***
– И где они все? – в полдень очередного дня пути Дорр внезапно остановился, нахмурившись. – Здесь же и оставались. – Белая голова с черными полосами крутилась по сторонам. – Странно. – Они могли перейти на другую поляну, – я раздраженно выпутывала из волос листья, ставшие уже постоянными спутниками – сон на земле, невозможность как следует помыться и прочесать спутавшиеся и висевшие совершенно беспорядочно, если распустить ленту, волосы оставляли все больший отпечаток. Припасы пищи закончились еще два дня назад, и сейчас желудок требовательно урчал – найти доводилось только ягоды. И крайне хотелось сейчас поскорее встретиться со стаей. – Ты давно от них ушел? – Не знаю, – Дорр принюхался. – Эй, Дау, а ну выходи. Покусаю! Я с изумлением оглянулась на шорох и невольно отступила на шаг. Полдюжины прежде незаметных варов, покрупнее Дорра, вырастали из окружавших широкую, почти идеально круглую поляну с журчащим в тени вековых дубов родником зарослей кустарника и высокой травы. Зеленые, карие и голубые глаза не отрывались от меня. Со стороны тигров послышалось глухое рычание, Дорр моментально обошел меня, отгораживая от собратьев, горделиво вскинув голову. Когда до меня донеслось рычание, поднявшееся еще и за спиной, я отступила еще на шаг, покрепче впившись пальцами в ремень мешка. Оглядываться нужды не было – я понимала, что это остальная стая, и ее численность не вызывала сомнений: Дорр уже рассказал, что его стая сейчас насчитывала три десятка взрослых варов и около полудюжины детенышей разного возраста. Дорр чуть оскалил клыки, озираясь по сторонам, и глухо рыкнул, когда один из тигров, что я отметила боковым зрением, сделал ко мне пару шагов. Ответом моему спутнику послужило глухое рычание всех остальных варов. – Ты пока молчи, – вар коротко бросил на меня взгляд. И повисла гнетущая тишина, во время которой я ощущала десятки пар буравящих проницательных глаз и прощупывание тонких, невесомых язычков чужой магии, показавшаяся вечностью. Пальцы сами собой впились в рукоятку кинжала, и Дорр, чей теплый бок касался моего бедра, стал единственным островком спокойствия – я успела немного познакомиться с ним и понять, что доверять ему могла. Неожиданное умиротворение наполнило душу следом за мыслью о том, что, доверяя одному вару, можно доверять всей стае. И я, расслабив пальцы, из которых выскользнул холодный металл, встретилась взглядом с сияющими глазами варов. – Дорр прав, ты действительно начинаешь познавать природу варов. Хотя пока и не привыкла к нашему обществу. Мой племянник поручился за тебя и рассказал нам твою историю, человек. Он сказал, ты принесла важные и тревожные вести, – самый большой тигр, голова которого была почти на уровне моей груди, с торжественной грацией выступил вперед. – Друг одного из нашей стаи – друг всех нас. Мы рады приветствовать тебя здесь. – Меня зовут Алеандра, – представилась я, раздумывая, изобразить ли реверанс или довольно будет вежливого поклона. О том, как заводить знакомство с вожаком стаи варов, нам в Школе не рассказывали. – Можно Ал, так короче. – Я – Нагу, вождь Северной стаи варов–тигров Иринэйского леса. – Тигр опустил голову в подобии поклона, и я сочла целесообразным сделать то же самое. – Если можно, дядя, Алеандре стоило бы отдохнуть – мы долго шли лесами, и нам пришлось избегать других обитателей, – влез Дорр. – Когда она немного восстановит силы, мы вместе расскажем тебе принесенную ей весть. – Усталый путник, будь он человек, дракон, вар или даже пустоголовая фея, может рассчитывать на отдых и пищу в нашем доме. – Нагу обратил на меня мудрые глаза, напоминавшие веселые глаза Дорра насыщенным и переменчивым цветом. – Если он пришел с миром, конечно. Отдохни, человек, и не тревожься о своих врагах – стая пристально следит за нашими землями, и чужаки, пришедшие сюда с чернотой в душе, очень редко уходят отсюда. – В его взгляде