Пламенеющие Небеса. Книга Первая. Вспоминая себя

      Дни, проведенные в Таунаке, текли размеренной, умиротворяющей чередой. Шум листвы и голоса птиц и зверей, в изобилии заселявших истинное лесное королевство, журчание воды, радужные брызги которой взлетали высоко в небо, приятные запахи и полные счастья и любви к миру люди в белых, голубых, желтых и пурпурных одеждах, почти без украшений и макияжа, заставляли отвлечься даже от того, что мои ноги все еще ощутимо побаливали при ходьбе и Танра лично проводила Целительские сеансы каждый вечер – днем я лечилась теперь у ее невестки Манджи и младшей из ее внучек, окутывавших меня заботой и прилагавших немалые усилия для того, чтобы вытравить с правого предплечья клеймо и вернуть обожженным стопам красивый вид…       Легкая, без рыбы и мяса, пища была достаточно сытной, и силы возвращались ко мне с каждым днем, а желание отправляться еще куда–то испарялось все больше. Я понимала, что это место могла бы и желала бы считать своим домом – страну, в которой не существовало многих понятий, присущих жителям иных государств. Украсть что–то… Оскорбить человека делом, или даже просто словом… Таунакцы, в большинстве своем, искренне не понимали, зачем это нужно, что это такое… Люди и звери жили бок о бок, взмывали ввысь некрупные ярко–зеленые и темно–багровые драконы, жившие в горах, приходили к белоснежным и цветным стенам домов и школ вары – белки, тигры, лисицы. Прилетали орлы–вары, были частыми и желанными гостями духи… Страна, не имевшая даже армии, по сути, тысячи лет считалась воплощением уверенности, гармонии и равновесия – Таунак, одна из немногих стран, никогда не склонял чашу весов ни в пользу Альянса, ни в пользу Круга. Владычицы Таунака – всегда только женщины – обладали невероятно острым умением видеть людей. Танра, нынешняя королева Таунака, с уважением относилась к моим родителям, к моему дедушке, которого я не успела застать, и сейчас я уже отчетливо помнила, что Танра, со всей присущей ей тактичностью, терпеть не могла Карлона еще в мое далекое детство…       Резные, ажурные узоры столбиков, поддерживавших цветную крышу террасы, серебристые двери, у которых застыла стража, в любой иной стране сочтенная бы совсем незначительной, а в Таунаке служившая скорее своего рода данью традициям иных стран – здесь часто отдыхали дворяне, маги, ученые и мудрецы и Альянса, и Круга, и стран Диады – целебные воды и растения, удивительный воздух, лучшие Целители в мире были очень привлекательны для желавших поправить свое здоровье. Папа, стремясь зачать реБенка, провел в Таунаке немало дней и недель, но, к сожалению, в его случае это не помогло, и я все больше была уверена, что родилась не без участия науров.       – Ираила? Я очень рада, моя милая, что ты приняла мое приглашение, – пожалуй, ни к одному иному правителю в мире нельзя было прийти вот так: едва за мной закрылась дверь, Танра, прошуршав длинным голубым платьем по коврам на полу, крепко меня обняла и вместе со мной прошла к низким кушеткам и подушкам, которые были расставлены и разложены вокруг кофейного столика. На столешнице красовались вазочки с медом, с сиропами, с фруктами и сладким творогом, кувшин холодного чая и серебряный кофейник. Когда мой взгляд упал на чашу, полную шоколада, я невольно улыбнулась.       – Вы помните мое любимое лакомство, Наставница, – Танра, ласково улыбаясь, кивнула, указывая мне на небольшие чашки из довольно дорогого фарфора.       – Я помню все, что касается многих людей, моя дорогая. Когда ты была еще совсем реБенком, ты не уходила из–за стола, если тебе не давали шоколад. Аланд баловал тебя, девочка моя, и в то же время воспитывал в строгости…       – Я хотела поблагодарить вас от имени моих друзей, им очень понравилось здесь, и они очень признательны за столь теплый прием. – Я налила в чашку приятно пахнущий горячий шоколад и добавила капельку молока, осознавая, что мне уже хотелось попробовать все, чем меня угощали. К тому же многое из этого я не ела с самого побега от Карлона… – Я не знаю, чем мы могли бы отплатить…       – Те, кого Таунак принял как своих друзей, ничего никому не должны платить. А я не могла не оказать помощи тебе и твоим друзьям. Ты была в очень удручающем состоянии, моя дорогая, и я рада, что тебе уже стало легче. Роккандцы, конечно, не были жестоки в той мере, в которой могли бы быть, но твой дух пострадал сильно. Я могу лишь восхищаться тем, как быстро ты сумела вернуть себе твердость духа…       – Мне казалось в последние дни, что я сойду с ума… – я вздрогнула, вспоминая изнуряющую жажду, голод, боль, которую, как оказалось, мог принести изнуренному телу тонкий хлыст в руках палача. Как Целитель, я умела терпеть сильную боль, знала, как можно отрешиться от нее, уменьшить ее остроту, и подозревала, что мой рассудок спасло только это – я нашла в себе силы крепиться, а когда приехал Алкир, пытки отчего–то прекратились – меня заставили выспаться, поесть, выкупали. Алкир даже заявлял, что пришлет лекарей или Целителя. – Если можно, я не хотела бы вспоминать эти дни.       – Конечно, – теплая рука пожилой волшебницы накрыла мою. – Ты сильная девочка, и ты сможешь выстоять, что бы ни произошло. Ты показала мне это. И, поскольку ни ты, ни я не любим пустых бесед, – Танра очень хорошо меня знала, словно читая, как книгу. – Я спрошу прямо в лоб, что вы намерены делать, когда я закончу лечение, и куда вы собрались отправиться.       – На восток. Моему сердцу претит необходимость обращаться к правителям Круга, но как представительница интересов Оринэи, я осознаю необходимость и уместность этого шага. Я хочу обратиться к Темнейшим, чтобы передать им бумаги, которые вам показывали Фэйзер и Файгарлон. Уверена, это в интересах всей Бартиандры.       – Тебе нужно будет посредничество, в организации аудиенции. Скажи мне, Ираила, твоему сердцу претит поход в Круг или обращение к кому–то более конкретному?       – К Императору Никтоварильи, – я отвела взгляд, рассматривая напиток в своей чашке. Танра, помешав шоколад маленькой ложечкой и помолчав, подняла на меня серые глаза. Ее морщинистое лицо приобрело странное выражение, словно бы задумчивости.       – И чем же, позволь мне узнать, он вызвал у тебя такую немилость?       – Он… – я, неожиданно даже для себя, разом выложила все, что накопилось в душе, про то, как он и его отец не помогли Оринэе вовремя, явившись, когда было уже поздно, про то, что проволочки не позволили нам успеть вступить в Круг Тьмы. Закончив, я сглотнула, осекшись на полуслове и глядя в укоряющие глаза женщины с длинными седыми волосами, распущенными, без украшений, сейчас даже снявшей покрывало.       – А тебе известно, девочка моя, что отсутствие общих границ было препятствием для войск Никтоварильи? Рокканд не давал разрешения на проход по своим землям, и, если бы пересекли границу, это можно было бы счесть агрессией и нападением. Лихтер, тогдашний Император, добивался разрешения на пересечение войсками земель Рокканда. Никтоварилианцы были готовы войти в Оринэю еще до войны, но законы Бартиандры не давали им сделать это.       – Но ведь разрешение было дано, потом… – пробормотала я.       – Нет, – Танра отложила булочку на тарелку, а я чуть не уронила творожную лепешку, которую только что взяла. – Граница была пересечена исключительно при поддержке наура. Совет Всех Земель позднее признал это законным правом – Рокканд и поднял вопрос об агрессии Темной Империи. Лихтер Третий и кронпринц Арэн поставили под страшный удар свою репутацию и престиж страны, оказывая твоему отцу помощь. Никтоварилья ратовала за вступление Оринэи в Круг не меньше Оринэи – проволочки устраивали не они. Никтоварилья долгие века была союзником и другом Зеленого Королевства. И ты зря считаешь врагом того, кто рисковал своей жизнью, даже не именем, помогая твоему народу. В наиболее ответственных сражениях принц Арэн принимал личное участие.       – Я этого не знала, – в памяти всплыло изображение на портрете в доме Наруса. Огромная сильная фигура с внушительного вида мечом, проницательный взгляд темных глаз… – Правда, не знала. Я была уверена, что у них было разрешение…       – Никто другой, моя девочка, не окажет тебе такой помощи в получении аудиенции науров, и едва ли кто–то станет прислушиваться к тебе столь же чутко и внимательно, как Арэн. Император Арэн, прости. Я бы посоветовала тебе оставить обиды и личные эмоции и прислушаться к доводам разума.       – Разумеется, – я выдавила подобие улыбки и откинула от лица длинные пряди волос, растрепавшихся на вечных ветрах этой страны. – Я понимаю, что мои личные амбиции не могут повлиять на дела, касающиеся моей страны, и, к тому же, я и впрямь не знала, почему они пришли так поздно. Но вы открыли мне на это глаза…       – У тебя на многое вновь открываются сейчас глаза, но не все из твоих суждений будут верны. Признаться, я и сама не могу найти причин поведения принца Алкира. Я не ожидала от него подобного поступка, – я сглотнула, вновь уставившись на столик. Боль новыми клещами выворачивала душу – я почти уверилась, что Алкир мне не враг, что он даже по–своему помог мне… Я даже начинала осознавать, что скучаю по нему, пыталась разобраться в себе. Но сначала Рара красочно расписывала мне его измены, а затем он передал приказ пытать меня. И даже то, что меня пытали почти ласково, не умаляло грязи его поступка, разом перечеркнувшего все попытки его простить.       – Я не хочу о нем даже вспоминать. Выйти за него было моей ошибкой, и я рада, что не успела ее совершить.       – Я говорила тебе, что тот, с кем тебе следует быть, это не Алкир. – Танра вздохнула, приманивая несколько свитков со стола в глубине комнаты. – Ты не желала никого слушать, придумывая себе любовь там, где ее не было. Но я не думала, что в поступках Алкира могла быть такая грязь, и не думаю этого сейчас. Он не похож на своего отца, он очень многое перенял по линии Кайриллы, его матушки. Что же касается ваших планов – я согласна с тобой, но, поскольку пересекать Стену Науров просто так опасно, они могут разгневаться, Таунак предоставит вам необходимые документы и бумаги, и вы будете осуществлять посольство Таунака до аудиенции науров. Я выражу просьбу поучаствовать в твоей дальнейшей судьбе – назад идти тебе очень опасно, полагаю, науры примут решение. Для этого тем, кто будет осуществлять представительство, придется принять временное подданство.       – В таком случае, это буду я и варсэ–тангу Дорр, – кивнула я, потянувшись было левой рукой к полу, чтобы потрепать холку тигра, и тут же осознала, что здесь моего пушистого друга нет. – Я понимаю, что это необходимо, и благодарна вам за помощь…       – Что еще тебя тревожит? – я отпила глоток, чтобы помолчать, и медленно съела кусочек яблока. – Ираила, девочка моя, я вижу, что тебя что–то смущает, и я хотела бы услышать, что именно. Возможно, я помогу тебе разобраться или развеять твои сомнения.       – Когда мы шли на юг, в Наурган, – я заметила взгляд Танры и набралась решимости опередить ее. – Я знаю, Наставница, это решение было совершенно опрометчивым, и искренне о нем жалею. Как оказалось, науры прониклись новыми истинами…       – Но не все, уверена, – Танра сложила ладони на коленях, не сводя с меня глаз. – И что же произошло в это время?       – Я познакомилась с одним человеком. Позднее мы встретились вновь, и он поведал мне, что он – сын моей матери, старший, и рожден он не от моего отца. Я вижу, что этот человек искренний, он помогал мне, учил многому, заботился. Но я не могу поверить, что это правда.       – Фэйзер иногда принимает скоропалительные решения, – прозвучало в воцарившейся тишине словно гул набата.       – Вы понимаете, о ком я говорила?!       – Фэйзер Нарги, – Танра ласково и с состраданием погладила меня по руке. – Он твой брат, Алеандра, он говорит правду, и его отец действительно не Аланд. Я понимаю, ты недоумеваешь, почему не слышала об этом прежде, и могу сказать, что твой отец намеревался все рассказать, когда ты подрастешь и сможешь осознавать все. Но не успел. Я уверена в этих знаниях, и знакома с Фэйзером с его появления на свет – я была в Филарэссе, когда он родился. Король Аланд воспринял это известие спокойно и мудро, и помогал юноше, насколько это было возможно, но его отцом был совершенно иной человек. Так иногда случается, что девушки хотят улизнуть от обещанного брака, и твоя мама пыталась найти подобный выход. Позднее она очень сильно полюбила твоего отца, но все же совершила необдуманный поступок, своего рода ошибку. Отчасти поэтому в Таунаке никого не принуждают к браку, и на девушку, которая родила без брака, никто не посмотрит с насмешкой. Случается так, что мужчина обманывает девушку, и она ждет реБенка, когда это выясняется, или влюбленность проходит, или брак был обещанным, и обрученные встретили других людей. Я всегда выступала за браки по любви, и за то, что решение о браке должны принимать только двое, те, кому предстоит венчаться… Моя невестка была из небогатой семьи, но мой сын полюбил ее, и я никогда не выступала против их брака.       – В Таунаке многое иначе. Принцам некоторых стран невест подбирают еще до их рождения. Значит, Фэйзер сказал правду… – я понимала, что словам Танры могу полностью доверять – я не знала ни единого иного человека, которому бы верила так же, как сидевшей сейчас напротив даме. Королева страны, которая по виду ничуть не отличалась от большинства жительниц Таунака, и при появлении которой никому из ее подданных не приходило в голову поклониться – только почтительно кивнуть и пожелать долгой жизни, ибо поклон был бы просто оскорбительным. Моя духовная Наставница, женщина, давшая мне Истинное Имя, которой я могла доверить самое сокровенное. И все же эти ее слова были неприятны, заставляя осознавать, что мама, которую я считала образцом безупречности, совершила ужасный поступок… Даже то, что она еще не была знакома с отцом, не утешало – это была и своего рода измена ему, они уже были помолвлены, и Фэйзер, по ее вине, был лишен родительского тепла, и… Я твердо решила, стараясь подавить эту боль, что, если однажды выйду замуж, буду верна своему супругу, что бы ни происходило. Что таких поступков, какие совершила моя матушка (и это сильно ударило по моим воспоминаниям о ней), никогда не сделаю…       – В таком случае к вашему отъезду ты получишь необходимые уроки, которые будут касаться аудиенции и некоторых аспектов твоего обращения к Императору Арэну. – Танра, выждав, пока я немного подумаю и успокоюсь, резко переменила тему, за что я даже была признательна ей. – И, если у тебя есть какие–либо вопросы, я отвечу на них.       – Я хотела бы больше узнать об Империи, если возможно. Я почти ничего не знаю о ее культуре, о ее народе, обо всем. Хотя мне удалось вспомнить наанак, кажется, довольно неплохо.       – В детстве ты знала его прекрасно, и разговаривала на наанаке не хуже, чем на оринэйском. Тебе сложнее давался фаргар, – кивнула Танра. – Я видела, что случилось с твоей памятью, и отмечу, что Внемлющие проделали тонкую работу – мы прекрасно исцеляем физические раны, мы сильны в случае некоторых душевных ран, и можем помочь при иных, но здесь, к сожалению, мы бессильны.       – И нет никаких шансов помочь? – я сглотнула комок в горле, опасаясь и подумать о том, как велики пробелы в моей памяти и что еще может оставаться сокрытым чарами Внемлющих.       – Ты и сама вспоминаешь уже многое, – Танра помолчала, и поднялась на ноги, прошуршав платьем в сторону шкафа с книгами. – Уверена, что тебе смогут помочь самиры, их много в Темной Империи, и многие из них прекрасно владеют чарами, касающимися разума и подсознания. Но мы, и мне очень жаль, не сумели ничего сделать. – Женщина продолжала говорить, доставая из шкафа какую–то книгу в темной обложке с красивыми узорами. – Что же касается твоей просьбы описать тебе Никтоварилью... Тебе лучше будет увидеть все самой, ведь эта страна ничуть не отличается от привычных и знакомых тебе, и тем временем она по–своему уникальна. – Я с любопытством рассматривала свитки и книгу в ее руках, когда по велению магии блюда отправились куда–то в угол комнаты, а Танра разложила бумаги на столе. – Скажу так: природу ты узнаешь, она очень похожа на оринэйские земли, в Темной Империи много рек и озер, горные хребты и отдельные горы, леса... Быт, во многом, будет тебе знаком, Оринэя достаточно много переняла от соседки–Никтоварильи, впрочем, тебя удивят системы связи, если ты с ними столкнешься. Там есть возможность услышать человека, который находится очень далеко, или даже увидеть – это осуществляется с помощью магии, но доступно для всех жителей – конечно, эта услуга стоит денег. – Я с трудом могла представить, как можно было осуществить что–то подобное, и уж тем более, что это могло быть доступно для всего народа. Но и Танре не было смысла врать…       – А какие могут быть опасности? – прервала я, пытаясь осознать услышанное чуть ранее.       – Вары, что живут там, хищные и достаточно жестокие. Они бывают волками, медведями… Много хищных зверей и ядовитых змей, и насекомых. Хаэлр, паук, осоБенно опасен – его яд убивает человека за пару часов, сыворотка, конечно, есть, но ее ведь еще нужно иметь при себе. Он достаточно небольшой, черный, но на брюшке снизу у него желтое, словно гнойное даже, пятно. Их там мало, и вы прибудете туда в холодный сезон, но все же я советую быть настороже. Вара яд убьет за полчаса, следите за шкурой Дорра – до его кожи хаэлр будет еще добираться. Но руками снимать нельзя, укусит. Я бы советовала вам не трогать и ягоды, грибы, цветы и растения, если не уверены в их безопасности – среди них тоже есть очень ядовитые, или усыпляющие. Климат чуть холоднее, чем на западе. Круг Тьмы и получил название из–за опасностей природы и трудностей жизни людей, а не из–за своего населения. ОсоБенно стоит остерегаться харров, ящеров, они тоже разумные, но очень кровожадные, и умеют на некоторое время становиться невидимыми. С харром не может совладать почти никакая людская магия, да и оружие против них весьма эффективное средство, но только в умелых руках и если приложить немалые усилия. Уверена, что вас, в связи с вашей легендой, встретят от границ самиры – они единственные, кто спосоБен справиться с харрами магией, харры редко трогают большие группы самиров, думаю, вы будете в безопасности. Людей бояться не стоит – преступники там, конечно, есть, но система обеспечения порядка и защиты жителей Империи и ее гостей – одна из лучших в мире. Больше опасностей связано с горными обвалами, наводнениями, и местным зверьем, ибо многие хищники не прочь скушать человека. Если на Дорра будут настороженно смотреть – не думайте ничего плохого, просто людям нужно будет привыкнуть к нему и к тому, что он достаточно добродушный хищник. – Я слушала, затаив дыхание и внимательно рассматривая изображенных в книге зверей, птиц и насекомых. Многие из них были мне знакомы, но попадались и совсем неизвестные. – И еще одно, касающееся культуры. Если вам предложат местную кухню, не отказывайтесь и обязательно похвалите ее, никтоварилианцы очень любят свои блюда. Спросить возраст дамы там считается нормальным, как и назвать свой, и это не стоит считать оскорблением. И если мужчина улыбнется тебе или Ниэни или подаст руку, не нужно негодовать и бояться, там иное отношение к вопросу пола – женщина может проводить время наедине с мужчиной, друзья разного пола могут обнять друг друга при встрече, конечно, на людях такое себе позволяют нечасто, но случается. И это будет значить лишь уважение, не обязательно он заинтересовался тобой или что–то умыслил. К тому же оказать женщине настойчивые знаки внимания против ее воли – незаконно. И приготовься к тому, что с тобой будут заговаривать все – про семью, про твои дела, про твои увлечения, или рассказывать о своем, у них это совершенно нормально, это не попытка лезть в твою жизнь…       – А столица? – когда Танра остановилась, чтобы перевести дух, уточнила я, развернув один из свитков, показавший мне реку и стоящий на ее берегах город, в котором словно было очерчено несколько кругов.       – Дариан – крупнейший город Империи и один из самых больших городов мира. Он состоит из шести колец, каждое обнесено стеной, но сегодня это скорее часть традиции, кольца доступны для всех жителей страны. В Дариане, к слову, есть и еще одно явление, которое тебе будет не знакомо. Большие повозки, закрытые, предназначенные для перемещения множества людей, они приводятся в движение или лошадьми, как кареты, или специальными механизмами, работающими на топливе – уголь, например. Они связывают между собой кольца и окрестности города. Когда я впервые увидела такую вещь, даже я немного испугалась... Река, которую ты видишь, это Кунга, довольно спокойная, она протекает по городу и уходит к северному морю. Ты, конечно, увидишь пятое и шестое кольца, там дворец, дома послов, министерства и прочее. Думаю, прежде всего ты познакомишься с Особым Отрядом, это политическая и магическая служба страны.       – Кажется, ее возглавляют самиры, – влезла я, что–то такое припоминая.       – Составляют, – поправила Танра. – Да. Глава Особого Отряда – Гранд–Мастер Бэнджаймун Энеган Фэрт, прежде всего ты встретишься с ним. Очень проницательный, спокойный и выдержанный, и отсутствие эмоций, как и у всех самиров, обманчиво. Фэрт превосходно собой владеет в практически любой ситуации. И пытаться солгать Особому Отряду почти бесполезно и крайне опрометчиво. И да, самиры будут помогать тебе и Ниэни сесть в карету, спуститься из нее, или спешиться, перейти мост, подвинут стул – они оскорбятся, если ты будешь отказываться.       – Я слышала, что они крайне тактичны, – Танра снова кивнула, без тени улыбки.       – Самиры очень тактичны, но не стоит забывать о том, что они при этом всегда остаются готовыми к любой ситуации. И никогда не трогай волосы самирских мужчин – у них они связаны с обрядами и религией, в лучшем случае он сочтет, что ты заинтересовалась им как мужчиной, в худшем примет как оскорбление. И ты встретишься с династией Фамэ – возможно, только с Императором Арэном, но, возможно, со всеми…       – Нарус немного мне рассказывал, но я думаю, это была ложь. Вы могли бы мне их описать? – осведомилась я, рассматривая изображение харра, похожего на бескрылого дракона и одновременно большую ящерицу.       – Нарус? Он уже в молодости любил сочинять истории. Он ведь помладше меня на пару лет, был, конечно… – я оторвалась от книги, не в силах осознать ее слова. Нарусу было больше ста! Танра же выглядела от силы лет на… семьдесят…       – И сколько… если позволите… Я даже и не думала… – пыталась вернуть дар речи я, пока Танра тихо и заразительно рассмеялась.       – Ираила, мне почти сто десять лет, да–да. Однажды я получила благословение наура Пиуэргурдрана, он был очень добр в тот день, и еще нескоро оставлю мир. Он дал мне благословение долго не стареть и прожить почти двести лет.       – Расскажите мне о нем… – встрепенулась я. – У меня есть книга, подаренная папой, и там была запись, видимая лишь при определенных условиях, и одна из строк подписана его именем…       – Пиуэргурдран – один из первого поколения науров, и он искренне любит людей. Более того – ты родилась только благодаря ему, милая. Он очень внимателен к просьбам людей и следит за их выполнением, и большую часть времени живет среди смертных. Но у него странное чувство юмора – выражается оно в приобретении им облика, в наименьшей мере уместного в данной ситуации. Науры нередко принимают облик людей или самиров, или даже животных. Вот Пиу как–то раз на моей памяти в виде мальчика лет трех вещал о тайнах мироздания ученым мужам. Но это шутовство показное – он очень умный и могущественный… И если тебе повезет встретиться именно с ним – думаю, он не откажется от такой возможности – твои слова будут вложены в правильные уши.       – А есть поколения науров? – влезла я наконец с заинтересовавшим меня вопросом.       – Второе, которое было рождено наурами первого поколения по благословению Творцов. Науры бывают женщинами и мужчинами, в своем роде, конечно. Пиэргурдран – наур–мужчина. Барла, Творец, ведь тоже женщина. – Я снова промолчала, понимая, что это лишь разность вопросов веры. Творцы есть Творцы, и вопросы пола на это не влияют.       – А династия Фамэ? Она большая?       – Сегодня нет. Она состоит из Императора Арэна, его младшей сестры Иларды, его сына Тиония и бабушки Иларды и Арэна Карсы. Семья очень сплоченная, для принцессы и кронпринца нет никого важнее Арэна, и любое его решение для них закон, и все трое с почтением относятся к Карсе, – ее голос неожиданно потеплел на этом имени. – Арэн очень любит сестру и сына. Я знаю его с рождения, как и тебя… Карса очень добрая, умная пожилая дама, со слабым здоровьем и большим сердцем, Иларда – довольно озорная девушка, но хорошо образована, и сейчас активно занимается духовными и социальными проблемами имперских жителей – она помогает театрам и музеям, финансирует помощь сиротам и вдовам, посещает лекарские дома, строит новые, оказывает помощь. Совсем недавно завершилось строительство Сиротского Дома имени Адны Фамэ, которое начала и за которым следила принцесса Иларда, посвятив его памяти своей матушки.       – Кажется, она очень добрая, – заметила я.       – Она похожа на тебя, только наивнее и простодушнее. И на пару лет тебя младше, – Танра улыбнулась. – Тионий очень необычный мальчик – он замкнутый, плохо сходится с людьми, но безгранично любит животных, у него обостренное чувство справедливости, и у него дар, так что Тионий – будущий чародей. Остальная семья не очень–то владеет магией. Было время, когда мы опасались, что он ОсоБенный, но нет, просто он похож на свою бабушку Адну, она была такой же застенчивой и доброй. Очень красивая и светлая женщина, народ ее обожал – ее доброта была неизмерима, но сама Адна была глубоко несчастна – муж… скажем так, Лихтер совершил то, что принесло ей сильную боль. Да и… Она была беременна четыре раза, но детей родилось лишь двое – Иларда на семнадцать лет младше своего брата… Когда Адны не стало, Илли было три года, и Арэн растил и ее, в каком–то смысле, и Тиония. Они любят его безгранично, и если ты начнешь неформальное общение с одним из Фамэ, неминуемо придется ближе общаться и со всеми остальными.       – А жена Императора… я слышала, что он приложил руку к ее кончине… Что она была очень доброй, умной, красивой…       – Нарус сочинил славную сказку. Лайнери, супруга тогда еще принца Арэна, славилась своей красотой и умением подать себя. Но это было ее единственным достоинством. – Старая волшебница тяжело вздохнула. – Ее отец был мудрецом, ученым мужем, но вот сама она была удивительно ленива, не испытывала никакой тяги к знаниям и развитию, была капризна и довольно жестока, и очень любила мужчин, – я вздрогнула, осознав смысл этих слов. – До рождения Тио Император Лихтер следил за ней, но после родов снял надзор и Лайнери решила, видимо, оторваться за все упущенные годы. В общем, вскоре она подхватила срамную болезнь и ушла в мир иной. Арэн тогда был не в стране и узнал лишь по возвращении – как и то, что она ему изменяла. Для него это был сильный удар, а тема его брака у них в кругу сейчас не поощряется.       – А зачем он женился на ней, если она…       – В юности он был страшно упрям. Отец нашел ему невесту, Арэну это не понравилось, они много ссорились. И когда пришла пора – выбрал он сам. В этом он был как ты – страшно упрямый юноша. Но сейчас он изменился – стал серьезным, рассудительным, взвешенным. Благородный и умный правитель. Каждое твое слово будет им услышано, как и в случае Фэрта, и учтено. Даже если внешне не будет никакой реакции, не думай, они тебя выслушают и разберутся в твоих рассказах. И еще… Они хорошо читают людей, потому тебе нужна выдержка и уверенность. Не думай ничего лишнего и дурного, сосредоточься только на делах, и это оценят. А ты у нас и не любишь пустых дум, тебе это будет не так сложно. И, если тебе придется общаться с Императором в неформально обстановке, лучше избегать двух тем… – я понимала, что разговоров про его жену, и не стала уточнять.       – Я видела его портрет у Наруса. Он показался мне довольно миловидным.       – Это было до его коронации, скорее всего. Кое–что изменилось, и ты это увидишь, – Танра всем видом показывала, что не скажет, что именно. – Это вторая тема, которой лучше избежать. В общем–то, это то, что тебе нужно о нем знать, как о будущем деловом союзнике. И есть еще кое–что… – она помрачнела. – Я осмотрела твой дар и обнаружила весьма неприятную вещь. Среди нитей я обнаружила относящиеся к Темному Целительству. И они не черные, а багрово–красные, словно воспалившиеся…       – Темное Целительство, – я изучала его, еще в Школе, и знала, что это одна из сфер темной магии, очень сильная и опасная. – Наставница, вы… уверены?       – Да. Я несколько раз проверила это…       – И что же делать… – я растерялась, слишком хорошо помня, что оно опасно и для меня, и для окружающих, и является очень мощной магией. – Что теперь делать…       – Пока оно спит, милая, и, если повезет, никогда не пробудится. Иногда Целители всю жизнь живут с этим, и оно не прорывается. Я хотела тебя спросить, не было ли чего–то необычного – например, люди вокруг тебя погибали от непонятных тебе ран или магии?        – В обе поимки, – я облизнула пересохшие губы. – Я сама не видела, но друзья рассказывали, что было много погибших от странных повреждений. Когда эта вспышка случалась, я теряла сознание.       – Значит, его вызывает не гнев, а страх… – Танра покачала головой. – Во–первых, тебе лучше всего научиться держать равновесие духа, во–вторых, я покажу тебе некоторые практики, которые помогут заглушать эту часть твоего дара. Он ведь опасен и для тебя, покуда хаотичен – бывает так, что и Темный Целитель сам погибает… А если он все же проявится, тебе будет разумно обратиться к нам – и к самирам, они тоже могут помочь, – чтобы научиться его контролировать. Научить тебя приемам и заклинаниям мы не сможем – Темные Целители редкость, и я ни одного не знаю… Сейчас дар не пробудился и учить тебя не получится… – я глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы погасить панику. Такой опасный дар, не хуже смеси для взрывов… Ну почему у меня все так по–глупому?! Почему?! – В общем, порешим так, я поучу тебя хранить хладнокровие и будем надеяться, что он не пробудится. А если пробудится – я лично буду тебя учить его контролировать. – Женщина крепко обняла меня. – У тебя будут уроки наанака, курсы Целителей, мы окажем вам помощь в твоем и Дорра обучении этикету и протоколам, для аудиенции. И, конечно, все бумаги будут подготовлены. На этот раз вам не придется ехать в неизвестность – вас встретят за Стеной Науров и у вас будут верительные грамоты Таунака.       – Вы оказали нам такую помощь, и совершенно бескорыстно… Я понимаю, почему всегда говорят, что Таунак – страна, где сохраняется чистота и любовь, – я крепко обняла пожилую даму. – Спасибо вам, Наставница Танра, вы даже не можете представить, как много для меня сделали. И рассказали мне то, что заставило меня задуматься и понять, что кое в чем я ошибалась. Пожалуй, я дам себе шанс строить мнение о тех людях, о которых мы говорили, когда лично познакомлюсь с ними.       – Вот это правильно… – коротко кивнула Владычица Таунака. – Я узнаю свою милую Ираилу и очень надеюсь, что она научится, снова, доверять людям и видеть сердцем. Доверия иногда заслуживают и те, кому ты в нем отказываешь, а те, кому ты доверишься, могут обмануть. Мир не делится на два цвета, девочка моя. У него много цветов, и об этом я прошу тебя не забывать…              ***              Таунак мы оставили, когда я оправилась и мы с Дорром выучили правила поведения на аудиенциях. Танра подарила мне книгу на наанаке, чтобы я могла вспоминать язык, и как раз посвященную Кругу Тьмы. Еще нам подарили карту Круга и пару свитков с местными легендами и короткими сведениями о героях, мудрецах, нынешних правителях Дукона и Найтрена, Императоре Лихтере Третьем… С нами почти не было таунакцев, и как наша стража в документах были записаны Фэйзер и его отряд, хотя брат порядком сомневался, что станет пересекать границу. Брат… Я все еще с трудом воспринимала этот факт, но уже признавала, что Фэйзер – хороший человек, и заботится обо мне, помогает нам, иногда с излишней бравадой и бесшабашностью… И почти училась считать его братом.       