— Я очень любил рождество когда был мальчишкой! Отец часто приносил мне леденцы с работы… Хотя он до сих пор мне их приносит. — Это потому, что ты ещё мал. — Но я же не сплю больше в пелёнках! И вообще, я скоро буду детективом! — Бва-хах… Не спорю, детектив из тебя выйдет отличный!
— Mais tu vois, ce n'est pas moi, ce n'est pas ma famille. Dans votre tête, dans votre tête ils se battent, — голос дрожит от того, что в памяти вспыхнул этот прекрасный язык. Пенберова начала петь очень тихо, чтобы не отвлекать свою подругу от дел. Но горничная услышала голос студентки и с интересом начала слушать, как она поёт. Удивительно было для мисс Пенбер то, что знакомую песню она пела не на английском, а на французском. Уже месяц Аська ходит к мисс Такер и помогает ей по хозяйству, когда хозяина нет дома. Сероглазой девушке с пепельными волосами в светлую полоску всё равно скучно, а так хоть чувствует себя полезной. Да и Салли не так одиноко. Так как девушка была очень тихой и пугливой, другие слуги её не особо жаловали. Зато неизвестная им Агата, которая в ноябре месяце вдруг оказалась Палди-стрит, очень радовалась её обществу. Салли Такер, подобно Кейт Холлидей, была сиротой и жила в доме своего господина. Она ничего не умела делать исправно, нередко дорогие подносы падали из рук, мыло могла перепутать со средством для чистки обуви… Но сейчас горничная была очень добросовестной и раз десять перепроверяла сама себя. Встретив бегущую по улице сероглазую девушку, первая мысль у Салли была: кто она, откуда бежит, она совершила что-то противозаконное? Такие мысли заставили её испугаться Пенберовой и в панике от неё спрятаться при первой их встрече. Спустя какое-то время, горничная увидела, что за незнакомкой в экипаже приехал какой-то хорошо одетый джентльмен. Это заставило мисс Такер переосмыслить свой взгляд на девушку с пепельными волосами в светлую полоску. Теперь Аська не казалась такой пугающей. На следующий день, она снова вернулась на Палди-стрит и решила первая заговорить с Салли, которая в свою очередь чистила ковёр на заднем дворе дома. Русская студентка не была навязчива и притворилась, что просто хотела спросить дорогу на Кавендиш-сквер. Хотя все мы знаем, что дорога туда ей была известна. Мисс Такер об этом не знала и ответила. Больше она не думала о чём-то говорить. Но мисс Пенбер, вопреки своей замкнутой натуре, была упряма. Агата приезжала на Палди-стрит ещё пару раз, пока горничная не стала подозревать её заново. Девушка, пусть и была старше двадцати двухлетней русской на год, была более пуглива, нежели Аська. -… наверное, это прозвучит бестактно, но мне хочется узнать: почему Вы приезжаете сюда и разговариваете со мной? Вы даже ни разу не упомянули о моём господине. — тогда то Салли и узнала почему с ней, со скромной и пугливой, хотят общаться. Пенберова не любила распинаться, да и толковать душевные речи никогда не было её коньком. Но краткость всегда была при ней: — Просто Вы мне интересны как собеседник, мисс Такер. Более Аська никаких объяснений давать не собиралась. Да и ни к чему они ей были сейчас. Весь прошедший месяц Пенберова себя чувствовала какой-то обузой. Она была довольна тем, как Энфилд о ней заботился, приобрел ей одежду чтобы студентка не мёрзла… Но это внимание очень смущало. Вопреки всем его отговоркам, мисс Пенбер для себя решила, что вернёт все деньги Ричарда, когда найдёт работу. А между тем, работу она не искала. И дело тут не в том, что сероглазая не хотела работать. Просто она снова боялась. Боялась выйти в люди, с кем-то незнакомым заговорить… Только с Энфилдом, его кузеном, да и с Кейт и