Целитель

Костёр давно потух. Луна была высоко на небе, наблюдая за всеми неспящими. Ночной холодный ветерок дул на листву и траву, создавая лёгкое успокаивающее шуршание. Где-то тихо ухали совы, вышедшие на поиски своего обеда. Одна из мудрых птиц, сидевшая на ветке, услыхав писк какой-то маленькой зеваки, тихо вспорхнула и метнулась в сторону добычи. Огромное поле. Маленькая мышка прячется в траве, пытаясь вернуться в норку до прибытия ночных убийц. Но было уже поздно. Только Гримму не спалось. Он думал. Думал о том, что сегодня произошло, а произошло многое. Сорванная казнь, побег, раскрытие… Но его тревожил Максимилиан. Какой смысл в сокрытии своего лица под маской? Хотя такой же вопрос подходил и к Гримму. Ну, он скрывает лицо, потому что сын Великой династии занимается воровством, грабежом и убийствами. А такими вещами не должен заниматься главный наследник, хоть и разрушенной, династии. Зачем этот… эта девушка скрывает половину лица? Ведь ей ничего не угрожает… не угрожало. Гримм прикрыл глаза. Кстати об угрозах. Правая… Он точно не отпустит просто так… Вдруг парень понял. Их преследуют. Он поднял голову, оторвавшись от собственного отражения на полу. Это было место совершенно пустое, без стен, потолков. Лишь пол, отражающий личность, и серый дым, окутывающий всё. Вдруг послышались тяжёлые шаги. Клубы дыма распались на мелкие потоки, пропуская того, кто шёл за мальчишкой. Ярко-кровавые глаза, смотрящие из-за занавеси серого ядовитого воздуха, яростно блеснули, смотря на парня. Правая встал перед парнем. Его руки были черны, как будто сожжены, а лицо всё в золе, пепле и крови. — Гриммуар, — тихо произнёс он сквозь зубы, смотря через маску в душу парня, — ты предал не только меня, но и весь свой народ. Гримм, побледнев, попятился назад. Его глаза были широко раскрыты, а зрачки уменьшены. На лице застыл страх. Мальчик оступился и с грохотом упал на пол. Правая в пару шагов уже был перед ним, с ненавистью смотря сверху вниз. — Я ненавижу тебя, — прорычал мужчина, потянувшись за мальчишкой. — Зачем я тебя тогда спасал? Мышь, что металась между густой травой, избегая преследований убийцы, бежала всё вперёд. Сова, тихо взмахивая крыльями, приближалась всё ближе и ближе к маленькому грызуну. Когти, острые как слова, были готовы захватить ужин. Резко схватившись за грудки мальчонки и подняв его над собой, Правая продолжал говорить то, что задевало Гримма. — Ты — ничтожество. Без меня бы ты ничего не сделал! Лишь я обеспечил тебе такую жизнь. Если бы не твоя сестрица, которую я также ненавижу, ты бы сдох от того взрыва и ожогов. — Он обхватил ладонями детскую худенькую шею, прикладывая все силы, чтобы прикончить Гримма. Ладони мужчины были настолько горячими, что казалось, что кожа вот-вот расплавится… Мышь, заметив знакомую норку, разогналась и в один прыжок запрыгнула в убежище. Ночной хищник же, поняв, что эта битва проиграна, взмахнув крыльями, поднялся в тёмное ночное небо и вернулся на свой сторожевой пост. — Нет… — хрипел беглец, пытаясь пнуть бывшего опекуна в живот. Мир в глазах мальчика начал терять краски и темнеть. — Я найду тебя! Слышишь! Я найду тебя! Гримм! Гримм! — А! — вскрикнул Гримм, резко подскочив с места. Правой нет. Потухший костёр, ели, деревья без листвы, рядом мирно спали Максимилиан, Крис и его сестра, но никакого мужчины рядом с ним нет. Никто его не держит за грудки, никто не проклинает его. Лишь холодное раннее утро. — Кошмары… — прошептал Гримм. Но его сердце не унималось. С каждым шорохом, с каждым дуновением ветерка ему казалось, что он где-то рядом. Он охотится на него, чтобы завершить начатое. Убить предателя. Убить того, кому отдал всё, что мог. Гримм огляделся. Ему везде мерещилась его фигура. Страх начинал сковывать Гримма. Мальчику захотелось снять маску, дать волю настоящим эмоциям. Но он не мог. Их нужно скрывать, нужно скрывать свою личность. Это не должно раскрыться. Вдруг с неба, элегантно кружась, снежинка упала ему на нос. — Снег? Не рано ли? — задумался