мелькнуло холодное пламя. – Науры оберегают наши дома, и здесь тебе ничто не угрожает. Ты голодна, Алеандра? – Я… – я оглянулась на кивнувшего Дорра. – Да. Но я не ем сырого мяса. – Под сенью наших дубов костер не покинет отведенное ему место, и ты можешь воспользоваться огнем – вары не боятся пламени. К северу отсюда можно найти немного грибов и ягод, люди едят их, если ты – Друг Природы. – Я Целитель, – поклонилась я. И, решив, что не стоит обманывать добрых ко мне тигров, добавила: – И маг стихий. – Мы любим Целителей, – оскалил клыки молодой, не больше Дорра, тигр с ярко–зелеными глазами. – Они владеют светлыми чарами и несут другим пользу. Больше всего мы не любим Повелителей Огня, они используют Красный Цвет во вред, и некромантов – оживлять то, что ушло в мир Барлана, непростительно. Я улыбнулась, понимая, что ни тем, ни другим я не являюсь. – Повелители Огня рождаются раз в десятки лет, – хмыкнул Нагу. – Некроманты в Альянсе и того реже бывают. – Сын Императора Карлона, Алкир – Повелитель Огня и Боевой маг, – вырвалось неожиданно для самой же меня. Сказалось ли то, что я все дни подавляла мысли об Алкире, причинявшие боль – я не могла принять и обдумать то, что он предал мои доверие и чувства к нему. Стоило подумать о его улыбке, голосе или чем–то из нашего прошлого, и слезы застилали глаза… Или какое–то затаенное желание отомстить тем, из–за кого я, толком не понимая еще, почему, сбежала из Дворца. Или что–то еще – не знаю. Но вары нахмурились и переглянулись. – Что ж, Карлон тоже не самый приятный колдун. Жрец все же... – медленно произнес молодой вар. – Кстати, я Така, сын вождя. Младший, – добавил он. – Мой брат, Дау, – мотнул он головой в сторону тигра, «игравшего», оскалив клыки, с Дорром – я не знала, как именно отличаю нового друга; все прочие вары, кроме разве что Нагу, были для меня как один, но прекрасно его выделяла. – В тени, где родник, мягкая земля. А мы с братьями принесем тебе еды. – Спасибо, – поклонилась я, сложив ладони в благодарственном жесте. – Пусть свет Трингула всегда озаряет ваш дом. – И твой путь, человек, – щелкнул клыками кто–то из тигров. – Отдохни, а утром мы выслушаем твой рассказ.***
– Итак... Утром следующего дня Дорр, спавший рядом, разбудил меня уже привычным: «Эй, подымайся, а то съем!», и я, уснувшая довольно поздно – окружавшие десятки тигров не располагали к спокойному сну, хотя я и понимала, что они приняли меня как гостя – отметила, что стая немного уменьшилась: кто-то, как я поняла, ушел обходить окрестности и охотиться. Нагу терпеливо дождался, пока я с его милостивого разрешения немного приведу в порядок волосы, вытащив из них веточки и траву, и несколько варов окружили меня, усевшись рядом на задние лапы и чуть уменьшив свой рост. – Мы готовы слушать твой рассказ, человек. – Меня зовут Алеандра Оринэйская, – я сглотнула. – Я дочь короля Аланда. – Вары переглянулись, Дорр ободряюще кивнул. – Когда шла война, я училась магии в Минаурской Школе и вернулась оттуда лишь три года назад. Когда обучение завершилось. Меня принял Император Карлон, опекавший после гибели матушки, я поступила в Совет Магов, стала одним из волшебников, которым дают поручения. И исцеляла людей, если могла найти время, когда меня посылали с заданием. Так шло время, но недавно, до побега, Император лично поручил мне поездку в Ориус. – Вары сочувственно опустили глаза. – И я собиралась ехать, пока не произошел ряд важных событий… Я описала встречу с Дианой Картер, ее рассказ, общение с Фарманом и Томом, визит к Алкиру и случай с медальоном, слова Фармана и все прочее того долгого дня, заканчивая сквайном, изредка прерываясь, чтобы попить воды – садился голос. Вары слушали молча, внимательно, явно не упуская ни единого слова. – Так что Карлон создает армию из людей, которым промывают голову, – закончила я. – Мальчик–страж – яркий тому пример. И мы с Дорром решили, что