Элленом Аська смела бы говорить без страха. Теперь в этот список добавилась ещё и Салли, которая сблизилась с русской, сама того не осознавая. Когда с Ричардом тем для разговоров оставалось всё меньше, Агата бегала на Палди-стрит в поисках горничной, что редко покидала дом своего господина. Мисс Такер всегда была чем-то занята и это не могло не выводить из себя мисс Пенбер. По её мнению, это уже издевательство, рабские условия. Именно поэтому, Аська помогала по работе Салли: то посуду перемоет, то бельё сложит, то почистит дорожки. В общем, всё то, что этот рукожоп из двадцать первого века не смогла бы испортить. А она бы испортила, с её то самокритикой и неуверенностью в себе самой! Студентка пока не обрела независимость от своих комплексов. А, может, и вовсе никогда не обретёт её. Тем не менее, это не мешало девушке с пепельными волосами в светлую полоску общаться с приятными ей персонажами. С Энфилдом у неё всё замечательно, с Кейт и Элленом тоже, через Ричарда Аська узнала точный адрес проживания мистера Аттерсона, пытается сделать Салли более уверенной в себе… В общем, как могла пыталась отвлечься от мыслей о доме. Мама, Артёмка, парень, котик Феликс… В действительности, их Аське очень не хватало. И она по ночам временами не могла заснуть без слёз. Всё из-за того, что близкие люди снились ей. Возможно, ей снилось что-то ещё, но русская об этом не помнила. Сейчас же Пенберова старалась об этом не думать и сама не заметила, как начала петь. При чём не на английском, а на неизвестном ей ранее в идеале языке — на французском. Просто вспомнилось девоньке, как её парень играл на гитаре песню «Cranberries» — «Zombie». Слова мисс Пенбер отлично помнила, как и музыку. И хотя ни на одном музыкальном инструменте она играть не умела, воображение у неё варило неплохо. Включив в своём мозгу эту музыку, сероглазая девушка начала петь, чем привлекла внимание работающей неподалёку Салли. — Я и не знала, что Вы поёте, мисс Пенбер. А откуда Вы так хорошо знаете французский? — мисс Такер не спросила ничего такого. Но её вопрос заставил Аську призадуматься. «А ведь и правда… Откуда я, мать его, так хорошо говорю на френче? Я ж в унике и двух слов не могла не то что написать, сказать даже правильно не могла!», — вспоминая о своих успехах в учебе Пенберова хохотнула. Она никогда не отличалась умом и энтузиазмом учиться. Только в школе, благодаря маме, Аська была отличницей и боялась даже четвёрку получить. Но потом, в классе эдак в восьмом, ей совсем убили любовь к учёбе физик и химик, да и препод по алгебре и геометрии не отставал. Эти четыре предмета девушка ненавидела и не могла выучить. Несмотря на то, что у мамы Пенберовой было образование химика, даже ей не удалось научить дочь. Аська этот предмет не любила сильнее всех. Это у неё тоже была причина ненавидеть Джекила — он же химик… Хотя, да, по образованию он медик. Но вернёмся к знанию французского. Мисс Пенбер не могла объяснить откуда так хорошо его знает. Когда же Салли задала этот вопрос, то перед глазами промелькнула какая-то высокая молодая женщина в теле, в ярком красном платье длиною в пол, с кучей золотых украшений и шикарным сильным голосом. Агата видела и себя подле этой женщины, слушала как та терпеливо учила девушку с пепельными волосами в светлую полоску правильному произношению… Русская студентка забыла и про неё. Она забыла о Карлотте Алонсо. Об этой прекрасной и бойкой сопрано, что учила её французскому. Аська забыла и о ней… — Не знаю. У меня такое ощущение, будто я уже давно этот язык знаю, — Пенбер не нашла, что ей ответить. Вот и ответила так, как отвечала