Гримм. Только недавно деревья опали, уже снег. Он, не раздумывая, стёр снежинку с носика рукавом. Шорох. «Правая?» — эта мысль снова сковала его. Ножей у него нет. Он лишь беззащитный ребёнком перед ним. Этот бой был проигран с самого начала. Снежинки продолжали падать. Одна попала в нос, отчего он чихнул. Мальчик отвлёкся от этих навязчивых мыслей, переведя взгляд на маленьких белых балерин. Они, кружась в этом ледяном вальсе, начинали укрывать землю одеялом: сплетались в небольшие группки, образуя маленький комочек. Снежинкам ничего не важно, они лишь танцуют по запланированной мелодии или той, что была придумана ветром спонтанно. Ветер то ускорял мелодию, заставляя их нестись в бешеном ритме, то успокаивался, дав танцовщицам передышку. Совсем скоро они с Джулией будут играть в снежки, как это было когда-то. Мальчик прикрыл глаза, вспоминая о прошлом, о хороших временах. Сильный поток ветра резким порывом выбил его из фантазий и заставил поежиться. Мальчик вспомнил о Юле. Гримм положил пару древен в кострище, напрягся, собирая все свои силы. Он также, как и Джулия, был магом, но она никогда не давалась ему легко. Даже самые простые заклинания вызывали огромные трудности. Маленький огонёк, на который он потратил все накопленные силы, осторожно стал сжирать дрова. Через несколько минут огонёк стал огнём, сжигающим балерин. Ему было их жаль. Они умирали в танце, но сестра теперь могла спать спокойно. Сова шумно приземлилась на ветку дерева, отчего мальчик вздрогнул. Сова смотрела на него, он на сову. — Удивительно, — прошептал Гримм, — ночная птица утром… Ещё и так близко к людям. Мальчик просидел на одном месте рядом с сестрой, пока все не встали. Они, быстро позавтракав, направились к деревне у реки. У них было лишь две задачи: найти детям одежду, ведь Максимилиан был не готов к ранним холодам, и корабль, что отвезёт их в другое королевство. Прошло полдня. Максимилиан сидел в кабаке вместе с детьми, считая свои деньги. Их было немного, ведь, кроме Криса, появилось ещё двое беглецов. Хватало лишь на один комплект детской одежды. В этом поселении всё за один день подорожало. — Джулии одежда нужнее, — рассуждал Максимилиан. Он, нахмурившись, сидел и смотрел на все свои богатства. Джулия была болезненной девочкой. Одно дуновение ветерка, и та уже серьёзно больна. — Крис же более устойчив к погоде, но в своей футболочке он долго не протянет. Я отдам ему свою накидку и шарф. А что насчёт старшего… Думаю, со своими навыками он справится. Вдруг он вспомнил про слова Правой. «Неплохая серьга. Подошла бы к цвету моих глаз». Его передёрнуло. Он не хотел вспоминать это. Его секрет был раскрыт, и на кону стояла его жизнь. Девушки-целители считались ведьмами. Люди с «дьявольским знамением», те, что обладали магией, также подвергались гонениям. И в том, и в ином случае людей, показавших свои умения, казнили. Без суда и следствия. От этого мужчины можно было ожидать всего. Он мог следить за ними или же струсить, побоявшись, что ему тоже влетит. Но то ужасное воспоминание дало ему ещё одну идею. Попытаться продать свой медальон. Змею с красными глазами. Максимилиан сказал оставаться детям в здании, а сам вышел на улицу, сняв с себя побрякушку. Он стоял рядом с кабаком, протянув украшение вперёд. Он выглядел таким жалким. Злобно смотря на каждого и говоря одну и ту же фразу: «Прошу, купите украшение», когда кто-то проходил мимо него. К нему подошла та кошечка, хоть и грязная, со спутанной шерстью. Она села перед ним, сверля металлическую зверушку своими зелеными глазами. Её явно что-то связывало с этой штучкой. Максимилиан, поняв, что никому не сдался его товар, присел на корточки. — Кошечка, тебе нужна подвеска? — на выдохе произнёс Макс. Он смотрел то на кошку, то на безделушку, которая сверкала своими красными камнями. Кошечка лишь переминалась с лапки на лапку, как будто ей не терпелось заполучить блестяшку. Мужчина повесил украшение, которое было явно больше кошки, на её шею. Вдруг кошка стала перевоплощаться.