стае лучше знать о том, что делает Император. – На нас нападали в прошлом, – Нагу задумчиво кивнул. – Науры защитили нас, и мы поднялись против врага, но потеряли тогда нескольких братьев и одну из самок. Возможно, враг придет снова – магия нашего дома и варов – ценное обретение для такого человека, как Император. Мы обратимся к наурам с просьбой защитить нас и обезопасим свой дом. – Он обратил блестящие светом магии глаза и кивнул. – Спасибо тебе, друг варов, за твой рассказ и предупреждения. Мало кто из людей пришел бы в сердце наших земель, чтобы помочь нам защитить свой народ от угрозы, прежде не встречая варов. Отныне я, как вожак стаи, нарекаю тебя другом варов и говорю, что любой из нашего народа примет тебя как гостя и окажет помощь в твоем пути. – Когда я шла к вам, я думала о рассказе Халнира и том, что узнала, – я потеребила край туники. – И подумала, что, если Император действует столь активно и надумал избавиться от меня, хотя тогда я еще не знала о его планах ничего, он, возможно, что–то замыслил во вред наурам. А Дорр рассказал о красном небе над Ориусом. И что там искажена магия. Не знаю, права ли я, но это может быть как–то связано. И тогда… – Мы расскажем наурам о том, что происходит, когда сумеем встретиться с ними, – кивнул Нагу. – Даже если ты ошибаешься, им лучше узнать о возможной опасности. – Но науры не пойдут против добра, – Така, сидевший рядом с ним, покачал головой. – Их мощи хватит, чтобы стереть Гвенто–Рокканд с земли, но они не сотворят такого, ибо это против милости Трингула. – Зато будут знать, что Карлон мыслит о дурном, – возразил Дау. – И смогут защитить доброе в мире, если потребуется. – Мы расскажем им, и они будут решать сами, – перебил сыновей Нагу. – Из того, что ты поведала, я вижу, что сейчас ты в большей опасности, чем мой народ – армию Император только создает, а охота на тебя уже, верно, началась. Дорр проводит тебя к своим друзьям, и я поручаю ему оставаться с тобой, пока ты на территории стран Трингула. Если он пожелает, может быть с тобой и в других странах. Вы с ним успели подружиться, а для вара узы дружбы много значат. Если же тебе нужна будет помощь нашего народа, мысленно обратись к нашему дому и нам, и мы услышим твой зов. – Если мне встретится вар, который будет нуждаться в помощи, я окажу ее. – Я протянула Нагу руку. – Это и есть дружба для людей, в оказании помощи и поддержки в опасности и в светлую минуту. – Да будет так, – важным голосом изрек тигр и ткнулся холодным носом в мою ладонь. – Когда ты хочешь отправиться в путь? – Если можно – завтра днем. Не стоит ждать, пока Император будет искать меня, к тому же хочу разобраться, что происходит, и рассказать другим народам и особенно наурам. Но сегодня уже поздно, мой рассказ был долгим, и, если вы позволите, я хотела бы поговорить с вами, мудрый Нагу. – Разумеется, дочь Аланда, – кивнул тигр. – Я буду рад ответить на те вопросы, что ты пожелаешь задать мне. – Дорр говорил о проблемах в Ориусе. Но я хотела бы спросить вас, о мудрый Нагу, как давно они начались? Расскажите мне, если пожелаете, пожалуйста. – В последнюю войну в Оринэе я был одним из первых, кто увидел красные всполохи в небе, – вар обернулся на соплеменников, и те, покорно кивая, скрылись в окружавших поляну кустах и траве. – Тогда я был еще совсем молодым варом, немногим старше Дорра. А через несколько дней феи разнесли по лесам, что король Аланд пропал вместе с армией. В тот день над Иринэйскими лесами было красное небо, – морда Нагу поднялась, уши навострились. – Это было самое ужасное, что я видел в жизни – магическое поле стало видимым, и по нему прошли трещины. А затем… Это было ясное, солнечное утро, и вдруг небо словно заволокло тучами, только они были не темными, как когда начинается гроза… Они были красными, и все вокруг стало таким, как в ужасную бурю. Красная мгла опустилась на наш дом, и все мы