очень часто в своём мире. «Я знаю, что я ничего не знаю», — цитировала по привычке девушка слова великого мудрого человека. — Может, Вы в детстве с семьёй бывали во Франции? — мисс Такер не знала Пенберову достаточно хорошо, нежели Энфилд. Так что, она этот вопрос задала спокойно. Даже не подумав о том, насколько для Аськи эта тема болезненная. Тем не менее, девушка из реального мира сглотнула горький привкус и сдержанно кивнула: — Возможно. Во всяком случае, я этого точно не помню. Агата укуталась в тёплую одежду, что несколько дней назад ей приобрёл Ричард. Укуталась носом в сиреневый шарф, который был в точности как тот, что она сама купила тогда, в своей первой жизни. Сейчас, когда ей снова напомнили о прошлом, Агата ждала приезда Энфилда. Девушка хотела вернуться к нему домой, посидеть наедине с собой и успокоиться. Эти сны, эти воспоминания… Это для Аськи не более, чем сплошная головная боль. Головная боль, что не даёт ей покоя каждый вечер перед сном и каждое утро. Хорошо ещё, что за всё это время Пенберовой не посчастливилось столкнуться со своим ненавистным персонажем этой игры. У неё бы уже чика съехала.***
Хорошо, что Агата Пенбер не планировала вместе с Ричардом ехать к его кузену Габриэлю. Молодого джентльмена точно ждёт разочарование, когда тот нагрянет к нотариусу, а Аттерсона дома нет. Именно, сейчас этого человека не было дома. Он взял экипаж, заплатил за поездку и отправился на Болтон-стрит. Когда-то эта улица была одной из самых ярких, и жили на ней самые что ни на есть знатные люди. Но теперь лишь один дом каждый вечер излучал свет. Другие же дома были брошены, несмотря на их крупную стоимость. Особняк доктора Джекила всегда был посещаем, временами этот благочестивый человек давал банкеты на которых общался с другими членами научного королевского общества. Аттерсон и Лэньон тоже нередко на них бывали, как самые близкие друзья доктора Джекила. Но сейчас Аттерсон приехал к своему другу, не ради того чтобы чаю попить и в непринуждённой обстановке пообщаться. Генри звал Габриэля к себе ещё позавчера. Кажется, он хотел обсудить знакомую его молодого кузена. Помявшись у входа в особняк, нотариус поправил свой монокль и дёрнул за кожаную верёвочку рядом с дверью. Как только прозвучал звоночек, через пару секунд дверь отворил дворецкий. Томас Пул, как всегда, был бодр, несмотря на свой преклонный возраст. Увидев на пороге частого гостя своего господина, дворецкий вежливо поклонился Джону: — Мистер Аттерсон, день добрый. Проходите, господин Вас ждёт, — голос Пула выдал радость встрече с Аттерсоном. Нотариус поддержал дворецкого и поздоровался с Томасом должным образом: — Здравствуйте, Пул. Рад видеть в добром здравии. Особняк Джекила, без сомнения, был величественным построением. Внутри всё также было безупречно… Даже спустя столько лет, я до сих пор помню просторную гостиную в доме доктора! О, это была большая комната, в которой есть красиво отделанная входная дверь, камин, столики с лампами и вазами… Там также был столик со стульями, диван и пара шкафов. На стене висели крест и портрет доктора Генри Джекила. На полу лежали пара ковров… А ещё… Именно здесь был вход в лабораторию. Но я вернусь к ней позже! Оказавшись здесь, Пул предложил мистеру Аттерсону присесть на диван и подождать. По словам дворецкого, его господин сейчас был в лаборатории. Он в последнее время частенько там пропадал и запирался там часа на два или на три точно. Никто из слуг не знал, что Генри там делал. Но, могу уверить тебя, что именно там всё и началось. Вернее, его история началась именно там. К ней я тоже вернусь, когда придёт