службу, Алеандра.        С тех пор ни одна живая душа не знала, что у меня имелся этот флакон. В шкафчик у кровати я запретила смотреть даже Ни и заперла щитом из собственныз чар на всякий случай — любой, кто пытался бы открыть, испытал бы невыносимую боль. Однако за время, проведенное здесь, никто и не попытался — щиты оставались нетронутыми год за годом…       Когда очередь дошла до небольшой книги в черном переплете с выгравированными серебром перекрещенными мечами на обложке и названием на верхне-арракском — мертвом всеобщем языке, — на глаза невольно навернулись слезы. Эту книгу подарил отец незадолго до того, как началась война, на которой он пропал.       — Книга секретов правителя Оринэи, — сказал он тогда. Внутри не было ни единого слова, и в ответ на недоуменный взгляд отец рассказал, что, когда придет время узнать, о чем эта книга, текст проявится. — Когда тебе нужен будет совет, что дали бы предки нашего рода, ты найдешь его здесь, — тогда на его губах появилась особенная улыбка — мудрая, чуть насмешливая и немного ласковая. Отец всегда улыбался мне, маме и тетушке именно так.       Сморгнув слезы, я сунула книжечку в мешок, все больше сомневаясь в собственном возвращении, и даже если она была пуста — это было одно из немногого, что осталось от семьи, кроме отцовского кинжала и медальона на шее, да от мамы сохранилось еще вложенное в ту самую книгу письмо в Школу Магии. Еще до войны…       Ожидая Ниэни, я зарылась в остальные книги — учебники по магии, секреты алхимиков, историю Стран Альянса — Карлон настаивал, чтобы ее наизусть знал каждый во Дворце Императора, и даже самым неграмотным сельчанам читали лекции. Взгляд упал на «Круг Тьмы: что скрывает граница?» пера лучших придворных историков, картографов и знаменитых путешественников. Самая недорогая книга в стране, которую покупали по причине низкой цены все, кто научился читать и искал книги. Я приобрела ее по случайности у проезжего торговца, пожалев пожилого мужчину, осунувшегося от голода, вместе с какими-то книгами про оружие и толстой книжечкой о путешествиях древнего звездочета и его приключениях. Книги об оружии во Дворце перешли Алкиру и Файгарлону — меня мало интересовали мечи, топоры и луки с булавами. А историю про звездочета получила Ниэни, которая умела читать и очень любила это делать в свободные минутки. Благодарности девушки еще два или три месяца не было предела… Услышав торопливые шаги в гостиной, я сунула книгу в мешок. Ниэни заглянула в комнату.       — Уже собираетесь?       — Да, — я кивнула, вертя в руках склянку чернил и связку гусиных перьев и думая, нужны ли мне они. – Ни, подготовь одежду. Что-нибудь такое, попроще, потеплее и чтобы не рвалось слишком уж легко… — девушка поклонилась и нырнула к сундуку, пока я торопливо перебирала оставшиеся снадобья и порошки, убирая лишнее обратно в шкафчик. Закончив с этим, склонилась к разложенным Ниэни на кровати предметам одежды. — Ни, лучше черный или серый плащ, — увидев алый плащ, подбитый мехом, заметила я. Красный плащ — отличительный признак имперских магов и гвардейцев. Для лесных разбойников — мишень. Ни с сожалением покачала головой.       — У вас таких нет, только красные, — она развела руками. — Простите, Ваше Высочество…       — Ничего, по случаю обзаведусь, — кивнула я, отправляя в мешок несколько туник черного и красного цвета, штаны и пару перчаток. Все оставшиеся вещи последовали туда же, для чего мешок пришлось в сотый раз за учебу и службу сделать больше изнутри, чем он казался с виду. — Подготовь платье. Самое простое, которое найдешь. — Девушка, устремив на меня голубые глаза, удивленно моргнула.       — Но вы ведь едете, чтобы… — пробормотала она. — Вам нужна одежда мага…       — Мне предстоит проехать через леса, без охраны. Я лучше немного замаскируюсь, — я улыбнулась как можно ласковее, чтобы успокоить Ниэни. Платье действительно пригодилось бы, но вот только не для того, чтобы скрыться от разбойников… — Можно даже пару платьев, и какие-нибудь башмачки, попроще и поудобнее.       Ниэни, поклонившись, скрылась, чтобы исполнить приказ. Я торопливо опустила в мешок свитки с картами и пару кошелей с деньгами — возвращаться во дворец по мере сборов я намеревалась все меньше и меньше. Только самый толстый, полный серебра и золота, убирать не стала, решив отдать Ниэни — оставаться во дворце, если выводы были верны, ей не стоило.       Через полчаса сборы, наконец, были завершены и мешок ждал у двери спальни, а Ниэни рассыпалась в обещаниях притащить с кухни самой вкусной еды в дорогу. Я, поблагодарив девушку за заботу и натягивая на лицо маску спокойствия, направилась на последний, как предполагала, королевский ужин в моей жизни.