тогда в смятении бежали к своим домам и окружали детенышей и наших самок, чтобы защитить их от неведомой угрозы… – Я осознала, что по спине прошел холодок. – И не сразу мы поняли, что угроза эта за куполом магического поля и не касается земли. Было там нечто бесформенное, алое, клубилось, словно туман. И от него шла угроза. И все же было в ней что–то странное. Ни одна сила, что знали предки, не сравнима была с этим тягостным чувством. Из нас вытягивали способности и саму нашу жизнь, и многие жители лесов пропали в тот день. А после войны мы часто слышали, что по всей Оринэе исчезли люди, животные, гномы, чарваны… В нашей стае все уцелели, но многие были больны и потеряли умения после того дня. Мы назвали его днем Алого Неба. И день этот невозможно забыть… – Нагу опустил крупную голову. – А что случилось после? – я боялась того, что могу услышать, и все же понимала, что лучше было узнать об этом как можно больше. Даже если это больно. Я должна была понять, что происходит. – Небо снова стало голубым. Но над Ориусом оно осталось таким. Вдалеке, если мы смотрим, оно красное. А люди там все чаще замечают, что их чары ослабевают. И… – Нагу задумался, и на поляне воцарилась тишина. Я терпеливо ждала, опасаясь отвлечь вара от явно тяжелых воспоминаний. – Оно, та красная штука за границей купола, живое, – наконец, спустя долгое время, произнес он. – Что значит «живое»?! – вырвалось у меня. – Не знаю, как объяснить. Но когда прошли трещины и сгустилась тьма, мы все почувствовали чуждую нам жизнь. Оно не такое, как мы, но оно живое. У него есть сознание, и это сознание смогло пересечь нашу защиту, и оно видело всех, и забирало жизни наших друзей и соседей… Говорят, оно выпило их жизнь, но кому дано знать, что на самом деле случилось в день Алого Неба? – Значит, и мой отец… Я почти не видела Нагу, сидевшего рядом, и вернувшегося Дорра, склонившегося ко мне… Перед глазами стояло улыбающееся лицо отца, одетого в свой любимый плащ. Черная борода, которой он гордился, озорные искорки в глазах и смех, низкий, всегда казавшийся мне очень красивым… Отец был Жрецом Разума, одним из лучших в Альянсе, и всегда надеялся, что я унаследую этот дар, но я оказалась, как его мама, Целителем. А от кого–то по матушкиной линии унаследовала способности к чарам стихий… Папу считали одним из самых сильных чародеев запада, но это не помешало ему в один прекрасный день просто исчезнуть, словно его никогда и не было… И сейчас мое с детства слишком уж хорошее воображение рисовало отца, окруженного алой мглой, тщетно пытающегося избавиться от охватившей его чужой силы. Или, может, даже не успевшего осознать, какого харра происходит. Или… Возможно, войска связались все же с той штукой и, защищая нас, тех, кто уцелел, отдали свои жизни… А может, эта красная мгла и ни при чем – никто ведь так и не знает, что тогда вообще случилось… – Да. Король Аланд и войска пропали в день, когда это случилось. – Нагу с сожалением покачал головой. – Если тебя утешит, дочь Аланда, говорят, это существо действовало быстро, и он, возможно, не успел ощутить ничего. Впрочем, другие говорят, что войска пытались сразиться с этим, прежде чем исчезнуть. Многое рассказывали за одиннадцать лет, – горько усмехнулся зверь. – А могло в этой мгле скрываться что–то живое? – я отчаянно пыталась увязать описанную варом картину с тем, что знала о нашем мире. – Это мог быть какой–то… необычный чародейский туман? В котором скрывались противники… Я не успела договорить, когда осознала всю глупость своей фразы. Во–первых, никакой «чародейский туман» не действовал на самалитов – крупных, похожих на ящериц, волшебных созданий, бывших Повелителями Земли. Клыки самалита и его когти размером превосходили иной кинжал, и один такой зверь мог справиться с большим отрядом противника. Самалитов было мало, жили они в основном только в Оринэе и поголовно исчезли. Все, даже