время. То был лишь восемьдесят четвертый год. — Мистер Аттерсон, чаю? — предложил гостю попить Томас, на что нотариус кивнул головой: — Да, пожалуйста. Джекил упоминал о чем-нибудь? — Нет, сэр. Сегодня он выходил только на завтрак, а большую часть времени проводит в лаборатории. Подождите немного, он должен скоро выйти. Более дворецкий ничего не мог доложить. Принеся нотариусу обещанный чай, Пул и сам стал ждать господина. Доктор вышел из своей лаборатории только тогда, когда Габриэль уже успел допить принесённый ему чай. Джекил был улыбчив и с довольным видом осмотрел гостиную. Этот его взгляд был таким… Словно Генри смотрел на всё вокруг впервые в жизни. Столько восторга было в этих глазах. Мне даже немного не по себе стало бы. А причина ни для кого не было секретом — его исследования. Наконец-то они начали давать плоды. — Аттерсон, Вы наконец-то пришли. Простите, что заставил Вас себя ждать, — Генри частенько так извинялся перед друзьями, если где-то задерживался. Но те никогда не держали зла. Зная доктора, можно предположить, что он был занят очень важным делом. Да и это скорее Аттерсон должен извиняться за то, что пришел только сегодня. Что Габриэль, что Джекил с Лэньоном… Они уже не молоды. Они взрослые люди и их ящик свободного времени в последние годы скорее пуст, чем нагружен. Это Энфилд пока беззаботен и не слишком серьёзен. Эти трое друзей же уже отошли от этой взбалмошности. — Ничего, я и сам должен просить прощения, что заглянул только сегодня. В последнее время набралось очень много документов на заверение. Но я очень старался выделить время для встречи с Вами, Джекил, — Аттерсон дорожил своим другом и не упускал свободной минуты для общения с ним. Генри поступал также, пусть и не так часто. — И я рад это слышать. Не волнуйтесь, наш разговор не отнимет у Вас много времени. Просто очень хотел посоветоваться с Вами, как со своим близким другом… Я написал бы и Лэньону, да вот только этот упрямец по-прежнему держится своего мнения, — Уловив на себе удивлённый взгляд нотариуса, светловолосый доктор по-доброму ухмыльнулся, — Да не смотрите Вы так на меня! Я очень дорожу нашей дружбой, пусть порой он бывает излишне… Тверд в своих суждениях. — Просить у меня совета? — Габриэль был искренне удивлён услышанным. Это у Джекила стоит просить советов о том, как следует жить. Это он яркий пример для подражания. А Аттерсон… Он всего лишь скромный мужчина средних лет, который только хорошо разбирается в гражданском праве. — Разумеется. В последнее время многие ситуации усложнились и требуют серьёзного рассмотрения. Даже эта которая, казалось бы, пустяшна. Я, пожалуй, объясню её, чтобы Вам было понятно, — Генри изображал заинтересованность. Она была очень наигранная. Я даже удивлялся тому, как он умело обманывал все эти годы людей, что называл друзьями. — Меня очень тронула история Вашего кузена, мистера Энфилда. По его словам можно сделать вывод, что нужно незамедлительно принимать меры. — Вы говорите о той девушке, я прав? О мисс Пенбер, что на данный момент проживает с Энфилдом по его собственному желанию и инициативе? — уточнил Аттерсон для себя, но что Джекил сразу дал положительный ответ: — А Вы проницательны, Аттерсон, друг мой. Да, речь о ней. Я много думал о том, что мне поведал Ваш кузен. Её дела обстоят более, чем неблагоприятно. Но, как мне кажется, все её проблемы легко решаемы. — Вы собираетесь?.. — Именно. Для этого я и позвал Вас. Очень хотел узнать, что Вы об этом думаете, Аттерсон.***
через несколько дней