Ниэни и Файгарлон еще в Таунаке заявили, что они окончательно приняли решение о браке и теперь помолвлены – обвенчаться они собрались, когда мы прибудем в Круг Тьмы и наше положение станет яснее. Я тихо радовалась за друзей, смирившись с тем, что мне в отношениях не везет, и приняв решение сосредоточиться на более насущных делах… Поездка, конечно, была опасной – частью проходя по землям Басскарда и Рокканда, но мы намерены были посетить один из северных городов варварских племен – Дал–Амарос, город, славившийся оружием и доспехами – собственно, и нас, и таунакских гвардейцев приманило именно это. После его посещения мы собирались пересечь границу Дукона, на что бумаги давали нам право, и уже оттуда добраться до Никтоварильи… И еще задолго до прибытия в Дал–Амарос меня ожидал сюрприз, в лице пожаловавшейся на тошноту, слабость и общее недомогание Ниэни. Осматривая подругу, я в какую–то минуту не поверила в происходящее – но, вновь ее осмотрев, убедилась в правильности своих ощущений…       – Я не знаю, когда вы успели, – начала я, глядя на одергивавшую платье девушку. – Но ты, моя милая, ждешь реБенка.       – Что?! – голубые глаза в крайнем изумлении расширились, я же положила руку на ее животик.       – Ты ждешь ребёнка. Срок еще очень небольшой, мы уже будем в Никтоварилье, когда он родится. Я очень за тебя рада, и не буду ругать и возмущаться – но если вы успеете обвенчаться до его рождения. И с этого дня мы все будем тебя защищать и беречь, ты не носишь тяжести, отдыхаешь и трудишься поменьше. И тебе бы лучше всего есть фрукты и овощи…       – Ты… Вы уверены, Госпожа, – девушка покраснела, рассматривая свои ботинки. – Вы уверены?       – Более чем. Ты ждешь реБенка и теперь я не спущу с тебя глаз, и передай отцу, что он просто обязан на тебе жениться, – я еще немного поворчала на их поспешность, искренне радуясь тому, что моя названная сестренка счастлива и скоро подарит миру новую жизнь. На какое–то время мне стало казаться, что все налаживается, но я в очередной раз жестоко ошиблась.       Мы так и не доехали до Дал–Амароса, по припорошенным снежком зимним степям диких, нейтральных земель, когда встретились с большим, сотни в две–три человек, отрядом людей в доспехах. Среди них нашлись Боевые маги, Преобразователи, маги, владеющие Иллюзиями… Кое на ком из–под доспеха виднелась басскардская, а кое на ком – роккандская одежда. Осознание опасности происходящего клещами впивалось в душу, здорово напоминая вторую поимку, и я понимала, что во второй раз уже не вынесу даже того, что со мной сделали... Сражение было отчаянным, чародеи из Таунака прилагали неимоверные усилия, как и ребята брата, мы с Файги и Дорром заслоняли Ниэни, защищая ее и реБенка, но, преобладая количественно, враг постепенно рассредоточивал нас, оттесняя от центра кольцо защиты... Сверкали вспышки магии, проливалась кровь, звенела сталь, и я уже потеряла счет времени, когда послышался странный нарастающий гул, чем–то напоминавший портал, снег и мерзлая земля вокруг взвихрились, заставляя зажмуриться и закрыть ладонями лицо. Фэйзер крепко сжимал мое плечо, и все же в какую–то роковую минуту я осознала, что его пальцы разжались, и ощущения вихрящегося вокруг неподконтрольного мне ветра пошли на спад. Еще до того, как я открыла глаза где–то в басскардских или роккандских, предположительно, степях, чередующихся с более северными рощами, нежели у Дал–Амароса, я осознавала, что произошло что–то страшное, опасное и… непоправимое…       – Где я?! – я даже не успела осознать, промчалась ли в голове мысль или я произнесла все вслух, когда я различила впереди силуэты всадников, и дар шепнул, что за моей спиной есть еще один… Или даже больше… Когда зрение восстановилась, я с леденящим ужасом осознала, что меня окружило чуть меньше десятка роккандцев, большей частью чародеев, как и я, восседавших на лошадях, испуганно сейчас фыркающих и норовящих встать на дыбы.       Моя лошадка, подарок Танры, была приучена к различного рода магии, и мне, как заклинателю природы, удалось довольно быстро ее успокоить – именно это, вероятнее всего, и спасло мою жизнь, когда лошади моих врагов все еще бунтовали, а одна и вовсе сбросила всадника и проломила ему череп, я пришпорила гнедую красавицу, торопясь хотя бы успеть оторваться от преследователей – разбираться в ситуации и искать друзей у меня не было времени. Расшатанный и основательно исчерпанный дар и кинжал не были надежным оружием против страшных двуручных мечей, арбалетов и магии, искрящейся в перстнях–проводниках. К тому же подозрительно похожая на самый восток Великого Рокканда местность в виде оставляемых позади деревушек, снежных полей и лесов, рек и неприглядных замерзших озер, наводила на мысль о том, что это было одним из сложнейших заклятий – нечто вроде создания кратковременного портала, прекращающего существование очень быстро и захватывающего совсем немного человек. В нашем случае, чтобы разделить нас, постарались основательно, и если это совершили люди, я невольно трепетала перед их могуществом – разбросать столько людей было непросто. Если, конечно, это коснулось не только меня и моих преследователей…       Погоня продолжалась не один день – и несколько раз мне приходилось пускать в ход обманные чары, заметать следы, резко менять направление, с трудом осознавая, куда я вообще еду. Роккандцы (или басскардцы) задались, что было очевидно, целью изнурить нас с лошадью – я давала ей короткий отдых и возможность поесть и попить, но почти не переводила дух сама, удерживая вокруг защитные чары, напрягая, казалось, последние силы. Положение стало казаться безнадежным – они не нападали, лишь изредка для острастки стреляя мимо, но и не торопились оставить меня в покое, – когда путь мне внезапно