Я буду любить тебя, как будто у меня амнезия

      На следующий день у Серёжи с самого утра идёт всё не по плану. Сломались жалюзи, когда он их открывал, убежал кофе, поскользнулся в ванной, порвались брюки, и это лишь малая доля того, что он испытал за те два часа, пока собирался на работу. Настроение к моменту выхода из дома было совсем плохим, но менять своё мнение касаемо разговора с Олегом, Разумовский не собирался. Если он решил что-то сделать, то он сделает.       Он едет на работу, постоянно переругиваясь с другими водителями, а потом решает забить на всё, включает музыку погромче и едет дальше, максимально стараясь настроить себя на нужное настроение. Приезжать злым, как чёрт, не хочется, да и разговаривать в плохом настроении с Волковым тоже, поэтому он выбирает привычную терапию музыкой, надеясь на то, что это ему поможет.       Помогает частично, приезжает он уже не таким злым, но в относительно нормальном расположении духа.       Здоровается с Олегом, который тоже как раз подъезжает к офису, и решает весь день его никак не трогать, а поговорить после работы. Спокойно, без лишних нервов и мыслей, не отвлекаясь в течение рабочего дня. Да, так будет правильно.       Разговоры с Олегом, когда Серёжа был в плохом настроении, никогда не заканчивались хорошо. Разумовский знает себя, он не сможет нормально говорить, будучи расстроенным или чем-то недовольным, а обижать Волкова не хочется, хочется уже решить всё раз и навсегда, а за рабочий день Разумовский как раз успокоится и окончательно наберется сил для предстоящего разговора.       Серёжа работает над проектом весь день. Не даёт себе отвлекаться ни на что, изредка выходит на перекуры, но ближе к вечеру всю его идиллию портит Олег. Он входит, не постучавшись, абсолютно неожиданно, чем немного пугает Разумовского и сразу говорит:       — Серый, я тут подумал, не торопись с ответом, ладно? Я… я думаю, ты понял, что у меня всё ещё остались чувства к тебе, что я хочу всё вернуть, да я и не скрываюсь особо, но, короче, я готов ждать, сколько нужно, не хочу давить на тебя и всё такое.       — Я понял, Олеж, — любимая форма имени срывается с губ легко, как будто так и должно быть. Олег кивает и, развернувшись, уходит, но Разумовский не даёт себе начать думать о его словах. Если начнёт, то точно передумает говорить, особенно зная, что Волков будет ждать. Этого нельзя допустить, он хотел поговорить сегодня, значит поговорит.       После рабочего дня Серёжа успокоился, настроил себя на нужное настроение, но руки всё равно немного подрагивали от волнения. Он пишет Олегу смс с просьбой зайти к нему в кабинет и ждёт. Сейчас решится его судьба, видимо. От этого становится ещё тревожнее.       Волков заходит через пятнадцать минут, Серёжа за это время весь извёлся, дойдя уже до того, что думал, что Олег решил просто-напросто проигнорировать его. Но, увидев Олега в дверном проёме, Разумовский разом успокаивается, тревога уходит, и он улыбается, встречаясь с родным человеком глазами.       — В офисе ещё есть кто-то?       — Директор здесь ещё, но он сказал, что уже собирается уходить. Ты что-то хотел? — спрашивает Олег, проходя в кабинет.       — Присядь, пожалуйста. — Волков слушается, присаживаясь на стул напротив. Серёжа громко вдыхает и выдыхает и говорит: — Я хочу поговорить. Честно и прямо, я устал убегать от себя и от тебя.       — Ты уверен? — взволнованно интересуется Волков, крутя в руках ручку.       — Как никогда, — кивает Серёжа. — Ты против?       — Как я могу? — Олег улыбается, поднимая руки в сдающемся жесте. — Давай поговорим.       — Я боюсь, Олеж, — тихо выдыхает Серёжа, опуская голову. — Давай прямо: я тоже очень хочу попробовать сначала, — он поднимает голову и смотрит Олегу прямо в глаза. Не хочет больше ничего скрывать, прыгает буквально с места в карьер, устал бороться с самим собой. — Но меня накрывает дикая паника, как только я представляю, что снова потеряю тебя, и ничего не могу сделать с этим.       — Серёж… — начинает Олег, но Разумовский вскидывает правую руку вверх.       — Можно я договорю? — Волков кивает. — Я ходил к психологу. Три года ходил, Олеж, я был уверен, что это прошло, но, как только появился ты, меня снова накрыло. Ко мне вернулись кошмары, в которых я тебя постоянно теряю, вернулась нервозность, и я постоянно нахожусь в состоянии тревожности.       