— Мистер Энфилд, Вам письмо! — Замечательно, спасибо! Молодой джентльмен провожает почтальона взглядом и закрывает за ним дверь. Письмо от кузена мистера Энфилда пришло не быстро. Это всё скоростные почтальоны, чёрт возьми! Хм… Простите, что ругаюсь, но порой эти люди выводят из себя даже меня. Тем не менее, Ричард всегда рад письмам от знакомых. А если это письмо от мистера Аттерсона, то юноша был рад ещё больше. Своего кузена он любил, как родственника и всегда мечтал быть похожим на него. Жаль, что общались они нечасто, а письмо от Габриэля и вовсе было редким явлением. А вообще, сейчас в доме Ричарда веселья не было. Прямо за две недели до рождества, хозяин дома захворал. Мистер Энфилд однажды выбежал на улицу в одной лёгкой рубашке несмотря на то, что на улице уже далеко не осень, да и снег каждый день идёт. Результат очевиден: джентльмен со светло-розовыми волосами заболел. Но это его не избавляло от обязанностей присущих джентльмену. Вытащив из конверта письмо, юноша начал бегать светло-серыми глазами про листу бумаги. И чем дальше он читал содержание письма, то тем больше улыбался и радовался. Конечно, такого мистер Энфилд не ожидал. Однако, такая добрая весть заставила его порадоваться за иностранку, что нашла у него пристанище. Даже грустно было с ней расставаться. Ричард привык к её компании… Очень привык. — Вот это новость! Надо срочно рассказать об этом мисс Пенбер! Думаю, она будет довольна это услышать! Ещё бы! Найти работу и крышу над головой с лёгкой руки — кто не будет рад?! Только слабоумный! Но Пенберовой сейчас было не до радости. В то время как Энфилд рано утром встал и боролся с недугом, Аська проспала завтрак и до сих пор лежала в кровати. Вставать после увиденного сна не хотелось, а ног девушка с пепельными волосами в светлую полоску и вовсе не чувствовала. Сон был каким-то… Неоднозначным: тьма, крики на французском, а после мисс Пенбер как будто оказывается в воздухе замотанная в какой-то ковёр… Когда же она упала на землю, то услышала только чей-то голос. Какой-то знакомый голос: — Агата, Вы меня слышите? Проснитесь, Агата! И Аська послушалась, она проснулась. К её разочарованию, проснулась она у Энфилда, а не у себя дома. Но это студентку уже не сильно расстраивало. Было больно без близких, но если ничего нельзя сделать, то чего переживать и мучиться? Толку от этого? Зато Пенберова задумалась о своём сне. Раньше, когда она жила в Питере, ей снилось только про лес и туман. Теперь же ей снится какой-то, судя по статуям на стенах и на крыше, театр. И она попадает в этот театр в ковре, порхая в воздухе словно призрак… — Хм… Призрак? — Аська задумалась над этим более, чем серьёзно. Она помнила, что перед попаданием в «MazM: Jekyll and Hyde» она играла в эту игру. Затем, утром, к ней в автобусе подсела бабулька и подкинула кулон ей в сумку. Игра, старуха, кулон, попадание в игру… Пенберовой казалось всё это знакомым. Более, чем знакомым. — Неужели?.. — и только мысль в голове сероглазой студентки начала развиваться, как её прервал стук в дверь. Он заставил мисс Пенбер поспешно присесть на кровати, протереть от кислух свои сонные глаза, прикрыться одеялом до плеч и только потом ответить стучащему на английском: — Входите, я уже не сплю. Увидев входящего в её спальню Энфилда, девонька обречённо вздохнула. С этим парнем она всегда могла быть спокойной. Ричард добр, вежлив, во время бесед наедине иногда беззлобно и ненавязчиво шутит, не болтает ерунду… По возможности, конечно. В общем, с этим джентльменом мисс Пенбер могла быть собой, хотя истинную «Я» всё равно старалась показывать как можно реже. «Если подумать… Я ничуть не лучше Джекила и Хайда, чтоб их сто сорок раз. Я — лентяйка, стерва, не