преградила линия непроглядной тьмы, уходящая к небу, похожая на толстое одеяло, зависшее в воздухе, или на вязкий, одним видом леденящий кровь туман. Это черное марево колыхалось, словно по нему проходила рябь, в глубине его виднелись разряды темных молний и завихрения, а на меня повеяло такой страшной мощью, что сердце махом ушло в пятки. Стена Науров. То самое, что ограждало Альянс и Круг. То самое, что я в виде серого тумана узрела в Таунаке с башни дворца Танры и мы пересекли первую из, оказалось, двух границ. И теперь передо мной лежала вторая. А за ней - страна, в которую мне и было нужно попасть – и верительные грамоты лежали в моем заплечнике. Оглянувшись по тревоге, я разглядела своих преследователей, застывших на вершине холма, с которого я только что спустилась. Один из них, уже седой, с острой бородкой, снял капюшон.       – Ну и как ты теперь будешь бежать? – усмехнулся он, и его голос без труда перекрыл расстояние. – Сдавайся, вредная принцесска, и будешь жить. Тебе ведь уже объясняли, что и к чему, и какова цена твоей жизни. Нам велено поймать тебя живой или привезти мертвой. Но ты милая, мне не хочется тебя убивать… – я старалась не слушать, вновь бросив взгляд на Границу. Пересечь ее, и все, но решиться войти туда, в неизвестность, было неизмеримо страшно. Я не представляла, что будет ждать меня там, и вспоминались все услышанные когда–то ужасы, вплоть до тех, что там всегда холодно и туман. Я обернулась к врагу, накапливая остатки чар на кончиках пальцев, и зажмурилась из–за яркой вспышки, полетевшей прямо в меня и в лошадь. Следом за ней мчался огненный шар… Свет оказался быстрее, и я ощутила, что что–то сильно обожгло мою грудь со странным треском, а со стороны всадников послышались негодующие вопли. И тут же ударилась о снег, чудом угодив в смягчивший падение сугроб – заставив себя преодолеть боль и шок, я разглядела лошадь, грива которой пылала, мчавшуюся в сторону роккандцев. От Стены меня отделяло с полсотни шагов, и сейчас даже на десяток меньше. Всего ничего… Вот только я, видя, как арбалетные болты положили конец моей «спутнице», а снег рядом со мной взорвался черной молнией, уже не была уверена, что смогу. Грудь страшно горела, сознание стремительно уплывало, я тихо радовалась, что упала боком и в заплечнике могли уцелеть склянки с жидкостями. Или хотя бы футляр с верительными бумагами и тем, что я должна была передать наурам… Еще одна молния угодила рядом со мной и всадники рванули в мою сторону, пока я, собирая остатки сил, сделала с десяток шагов к Границе. Половина уже поравнялась со мной, когда мой дар всколыхнулся, неожиданно могущественной вспышкой выплескиваясь наружу. Не было ни света, ни жара, ни холода, ничего, просто из носов и открывшихся в болезненном крике ртов показалась черная, словно запекающаяся кровь, и лошади с диким хрипом рухнули на снег, придавливая корчившихся в муках всадников. Оставшиеся притормозили, у одного из носа пошла кровь, и взгляды стали свирепее, и в то же время в них засветился страх. Я не хотела ничего говорить, но слова, произнесенные каким–то мощным чужим голосом, прозвенели в воздухе:       – Еще движение, и то же самое будет с вами, – я знала, что будет, с трудом удерживая ярившийся дар под контролем. И отступала спиной вперед, не сводя с врага глаз. – Еще движение, или попытка коснуться дара, которую я замечу, и я повторю, – я понимала, что только что прибегла к Темному Целительству, понимала, что сама не знаю, что может произойти, если оно выплеснется, и не знала, выживу ли я сама, и все же остановилась, только когда до Стены осталась пара шагов. – Передайте Императору Карлону, что я благодарна его опеке, но мне пора расти дальше, – у меня было стойкое чувство, что моими силами и словами руководит кто–то другой. Рука одного из магов поднялась вверх, и он тут же заорал, а я откуда–то знала, что она сломана, и перелом открытый. Остальные свирепо и напряженно следили за мной. И я, набрав в грудь побольше воздуха, сделала пару шагов внутрь Стены Науров. И замерла, не понимая, что произошло – воздух передо мной чуть размывал пейзажи, что я только что оставила – я видела всадников, возбужденно переговаривавшихся и подъезжавших ближе, которые решали, рисковать ли с пересечением Границы или нет. Вскоре они пришли к выводу, что не стоит – их мало, а имперская армия славится своей выучкой, и просто уехали, рассудив, что я тут просто замерзну и умру. Я понимала, что они правы, и не видела нигде ничего даже отдаленно напомнившего бы мне жилье или гарнизон. Я видела холмы и снег так, словно тут и не было границы, но, попытавшись перейти обратно, осознала, что упираюсь во что–то обжигающее и твердое, и невольно отступила назад. Рука снова уперлась в это нечто, когда я попробовала ее вытянуть, и я осознала, что оказалась заперта в стране, куда только что перешла, не зная даже, Дукон это или Никтоварилья. Прилив сил стремительно схлынул, но я еще успела подумать о том, что без костра я и правда здесь замерзну… Сил не было даже удивляться тому, что передо мной весело сверкал лед узкой речушки, темнели чуть справа деревья, и над головой ярко светило полуденное Солнце. Стянув заплечник и укутавшись в самый теплый из плащей, я принялась было искать хотя бы что–то, что могла бы сжечь и чуть–чуть перевести дух – прежде чем искать пограничную стражу, когда на смену вялым, едва рождавшимся мыслям пришла иногда спасительная, но именно сейчас смертоносная тьма…