самые маленькие детеныши. А ведь у нас в войске был целый полк самалитов, приближенный к отцу. Во–вторых, я еще не видела иллюзий, имевших бы силу над Жрецами Разума, а папа был не единственным в наших войсках… А в–третьих, куда тогда, во имя Трингула, тела бы делись? – Вот видишь, и сама понимаешь, – вздохнул Нагу. Я в который уже раз подумала, что умение варов читать мысли для меня как-то непривычно – такими способностями, кроме них, обладали разве что драконы и, говорили, темные. Ну, и науры, но то, что умели науры, вообще было почти безгранично. – Я бы так сказал: туман сам был живой. Вернее, он был созданный, да вот то, что его создало, оно и само в этом тумане было, сознанием. И оно живое… – тигр ткнулся холодным носом в мою щеку. – Если Карлон с этим чем–то связался, – я потрясла головой. – Бред какой–то, зачем ему связываться со штукой, которая умудрилась пожрать половину страны? – Император очень странный человек, – Нагу неодобрительно покачал головой. – Но, боюсь, никто кроме Карлона и, может, его приспешников, тебе не расскажет. Хотя не думаю, что он и Алое Небо связаны между собой. Я вот как думаю: если бы оно все сюда проникло, оно бы пожрало всю Бартиандру. Оно большое. А Карлон, конечно, жаден и жесток, но идиотом себя никогда не выставлял… Я припомнила сгорбленную, вечно хромую фигуру, и внезапно отметила одно весьма интересное расхождение, раньше не замечаемое – сутулый, немощный Император обладал поразительной силы магией и порой ходил для больного старца весьма себе быстро. А сила его рук по праву отмечалась всеми, кому доводилось видеть Императора за регулярными упражнениями. – Думаешь, врет? – Дорр вытянулся рядом со мной. – И на самом деле не болеет? – Не думаю… – Я вспоминала все три года постоянного общения с ним. – Я знаю. Я никогда не ощущала, чтобы он был болен больше, чем любой обычный пожилой волшебник. Например, смотритель Халнир. – Ну, ты не можешь ощущать все, – Дорр покачал головой. Нагу, откланявшись, удалился. – Ты же его специально не осматривала? – Нет. Вот только я не раз предлагала, но Карлон никогда не позволял. Говорил, что в его возрасте болезни уже совершенно нормальны. – Ну, в старом возрасте они действительно нормальны, – усмехнулся тигр. – Скажи–ка мне, дружище, сколько лет обычно живут вары? – Лет тридцать. – Дорр нахмурился. – А что? А феи – лет десять. – А люди? – я улыбнулась, увидев на «лице» Дорра крайнее недоумение. – А я почем знаю? Растете вы медленно, стареете вроде тоже. – Лет девяносто, плюс-минус лет десять. Если трудятся тяжело и из бедных – могут и лет в сорок оставить мир… Все по-разному. Волшебники обычно дольше тех, у кого нет магии. Некоторые самые одаренные чародеи почти лет по двести жили. А Карлон – сильный волшебник… – Кажется, улавливаю, – Дорр задумался. – А ему сколько? – Шестьдесят пять. Не так давно отмечал Императорский День Именин. Дорр, умел бы, наверняка присвистнул бы. – Но ведь это же… Вроде еще только ранняя старость. – Вот и я о том же. А я у него и лекарей видела всего один раз – и то, Император простыл на охоте. И мне не давал себя исцелить. – И, может, дело в том, что просто исцелять не от чего? – вопросительно взглянул на меня тигр. – Именно. – А зачем ему это? – Если бы я знала, зачем ему это и зачем отправлять меня в лапы головорезов, мне было бы гораздо проще жить, – горько усмехнулась я. – Ничего, разберемся, – Дорр положил голову мне на колени. – У нас, варов, как говорят: где проблема, там и решение есть. – Мне бы твою уверенность. Разговоры заняли почти весь день и отняли у меня много сил. Но вернувшиеся мысли о том, что я услышала об исчезновении отца, не желали уступать смыкающимся векам. И единственным, что немного успокаивало боль на душе, было то, что папа не успел, возможно, ощутить то, что произошло… Не успел этого осознать… По крайней мере, мне хотелось надеяться на то, что это правда…