любила своего парня никогда, ненавижу своего отца, не особо любила общаться с мамой и Тёмкой, не должным образом ухаживала за Феликсом хотя он у меня болеет не первый год… Чем я лучше?! Такая же тварюга! И, бляха муха, скрываю свои истинные чувства! Я тоже грёбаный Джекил!.. Такая же… Ублюдина?..», — подумала на мгновение Агата, но когда Энфилд похлопал её по плечу своей рукой, девушка подняла на него большие серые глаза. — Доброе утро, мисс Пенбер. Ну, точнее, уже добрый день. Я Вас разбудил? — от Ричарда не укрылось, что глаза у русской студентки сонные, а прямо сейчас, когда он задал этот вопрос, она с носом укрылась одеялом чтобы зевнуть. — Нет-нет. Я давно уже проснулась. Просто… Вставать лень, — Агата не сразу вспомнила синоним слова «вставать» на английском языке. Будучи необщительным человеком, ей даже этой словесной практики было мало. Приходилось тщательно подбирать слова. — Хандра? Что-то рано. До весны ещё целая зима, — Энфилд улыбнулся. И эта его улыбка была заразительной. Именно поэтому Аська покраснела, но удержаться от смешка довольного не смогла. Затем Ричард встрепенулся, вспомнив зачем пришёл. — Мисс Пенбер, у меня для Вас хорошие новости. Ваша проблема наконец решена. Ну, будет решена в ближайшее время. — Не поняла, — Пенберовой показалось это странным. Как таковой, проблем у неё не было никаких. Врагов в игре у неё нет, из дома мистера Энфилда она редко выходит, с Кейт, Элленом и Салли она тоже общается скорее на положительной волне. Какие проблемы у студентки могут быть? И тут Пенберова вспомнила: работа! Ещё же она сама говорила, что как только найдёт работу, то всё вернёт Ричарду сполна. Он ведь ей и дом дал, и одежду купил, и ест девушка нормальную еду, чай горячий пьёт а не воду из луж лакает как бродячая кошка… Аська считала своим долгом отплатить этому джентльмену, что так ей помог здесь устроиться. Хм… Опять же, это всё ей знакомо. Также ей помогли парочка мужчин из другой игры MazM. Я не буду называть их имён. Думаю, ты и без меня должен их знать. Ну, даже если и не знаешь, то узнаешь когда-нибудь. — Вы с кем-то… Эм, как это… Договорились? — Нет, не я. Мой кузен, мистер Аттерсон с ним договорился. «Ну, нихера ж себе!», — подумала Аська почесав голову и осыпав подушку «белой пыльцой» из своей головы. Габриэль решил за неё попотеть?! Нет, это конечно приятно! Но с какой стати? Они толком и не знаются. Просто «здрасьте и здрасьте», всё. Чего это нотариусу ради незнакомой девки по Лондону ноги отбивать да выискивать ей работу? Окрылённая такими мыслями, мисс Пенбер посмотрела с любопытством на мистера Энфилда. Тот засмеялся, когда увидел студентку с пепельными волосами в светлую полосочку такой заинтересованной. — И куда я пойду? Медсестра? Официантка? Прачка какая-нибудь? — Нет, мисс Пенбер, гораздо лучше. Вот, можете сами прочитать, — Ричард отдал письмо своего кузена Аське в руки. Девушка какое-то время улыбалась, не зная подвоха. «Deign — это что значит? Что-то я не знаю перевода на руссиш… И… Джекил? Стопэ?!! Что? Что, бля?!», — у Пенберовой чуть не отвисла челюсть. А мат «них*я себе» сам сорвался с её языка на русском языке. И снова пришла головная боль. Ужасная, сильная, надоедливая головная боль. Раскрытый рот как у голодного желторотика, глаза как у испуганного долгопята, шёпот на неизвестном языке… Это очень испугало Энфилда и он не решался напрямую спросить мисс Пенбер. — Мисс Пенбер, Вы… В порядке? — неуверенно начал Ричард на что Агата нервно хохотнула на русском: — …они хотят моей смерти.— Смешно, если честно. — Думаешь? Что ж, в таком случае могу сказать, что твои мысли разделяю.