Олег молчит, не зная, что сказать. Его накрывает осознанием того, что Серёже стало только хуже от его возвращения. Если бы он знал, он бы уволился, наверное, ещё в первый день. Олег думает, что сейчас разумнее было бы… отказаться от всего этого? Просто исчезнуть из жизни Разумовского, дать ему возможность вздохнуть спокойно без Олега, без этих переживаний, без кошмаров и возможных панических атак.       Олег не хочет быть причиной плохого психического состояния Серёжи.       — Серый… — говорит Олег. — Я не знал. Может, будет проще, если я уйду? Ведь вместе со мной, как я понимаю, уйдут и кошмары, и тревожность?       — Что? — удивлённо спрашивает Серёжа. — Нет! Я не для этого тебе это всё рассказываю.       — А для чего?       — Я не хочу больше тебя терять, Олеж, — Разумовский смотрит в чужие родные глаза, и его накрывает волной умиротворения. Он сказал. Он смог. И они смогут, по-другому просто никак. — Я бы сказал тебе об этом давно, но я не был уверен в твоих чувствах до того разговора.       Олег облегченно выдыхает. Не он — причина чёртовой нестабильности, не он, а его уход от Серёжи. Главное — теперь всё исправить. И Волков исправит. Он просто больше не имеет право не исправить.       — Не был уверен? — улыбаясь, переспрашивает Олег. — Да я как только не намекал тебе на свои чувства. — Серёжа смотрит вопросительно. — Вспомни.       Разумовский задумывается. Не мог же он совсем не замечать его намеков, он же так хорошо знал его…       «— Я жалею, что уехал тогда.»       Чёрт, это же было прямым текстом сказано тогда. Серёжа даже и не думал тогда об этом, эта информация будто мимо его ушей прошла, как же так…       А тот момент, когда Серёжа выгнал Волкова из кабинета со скандалом… Что, если Олег тогда так переживал именно из-за того, о чем он хотел поговорить с Разумовским?.. Он же никогда так не мялся перед деловыми разговорами, как в тот вечер…       Серёжа чувствует себя идиотом.       А его уезд в тот день, когда они праздновали день рождения Юли? Он же видел, как Серёжа расстроился тогда, видел и уехал, чтобы… не мешать. Чёрт.       «— Что я там не видел… Всё нормально, забудь. Хочешь, я буду работать удалённо? Это несложно… наверное.»       Он готов был уйти, с практически нулевым опытом, на удаленную работу только ради того, чтобы Разумовский не чувствовал себя неловко. Боже, он ведь действительно делал всё для него…       «— А расскажи о себе… Я вдруг понял, что совсем не знаю тебя.»       «Я не могу изменить прошлое… Зато могу изменить будущее, если ты этого захочешь.»       Серёжа чувствует себя самым последним идиотом.       — Олеж, я такой дурак, — глупо улыбается Разумовский, поднимаясь со своего места, обходя стол и подходя к Волкову. — Я и правда ничего не замечал, а ведь был уверен, что знаю тебя и твои намёки.       — Ладно, забыли, — Олег поднимается со стула и подходит ближе к Серёже. — Я клянусь, я больше никуда не пропаду. Я не хочу и не могу снова потерять нас. И я не хочу снова проходить всё, что мы прошли тогда — шесть лет назад.       — Олеж, — шепчет Серёжа, приближаясь вплотную к Волкову. Они соприкасаются лбами, трутся друг о друга носами, закрывая глаза и растворяясь в знакомых, но так давно не ощущаемых чувствах.       — Ещё раз назовёшь меня Олежей, я тебя поцелую, — говорит Олег, опаляя горячим дыханием губы, а Разумовский смеётся. — Серьезно, Серый, я не могу больше, держусь с самого начала разговора.       — Целуй, Олеж.       Олег улыбается и — наконец-то, боже — целует. Его губы сухие, искусанные, но это ничуть не портит момент, Серёжа отвечает, скользя языком ему в рот, обнимает руками, сжимая рубашку и не находит в себе сил оторваться от родного, самого близкого человека.       А они справятся. Со всем справятся, просто не могут не, впереди ещё сотни разговоров, столько же поцелуев и объятий, впереди целая, чёрт возьми, жизнь, и они ещё научатся снова существовать вместе, как пара, снова разговаривать, решать проблемы, доверять друг другу заново, всему научатся.       А пока в мыслях обоих только долгожданный поцелуй, губы, руки, тела и целая ночь впереди.